1.3. Трансперсональный подход в буддизме

1.3.1. Концепция буддизма.

Буддизм трудно назвать религиозной системой. Это, скорее, философско-этическая доктрина и психотехническая система, созданная на основе древних учений Индии.

Сначала Будда проповедовал учение Хинаяны, в котором содержатся Четыре благородные истины.

Здесь Будда учил тренировке моральных качеств, чтобы управлять собственной жизнью, т.е. тому, как остановить, предотвратить причины отрицательной кармы. Принцип Хинаяны состоит в том, чтобы не создавать осложнений для других. Это путь – для людей, обладающих небольшими способностями. Поэтому это называется малой колесницей.

В Махаяне главное правило – это Бодхичитта, намерение. Если вы соблюдаете обет или самаю Махаяны, то это значит, что вы стараетесь осознанно наблюдать за своими намерениями. Если вы по-настоящему можете это делать, то вы можете управлять своей отрицательной кармой, потому что без дурного намерения вы никогда не сможете создать потенцию дурной кармы. Принцип Махаяны – создания наибольшего блага для других.

Суть Ваджраяны состоит в том, чтобы оказаться в чистом видении.

Различные по сложности учения были даны Буддой на различных уровнях: сутры – на уровне тела, тантры – на уровне энергии и Дзогчен – на уровне ума.

Истинный смысл Дзогчена – это наше реальное состояние. Это не название какой-то книги, школы или традиции. Учение Дзогчен существует для того, чтобы понять, что же такое Дзогчен (Намкхай Норбу, 1997).

В основном считают, что учителя Дзогчена принадлежат к традиции Ньингмапа, но это не значит, что Дзогчен равнозначен Ньингмапа. Он не принадлежит ни к какой традиции, выходит за пределы всех традиций (Рейнольдс, 1999).

Сущность Хинаяны изложена в “четырех благородных истинах”, дающих онтологию человеческой жизни и обосновывающих необходимость пути к совершенству.

Первая “истина” – истина о наличии страдания – “существует страдание”. Его непременно и обязательно испытывает любое живое существо, поэтому всякая жизнь есть страдание. Любому живущему уготованы неизбежные страдания, и никто не в силах избежать их.

Вторая “истина” – истина о причине страдания – “имеются причины страдания”. Человек, пользуясь материальными вещами и духовными ценностями, рассматривает их как реальные, постоянные, поэтому он желает обладать и наслаждаться ими, отказываясь от других.

Третья “истина” – истина о прекращении страдания – “можно прекратить страдание”. Полное искоренение и добрых, и дурных желаний соответствует состоянию нирваны – конечной цели существования.

Четвертая “истина” – истина о пути – утверждает, что существует путь к прекращению страдания.

В конце концов, буддизм – призыв освоить трансперсональные психические состояния, узнать “изначальное” как свою единственную родину и прекратить страдание, возвыситься над полем болезни, старости и смерти.

В девятнадцатом веке буддизм достиг обоих побережий Соединенных Штатов, и западного, и восточного. На Востоке он привлек внимание интеллектуалов Новой Англии, таких, как Генри Дэвид Торо и Ралф Уолдо Эмерсон, а на Западе буддизм школ чань и чистой земли был частью идеологии китайских иммигрантов, приехавших работать на строительстве железной дороги или на золотые прииски. Позднее свои традиции привезли и японские иммигранты. Важной вехой стал мировой парламент религий, созванный в Чикаго в 1893 г. На него приехал дзенский наставник Соен Сяку, а его ученик Д.Т. Судзуки, провел в Штатах несколько лет. За ними последовали другие дзенские учителя, прежде всего Нёген Сенсаки и Сокеи-ан Сасаки, в результате чего японский дзен – теперь, правда, есть и чуточка корейской разновидности – превратился здесь в преобладающую форму буддизма. Тем временем эмигрировавший в Соединенные Штаты в 1938 г. Алан Уотс нашел в восприимчивых американцах, в особенности в приверженцах калифорнийской психоделической контркультуры шестидесятых, аудиторию, внимавшую его ясным и убедительным работам, популяризировавшим буддийские и даосские идеи. В шестидесятые годы стали приезжать тибетские ламы, и также находили у молодых американцев восторженный прием.

Теперь в Соединенных Штатах довольно распространены дзен и тибетские формы буддизма, но лишь очень немного ортодоксальной тхеравады. Впрочем, развивается новое движение мирян, основывающееся на медитации випассаны и группирующееся вокруг Общества Интуитивной Медитации в Барре, штат Массачусетс.

Развитие качеств спокойствия и сосредоточенности является необходимым предварительным условием для практики випассаны, которая представляет собой более активный анализ и исследование всех феноменов, попадающих в сферу, доступную сознанию (в некоторых текстах они перечисляются довольно подробно), для того, чтобы добиться проницательного постижения их истинной природы.

Обратившись к крупнейшим мировым традициям, аккумулировавшим опыт интроспективной работы, психотехнологии, саморегуляции, трансперсональная психология уделила большое внимание буддизму, особенно традиции тибетского буддизма, чья практика постижения глубин сознания наиболее глубока. Не последнюю роль в этом сыграли работы Г. Гюнтера, представившего англоязычному читателю глубокую философскую интерпретацию тибетских учений через сопоставление их с вершинами западной науки и философии (Гюнтер, 1976).

Анализируя публикации, выходившие в начале 60-х годов можно сделать вывод, что в первые годы своего существования трансперсональная психология в немалой степени выполнила роль переводчика и интерпретатора восточных учений (особенно буддизма) для западного сознания (Майков, 1992). С другой стороны тибетцам – ламам-изгнанникам – для обоснования в США были очень важны на первых порах помощи и авторитетное посредничество. Чтобы быть услышанным и понятым, тибетскому буддизму необходима была такая мирская ипостась, благодаря которой он вписался бы в американскую культуру и молодежный авангард и cмог бы занять со временем более прочную позицию. Далеко не случайно, что американский вариант секуляризации Ваджраяны (до середины ХХ века одного из самых эзотерических и неизвестных Западу буддистских учений) осуществлялся в немалой степени через посредничество трансперсональной психологии, причем сам этот процесс был в то же время процессом теоретического обогащения и самоопределения трансперсонологов. Это особенно заметно в развиваемых ими теориях сознания, медитации, человеческого становления и развития (Boorstein, 1980).