Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Эволюция волюнтаризма от объективного к субъект....doc
Скачиваний:
14
Добавлен:
30.10.2018
Размер:
344.06 Кб
Скачать

Раздел 2. Объективный волюнтаризм а. Шопенгауэра.

Если жизнь представляет собой по большей части страдание, а человек человеку в погоне за удовлетворением собственных желаний, подстегиваемый массовой культуриндустрией, стал волком, как не вспомнить о Шопенгауэре, этом «теоретике вселенского пессимизма» [56, c. 8], который еще в середине позапрошлого столетия отразил в своей философии те умонастроения, которые стали господствующими в наше время. Наблюдая за событиями наших дней, невольно вспоминается шопенгауэровская Воля, которая «как мировой принцип бессознательна и не имеет никакой разумной цели; это злое, саморазрушительное стремление, голая голодная агрессивность – и потому мир явлений, порождаемый волей, безысходен…» [52, c. 14].

Философия Шопенгауэра, являясь оппозиционной для всех предыдущих философских систем, кардинально изменила мнение о мире и человеке. Можно сказать, что Шопенгауэр – первый философ нового времени, который всматриваясь в глубочайшие и важнейшие слои бытия, задается вопросом не о некоем содержании жизни, не об идеях и условиях этого бытия, а исключительно о том, что такое жизнь, каково значение жизни как таковой. О познании и морали, о «Я» и разуме, об искусстве и Боге, о счастье и страдании мы можем задаваться вопросом только после того, как решим загадку жизни как таковой, и только эта разгадка будет решающей для всего остального. Только в этом случае все получит свой смысл и меру, позитивную или негативную оценку. «Он принадлежит к великим философам-творцам, к первооткрывателям новой возможности объяснения бытия» [72, c. 83] – по ту сторону всех его попыток выйти за пределы жизни, находится Воля, даже в ответе на вопрос, что такое жизнь. А это говорит о том, что жизнь не может иметь никаких вне-положенных цели и смысла, потому что жизнь – всегда только Воля, несмотря на то, что она является нашему глазу в тысячах разнообразных форм. Именно потому, что Воля в своей метафизической реальности всегда остается самой собой, каждая видимая цель является только разочарованием и бесконечной иллюзией.

Совершенный Шопенгауэром решительный поворот от рационализма XVIII века, позволяет по-новому посмотреть не только на мир, но и на человека. Шопенгауэр полностью разрушает миф о человеке, как о разумном существе – человек является лишь носителем разума, этого средства для удовлетворения Волей своих стремлений, и в своей глубинной сущности находится по ту сторону разума и логики, являясь по большей части неразумным существом, причем в негативном смысле.

2.1. Единство субъекта и объекта как способ познания вещи в себе. Находясь в оппозиции к рациональной философии XVIII века, Шопенгауэр, тем не менее, считает себя последователем главного ее представителя И. Канта. Что же конкретно связывает такие различные взгляды на мир? Единственная связь – это деление мира на явление и вещь в себе, хотя понимание Шопенгауэром этих положений кардинально отличается от кантовского. Шопенгауэр также принимает априорность времени и пространства, а из всех кантовских категорий – только причинность. Для него совершенно очевидным является то, что все многообразие вещей этого мира возможно только благодаря времени и пространству, которые в свою очередь являются только формами восприятия нашего интеллекта. Другими словами, познание субъекта обусловлено им самим как познающим, то есть этот мир мы видим таким, каким позволяет его видеть нам наша же способность представления. Это и является отправным пунктом философии Шопенгауэра: «Мир есть мое представление, – заявляет он и продолжает, – вот истина, которая имеет силу для каждого живого и познающего существа, хотя только человек может возводить ее до рефлексивно-абстрактного сознания, и если он действительно это делает, то у него зарождается философский взгляд на вещи. Для него становится тогда ясным и несомненным, что он не знает, ни солнца, ни земли, а знает только глаз, который видит солнце, руку, которая осязает землю; что окружающий его мир существует лишь как представление, т. е. исключительно по отношению к другому, представляющему, каковым является сам человек.... Итак, нет истины более несомненной... менее нуждающейся в доказательстве, чем та, что все существующее для познания, т. е. весь этот мир, является только объектом по отношению к субъекту, созерцанием для созерцающего — короче говоря, представлением...» [57, с.54].

Тем не менее, этот мир объективно существует, но что же он – конечно же, вещь в себе, как «истинный» кантианец отвечает Шопенгауэр, но – вещь в себе для него становится познаваемой. Каким же путем движутся его размышления? Как некогда Декарт в попытке объяснить феномен существования исходил из собственного Я, так и Шопенгауэр пытается познать мир из себя, а не себя из мира. Итак, каждому из нас дано физическое тело, которое одновременно принадлежит двум мирам – и миру явлений (представлений), и вещи в себе. Мы сами для себя одновременно являемся и субъектом, и объектом; и познающим, и познаваемым. Человек есть единство субъекта и объекта – опосредованное через сознание и как непосредственное, через действие. Каждое наше действие не является непроизвольным – за каждым из них стоит некий внутренний порыв, некое желание именно этого действия, воля к выполнению этого действия. Движения тела являются целиком и полностью движениями воли. Воля – вот внутренняя сущность человека, а значит и всего мира. Используя метод, аналогичный декартовскому, Шопенгауэр приходит к совершенно противоположному выводу: волю, значит существую. Вот что он сам пишет по этому поводу: «Если мы хотим приписать физическому миру... наибольшую известную нам реальность, то мы должны придать ему ту реальность, какой для каждого является его тело: ибо последнее для каждого есть самое реальное. Но если мы подвергнем анализу реальность этого тела и его действий, то, помимо того, что оно есть наше представление, мы не найдем в нем ничего другого, кроме воли: этим исчерпывается вся его реальность. Таким образом, мы нигде не можем найти другой реальности для физического мира. Если, следовательно, физический мир должен быть чем-то большим, нежели просто наше представление, то мы должны сказать, что он, кроме представления, т. е. в себе и по своему внутреннему существу, является тем, что мы в самих себе находим непосредственно как волю». [57, с. 136]

Итак, всеми действиями человека руководит воля. Но какое же место, в таком случае, занимает разум? Второстепенное. Разум и сознание всего лишь продукт воли, ее орудие, с помощью которого воля может познать саму себя (хоть и не всегда правильно). Человек волит не потому, что его разум устанавливает смыслы и ценности, а именно потому, что человек волит, он и устанавливает эти смыслы и ценности. Они есть не что иное, как логическая организация человеческих волений. Но не стоит думать, что Шопенгауэр противопоставляет волю разуму. Разум – это всего лишь продукт воли, появляющийся на самой высшей ступени ее объективации, сама же воля лежит по ту сторону этого процесса, поэтому и не может рассматриваться как оппозиция разуму. Воля есть «первое и первоначальное», она действует независимо от интеллекта, хоть сознательные соображения и могут повлиять на принятие решения, тем не менее, о глубинной сущности своих порывов человек не имеет никакого понятия. «У воли своя собственная необходимость, по отношению к которой мотивация, опосредствуемая познанием, играет подчиненную роль» [6, с.52]. На этом уровне человек – марионетка воли, отсюда сам собой напрашивается вывод об отсутствии свободы, чему и посвящена работа Шопенгауэра «О свободе воли». Кроме того, Шопенгауэр акцентирует внимание на том, что воля проявляет себя не только там, где ею руководит познание, воля выходит за рамки познания, как инстинктивная, бессознательная деятельность, которая лучше всего проявляется на более низких ступенях объективации воли – в неорганическом мире, в мире растений и животных.

2.2. Ступени объективации воли и ее основные характеристики. Исследованию ступеней объективации Шопенгауэр посвятил свою работу «О воле в природе», которую можно рассматривать как попытку обоснования его концепции, изложенной в его основном труде «Мир как воля и представление». Этой работой Шопенгауэр хотел показать, что данные естествознания не только не противоречат его метафизике воли, но и подтверждают и развивают ее. Кроме того, данные естественных наук еще больше подтверждают шопенгауэровский атеизм – разум, являясь вторичным продуктом развития воли, не имеет отношения к творению этого мира. Только воля есть творец по отношению к миру явлений, в каждом из них она проявляется как первичная и непосредственно наполняет их существование. По мысли Шопенгауэра, «природа представляет собой последовательный ряд ступеней обнаружения воли» [8, с. 396]. Самую низшую ступень объективации воли представляют силы природы, которые проявляются в материи как ее свойства и качества, тяжесть, упругость, электричество, магнетизм и другие. Далее идет органический мир растений и животных, в котором только у особей некоторых видов, достигших более высоких степеней развития можно наблюдать проявление индивидуальности. И, наконец, самой высшей ступенью является человек, в котором мы уже можем наблюдать сформировавшуюся личность. Объективируясь в мире явлений, воля проявляет себя как воля к жизни в совершенно различных формах, от низших к высшим, от безосновных и неразумных к такой форме, как человек, в котором воля уже может познать саму себя. Эта «иерархическая» последовательность ступеней объективации воли наводит Шопенгауэра на мысль об эволюции в природе: например, рассматривая анатомическое строение костей черепа человека и цыпленка, он приходит к выводу, «что первичные формы животных вышли одна из другой» [54, с. 439]. Тем не менее, это не мешает ему критиковать теорию Ламарка относительно того, что «форма тела, особые оружия и действующие вовне разного рода органы не существовали у каждого вида животных при его возникновении, а возникали постепенно в течение времени на протяжении ряда поколений вследствие стремления воли животного, вызванного свойствами его положения и среды, его повторных усилий и возникших из этого привычек» [54, с.32]. Шопенгауэр наивно полагал, что за время пока нужные органы разовьются, животные бы погибли и вымерли, но заострял свое внимание на том, что по Ламарку «воля животного – первична и определяет его организацию» [54, c. 433].

Но все эти многочисленные проявления воли не должны вводить нас в заблуждение и приводить к выводам, что в мире существует столько воль, сколько и вещей. Как уже говорилось выше, множество появляется только в мире явлений и обусловлено пространством и временем. Все многообразие мира, в своей глубинной сущности являясь волей, едино, а значит, мир обладает такими же смыслом и характеристиками, как и воля.

Будучи подростком, Шопенгауэр вместе с родителями совершил путешествие по всей Европе. По сохранившимся путевым заметкам можно судить, какое неизгладимое впечатление оставила эта поездка в душе юного Шопенгауэра: он описывал не достопримечательности Европы, а несчастных беженцев, гильотину, галерных каторжников. Столкнувшись с ужасами европейской цивилизации, восемнадцатилетний Шопенгауэр пишет: «И вы говорите, что этот мир был создан Богом? Нет, скорее дьяволом» [61, c. 126]. И этот дьявол есть воля.

Воля – вот корень всех мировых зол. Слепая, неразумная, бессознательная, дикая, агрессивная, вечно голодная, вечно неудовлетворенная, не имеющая «ни плана, ни конечной цели», «это ненасытное «слепое влечение, темный, глухой позыв» [30, с.538]. Единственное ее желание – она сама, единственное ее стремление – быть. Поэтому каждое порожденное ей явление обречено на такое же желание и стремление. Каждое явление стремится быть, во что бы то ни стало, каждое явление стремится только к удовлетворению своих эгоистических желаний. Отсюда и бесконечная борьба, пронизывающая все ступени как живой, так и неживой природы. «Постоянно пребывающая материя беспрерывно должна менять свою форму, ибо... физические, химические, органические явления, жадно стремясь к обнаружению, отторгают одна у другой материю: каждая хочет раскрыть свою идею. Это соперничество можно проследить во всей природе, и она даже существует только благодаря ему…» [57, с.169]. Волю в понимании Шопенгауэра можно сравнить с некой темной сферой, с неким негативом бытия Парменида – бурлящий и клокочущий шар, не дающий вырваться за свои пределы, средоточие страдания и боли. Воля – неразумная мать, в силу своего эгоизма заставляющая страдать все, что она порождает.

И человек, как воплощение воли, обречен на бессмысленное и жестокое существование – рождается, страдает и умирает. Воля порождает в человеке стремление, желание, и человек, в свою очередь, стремиться это желание удовлетворить, преодолевая все препятствия, встающие на его пути, и вынося все страдания, с которыми спряжено достижение цели. И что же, после удовлетворения желания наступает состояние счастливого покоя? Нет. После удовлетворения наступает период скуки, за которым воля дает человеку новый импульс. И так всю жизнь, всю бессмысленную, абсурдную жизнь. Эта постоянная неудовлетворенность, вечное движение воли говорит о полной иллюзорности всякой конечной цели, поэтому Шопенгауэр не верит в прогресс и стремления естественных наук принести счастье и успех человечеству.

Стоит также отметить и абсолютный антиисторицизм Шопенгауэра. По его мнению, история не является неким закономерным процессом, все события – это всего лишь череда случайностей. В этой связи хотелось бы привести слова Нарского И.С., который очень точно описал взгляды Шопенгауэра: «Шопенгауэр считал, что Мировой Воле присуща «нелепость», она лишена смысла и ведет себя совершенно абсурдным образом. Мировую Волю не интересует ни прошлое, ни будущее. А происходящие во времени и пространстве события истории лишены связи и значения. Поток событий во времени – это пестрая смена одних случайных происшествий другими, подобная вереницам кучевых облаков на небе в ветреную погоду... Вечное беспокойство и постоянная неуверенность пронизывают все сущее. Неудовлетворенность и тревога никогда не оставляют людей в их суетных исканиях, надеждах и разочарованиях» [56, с.16]. Человечество, по мнению, Шопенгауэра, в своем духовном развитии не продвинулось ни на йоту: мир не избавился от кровопролитных войн, эксплуатации, насилия, ненависти, злобы – мир есть вечное колесо сансары.

2.3. Пессимистический взгляд на жизнь как Волю. Мир, которым правит воля, неразумен, не имеет смысла и конечной цели, явления этого мира вынуждены постоянно бороться друг с другом за то, чтобы добиться если не счастья, то хотя бы какого-нибудь удовлетворения. И как в таком мире, этой юдоли несчастья и страдания, должен чувствовать себя человек, это единственное разумное существо, которое в полной мере может осознавать все ужасы и убожество этой действительности? Вполне естественно, что от такого понимания мира человеком овладевает пессимизм.

Метафизическое обоснование Шопенгауэром пессимизма по большей части основано на данных его наблюдений за событиями этого мира – он пытается сравнить количество счастья и количество несчастья, и приходит к выводу, что количество несчастий, приходящееся пережить каждому индивидууму, несоизмеримо больше, чем количество приятных моментов. Конечно, этот момент можно было бы оспорить, сказать, что сам факт наличия счастья или радости уже может настроить на более оптимистический лад и придает жизни некую ценность. Но Шопенгауэра такое положение вещей совершенно не устраивает – сам факт наличия страдания делает бытие чем-то недостойным оправдания. Можно возразить, что человек должен иметь поровну страдания и счастья, чтобы не чувствовать себя обманутым этой жизнью. Но понимание Шопенгауэром человеческой психологии приводит его к выводу, что каждый стремится иметь как можно больше счастья. Поэтому в мире не существует той меры страдания, с которой человек мог бы смириться, как и не существует той меры счастья, которой человеку могло бы хватить. Только абсолютное счастье и полное отсутствие страданий может удовлетворить человека. Кроме того, Шопенгауэр считает, что счастье – это колоссальное заблуждение, всего лишь иллюзия. Жизнь – это цепь удовлетворения потребностей воли, чередующиеся со скукой, и в этой монотонности жизни человек только тешит себя пустыми иллюзиями относительно того, что достижение некоей цели приносит ему счастье. О каком счастье может идти речь, если удовлетворяя одно желание, человек снова ввергается в пучину следующего, а страдание – это наказание за воление. Нет, говорит Шопенгауэр, эта жизнь лишена какого-либо утешения и надежды. Поэтому вечность для него – самая страшная мысль. Исходя из шопенгауэровской трактовки жизни, можно прийти к выводу, что это даже не жизнь, это темный фатум, бессмысленный, бесцельный и беспощадный. Не зря Шопенгауэр носит титул «князя пессимизма».

Но у этого узурпаторского пессимизма есть одно «но» – сострадание. Все явления этой жизни в своей глубинной сущности есть воля, и эта воля является связующим принципом, объединяет все явления, делает этот мир единым. Осознание этого дает человеку понимание того, что весь мир находится в том же положении что и он – каждый и каждое не по своему желанию, а совершенно случайно появляется в этом мире и так же страдает и мучается от своего эгоизма, этой причины всех бед. «… Это предполагает, что я некоторым образом отождествился с другим, и следовательно, граница между я и не-я.. исчезла» [55, c. 167]. И, благодаря открытию этого тождества со всем миром, пониманию другого страдающего «Я» открывается возможность освобождения от бездны отчаяния, в которую ввергает эгоизм. Только сострадание, по мнению Шопенгауэра, способно освободить человека от бремени забот о своем собственном «Я» наделяет человека заботой о чужом благе и любовью к ближнему и миру. Такова нравственная позиция Шопенгауэра, которая «открывает внутреннее единство всего сущего и глубочайшую устойчивость и полноту бытия», благодаря тому, что «наше личное страдание и приобщенность к чужому страданию открывает для нас собственное предназначение, свидетельствуя о смысловой упорядоченности мира, о его глубинном моральном значении» [52, с. 46].

2.4. Пути выхода из порочного круга Воли. Помимо нравственных установок, Шопенгауэр предлагает и «теорию спасения» от жестокого мира воли, и сострадание – это только первый шаг на пути к свободе. Ранее уже говорилось, что явление, находясь во власти воли, полностью лишено свободы, но у человека, благодаря сознанию, появляется шанс исправить ситуацию. Сострадание можно назвать подготовительным этапом на пути к освобождению, более действенные способы Шопенгауэр предлагает в своих концепциях эстетики и этики, в которых он обещает своим последователям избавление от страданий человеческого существования, учит, как перестать быть орудиями слепой и жестокой воли. Объединяет эти два способа положение о том, что вырваться из бесконечных страданий мира можно только путем аннигиляции собственных желаний, то есть направить свои познавательные способности против своих волений, обратить волю против самой себя.

Первый способ – эстетическое созерцание, то есть чистое, незаинтересованное созерцание, в рамках которого человек полностью теряется в предмете созерцания, забывает «свою индивидуальность, свою волю» и остается «лишь в качестве чистого субъекта, ясного зеркала объекта», так, что начинает казаться «будто существует только предмет» [57, с. 193]. «Когда внешний повод или внутреннее настроение внезапно исторгают нас из бесконечного потока желаний, отрывают познание от рабского служения воле и мысль не обращена уже на мотивы хотения, а воспринимает вещи независимо от их связи с волей, т.е. созерцает их бескорыстно, без субъективности, чисто объективно, всецело погружаясь в них, поскольку они суть представления, а не мотивы, — тогда сразу и сам собою наступает покой, которого мы вечно искали и который вечно ускользал от нас... и нам становится хорошо. Мы испытываем то безболезненное состояние, которое Эпикур славил как высшее благо и состояние богов, ибо в такие моменты мы сбрасываем с себя унизительное иго воли, празднуем субботу каторжной работы хотения, и колесо Иксиона останавливается» [57, с. 207]. В момент эстетического созерцания, человек отрывается от своих желаний и создается впечатление, что перед ним открывается совершенно другой мир, в котором нет больше места желаниям и страданиям, счастью и бедам, есть только возвышенное ощущение единства «Я» и всего мира. Но эстетическое созерцание не дает полного освобождения от всякого воления, потому что оно кратковременно и преходяще и способно лишь на мгновения вознести человека над миром жестокой воли. Кроме того, оно доступно не многим, а лишь тем эстетически одаренным единицам из многих миллионов страждущих. Поэтому истинное освобождение, Шопенгауэр видит в полном отречении от воли, о котором повествует его этическое учение.

Итак, в полном отказе от воли Шопенгауэр видит единственный практический способ избавления от страданий. Высшее этическое действие состоит в полном отрицании всех желаний, упразднении воли и аскетическом отходе от мира, путем осознания ничтожности мира представлений и тщетности всех связанных с ним стремлений. Только полное отречение от собственного «Я», полная резиньяция воли может стать гарантом полного освобождения. В этом пункте Шопенгауэр принимает вариант спасения, который предлагают индийские Упанишады, для него Веды – это «плод высочайшего человеческого познания и мудрости, коего ядро дошло, наконец, к нам в Упанишадах, как величайший подарок этого столетия...» [57, c. 371]. Согласно ведическому учению, спасение происходит только тогда, когда человек теряет свою индивидуальность, очищается от всякой тени эгоизма и видит свое призвание в бескорыстном служении миру. Достижение такого состояния – труднейшая задача, но это все-таки возможно, о чем свидетельствую слова мудрецов Упанишад, которые достигли такого состояния и передали свой опыт последующим поколениям. Такие аскеты существуют не только в индийской традиции, каждая религия говорит нам о таких людях как о святых. Для кого-то они – мрачные отшельники, для кого-то героический пример для подражания. Героический потому, что далеко не каждый сможет отказаться от своих эгоистических потребностей в пользу помощи страждущим. Ведь какая колоссальная борьба проводится аскетом каждый час, каждую минуту его жизни с желанием удовольствий, с привязанностью к внешнему миру. Именно такой аскет и становится идеалом в философии Шопенгауэра.

Выводы к разделу 2. Революционность философии Шопенгауэра состоит в том, что он первым задался вопросом о жизни как таковой, и ответом на этот вопрос стала воля. Это заставило совершенно по-новому взглянуть на мир в целом и на человека в частности.

Отправным пунктом для философии Шопенгауэра является кантовское деление мира на явление и вещь в себе, хотя Шопенгауэр эти положения понимает несколько по-другому. Познание субъектом мира явлений обусловлено его собственной способностью представления. Поэтому первой истиной для Шопенгауэра является утверждение «Мир есть мое представление». Объективное существование мира не вызывает сомнений, и в своей объективной сути мир есть вещь в себе, которая для Шопенгауэра становится познаваемой. Вещь в себе есть воля. К этому выводу он приходит, размышляя над тем, что дано каждому из нас и как явление, и как вещь в себе – физическим телом. Движения тела, утверждает Шопенгауэр, являются всецело движениями воли, которая стоит за каждым нашим стремлением и действием. Воля есть основополагающее в человеке, а разум, который занимал эту главенствующую позицию ранее, становится второстепенным. Разум – всего лишь орудие воли, ее продукт, появляющийся на самой высшей ступени ее объективации. Только воля руководит всеми действиями человека, о глубинной сущности которых он, чаще всего, совершенно не догадывается. Таким образом, человек на этом уровне в философии Шопенгауэра превращается в марионетку воли, которая полностью лишена свободы.

Воля проявляет себя не только там, где ею руководит познание, но чаще всего она проявляется как бессознательная, инстинктивная деятельность, которая становится явной на более низкой, чем человек, ступени своей объективации. Объективируясь в мире явлений, воля проявляет себя как воля к жизни в совершенно различных формах, от низших к высшим, от безосновных и неразумных к такой форме, как человек, в которой воля уже может познать саму себя. Но все многообразие воли в своей глубинной сущности едино и является только волей и ни чем иным.

Шопенгауэр характеризует волю как слепую, неразумную, агрессивную, вечно голодную и неудовлетворенную. Она не имеет ни цели, ни смысла. И каждое явление, по сути представляющее из себя только воплощение этой воли, обладает такими же характеристиками. Мир, которым правит воля, представляет собой убогую действительность, полную горя и страдания, в этом мире не существует ни утешения, ни надежды, а счастье – это всего лишь иллюзия.

Но, несмотря на свой крайний пессимизм, Шопенгауэр все-таки предлагает выход из этой юдоли страданий. Первый шаг – это сострадание. Человек должен осознать, что весь мир находится в таком же несчастном положении, почувствовать единство мира, отождествить свое «Я» с другим страдающим «Я». Сострадание способно освободить человека от эгоизма, этого корня всех зол, и наделить заботой о чужом благе и любовью к ближнему. Но основными способами избавления от страданий являются эстетическое созерцание и этический нигилизм. В эстетическом созерцании человек полностью теряется в предмете созерцания, забывает свою индивидуальность и свою волю. Но этот способ приносит лишь временное облегчение и доступен немногим. Поэтому единственный практический способ избавления от страдания Шопенгауэр видит в этическом нигилизме, как в полной резиньяции воли. Высшее этическое действие состоит в полном отрицании всех желаний, упразднении воли и аскетическом отходе от мира, путем осознания ничтожности мира представлений и тщетности всех связанных с ним стремлений. Идеалом философии Шопенгауэра становится аскет.