§5. Некоторые транснациональные преступные организации

Структурные схемы национальных и транснациональных преступных организаций зависят от конкретных условий их базирования, международных и отечественных возможностей, «квалификации» и «специализации» их организаторов и руководителей, общего числа задействованных преступников, уровня конспирации, коррумпированной защиты и других обстоятельств. Определяющим моментом являются характер, территория и размах преступной деятельности. Поэтому преступные организации не имеют какой-то единой модели построения. В одном случае они формируются в виде жесткой иерархизированной «корпорации», в другом — в форме сетевой структуры, меняющей свой облик в зависимости от условий, в третьем — в виде каких-то промежуточных и разнородных образований. Сфера их действия бывает относительно постоянной, меняющейся от ситуации или демонстрирующей «всеядность» организованных преступников, готовых на любые преступления ради сверхприбыли. Такой всеядностью, по мнению западных исследователей, отличаются российские преступники, а также японская якудза и китайские «триады», которые имеют в своем арсенале, как правило, полный набор противоправной деятельности.

Есть достаточно оснований полагать, что организованная преступность существует во всех странах. Особое распространение в мире получили американская «Коза ностра», итальянская мафия, китайские «триады», японская якудза, колумбийские картели, нигерийские преступные формирования и российская организованная преступность³⁷⁶.

Об американской мафии — преступном синдикате «Коза ностра» — написаны горы научных, публицистических и художественных книг и статей, в том числе в нашей стране³⁷⁷. Структура американской преступной «конфедерации», как ее еще называют, является сложной. Официально в докладе президентской комиссии 1967 г. она оценивалась ассоциацией, которая стремится действовать вне контроля американского народа и его правительства. Она включает в себя тысячи преступников, действующих в рамках таких же сложных структур, как образования крупных корпораций, и подчиняющихся своим законам, которые применяются с большей жесткостью, чем законы правительства.

История, формы и современное состояние организованной преступности в США детально изложены во многих работах американских криминологов и социологов, которые в последние годы дошли до России³⁷⁸. Исследования американских авторов, как правило, не опираются на системные статистические данные, поскольку они применительно к организованной преступности в стране не собираются³⁷⁹. Поэтому детализация организованной преступности своеобразна: описание конкретных преступлений, преступных группировок (семей), биографии «крестных отцов» и т.д. А источником информации являются обычно статьи из средств массовой информации. Это может представлять какой-то практический и научный интерес для российского читателя. Наиболее значимой обобщающей и широко известной работой в этом плане является книга Говарда Абадинского «Организованная преступность»³⁸⁰.

По определению ФБР, организованная преступность представляет собой «любую группировку с формализованной структурой, главная цель которой состоит в добывании денег посредством незаконной деятельности. Такого рода группировки поддерживают свое положение в обществе путем использования насилия или угроз насилием, коррумпированных государственных чиновников, взяток или вымогательства и обычно имеют значительное влияние на население в тех регионах страны, где они действуют». Целью большинства современных организованных преступных формирований является также получение власти — политической или экономической, либо и той и другой. В этих целях используются любые преступления. Но основными видами деятельности являются снабжение нелегальными товарами, предоставление незаконных услуг и проникновение в легальный бизнес. Признаки американской организованной преступности — неидеологичность, иерархичность, допущение ограниченного или исключительного членства, самовоспроизведение, готовность к применению насилия и подкупа, разделение труда ее членов, монополистичность и управляемость собственными «законами». Последние подлежат неукоснительному и принудительному применению, включая убийство.

В США действуют две организационные модели организованной преступности: бюрократически-корпоративная и патримониальная. Первая модель (преступная «семья») мало чем отличается от обычной бюрократической государственной или корпоративной монополистической структуры: сложная иерархия функций и должностей, развитое разделение труда, выдвижение на должности по компетентности, анонимность осуществления функций и др. Во главе семьи стоит босс, у него есть заместитель и советник (часто юрист по образованию, иногда коррумпированный чиновник правоохранительной системы), далее идут лейтенанты и солдаты. Патримониальная система — система отношений между покровителем и клиентом. Эта организация децентрализована и даже аморфна. Она более жизнеспособна. В результате привлечения к ответственности одного из ведущих деятелей синдиката прекращает существование только занимаемая им позиция покровителя и его клиентов. Сама организация продолжает действовать. Боссы крупных преступных семей связаны друг с другом неформальной структурой — « к о -миссией», которая регулирует совместные акции, вмешивается в «семейные» конфликты, санкционирует принятие новых членов, выступает в роли эффективного третейского суда.

Исторические предтечи организованной преступности в США: бароны-грабители, криминальная деятельность городских политических машин и «сухой закон», создавшие почву для возникновения и роста о р г а -низованной преступности. А л ь Капоне не был в истории С Ш А первым безжалостным предпринимателем, который в союзе с головорезами, бандитами и правительственными чиновниками прокладывал себе путь к незаконному богатству, хотя понятие «организованная преступность» возникло в 20-е гг. во время «сухого закона». Но для ее появления была подготовлена почва целыми поколениями американских хищников английского, шотландского, скандинавского и немецкого происхождения. Именно они еще в XIX в. вымостили дорогу для последовавших за ними поколений ирландских, еврейских и итальянских преступников, которых, в свою очередь, стремятся превзойти преступники африканского, латиноамериканского и азиатского происхождения.

Криминальные биографии видных баронов-грабителей прошлого показательны: Джон Джейкоб Астор (1763—1848), прибывший из Германии; Корнелиус Вандербильд (1794—1877), происходивший из семьи американского фермера; «Шайка Эри», занимавшаяся мошенничеством акций в 60-е гг. XIX в.; Даниэл Дрю, родившийся в штате Нью-Йорк в 1797 г., неграмотный, выросший в нищете и ставший миллионером; Джеймс Фиск (1834—1872), родившийся в Вермонте в семье мелкого английского торговца и ставший миллионером на мошеннических операциях во время Гражданской войны; Джей Гулд (1836—1892), происходивший из семьи бедного фермера и оставивший после себя преступно нажитый капитал около 70 млн долл.; Рассел Сейдж путем мошенничества, сутяжничества и должностных злоупотреблений наживший большой капитал и дважды избиравшийся в Конгресс США; Лилэнд Станфорд, занимавшийся адвокатской и политической деятельностью в рядах Республиканской партии, избиравшийся губернатором штата, сенатором, хотя и был одним из архивзяточников и воров своего времени; Джон Д. Рокфеллер (1839—1937) преступным путем установивший контроль почти над всей нефтяной промышленностью США (а его потомки были губернаторами штатов, сенаторами и вице-президентами); Дж. Пиерпонт Морган (1837—1912), наживший капитал на Гражданской войне, контролировавший банки и до 100% стальной промышленности.

Г. Абадинский подчеркивает, что это описание биографий «крестных отцов» прежних времен является далеко не полным. Он мог бы включить в него Дюпонов, сделавших огромное состояние на войне, взятках и диверсиях, Эндрю Карнеги, обманным путем прибравшего сталелитейную промышленность, Генри Форда, считавшего, что «все, что оправдано экономически, оправдано и морально», и многие другие «родственные души». Он соглашается с Линкольном Стеффенссом, который еще в 1902 г. отмечал, что «дух продажности и беззакония — это американский дух», и с комиссией Эйзенхауэра (1969 г.), пришедшей к выводу, что США являются страной, «склонной к насилию», и что основные черты американской мафии зало-ж и л и «бароны-грабители», потомки которых ныне прочно держат власть в стране. Попытки ирландцев, евреев, итальянцев позднее «подновить» американское общество не имели тех грандиозных масштабов, каких достигли Вандербильды, Г у л д ы и Рокфеллеры.

Абадинский полагает, что на территории бывшего СССР в 90-е гг. XX в. из-за малограмотности, попустительства, пособничества и злоупотреблений властей установился аналогичный дикий неконтролируемый капитализм, который США пережили в XVIII—XIX вв. Американский опыт был использован не для предотвращения губительных последствий, а для оправдания всеобщего грабежа народного достояния кучкой экономических мошенников и грабителей. Только в России этих «крестных отцов» ныне именуют федеральными и региональными олигархами. Они контролируют большую часть российской промышленности и средств массовой информации, участвуют в законодательной и исполнительной деятельности органов власти, навязывают свою волю правительству и не несут никакой ответственности.

Многие американские «бароны-грабители» на свои средства организовывали университеты, факультеты, колледжи, фонды помощи, больницы, богословские семинарии, большинство из которых до сих пор носит их имена, проводили другие благотворительные акции. Этим, к сожалению, не отличаются их российские последователи, как и современные американские и российские организованные преступники.

Организованная преступность в Америке является продуктом эволюционного процесса, длившегося более чем столетие. Корни ее — в системе американских городов в эпоху, предшествующую «сухому закону». Ее создали главным образом иммигранты-ирландцы, более 5 млн которых прибыло в С Ш А в XIX в. Находясь несколько столетий под господством Англии и пытаясь избавиться от британского протестанского угнетения, ирландцы-католики, как и сицилийцы, выработали тайно функционирующие организации и жизнь не «по правилам». Поселяясь в крупных городах, ирландские общины формировали Демократическую партию С Ш А . Их политическими клубами были салуны (питейные заведения), где по принципу «покровитель—клиент» вершились дела города, партии и выборов. Этот механизм и получил название коррумпированных политических машин. Они оказывали услуги выборным кампаниям, законному и незаконному бизнесу (коммерческая эксплуатация порока, совершение преступлений, рэкет). Так и формировались организации политиков и преступников.

«Прирожденные» американцы, главным образом протестанты, пытались провести реформы управления городов. На этой почве формировался нейтивизм (политика защиты интересов жителей страны против иммигрантов), временами переходящий в социальный дарвинизм и злобный антикатолицизм. Тогда как политик от «машины» культивировал этническую гордость иммигранта. Нейтивисты выдвинули идею запрещения спиртных напитков, которые пользовались популярностью у ирландцев и других иммигрантов. Считается, что это было второй предтечей организованной преступности в США.

На основе нейтивизма, антикатолицизма, антисемитизма и движения за трезвость создавалась Республиканская партия С Ш А . За «сухой закон» выступали также средние слои, малые города и сельские районы, ориентированные против «грешных мегаполисов» иммигрантов. За трезвость рабочих выступал и бизнес. В 1920 г. Конгресс США преодолел вето президента и принял Закон Волстэда о «сухом законе», приведший к расцвету бутлегерства (организованная преступность, которая вопреки этому Закону занималась производством и контрабандой спиртных напитков). И это было третьей предтечей, заложившей основы организованной преступности в С Ш А . Отмена «сухого закона» в 1933 г. не застала организованных преступников врасплох. Они заблаговременно переориентировались на другие виды преступной деятельности.

США — страна многонациональная и иммигрантская, поэтому мафия в ней чаще всего формируется по национальным этническим признакам: итальянская, мексиканская, кубинская, китайская, японская и т.д. В последнее время там много говорится о русской мафии, под которой понимается любая (еврейская, чеченская, армянская, грузинская и т.д.) этническая группа, организованная иммигрантами, прибывшими с территории бывшего СССР. Этничность американской мафии предопределяет ее транснациональный характер, так как сговор ее национальных «семей» с организованными преступниками «своих» стран практически запрограммирован.

Еврейская организованная преступность в Нью-Йорке (Арнольд Ротштейн, Лепке Бухалтер, Мейер Ланской, Бенджамин Сигел и другие «крестные отцы»), вытеснявшая ирландскую, распространилась главным образом в экономической сфере. Итальянская организованная преступность в США формировалась по-своему. Она зарождалась в южной Италии, где была (как и у ирландцев) объективная необходимость выживания во враждебном французском окружении. Переселенцы из южной Италии перенесли эти мафиозные образования на американскую почву, главным образом в Нью-Йорк. В результате кровавых войн выжили пять итало-американских семей, которые действуют до настоящего времени. Гангстерские семьи в Нью-Йорке: Дженовезе — 300—400 членов; Гамбино — 200—300; Лючезе — 150—175; Боннано— 100—125; Коломбо— 75—100 членов. «Крестные отцы» — Лючиано, Костелло, Дженовезе, Гамбино, Анастазиа, Готти, Лючезе, Коломбо, Боннано и др. Итальянские мафия, каморра, ндрагета поддерживали отношения с итало-американской организованной преступностью с помощью зипсов, недавних иммигрантов из южной Италии.

Русская организованная преступность в США, под которой, как уже отмечалось, понимаются преступники любой национальности из бывшего СССР, была иной. Известно, что в СССР не существовало организованной преступности американского типа. Подобием ее были «воры в законе». Нарождающийся капитализм, ослабление давления со стороны тоталитарного полицейского аппарата и либерализация политики в области поездок за границу предоставили этим преступникам, сформировавшимся в условиях советской системы, перезревшей от коррупции и подпольной экономики, благодатную почву. Русская мафия в США связана с иммигрантами из СССР и России. Степень ее организованности невелика. Русские группировки отличаются текучестью состава. Они организуются по месту их проживания в бывшем СССР: из Киева, Одессы, Грузии. Среди организованных преступников из СССР много евреев. В отличие от еврейских иммигрантских гуппиро-вок прошлого нынешние евреи русского просхождения имеют относительно высокий образовательный уровень, поэтому ловко эксплуатируют слабости американского общества. Еврейские иммигранты — многие из украинского портового города Одессы, известного своей преступной субкультурой, поселились в бруклинском районе Брайтон Бич, и нью-йоркская полиция испытывает определенные трудности в борьбе с «защитным» рэкетом и «акульим промыслом» в еврейской общине.

Проблема русской мафии в США преувеличена. В США за совершение преступлений осуждены были единицы этнических русских, например В. Иваньков (Япончик). С подачи ФБР США в Швейцарии был арестован один из «отцов» солнцевской группировки С. Михайлов (Михась), но его оправдали и он получил полумиллионную компенсацию от Швейцарии за незаконное содержание в тюрьме, хотя на него было «сшито» 72 тома уголовного дела. Не помогли два свидетеля обвинения (Р. Левинсон и М. Шранц) — агенты ФБР США. Свидетельские показания дал бывший Генеральный прокурор США адвокат Рамсей Кларк (автор изданной в СССР книги «Преступность в США»), который практически разгромил Левинсона, дававшего показания со ссылкой на донесения секретных агентов ФБР, фамилии которых он назвать отказался. Российский журналист Олег Лурье, анализировавший этот процесс, приводит слова одного из сотрудников правоохранительных органов Женевы. Он полагает, что цель спецслужб США и Швейцарии — «оправдать свое существование на деньги налогоплательщиков и убедить население своих стран в том, что во всех экономических бедах этих стран виновата Россия, а точнее ее мафия, и самое главное — не допустить Россию к мировому бизнесу»³⁸¹.

Во втором анализе о русской организованной преступности, подготовленном под председательством У. Вебстера, русскими мафиози называются Семен Могилевич и Наталья Кагаловская, которые, однако, не были осуждены. В другом месте того же анализа утверждается: «Криминальная сеть российской мафии охватывает 34 штата США в местах, где проживают эмигранты из России»³⁸². И никаких доказательств, никаких фамилий, никаких судебных процессов. Предыдущий объективный анализ организованной преступности в России не позволяет обвинить автора в том, что он защищает ее. У автора нет сомнений в том, что русскоязычная организованная преступность в США активно действует. Но, во-первых, эти иммигранты, как правило, являются гражданами США. Во-вторых, русскоязычная мафия в США не так уж страшна, как ее пытаются представить.

Ключом к анализу этнических группировок служит очень важный тезис об интернационализации организованной преступности. Интернационализация и глобализация организованной преступности являются ныне главными тенденциями ее криминального развития. Преступные организации извлекают выгоду буквально из всего, будь то упадок политического строя, ухудшение экономической обстановки, рост подпольной экономики, с в о -бодный доступ к оружию, наплыв эмигрантов и беженцев, а также обычные трудности, которые порождаются крупномасштабным сотрудничеством между государствами. Количественный рост преступных группировок, отличающихся лучшей организацией, имеющих международные связи и располагающих огромными финансовыми ресурсами, создает новую угрозу стабильности и безопасности международных систем.

Транснациональность организованной преступности увеличивается в связи с огромным спросом в США на наркотики, другие незаконные товары и услуги и не менее огромными возможностями американских преступных сообществ на незаконные поставки оружия, боевой техники, взрывчатых, химических и радиоактивных веществ в другие страны. Промышленные и финансовые компании США давно практикуют подкуп высоких государственных лиц из других стран для получения выгодных контрактов. Как богатейшая страна мира, США привлекают организованных преступников, занимающихся финансовыми махинациями, компьютерными преступлениями, кражей автомобилей и другими деяниями. Поэтому крупные транснациональные преступные организации других стран, как правило, имеют связи с американской международной мафией.

Итальянская мафия обладает одной из самых сложных тайных структур. Под ней обычно понимаются «Коза ностра», сицилийская мафия, неаполитанская каморра, калабрийская ндрагета и другие преступные объединения. В основе итальянской мафии лежат закон умолчания и тесные связи, основанные на страхе, личных, семейных отношениях и функциональной зависимости. Возникнув в период слабого государства как структура самозащиты и самоуправления, «Коза ностра» переместилась из сельской местности в городские районы, а затем и в транснациональный преступный бизнес. Расширение миграционных потоков позволило итальянской мафии наладить сбыт наркотиков в США, Германии и других странах, а также установить широкие связи с другими транснациональными преступными организациями³⁸³.

Ориентируясь на страх народа и властей — свой основной метод выживания, мафия пыталась запугать должностных лиц, начавших в 80-е гг. активную борьбу с ней. Она организовала серию убийств парламентариев, журналистов, судей и полицейских. В мае — июне 1992 г. были убиты наиболее мужественные и известные борцы с мафией судьи Джованни Фальконе и Паоло Барселлино³⁸⁴. Но, к чести итальянского общества, это не привело к желаемым для мафии результатам: были приняты более строгие законы, пробудилось национальное самосознание, активизировались правоохранительные органы, начата операция «Чистые руки», и мафии был нанесен ощутимый урон. В стране все острее ставится вопрос о сращивании мафии с государственными и политическими структурами, идет череда разоблачений высших государственных лиц в коррупции и связях с мафией. За это привлечен к уголовной ответственности неоднократно бывший премьер-министром Италии известный политический деятель Андреотти. Были подорваны и транснациональные связи мафии. Однако мафия вряд ли победима, особенно в Италии, где она, собственно, и зародилась.

И это осознавали борцы с мафией. Они говорили: «Мафия тяжело ранена, но было бы ошибочным считать ее побежденной навсегда, поскольку еще имеется возможность ее возрождения»³⁸⁵.

Китайские «триады» представляют собой гибкую сетевую систему, структура которой может меняться в зависимости от той или иной преступной деятельности или операции. «Триады» — традиционная форма преступного сообщества в Китае II в. до н.э. — XX в. Слово «триады» заимствовано из священного символа китайского общества — небо, земля, человек (треугольник)³⁸⁶. Этнические китайские преступные организации являются очень сплоченными, не допускающими постороннего внедрения. Они базируются в самом Китае, Гонконге, Тайване и других местах Юго-Восточной Азии³⁸⁷. «Триады» имеют разветвленную систему в Западной Европе, в китайских общинах Северной Америки, на российском Дальнем Востоке. Значительную опору они находят среди китайских нелегальных иммигрантов, которых эксплуатируют. Как уже говорилось, «триады» всеядны. Они занимаются многими видами преступной деятельности, включая вымогательство, проституцию, азартные игры, незаконный оборот наркотиков, являясь крупными поставщиками героина в США и Западную Европу.

Организованная преступность в Японии. Как мы уже знаем из предыдущего анализа преступности, Япония, встав после Второй мировой войны на путь успешных демократических и рыночных преобразований, не разрушила свои традиционные национальные ценности и традиционную систему социально-правового контроля. В связи с этим уровень преступности в Японии среди развитых государств является самым низким³⁸⁸. Однако она не избежала деятельности национальной организованной преступности. Более того, организованная преступность в Японии возникла намного раньше, чем в западных странах. Одни авторы полагают, что она сложилась в период феодализма более 200 лет назад³⁸⁹, другие, опираясь на Конституцию Сетоку (в ней есть упоминание о группировках, не повинующихся государю и враждующих с людьми), предполагают, что началом ее становления могли быть VII - IX вв.³⁹⁰

Согласно исследованию A.M. Иванова³⁹¹, организованная преступность в Японии в зависимости от вида преступной деятельности имеет разные названия: бакуто (паразитирующие на азартных играх), тэкия (собирающие дань с торговцев), гурэнтай (всеядность — поставка наркотиков, эксплуатация проституток, шантаж и т.д.) и уеку (паразитирование в политической сфере), со-кайя (рэкет предпринимателей и компаний) и другие. Общим понятием для организованных преступных группировок в Японии стал термин «якудза», который в переводе с японского означает «хулиган», «дрянь», «бездельник», «игрок» и т.д. Видимо, в силу такой неопределенности в официальных источниках, в том числе в Белой книге о преступности в Японии, используется термин «боорекудан» (боореокудан — от «боо» — буйство, насилие, «реку» — сила; вместе «боореку» — грубая сила, насилие, «дан» — группа коллектив).

Преступные группировки в Японии регистрируются правоохранитель-н ы м и органами. Их пик пришелся на 1963 г., к о г д а было учтено 5 216 преступных формирований, объединявших 185 тыс. человек³⁹². Затем число преступных группировок сокращалось. В 1992 г. их было 3 300 общей численностью 88 300 человек, а в 1996 г. число членов преступных формирований снизилось до 79 900³⁹³. Сокращение значительное. Хотя общая преступность в Японии растет. Видимо, прав японский криминолог Канн Уэда, считающий, что сокращение численности преступных групп и их участников связано с поглощением слабых и малочисленных групп крупными преступными кла-нами³⁹⁴. По данным на 1 9 9 7 г., в Японии действовало семь гангстерских кланов: «Ямагути-гуми» (400 групп, 17 500 членов), «Инагава-кай» (510 членов), «Кекуто-кай» (2 000 членов), «Сумиеси-кай» (6 200 членов) и др.³⁹⁵ Строению организованной преступности в Японии свойственна некоторая национальная специфика, но по сути своей она характеризуется теми же признаками, что и в других странах. В Белой книге о преступности в Японии, как отмтеча-лось выше, мафиозные группировки именуются «бореокудан». К слову сказать, Япония — одна из немногих стран, в статистических сборниках которых как-то отражается деятельность организованных преступников. Группировки бореокудан дислоцируются на территории Японии и занимаются контрабандным ввозом наркотиков на Гавайские острова, в Калифорнию, где находятся крупные японские общины, и незаконным ввозом оружия в Японию. Якудза присутствует практически во многих странах. В Юго-Восточной Азии она занимается секс-бизнесом, азартными играми, мошенничеством, отмыванием «грязных» денег, внедряется в сферу законного предпринимательства.

Колумбийские картели являются уникальными преступными организациями, способными вести боевые действия с правительственными войсками. Они занимаются исключительно наркобизнесом, базируются в Колумбии и распространяют свою деятельность на территорию США, а в последние годы — в Западную и Восточную Европу, Россию, Украину и другие государства, образованные на территории бывшего СССР. Широкоизвестными стали медельинский и калийский картели. Структура картелей узкоспециализированная, ячеистая. Каждая ячейка выполняет свою ограниченную функцию: разработку наркотика, сбыт, разведку, охрану и т.д. Это помогает выжить картелю даже в условиях внедрения агентов в одну из ячеек и привлечения ее членов к уголовной ответственности.

Контроль над большей частью всемирного кокаинового бизнеса до сих пор остается в руках колумбийских преступных организаций. Это обусловлено удобным географическим положением страны и ее природными возможностями, а также гражданскими войнами, слабостью государственного контроля, высоким уровнем насилия, негативным отношением к законам и презрением наркодельцов к государственным и общественным институтам страны. Поддерживаемые бизнесменами из Боготы бандиты и контрабандисты объединялись в преступные «семьи», связанные между собой кровным родством, браком или состоящие в фиктивном родстве. Структура организованной преступности в Колумбии напоминает сицилийскую мафию. Но в отличие от нее колумбийские группировки нередко возглавляются женщинами. В Колумбии наркобароны действуют как государство в государстве. Там насчитывается около 120 полувоенных группировок, которые занимаются торговлей наркотиками. Правительственные чиновники и судьи беспомощны перед ними. Колумбийцы оказались в состоянии контролировать кокаиновый рынок³⁹⁶.

Колумбийская организованная преступность имеет возможность контролировать каждый промежуточный этап обработки и экспорта кокаина. Любая группировка в Медельине, Боготе и Кали имеет различные отделы со своей функцией — изготовление, транспортировка, сбыт, финансирование, и обеспечение безопасности. Члены организации высших уровней хорошо изолированы от «технических» операций. Кокаин перевозится в США самолетами, кораблями или другим транспортом. Особое внимание уделяется сохранению и помещению прибыли от наркоторговли через международные банки и инвестиционные проекты. Всюду действуют специалисты высочайшего класса.

Особую роль в колумбийской наркоторговле играют медельинский картель, который до 1987 г. возглавлял Карлос Лидер-Ривес (осужден в 1988 г. США на пожизненное заключение без права на условно-досрочное освобождение), Пабло Эскобар Гавирья (убит в перестрелке с полицией в 1993 г.), «семья» Очоа (братья Хорхе, Фабио и Давид), которые осуждались к тюремному заключению, а после освобождения скрылись, и США 5,5 года не могли добиться их экстрадиции, так как колумбийская Конституция запрещает выдачу своих граждан. Второй по величине картель наркоторговцев находился в Кали. Его организаторы и руководители действовали не менее изощренно. Но во второй половине 90-х гг. и он был разгромлен. Распад картелей привел к образованию множества мелких организаций, которые продолжают наркоторговлю не только в США, но и в Европе³⁹⁷.

Российская транснациональная организованная преступность не имеет специфического названия, как в США, Италии, Японии. Она является относительно молодой, но уже хорошо известна в мире. «Слава» к ней пришла не только из-за ее реальной преступной деятельности, но и благодаря м н о -жеству громких публикаций о ней в Европе и Америке. Стало очень модным пугать Запад российской (русской) мафией. Тема русской мафии раздувается искусственно. Как уже говорилось, к ней причисляют всех выходцев из стран, образованных на территории СССР. Бывшая советская и сегодняшняя российская мафия вышла на транснациональные формы преступной деятельности. Тому есть много журналистских доказательств³⁹⁸. Но научный анализ не может базироваться на газетных сенсациях. Они не всегда объективны. Многие западные исследования этого феномена³⁹⁹, к сожалению, базируются на газетных статьях зарубежных авторов, которые не владеют объективной информацией об организованной преступности в России и даже приводят сенсационные, но ложные факты, как это было в газете «Тайме» от 18 ноября 1993 г. и справочных документах ООН (о чем упоминалось выше).

Российская транснациональная организованная преступность зарождалась в недрах той же теневой экономики СССР и в кругах партгосхозномен-клатуры, которая только одна и имела возможность выхода за рубеж. Ныне становится известно, что криминальный номенклатурный транснациональный бизнес существовал с середины 70-х гг. под прикрытием КПСС и КГБ СССР. Классическое же становление транснациональной организованной преступности в России приходится на конец 80-х и начало 90-х гг., когда рухнул железный занавес, когда стал зарождаться частный капитал с заграничными контактами, когда разрушились экономические связи различных регионов бывшего Союза, когда Россия оказалась без охраняемых границ, когда федеральные власти были серьезно ослаблены и региональная элита стала искать способы самостоятельного выживания, когда в обществе доминировала политическая нестабильность, прерывавшаяся путчами 1991 и 1993 г., когда возникла потребность в незаконных поставках оружия в зоны межнациональных конфликтов, когда коррупция чиновников, способных любые транснациональные аферы «превратить» в легальный бизнес, достигла апогея. В 1992 г., например, в России возникло более 10 организаций, бесконтрольно торгующих оружием. После проверки их контрольными органами они были ликвидированы, и на их базе создана государственная компания «Росвооружение» с монопольным правом торговать оружием. Ее проверка правоохранительными и контрольными органами тоже выявила злоупотребления, повлекшие возбуждение уголовного дела⁴⁰⁰.

Во время перестройки и стихийного перехода к рынку партгосхозно-менклатура первой использовала открывающиеся транснациональные возможности для контрабандного вывоза нефтепродуктов, золота, металлов, сырья, вооружения, валюты, антиквариата и произведений искусства в другие страны, контрабандного и беспошлинного ввоза товаров в Россию. Номенклатурные транснациональные преступные организации оказались вне конкуренции и за рубежом, и в своей стране. За рубежом потому, что они фактически создавались еще при бывшем СССР и располагали огромными, ни с чем не сопоставимыми ресурсами, которые распродавались ими по бросовым ценам. А в своей стране потому, что в ней не было нормальных рыночных отношений и с ними никто не мог конкурировать, так как за ними непосредственно стояли партийные, государственные, хозяйственные структуры, а нередко КГБ и МВД СССР.

За номенклатурными преступниками на международный уровень стали выходить полукриминальные и криминальные коммерческие предприятия, чаще всего возглавляемые ставленниками той же номенклатуры, и только потом — «воры в законе» типа Япончика (В. Иваньков) и другие уголовные группировки, о которых больше всего сейчас и пишут на Западе.

Объективная оценка опасности российской транснациональной организованной преступности показывает, что наибольшую угрозу она представляет не столько западным странам, сколько своему Отечеству. Более того, Россия оказалась недостаточно подготовленной для борьбы с организованной преступностью других стран. В одном из документов Всемирной конференции по организованной преступности не без основания отмечалось: «Преступные группы стремятся проникнуть в экономику стран, находящихся на переходном этапе, не только вследствие ее потенциала, но и из-за того, что это сопряжено с меньшим риском для них»⁴⁰¹. В Следственном управлении ФСБ России в 1995 г., например, расследовалось крупное дело о контрабанде наркотиков, которой занимались жители России, Украины, Беларуси, Нидерландов и ряда африканских стран. Преступники, используя слабый контроль в нашей стране, пытались провезти из Нигерии в Нидерланды через Россию 4 т наркотиков⁴⁰². Преступление было пресечено, и ясно, что оно было не первой и не последней попыткой транснациональной преступной организации. Исследование проблемы организованной преступности, связанной с наркоторговлей, в Московском исследовательском центре свидетельствует о неуклонном расширении этой преступной деятельности⁴⁰³.

Россия открыла уникальные возможности для транснациональной организованной преступности. Они укладываются в несколько «нет» и несколько «есть».

В России в 90-е гг. практически не было необходимых законов о борьбе с организованной преступностью вообще, а с транснациональной в особенности; законов, преследующих за отмывание «грязных» денег; надежно р а -ботающей правоохранительной системы; жесткого валютного, финансового, банковского, налогового и иного экономического контроля, хорошо обустроенных границ и четко налаженной таможенной и миграционных служб; государственного осознания опасности «своей» и «чужой» транснациональной организованной преступности; политической воли для борьбы с ней. Многое из перечисленного сохраняется и до сих пор.

В России есть огромные природные и иные ресурсы; не поделенная государственная собственность; высокие технологии вооружений и средств массового уничтожения, включая химические и ядерные материалы; незаполненный рынок для незаконных товаров и услуг; беспрецедентная продажность государственных чиновников, в том числе в системе уголовной юстиции; нищенское положение значительной части населения; масса выброшенных государством людей, в том числе высококлассных специалистов, желающих выкарабкаться из бедности любым путем; боязнь властей, некоторых политических и общественных деятелей прослыть «авторитарными» и установить жесткий социально-правовой контроль над криминальной экономической деятельностью. Как справедливо отмечалось в международных документах Всемирной конференции по организованной преступности, «в странах, в которых ранее существовали тоталитарные системы, отмечается большое нежелание принимать какие-либо меры, которые... связаны с новым введением контроля над обществом»⁴⁰⁴.

Все сказанное давно оценили американская и итальянская мафия, колумбийские картели, японская якудза, китайские «триады», азербайджанские, армянские, грузинские, прибалтийские, турецкие, вьетнамские, корейские преступные организации, а также многие западные коммерческие фирмы, не отличающиеся хорошей репутацией, которые бросились ловить рыбу в мутной экономической и юридической воде России.

Осознание реальных масштабов и общественной опасности, создаваемой организованной преступностью в России и других странах, остается актуальной задачей властей и народа⁴⁰⁵. Как бы трудно оно ни проходило, однозначность решения этого вопроса очевидна. Суть его можно свести к трем важнейшим установлениям: адекватной криминализации организационной деятельности, перекрытию каналов легализации преступно нажитых средств, законообусловленному подрыву экономического могущества организованной преступности. Вступление России в Совет Европы облегчает принятие таких решений, так как мы обязаны привести наше законодательство в соответствие с европейскими установлениями. Однако серьезных подвижек в этом как не было, так и нет. Россия подписала многие европейские и ооновские конвенции о борьбе с организованной преступностью и коррупцией, но они остаются нератифицированными и нереализованными в действующем законодательстве, на основе которого осуществляется борьба с этими видами организованной преступной деятельности.

ТЕРРОРИЗМ