§ 47. Основные логические понятия и смыслы логических положений подтверждают наши указания

Это подтверждается даже при беглом обзоре ис­торически сложившихся обработок логики, если об­ратить особое внимание на коренное различие между субъективно-антропологическим един­ством познания и объективно-идеальным единством содержания познания.Тогда эквивокации легко обнаруживаются, и ими объясняется об­манчивая видимость, будто все то, о чем трактуется под традиционным заглавием «элементарное уче­ние», внутренне однородно и имеет исключительно психологическое содержание.

Тут прежде всего говорится о представлениях и в значительной мере с психологической точки зрения; апперцептивные процессы, в которых вырастают представления, исследуются возможно более глубо­ко. Но как только дело доходит до различий есте­ственных «форм» представлений, начинается уже разрыв в способе рассмотрения, который продолжа­ется в учении о формах суждений и превращается в зияющую пропасть в учении о формах умозаключе­ний и связанных с ними законах мышления. Термин «представление» внезапно теряет характер психоло­гического классового понятия. Это становится очевид­ным, как только мы задаемся вопросом о свойствах того, что подводится под понятие представления. Ког­да логик устанавливает, например, различия между еди­ничными и общими представлениями (Сократ - че­ловек вообще; число четыре - число вообще), атрибутивными и не атрибутивными (Сократ, бе­лое - человек, цвет) и т. п.; или когда он перечисляет многочисленные формы связывания представлений в новые представления, например, конъюнктивную, дизъюнктивную, детерминативную связь и т. п.; или когда он классифицирует существенные отношения представлений, как, например, отношения содержа­ния и объема, - то ведь каждый видит, что здесь речь идет не о феноменальных, а о специфических единичностях. Допустим, что кто-нибудь в виде логичес­кого примера высказывает положение: представле­ние треугольника содержит представление фигуры, и объем последнего заключает в себе объем первого. Разве здесь говорится о субъективных переживани­ях какой-нибудь личности или о том, что одни ре­альные явления содержатся в других? Разве к объему того, что здесь и в сходных связях именуется пред­ставлением, принадлежат как различенныечлены представление треугольника, имеющееся у меня сей­час, и представление, которое возникнет у меня че­рез час? Не является ли, наоборот, представление «треугольник», как таковое, единственнымчле­ном, и не входят ли наряду с ним, опять-таки как еди­ничности,представления «Сократ», «лев» и т. п.?

Во всякой логике много говорится о суждениях; но и тут имеются эквивокации. В психологических частях логического технического учения говорят о суждени­ях как о сознании истинности(Fürwahrhalten); т. е. говорят об определенно сложившихся переживаниях сознания. В чисто логических частях об этом уже нет речи. Суждение здесь означает положениеи притом не в смысле грамматического предложения, а в смыс­ле идеального единства значения.Таковы все те подразделения актов или форм суждения, которые представляют необходимую опору чисто логических законов. Категорическое, гипотетическое, дизъюнк­тивное, экзистенциальное суждение, как бы там они ни назывались в чистой логике, являются не назва­ниями классов суждений, а наименованиями идеаль­ных форм положений. То же относится и к формам умозаключения: к экзистенциальному, категоричес­кому умозаключению и т. д. Соответствующие анали­зы представляют собой анализы значений стало быть, отнюдь не психологические анализы. Анализируют­ся не индивидуальные явления, а формы задуманных единств, не переживания умозаключения, а сами умо­заключения. Кто с логически-аналитической целью говорит: категорическое суждение «Бог справедлив» имеет субъектом представление «Бог», тот, наверное, не говорит о суждении, как психическом пережива­нии своем или другой личности, а также не о психическом акте, который здесь предполагается и возбуж­дается словом «Бог»; он говорит о положении «Бог справедлив», как таковом - о положении, которое едино вопреки многообразию возможных пережи­ваний, и о представлении «Бог», которое опять-таки едино, ибо иначе оно и не может быть отдельной частью единого целого. Сообразно с этим логика под выражением «каждое суждение» разумеет не «каждый акт суждения», а «каждое объективное положение». В объем логического понятия «суждение» не входят как равноправные члены суждение «2х2= 4», которое я сейчас переживаю, и суждение «2х2= 4», которое я вчера или еще когда-нибудь переживал, или которое переживалось другими лицами. Напротив, в данном объеме не фигурирует ни один из этих актов, а про­сто суждение «2х2= 4», как таковое, и наряду с ним, например, суждение «земля есть куб», Пифагорова теорема и т. п., и притом каждое как особый член. Совершенно так же дело обстоит, разумеется, когда говорят: «суждениеSследует из сужденияF», и во всех подобных случаях.

Этим только и определяется истинный смысл ло­гических основоположений, и этот смысл именно таков, как он указан нашим предыдущим анализом. Принцип противоречия есть, говорят нам, суждение о суждениях. Но поскольку под суждениями разуме­ют психические переживания, акты сознания, истин­ности, акты верования и т. д., это понимание несос­тоятельно. Кто высказывает принцип, тот судит; но ни принцип, ни то, о чем он судит, не представляют собой суждения. Кто говорит: из двух противореча­щих суждений одно истинно, а другое ложно, разу­меет, если только он сам себя понимает, не закон об актах суждения, а закон о содержаниях суждения,другими словами, закон об идеальных значениях,которые мы для краткости обыкновенно называем положениями. Итак, лучшее выражение гласит: из двух противоречащих положений одно истинно, а другое ложно⁵⁶. Ясно также, что, желая понять прин­цип противоречия, мы не нуждаемся ни в чем ином, кроме уяснения смысла противоположных значений положения. Нам незачем думать о суждениях как ре­альных актах, и они ни в каком случае не были бы под­ходящими объектами. Достаточно только посмот­реть, чтобы увидеть, что к объему этой логической закономерности относятся только суждения в иде­альном смысле, так что суждение 2х2=5 может быть одним из них наряду с суждением: «драконы суще­ствуют», с положением о сумме углов и т. п.; и напро­тив, сюда не относится ни один из действительных или предстреляемых актовсуждения, которые в бес­конечном многообразии соответствуют каждому из этих идеальных единств. Сходное применимо и для всех других чисто логических положений, например, силлогистических.

Отличие психологического способа рассмотре­ния, употребляющего термины как классовые терми­ны для психических переживаний от объективного или идеального, в котором эти же самые термины представляют аристотелевские роды и виды, не второстепенно и чисто субъективно; оно определяет собой существенное отличие между двумя рода­ми наук. Чистая логика и арифметика как науки об идеальных единичностях известных родов (или о том, что a priori коренится в идеальной сущности этих родов) отделяются от психологии как науки об индивидуальных единичностях известных эмпири­ческих классов.