Сепанмаа Ирйо

Ирйо Сепанмаа - современный финский экофилософ, преподает в университете города Хельсинки, член редколлегии журнала "Экологическая этика" ("Environmental ethics"), организатор нескольких международных конгрессов по природоохранной эстетике (последний состоялся в Финляндии в июне 2000 года), автор известной книги "Красота окружающей среды" (1986), по сути одной из первых книг в мире по природоохранной эстетике. Экофилософ считает, что экологическая эстетика буквально означает видеть ценность в независимости от человека природных процессов. Выявленные таким образом модели и принципы могут быть переведены в область человеческой деятельности и указывать на то, как следует обращаться с природой. В СССР и странах СНГ работы Ирйо Сепанмаа неизвестны.

В отечественной литературе по заповедному делу часто дебатируется вопрос правомочности экотуризма в заповедниках. С точки зрения природоохранной эстетики он звучит так: можно ли наслаждаться природой, не пребывая в ней? Ирйо Сепанмаа отвечает следующим образом: "...возможность подобного существует - такими посредниками могут быть карты, фотографии, рисунки и литературные описания природы. На их основе мы можем изучить эстетические требования и ожидания, направленные в сторону природы и следовать ходу их развития" (Sepanmaa, 1986). Другими словами, экофилософ призывает "посещать" заповедные уголки дикой природы опосредованно, при помощи кино, фотографий и картин.

Большое значение для наших отношений с природой имеет то, как мы будем интерпретировать природу. Сепанмаа пишет: "...и в этом нам нужны эксперты-гиды. Во многом именно от них зависит, что и насколько природа значит для нас" (Sepanmaa, 1986). Если раньше дикую природу интерпретировали как ужасное, плохое место, требующее улучшения (что идеологически обслуживало уничтожение дикой природы), то теперь спасение последних участков дикой природы зависит от того, насколько мы сможем показать их ценности, достоинства и блага.

"Интерпретирование природы, - продолжает автор, - это косвенное демонстрирование ценностей дикой природы; оно - предпосылка и создание основы для оценивания. Интепретирование делает природу понятной (...). Целью интерпретирования является понимание и объяснение объекта. В каком смысле тогда следует интерпретировать природные объекты? Роль естественных и гуманитарных наук ясна: позволить интерпретированию, данному в этой сфере, быть также основой и для эстетического интерпретирования (...). Интерпретирование не происходит в вакууме: оно имеет две структуры - знание и ассоциации" (Sepanmaa, 1986).

Экофилософ полагает, что отрицание экологической эстетики может привести к эстетизму, слишком большому подчеркиванию эстетических ценностей и эстетического удовольствия в узком смысле. Если во имя красоты одобряется деятельность, противоречащая экологическим законам, и если в их отношении демонстрируется равнодушие, то данная система оказывается лишенной основы. Системы, лишенные экологической основы - недолговечны.

"То, что против экологических законов, не может быть прекрасным... Конечно, не все, находящееся в согласии с этими законами, без сомнения будет считаться прекрасным, но заключение является следующим: то, что отвечает экологическим законам, должно по определению быть более красивым, независимо от того, как оно рассматривается" (Sepanmaa, 1986).

Вслед за канадским экофилософом Алленом Карлсоном Ирйо Сепанмаа обсуждает красоту дикой и окультуренной природы. "Красота природы может быть двух типов: красота дикой природы и красота природы, измененной человеком. Первую следует понимать и одобрять, а вторую - оценивать. Понимание дикой природы означает соответствующее восприятие ее различных ландшафтов; история изображений природы является историей расширения критерия. Благодаря этому сегодня мы одобряем все типы ландшафта. Причем это одобрение изменилось благодаря изменению нашего отношения к так называемым негативным эстетическим ценностям (ужасный, мрачный)" (Sepanmaa, 1986).

Экофилософ подчеркивает, что постепенно наше отношение к традиционно эстетически неприглядным ландшафтам дикой природы (болото, пустыня) становится положительным, в чем огромная заслуга природоохранной эстетики: "В случае с нетронутой природой нашей задачей является научиться понимать в позитивном смысле, почему природа красива. Задачей же критической эстетики будет поиск ответа, насколько хорошо нечто сделанное в среде, измененной человеком (...). Конечно, можно полагать, что лишь природное состояние является наилучшим" (Sepanmaa, 1986).

Автор обсуждает вопрос, как лучше научить людей видеть красоту дикой и окультуренной природы. По его мнению, "...нам нужен анализ восприятия природы; систематизация типов ландшафта; исследования и конкретизация ценностных систем, появляющихся в повседневном языке и изображениях природы; обучение способности воспринимать окружающую среду. Продолжающаяся общественная критика окружающей среды и обсуждение принципов изменения в среде также необходимы. Другими словами, нам нужны институты и соответствующая деятельность, подобные тем, что существуют долгое время в искусстве" (Sepanmaa, 1986).

Понимание эстетической ценности природы, как справедливо полагает экофилософ, создает основу для защиты природы, ибо когда мы в чем-либо видим ценность, мы хотим это защитить. Эстетические ценности дикой природы должны быть сохранены - потому что они ценности, а не только из-за их полезности для кого-либо еще.

Экофилософ пишет, что практической задачей природоохранной эстетики в первую очередь является создание теоретической основы для задач охраны природы: природа должна сохраняться в виде национальных и природных парков, отдельные природные памятники должны охраняться, как охраняются виды растений и животных. Охраняемая природа напоминает "готовое" произведение искусства.

По мнению Сепанмаа, нетронутую дикую природу воспринимают прекрасной потому, что используется критерий подлинности. Когда мы знаем, что объект подлинный, то отвергаем предложения по его изменению. Подлинный объект в природном состоянии обычно всеми уважается. Подлинность (естественность) означает отсутствие постороннего вмешательства и фальши в объекте. В подлинности проявляются результаты длительного естественного развития. Если человек украшает дикую природу, то она теряет свою подлинность, а значит ценность. "Уважение к тому, что согласуется с дикой природой, также проявляется и в таких вещах, как неприятие нами чуждых данной местности растений; их роскошь считается преувеличенной, показной. Единственное место, где мы можем их одобрить, это четко определенные сады" (Sepanmaa, 1986).

Автор полагает, что в любом случае в эстетическом оценивании природы функционируют те же правила, что и в искусстве: красивому пейзажу придается модельный статус, подобный произведению искусства, общественность его одобряет, выделяя в качестве объекта для подражания.

В большой степени словесные и визуальные пейзажные изображения являются запечатлением этих общепринятых идеалов и предложением новых находок. Эти клише - постоянно возобновляемое наследие культуры. И точно так же, как в искусстве, имеются модельные, идеальные случаи хороших произведений искусства, образцовые работы, среди ландшафтов есть такие же примеры качества. Образцовый ландшафт даже не обязательно должен являться реальным ландшафтом. Это может быть идеальный пейзаж, созданный при помощи различного рода картин, литературных описаний (Sepanmaa, 1986).

Литература

1. Борейко В.Е., 1999. Введение в природоохранную эстетику, издание второе, дополненное, Киев: Киевский эколого-культурный центр, 128 стр.

2. Sepanmaa Y., 1986. The beauty of environment, Helsinki: Suomalainen Tiedeakatemia, 183 стр.