§ 7. Конфликт в молдове

Особняком стоит вооруженный конфликт между Молдовой и ее составной частью — Приднестровьем. Внешне он не совсем вписывается в графу межнациональных. Ибо национальные различия между Молдовой и Приднестровьем несущественны: и на правом, и на левом берегах Днестра живут люди разных национальностей — молдаване, украинцы, русские и др. Основные противоречия, возникшие между разными частями страны после самоопределения Молдовы, связаны с введением единого молдавского (румынского) государственного языка и планируемым объединением Молдовы с Румынией в Великую Румынию, к чему стремились молдавские и румынские националисты. Народы Приднестровья (независимо от национальности), относящие себя к русскоязычному населению, высказались против насильственной румынизации и языка, и территории.

Желая обезопасить себя от этого, они в 1990 г. попросили у молдавских властей статуса свободной экономической зоны. Их окрестили сепаратистами. Позже они потребовали автономии — получили категорический отказ. Тогда они заговорили о федерации. В ответ на это молдавские власти в июне 1992 г. вооруженным насилием попытались подавить волю народа, в результате чего были унесены с обеих сторон тысячи жизней мирных жителей. Были разрушены сотни домов, учреждений и предприятий. Эти деяния каждой из сторон не квалифицировались преступлениями, но являются таковыми по существу. Война между Молдовой и Приднестровьем не принесла желаемого успеха кишиневским властям. Она приостановлена. Сдерживающую роль сыграли 14-я российская армия (ныне армейская группа), дислоцированная в Приднестровье, и российская миротворческая миссия. Никем не признанная Приднестровская республика продолжает существовать.

Комиссия СБСЕ, которая около полугода изучала пути мирного урегулирования конфликта, пришла к выводу, что Молдова — многонациональное государство и ее будущее должно решаться самими народами, ее населяющими. Она не поддержала позицию кишиневских властей о насильственной румынизации населения и потребовала пересмотра Закона о языке⁵⁹².

Возникший конфликт между Молдовой и Приднестровьем до сих пор не урегулирован. Хотя возможности для этого при посредничестве России открывались. В настоящее время непризнанная Приднестровская республика существует сама по себе вне юрисдикции Молдовы.

§ 8. Межнациональные конфликты на северном кавказе

Северный Кавказ можно определить как самый взрывоопасный этнически конфликтный район в Российской Федерации. Главная причина конфликтов — недостаток пригодных земель при высокой плотности населения. Потребность в постоянной защите «земли отцов» выработала своеобразные формы закрепления родовых территорий и служила, с одной стороны, внут-риэтнической сплоченности кавказких народов, с другой — формированию на относительно небольшой территории десятков национальностей, имеющих различные языки, традиции и культуру.

Исторически этнические границы не были постоянными. Народы перемещались по территории Кавказа, перемешивались, менялись территориально-государственные устройства: государство Мансура, имамат Шамиля, Республика горцев Северного Кавказа, Северо-Кавказское эмиратство, Горская Советская Республика. Однако единого государства на Северном Кавказе так и не получилось. При образовании СССР в Российскую Федерацию вошли Горская и Дагестанская автономные республики, Адыгейская, Кабардино-Балкарская, Чеченская автономные области. В юнце существования СССР в Россию входили Дагестанская, Кабардино-Балкарская, Северо-Осетинская, Чечено-Ингушская автономные республики, Адыгейская и Карачаево-Черкесская автономные области. Ныне в России находятся республики Адыгея, Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Северная Осетия—Алания, Чечня. За последние 200 лет территории национальных образований характеризовались большой неустойчивостью. Некоторые республики образовывались, преобразовывались, упразднялись и воссоздавались.

Возьмем в качестве примера территорию бывшей Чечено-Ингушетии. В 1810 г. ингуши приняли подданство России, чеченцы этому противились. Образовавшийся в 1834 г. имамат Шамиля включал в себя территорию Дагестана, а потом Чечни. В конце 50-х гг. XIX в. Чечня и Дагестан насильственно были присоединены к России, войдя затем в Терскую область. В 1918 г. она была объявлена Терской автономной советской республикой в составе РСФСР, а в 1920 г. переименована в Горскую АССР. В 1922 г. из нее выделилась Чечено-Ингушская автономная область (с 1936 г. — автономная республика). В 1944 г. чеченцы и ингуши были изгнаны со своих земель, на которых также насильственно расселены народы горской Осетии, Грузии и разрушенных войной западных областей Белоруссии, Украины, России. В 1957 г. чеченцы и ингуши были реабилитированы, а республика восстановлена со значительными территориальными изменениями. В состав нынешней Чечни включены два района Ставропольского края.

Северная Осетия вернула Чечено-Ингушетии четыре района, жители которых вторично подверглись насильственному переселению. Пригородный район, в котором до депортации проживали ингуши и который практически слился с Владикавказом, остался в Северной Осетии. В порядке компенсации ингуши дополнительно расселились в трех районах Ставропольского края. В начале 90-х гг. Чечня отделилась от Ингушетии и объявила себя де-факто суверенной. Ингуши не желают мириться с потерей Пригородного района. Президентом России было принято решение о возвращении ингушей в четыре населенных пункта Пригородного района⁵⁹³. Осетины этому противятся. Этот вопрос не может быть решен с позиций требований одного или другого народа. Более того, исторически в этом районе проживали разные народы, а вместе с ними — русские казаки, в результате геноцида которых в 1918—1921 гг. их земли, жилища и имущество были переданы спустившимся с гор ингушам. Социальная и территориальная реабилитация казачества предполагает возвращение их в свои станицы. И требования такие есть.

Столкновение интересов нескольких народов на малой территории при чрезвычайной плотности населения (она дополнительно увеличилась в связи с беженцами из Южной Осетии) толкает экстремистов к насильственному заселению «своих» земель. Серьезным дестабилизирующим фактором является, как ни странно это звучит, Закон РФ «О реабилитации репрессированных народов», который предполагает наряду с другими ее формами и территориальную реабилитацию. И хотя закон оговаривает, что возврат территорий должен проводиться без нанесения ущерба интересам сегодняшних жителей данных земель, это мало кого сдерживает. Территориальные претензии на Северном Кавказе обнаружились не только между осетинами и ингушами, ингушами и казаками, но и между кабардинцами и балкарцами, ингушами и чеченцами, кумыками и лакцами и т.д.

Территориальные притязания множатся от сепаратистско-экстремист-ских стремлений к недосягаемой в данном регионе мононациональной государственности. Примеру одноэтнических Чечни и Ингушетии готовы были следовать национальные движения кумыков, лезгин, ногайцев, кабардинцев, балкарцев и других народов. В 1992 г. в одной только Карачаево-Черкесии было самопровозглашено пять национально-государственных образований. А каждое новое образование автоматически ведет к уточнению и фактически — к переделу территорий, т.е. к взаимонасилию.

Краткий историко-политологический очерк Северного Кавказа обусловлен криминологическими интересами. Без элементарного уяснения истории перемещения народов в этом регионе нельзя адекватно исследовать тенденции настоящей и прогнозируемой преступности на основе межнациональных конфликтов на российском Северном Кавказе. При этом следует помнить: узел его межнациональных отношений увязан с аналогичными проблемами всего Кавказа, т.е. Грузии, Абхазии, Южной Осетии, Азербайджана, Нагорного Карабаха и Армении.

Из многочисленных северокавказских конфликтов остановимся на двух: между ингушами и осетинами, между чеченцами Дудаева и пророссийским населением Чечни.

Осетино-ингушский конфликт. 1 9 апреля 1991 г., когда Верховным Советом РСФСР был практически одобрен, но еще не вступил в силу Закон РФ «О реабилитации репрессированных народов», в селе Куртат Пригородного района произошло одно из первых столкновений между осетинами и ингушами с применением огнестрельного оружия. Поводом послужило самовольное вселение ингушской семьи в свой бывший дом, в котором уже десятки лет проживали осетины. В конфликте участвовали более тысячи человек, 14 из них (10 осетин и четыре ингуша) получили телесные повреждения различной тяжести. После этого конфликт углублялся периодическими взаимными нападениями. В июле 1991 г. в Пригородном районе расследовалось 27 уголовных дел об умышленных убийствах, тяжких телесных повреждениях, разбоях, грабежах, поджогах, совершенных на основе межнациональных столкновений ингушей и осетин. В связи с этим на территории Пригородного района было введено чрезвычайное положение, которое возобновляется и продлевается уже несколько лет.

Стремление ингушей вернуться на места своего прежнего проживания наталкивается на резкое сопротивление Северной Осетии, Верховный Совет которой принял решение «о невозможности совместного проживания осетин и ингушей», обосновывая это агрессивностью последних. По данным МВД Республики Северная Осетия, в 1991 г. и первом полугодии 1992 г. на территории республики ингушами совершено 275 преступлений, в том числе 21 умышленное убийство, 87 разбойных нападений на водителей транспорта и его угонов, 13 случаев хищения скота, 35 задержаний с оружием и др. Все они, коль были совершены ингушами на территории Северной Осетии, расцениваются направленными против осетин. В той же справке сообщалось, что осетинами в отношении ингушей совершено 68 преступлений, в том числе четыре умышленных убийства, два тяжких телесных повреждения и т.д. В Ингушетии в это время после разделения с Чечней только создавались национальные органы правоохраны, поэтому данными с ингушской стороны автор не располагает. Можно не сомневаться, что они тоже были бы со своим национальным перекосом.

Под предлогом ожидаемого нападения ингушей 1 ноября 1992 г. российские войска начали обстрел населенных пунктов их компактного проживания в Пригородном районе с целью вытеснения в Ингушетию и разведения конфликтующих сторон. За регулярными войсками, однако, шли осетинские боевики, которые совершали убийства, грабежи, разбои, поджоги и кражи. По материалам расследования, в эти дни погибли 546 человек, из них 407 ингушей и 105 осетин. Среди погибших — 41 женщина (33 ингушки и пять осетинок), 49 стариков (42 ингуша и семеро осетин). По другим подсчетам, с той и другой стороны убиты 1 300 человек и 400 пропали без вести⁵⁹⁴.

После этих событий к изгнанным в 1944 г. из Пригородного района ингушам прибавились тысячи беженцев 1992 г. Возвращение этих лиц в места прежнего проживания остается бескомпромиссным условием ингушской стороны. Осетины увязывают их возвращение с обустройством (за счет ингушей) осевших в Северной Осетии тысяч беженцев, изгнанных грузинами из Южной Осетии. Упоминавшийся Указ Президента РФ от 13 декабря 1993 г. подтвердил статус Пригородного района как территории Северной Осетии и предписал возвращение ингушей — беженцев и вынужденных переселенцев в места их прежнего компактного проживания, на первом этапе — в населенные пункты Чермен, Дангорн, Дачное и Куртат. Однако этот указ не выполняется осетинской стороной.

Конфликтная ситуация между ингушами и осетинами остается не до конца разрешенной. Есть достаточно оснований полагать, что беспрецедентный террористический акт в Беслане, в совершении которого кроме чеченских и арабских участвовали и ингушские бандиты, что свидетельствует об объединении террористических групп разных национальностей. Учитывая напряженные отношения между осетинами и ингушами, организаторы теракта, как уже отмечалось, рассчитывали столкнуть эти народы на путь вооруженной борьбы и тем самым взорвать хрупкое равновесие на Северном Кавказе.

Особо конфликтным районом на Северном Кавказе остается Чечня. В момент развала СССР в 1991 г. не обладающий легитимностью Исполком общенационального конгресса чеченского народа провозгласил Чечню вне СССР, вне России и даже вне Чечено-Ингушетии. Прежнее руководство Чечено-Ингушетии было свергнуто. С помощью насилия и обмана к власти пришли коррумпированные националистические силы, которые «сделали» боевого генерала Дудаева президентом Чечни. И хотя российские власти признали все эти действия незаконными, Чечня, пользуясь междоусобной дракой федеральных ветвей власти и поддержкой криминальных финансово-хозяйственных структур России, более трех лет свободно «дрейфовала» в сторону криминализации всех общественных отношений. В первые годы она как субъект РФ экономически поддерживалась Россией. В последнее время режим Дудаева существовал за счет противоправной деятельности и помощи некоторых кругов исламских государств, в связи с чем Чечня стала рассадником преступности и терроризма.

По данным МВД России⁵⁹⁵, на территории Чечни ежегодно совершалось до 600 умышленных убийств, что в расчете на население в 3—4 раза выше, чем в целом по стране. «Российская газета» с начала января 1995 г. под рубрикой «Белая книга черных преступлений режима Дудаева» в каждом номере публиковала десятки фамилий убитых, искалеченных, изнасилованных, ограбленных российских граждан в Чечне. Эти преступления совершались не только криминальными группировками, но и самой продудаевской полицией. Они, естественно, не регистрировались и не расследовались.

Наряду с ними в Чечне совершались другие преступные посягательства. Например, только в 1993 г. на ее территории подверглись нападению 559 поездов, разграблено около 4 тыс. вагонов и контейнеров на общую сумму 11,5 млрд руб. При поддержке властей Чечни на ее территории скрывался от правосудия России 1 201 преступник. В этой республике в 1991—1994 гг. были подготовлены семь террористических акций захвата заложников и угона воздушных судов. Чечня наводнила Россию фальшивыми денежными купюрами (около 3 , 7 млрд руб., в ценах тех лет). При активном участии чеченских преступных группировок были организованы хищения денежных средств в России с помощью фальшивых авизо и других способов на общую сумму около 4 трлн руб.

Дудаевцы насильственно захватили в воинских частях России около 50 танков, 80 единиц бронетехники, 2 тыс. орудий и минометов, до 50 тыс. единиц стрелкового вооружения и около 200 самолетов. Это и вновь покупаемое оружие было поставлено незаконным вооруженным формированиям, в том числе бывшим преступникам и наемникам. Экономика Чечни полностью разграблена и разрушена дудаевским окружением, социальная сфера свернута. Из-за нищеты, разбоев и грабежей из республики бежало более 350 тыс. населения, главным образом, русскоязычного. Из Грозного неоднократно звучали угрозы ядерного терроризма путем взрыва атомных станций и других стратегических объектов в России.

Федеральная власть, несколько окрепшая в 1994 г., вдруг осознала свое попустительство не признанному никем преступному режиму Дудаева, который благодаря такому потворству действительно стал представлять огромную опасность для населения Чечни, народов России, целостности страны. В середине 1994 г. чеченский народ раскололся на защитников Дудаева и защитников оппозиции, которую поддержали российские власти. Между ними начались вооруженные столкновения.

11 декабря 1994 г., как было объявлено федеральными властями, с целью смещения дудаевского режима, разоружения незаконных вооруженных формирований и восстановления правопорядка, нормальной жизни и хозяйственной деятельности в Чечню были введены войска МВД и Минобороны России. Дудаев и его окружение отказались добровольно разоружить незаконные вооруженные формирования и решить судьбу Чечни путем переговоров. Не проявляли в этом особой настойчивости и федеральные власти, так как маховик войны был запущен. Грозный был окружен, подвергнут бомбовым и ракетным ударам, от которых гибли мирные люди.

Печальный опыт аналогичных войн в ближнем (Азербайджан, Грузия, Молдова, Таджикистан) и дальнем (бывшая Югославия, Сомали и др.) зарубежье не остудил пыл российских политиков и военных. Руководство Министерства обороны РФ обещало расправиться с Дудаевым за несколько дней. Против этой войны, учитывая и неподготовленность к ней, выступили политические деятели, общественность и здравомыслящие военачальники. Последние были уволены в отставку, и против некоторых из них пытались возбудить уголовное преследование. Странная война федеральных войск с дудаевцами и собственным народом трижды прерывалась переговорами, которые давали передышку дудаевцам, а потом разгоралась с новой силой. Было много публикаций о том, что война имеет серьезную криминальную основу. Генеральный прокурор РФ Ю. Скуратов в интервью газете «Труд» приоткрыл завесу некоторых исчисляемых сотнями миллиардов расхищений федеральных средств, которые направлялись в Чечню⁵⁹⁶.

Боевые действия в Чечне были реально остановлены после подписания 30 августа 1996 г. в Хасавюрте заявления принципов определения основ взаимоотношений, Указа Президента РФ от 23 ноября 1996 г. о выводе всех федеральных войск из Чечни и последовавшего за ним соглашения между Правительством РФ и коалиционным правительством Чечни о принципах сотрудничества. Однако и после этих соглашений прекращения военных действий и вывода федеральных войск вряд ли можно было с уверенностью прогнозировать какое-либо обуздание преступности в Чечне, где огромное количество боевого оружия на руках, где нет нормальных условий жизни и работы, где за время криминального дудаевского правления и криминальной войны очень многие ее жители привыкли к решению своих проблем преступным путем, где народ воспринимал безжалостных террористов Басаева, Радуева и других, считающих себя «волками без границ», как народных героев. Поэтому Чечня надолго останется криминальным очагом на Северном Кавказе.

Оставляя анализ данной войны политологам, военным историкам и следственно-судебным органам, скажем лишь о людских потерях в ней. По данным Министерства обороны РФ, по состоянию на 30 августа 1996 г. в Чечне погибли 2 837 человек (459 офицеров, 87 прапорщиков, 2 291 солдат и сержант), ранены 15 270 человек (1 247 офицеров и прапорщиков, 12 023 солдата и сержанта), пропали без вести 337 человек (36 офицеров, восемь прапорщиков и 293 солдата и сержанта)⁵⁹⁷. И после этого убийство людей не прекратилось. Потери Минобороны России были не меньшими, чем потери во внутренних войсках МВД России, среди личного состава ФСБ России, пограничных войск и в других военных формированиях. Официальное число погибших военнослужащих силовых ведомств — более 4 тыс. человек. По некоторым данным, число погибших военнослужащих силовых ведомств за 10 лет в российско-чеченском конфликте в 2 раз больше, чем погибло наших военнослужащих в Афганистане примерно за такой же период времени, т.е. около 25—30 тыс. человек. Но точных и обобщенных данных нет. По оценкам чеченских властей, общее число жертв конфликта в Чечне превысило 200 тыс. человек⁵⁹⁸, о чем подробно говорилось в предыдущих главах. Жертвами войны, которым был причинен моральный, материальный и физический вред, стали сотни тысяч человек. И если причинение смерти, тяжкого или средней тяжести вреда здоровью по неосторожности одному человеку квалифицируется как тот или иной состав преступления, то гибель и ранения сотен тысяч людей в результате легкомысленных и безответственных решений государственных должностных лиц не могут быть безнаказанными, как не могут быть безнаказанными террористические акты чеченских боевиков, которые до сих пор находятся на свободе.

Реальность же такова: те, кто посылал тысячи людей на верную и никому не нужную смерть или на убийство мирных жителей, не несут никакой ответственности, а те, кто пытался предотвратить преступную войну или спасти подчиненных от неминуемой смерти (например, майор Зонтов из пензенского ОМОНа), наказываются.

В сложившейся ситуации дудаевский режим делал ставку на национальный и религиозный факторы, внушая чеченцам, что война ведется против чеченского народа и ислама, призывая чеченцев, мусульман других стран к газавату — священной войне с Россией. При всех этих призывах нет достаточных оснований для бесспорного вывода о том, что конфликт между дудаевским режимом и федеральными властями является межнациональным столкновением между чеченцами и русскими. Националистическая чеченская религиозная мусульманская идея служит дымовой завесой для обмана народа, укрепления преступного режима и чеченской организованной преступности, поддерживаемых криминальными кругами России. Нельзя исключить участия в этом внешних и внутренних сил, заинтересованных в разрушении России. Для такого вывода имеется множество прямых и косвенных доказательств⁵⁹⁹. Они противоречивы и могут быть стыкованы лишь при установлении реальных пружин чеченского конфликта.

История даст объективную оценку этим событиям. Для нас важно отметить другое: и в этой кровопролитной преступной межнациональной бойне на поверхности столкнулись те же принципы: право наций на самоопределение и целостность государства. Есть одно существенное уточнение: эти принципы в данном случае являются более очевидным прикрытием ожесточенной борьбы за власть и собственность в Чечне, где чеченский и другие народы выполняют незавидную функцию разменной монеты.

«Национальный герой» Дудаев вверг свою республику и свой народ в настоящую катастрофу, которая по числу жертв превзошла сталинскую депортацию чеченского народа. Его основными действиями с середины 1995 г. были терроризм и захват заложников. Террористические акты дудаевцев против федеральных сил и мирных жителей в Грозном, Гудермесе и других населенных пунктах Чечни, в Буденновске (Ставропольский край), Кизляре и Первомайском (Дагестан) по сути своей являлись их преступной агонией. Захват больниц и использование больных в качестве живого щита свидетельствуют о беспредельной жестокости чеченских бандитов.

Националистический и религиозный (особенно исламский) терроризм является самой иррациональной формой террористической активности, связанной с высвобождением атавистически-средневековой агрессивности с упрощенным делением мира на «своих» и «чужих». Уничтожение «чужих» якобы санкционировано Богом (Аллахом) и традициями предков. Исламские террористы полагают, что Коран благословляет мусульман на уничтожение врагов (неверных) и обещает рай всем павшим в священной войне. Исламский терроризм проявляет себя не только в России, но и в США, Великобритании, Франции, Израиле и других странах. Будучи инспирированным организованными политическими и криминальными структурами, он нередко принимает форму зверских убийств и взрывов. Беспрецедентным примером такого зверства, какого в истории Красного Креста еще не было, является убийство в чеченском селении Новые Атаги 17 декабря 1996 г. шестерых медицинских работников (в том числе пяти женщин) госпиталя Международного Красного Креста, прибывших из Нидерландов, Норвегии, Новой Зеландии и Испании для оказания бесплатной медицинской помощи чеченскому населению.