- •Н.О. Лосский
- •Глава девятая. О борьбе со злом .... ............. ............. ............. ............. ..........165
- •Глава десятая. Любовь.................. ............. ............. ............. .......................180
- •Глава одиннадцатая. Силы, содействующие и противодействующие добру .…................................... 200
- •Глава восьмая. Русский мессианизм и миссионизм ....... ....... ............. . 321
- •Глава девятая. Недостаток средней области культуры ......................… 331
- •Глава десятая. Старообрядчество ................. .......................................... 334
- •Глава одиннадцатая. Нигилизм. Хулиганство.........………………………............ 338
- •Условия абсолютного добра
- •Глава первая гедонизм, эвдемонизм, биологизм, натуралистический эволюционизм
- •1. Ценность удовольствия и счастья
- •Глава вторая идеал абсолютного совершенства
- •Глава третья зло и добро
- •1. Зло основное и производное
- •2. Нормативная теономная этика
- •Глава четвертая предвестники нравственности в дочеловеческой природе
- •Глава пятая множественность кодексов морали и единство нравственности
- •1. Виды отступления от идеала абсолютного
- •2. Единство нравственности
- •3. Условия нравственности и развития ее
- •Глава шестая о природе сатанинской
- •1. Сатанинское зло
- •2.Сатанинская эволюция и единство нравственности
- •Глава седьмая абсолютность нравственной ответственности
- •Глава восьмая санкции нравственного закона
- •1.Имманентное наказание
- •2.Ступени глубины неудовлетворения и удовлетворения
- •3.Педагогические и общественные наказания
- •4.«Кары божий»
- •5.Имманентная награда
- •6. Эвдемонизм и христианская теономная этика
- •7. Внешняя награда
- •8. Испытание сердца на пути к добру
- •Глава девятая о борьбе со злом
- •1. Усердие не по разуму
- •2. Борьба со злом силой
- •3. О гордости и богоборчестве
- •Глава десятая любовь
- •1. Сущность любви
- •2. Любовь к личности
- •3. Конкретная этика
- •4. Воспитание любви
- •Глава одиннадцатая силы, содействующие и противодействующие добру
- •1. Содействие и противодействие в теле человека
- •2. Влияние злой силы
- •3. Социальные влияния
- •4. Бог и царство божие. Церковь
- •Глава двенадцатая нормальное отношение между рангом ценности и силой ее
- •1. Учение шелера и клагеса о духе
- •2. Нормальная сила духа
- •Глава тринадцатая нравственность и социальный порядок
- •1. Общие соображения
- •2. Экономический строй и интеллектуализация общества
- •Глава четырнадцатая о нравственном прогрессе
- •Характер русского народа
- •Глава первая религиозность русского народа
- •Глава вторая способность русского народа к высшим формам опыта
- •Глава третья чувство и воля
- •Глава четвертая свободолюбие
- •Глава пятая народничество
- •Глава шестая. Доброта русского народа
- •1. Доброта
- •2. Русская женщина
- •3. Жестокость
- •Г лава седьмая даровитость русского народа
- •1. Многосторонность даров
- •2. Художественная литература
- •3. Музыка. Театр
- •4. Живопись. Архитектура
- •Глава восьмая русский мессианизм и миссионизм
- •Глава девятая 1. Недостаток средней области культуры
- •Глава десятая старообрядчество
- •Глава одиннадцатая нигилизм. Хулиганство
- •1. Нигилизм
- •2. Хулиганство
5.Имманентная награда
Самое содержание нравственно доброго поступка есть, нечто достойное существования, самооправданное, и, как симптом высокой ценности его, оно осуществляется субъектом с чувством глубокого удовлетворения. Чувство, связанное не с отдельными поступками, а со всем строем нравственно доброго существа есть счастье и в своей предельной форме - блаженство. «Только добрый счастлив,- говорит Шелер.- Но это не исключает того. что именно счастье есть корень и источник всякого доброго хотения и действования и никогда не может быть целью или намеренно поставленной задачей.Только счастливый совершает добрые поступки. Таким образом, счастье вовсе не есть средство для достижения блаженства. Счастье естькорень иисточникдобродетели, но такой источник, который сам есть уже не что иное, как следствие внутренней добротной сущности лица» (С. 373). Иными cло-вами счастье и нравственно добротная сущность личности суть два неразрывно связанных аспекта одного и того же бытия, объективно
==158
ценного и субъективно переживаемого как счастливое: нравственно достойное бытие есть счастливое бытие и, наоборот, счастливое бытие есть нравственно достойное. Кто испытывает «радость о Господе», тот не может быть злым
«Доброе дело,- продолжает Шелер,- может принести субъекту какой угодно вред, может поставить его в любые неблагориятные состояния,- тем не менее неудовольствие, возникающее как следствие поступка, никогда не может достигать той глубины, как удовольствие всамом, добром поступке и особенно как то еще более глубокое удовольствие, которое есть источник доброго поступка» (т. е. блаженно добрая сущность личности) «и совершенно неразрушимо неудовольствиями периферических слоев, как бы велики они ни были». Никакая награда, имеющая целью воздать за нравственное добро, не может по самому существу быть источником такого глубокого счастья, как само счастье, из которого истекает нравственно доброе хотение и которое сопутствует ему; точно так же никакое зло, причиняемое наказанием, не может вызвать страдания, равного по глубине тому переживанию себя несчастным, из которого вытекало злое деяние, и тому неудовлетворению, которым оно сопутствовалось (373).
Шелер превосходно выразил совпадение блаженства и нравственности доброго характера личности и объяснил, почему он не согласен считать счастье и несчастье «санкцией» нравственного закона. Он прав, что здесь не может быть и речи о внешней санкции добра, но если принять во внимание, что в счастливой самооправданности добра осуществляется его внутреннее утверждение, а в отчаянии зла его внутренний распад, то станет понятной и точка зрения тех, кто вводит понятие непосредственной имманентной санкции (см. выше, § 2).
Против мысли, что нравственно доброе поведение связано с глубочайшим удовлетворением, по-видимому, говорит множество фактов обыденной жизни. В самом деле, жизнь многих людей в течение длинного ряда лет нередко сводится преимущественно к исполнению повелительного долга, переживаемого как нечто тягостное, удручающее и скучное (например, почти совершенное пожертвование своей жизнью для тяжелобольного члена семьи, принимающее характер серенького прозябания). Однако такие факты не противоречат учению о единстве счастья и нравственно доброго поведения: они свидетельствуют лишь о том, что добро в них не осуществлено в совершенной форме. Действительно, если исполнение долга удручает и ведет к скучному обеднению жизни, то это значит, что оно вызвано не столько любовью к страдающему лицу, сколько боязнью общественного мнения или страхом перед загробными карами и т. п. мотивами; или же это указывает на легкость, неталантливость, неумение внести творческий момент в мелочи жизни, вообще на несовершенства, связанные в конечном счете с нравственными недостатками личности. Каждый шаг вперед по пути освобождения от этих недостатков ведет к возрастанию содержательности и гармонии поведения, так что тягостное
==159
прежде исполнение долга может превратиться в жизнь, пронизанную светом и радостью.
Античная философия, как видно из различения Платоном удовольствия и счастья, дошла до понимания того, что духовное удовлетворение выше внешних удовольствий. В «Апологии Сократа» после приговора к смертной казни Сократ Говорит: «Следует считать достоверным, что для праведного человека нет зла ни ч жизни, ни в смерти». В греческой философии высказана даже мысль, что справедливый человек, хотя бы он подвергался жестоким пыткам и был лишен всяких удовольствий, все же остается счастливым. Против этой самодостаточности добродетели Аристотель возражает, говоря: «Блаженный нуждается, как в добавлении, в телесных благах, и во внешних благах, и в случайных, чтобы отсутствие этого не было ему препятствием. Те же, которые утверждают, что человек, терпящий пытки и испытывающий великие бедствия, может быть в то же время блаженным, лишь бы он был добродетельным, нарочно или нехотя, или сознательно говорят пустое»*.
Мысль Сократа о неуязвимости праведного человека злом и даже учение о неразрушимости счастья пытками содержат в себе абсолютную истину, однако метафизические условия ее возможности не были известны греческим философам, и потому неудивительно, что Аристотель пришел к учению о блаженстве, эклектически сочетающему добродетель и внешние блага. Учесть значение для блаженства наличия таких благ, как здоровье, богатство и т. п., и отсутствия таких бедствий, как, например, пытка, не впадая в эклектизм, можно не иначе как в связи с учением об абсолютном совершенстве членов Царства Божия и своеобразном онтологическом строении их. Пока человек остается членом нашего царства бытия, он, наверное, еще не достиг абсолютного нравственного совершенства, и неполнота его добротности обнаруживается даже внешне в материальной телесности, которая делает его физически уязвимым, зависимым от внешнего богатства и т. п. Абсолютная полнота добра сопутствуется преображением тела и обожением по благодати, возводящим человека в Царство Божие, где нет уже никаких видов производного зла. И здесь, на земле, бывают случаи, когда человек при страшных телесных разрушениях чувствует себя счастливым; это возможно или при истерическом обособлении от тела, и в таком случае чувство счастья оказывается преходящим, или же незадолго до смерти, при окончательном освобождении человека от грубого тела и переходе его в высший мир. Только в Царстве Божием осуществлено абсолютное совершенство нравственного добра, которое вместе с тем необходимо есть также абсолютная полнота бытия, достойного в себе самом и потому неизменно блаженного.
_______________________
*Аристотель. Никомахова этика. Кн. VII. Перев. Э. Радлова. С. 141 и след
==160