Испытания

любви; одно дополняет другое, и оба растут в неразрывной связи. Я нахожу в себе соединенными оба великих условия нравственности! Я усвоил себе восприимчивость и любовь, и обе способности развиваются все далее во мне, явно свидетельствуя, что моя жизнь свежа и здорова, и что самобытное развитие становится все прочнее. Есть ли предмет, для которого было бы замкнуто мое сознание? Друзья, которые так склонны признавать в каждом одаренном друге мастера и художника определенной науки, часто жалуются, что меня нельзя принудить ни к какому ограничению, и что если иногда кажется, что я серьезно хочу сосредоточиться исключительно на одном деле, то всякая такая надежда оказывается обманчивой: ибо когда я достигаю какого-либо воззрения, то беглому духу моему свойственно опять спешить к иным предметам. О, если бы они наконец оставили меня в покое и поняли, что именно это и есть мое назначение, и что мне должна быть чужда мысль развивать науку в частностях, так как я озабочен лишь саморазвитием, хотя и с помощью знания, причем мне безразлично, явится ли дальнейшим последствием его развитие науки или нет! Если бы только они позволили мне сохранить восприимчивость ко всему, что они так усердно творят и делают, и если бы они признали достойным своих усилий то, что я развиваю в себе через созерцание их дел! Эти друзья своими жалобами свидетельствут лишь в пользу меня; но в противоположность им иные, хотя и отличные от меня, но все же, подобно мне, стремящиеся проникнуть вглубь всей человеческой жизни, жалуются, что, в сущности, мой дух ограничен, что я способен равнодушно проходить мимо многих святынь и суетным исканием споров губить в себе непредвзятый глубокий взор. Да, я прохожу мимо многого, но не равнодушно; да, я спорю, но лишь для того, чтобы сохранить в себе непредвзятый взор. Так и не иначе должен я поступать в согласии с своей природой, стремясь одинаково и к заполнению, и к расширению своего сознания. Где мое чувство наталкивается на нечто, еще неведомое мне в области человечества, там я прежде всего должен спорить — спорить не о том, что нечто подобное существует, а о том, что оно не таково, или не только таково, как оно представляется человеку, в котором я его впервые замечаю. Позднее пробужденный дух, вспоминая о том, как долго он нес чуждое иго, боится снова подпасть власти чужих мнений; и где в новых областях пред ним раскрывается неисследованная жизнь, там он готовится с оружием в руках добиваться свободы, чтобы не впасть и здесь, как это бывало раньше, в рабскую зависимость от чужого влияния. Но раз приобретя таким путем новое воззрение, я уже не нуждаюсь более в споре; я охотно представляю существовать всем иным воззрениям наряду с моим,

==297

Монологи

и восприимчивость мирно выполняет задачу их истолкования и проникновения в их точку зрения.

Таким образом, то, что часто кажется ограниченностью восприятия, есть лишь его первое пробуждение. Конечно, оно часто должно было обнаруживаться в эту прекрасную эпоху жизни, коща меня коснулось так много нового, когда мне явилось в ясном свете то, что прежде я только смутно чуял и для чего я только оставлял в себе пустое место! Часто это должно было враждебно затрагивать тех, кто были для меня источником нового знания. Спокойно смотрел я на это, веруя, что и они некогда поймут это, когда их сознание глубже проникнет в меня. И точно так же часто друзья не понимали меня, когда я, не споря, но и не сочувствуя, спокойно проходил мимо того, что в них быстро вызывало горячее и ревностное участие. Не все сразу может объять сознание, и тщетно мечтать о завершении его задачи в едином действии; оно идет вперед без конца в двояком направлении, и каждый человек должен иметь свой способ соединять оба направления, чтобы тем завершить целое. Мне не дано, когда что-либо новое соприкасается с моей душой, пламенным натиском сразу проникнуть в его внутреннее содержание и изведать его до конца. Такой прием не согласуется с духовной уравновешенностью, которая есть основной тон гармонии моего внутреннего существа. Обособить что-либо в своем сознании значило бы для меня быть выброшенным из средоточия моей жизни; углубляясь во что-либо одно, я только стал бы чуждым чему-либо иному, не овладев все же первым сполна, как своим подлинным достоянием. Я должен сперва сложить всякое новое приобретение внутри души и затем продолжать обычную игру жизни с ее многообразной деятельностью, чтобы новое сначала смешалось со старым и приобрело точки соприкосновения со всем, что уже было во мне. Лишь таким путем мне удается постепенно выработать себе более глубокое и сокровенное понимание: размышление должно не раз сменяться практическим использованием, пока я могу сказать, что я сполна узнал что-либо новое и проникнул в него. Так и не иначе могу я приниматься за дело без нарушения моего внутреннего существа, ибо во мне саморазвитие и деятельность восприятия должны по возможности в каждое мгновение находиться в равновесии. Таким образом, я лишь медленно подвигаюсь вперед, и мне нужна была бы долгая жизнь, чтобы охватить все в одинаковой мере; но за то мне приходится отказываться от меньшего, чем другим: ибо что я воспринял, то есть мое собственное достояние, и отмечено моей печатью; и чембы моему восприятию ни дано было овладеть в мире, все это будет переработано мною и войдет в мою личность.

==298