3. Ценности

Всё сказанное хотя и верно само по себе, однако может показаться слишком абстрактным и потому негуманным, слишком объективистским и невнимательным к личности. Недостаточно знать, что является наилучшим само по себе; нужно понять, что это значит для меня. Мы можем конкретизировать наши положения, обратившись к столь популярной в последнее столетие теории ценностей. Так называемая философия ценностей придает большое значение роли субъекта в жизни и в истории.

Теория ценностей, о которой мы говорим, была впервые сформулирована в прошлом веке Германом Лотце, Генрихом Риккертом и Францем Брентано, а затем получила мощный импульс к развитию в философии Ницше, Макса Шелера и Николая Гартмана, не говоря о менее выдающихся мыслителях. Но тема ценностей обсуждалась столь интенсивно, существуют столько различных теорий и мнений на этот счет, что достигнуть взаимопонимания, а тем более единодушия непросто. По-видимому, в общем возможно утверждать следующее: ценность есть всё то, что придает смысл и достоинство человеческому существованию, всё то, что помогает личности всё более становиться личностью в полном смысле слова. Поэтому ценность — это не только благо само по себе, но благо-для-меня. Человек есть место, средоточие и цель существования ценностей. Не то чтобы не существовало ценностей самих по себе; они, очевидно, существуют, ибо всякое существо является благим, а значит, и ценным, по меньшей мере, для самого себя. Но блага становятся настоящими ценностями лишь постольку, поскольку они суть ценности для кого-то. Разве могли бы они существовать в качестве ценностей, если бы не было субъекта, с которым они соотносятся? Поэтому необходимо рассматривать ценности не только в их голой объективности, но и в их прямой связи с личностью, с восприятием и оценкой ценности со стороны субъекта в его конкретных обстоятельствах, не впадая при этом в релятивизм или субъективизм ⁸.

Ценности — это не столько вещи, сколько качества, в силу которых вещи становятся ценными, приобретают определенную значимость. Многие вещи предстают перед нами отнюдь не нейтральными, не безразличными для нас: мы нуждаемся в том, чтобы познать их важность для нас, то есть их ценность. Кроме того, в обычной жизни мы постоянно испытываем ориентирующее воздействие ценностей. Если нас интересует научное открытие, восхищает красота пейзажа, трогает благородство или святость другого человека, если мы любим своих родителей, — всё это происходит потому, что мы улавливаем в них нечто большее, чем просто бытие: мы постигаем их ценность в отношении к нашей собственной личности. Если бы можно было обойтись без ценностей, мир и жизнь стали бы пресными и безвкусными.

Ценности способствуют развитию собственной природы личности, поэтому они достойны уважения и стремления к ним. Очевидно, что существуют реальности, которые всегда являются объективными ценностями для личности, всегда ведут к развитию личностного существа: истина, уважение к другим людям, способность к совместному существованию, служение и поклонение Богу, соблюдение божественного закона и т. д. Всё это — неистощимый источник смысла. И наоборот, существуют реальности, которые можно назвать антиценностями, то есть такие реальности, которые по самой своей природе входят в противоречие с целостной структурой личности: ненависть, расизм, страсть к роскоши, зависть, эксплуатация человека человеком. И наконец, есть реальности, ценность или антиценность которых зависит от их использования. Скажем, деньги могут быть подлинной человеческой ценностью, если они служат средством развития культуры или солидарности с неимущими. Важно, чтобы личность сформировала для себя шкалу объективных ценностей, правильно выстроенных в иерархическом порядке, ибо такая шкала служит для нее ориентиром подлинно человеческого поведения.

Только Жан-Поль Сартр не вписывается в это построение, потому что для него не существует ни предопределенных ценностей, ни предопределенных антиценностей. «Существование предшествует сущности», — повторяет он. Это значит, что человек, будучи вброшен в существование, вынужден сам искать себе ценности, создавать их из ничего, потому что не существует ценностей или реальностей, которые были бы всегда пригодными и благими для человеческой природы. Более того, человеческой природы тоже не существует, как не существует ничьего проекта относительно человека. Сущностей нет. «Следовательно, моя свобода есть единственное основание ценностей, и ничто, абсолютно ничто не вынуждает меня принять именно эту ценность или другую, именно эту шкалу ценностей или другую»⁹.

Ницше был тем философом, который независимо от своего намерения придал мощный импульс развитию философии ценностей. Он не отрицает существования ценностей, но измеряет их мерой воли к власти, что приводит его к бесчеловечным выводам. Более того, он иррационально и абсолютно произвольно заявляет, что мнимые универсальные ценности — всего лишь обман, уловка слабых, призванная обеспечить им господство над сильными.

Очень много споров вызывает также вопрос о том, каким образом мы постигаем ценности. Макс Шелер считает, что ценности обладают несомненной объективностью; однако нам они даны не в чувственном или рациональном познании, а в эмоциональной интуиции, или в аффективном восприятии ценностей (das Fьhlen, Wertfьhlen), причем даны как духовный, нечувственный акт, схватывающий сущность ценности. Поэтому Шелер говорит об «эмоциональ ной интуиции сущностей» ¹⁰.

Тщательно проанализировав объект и акт оценивания, Алехандро Рольдан справедливо утверждает, что оценивать — значит не только познавать, но и чувствовать; не только чувствовать, или испытывать эмоции, но и стремиться; не только стремиться, но интенционально привлекать к себе оцениваемый предмет, чтобы испробовать его «на вкус» и отложить в подсознательной памяти результат такого ознакомления, из которого спонтанно рождается та или иная реакция на предмет. Привлечение предмета, которое совершается в познании, предшествует собственно оцениванию, обладающему ярко выраженным аффективным характером; а результатом оценивания уже будет стремление, направленное к предмету или прочь от него. Однако элементарные оценочные акты так же редки, как и чистые ощущения у взрослых людей. Структурированная реальная оценка складывается из множества элементарных оценочных актов, самих по себе несознаваемых, которые соединяются и сливаются вокруг центрального — как правило, сознаваемого — познавательного ядра, подобно тому, как в восприятии сливаются в одно целое образы, вызванные наличным чувственным стимулом ¹¹.

Авторы, как правило, постулируют наличие двух оценочных полюсов. Всякой объективной ценности противопоставляется антиценность: красоте — безобразие, доброте — злобность, истине — ложь, добродетели — порок и т. д. Этим ценность отличается от реальности: реальность как таковая не имеет противоположности; не существует антиреальности.

Ценности не являются гомогенными: например, истина как ценность не имеет ничего общего с ценностью, называемой здоровьем. Отсюда — возможность выстроить иерархию ценностей в зависимости от того, в какой мере они способствуют полноте реализации личности как высшего существа.

Предпринималось множество попыток создать такую классификацию, выстроить шкалу ценностей. Критерии для упорядочивания ценностей используются самые разные. Макс Шелер после детального исследования предлагает следующую родовую классификацию: 1) ценности приятного и неприятного, 2) витальные ценности, 3) духовные ценности, которые подразделяются на эстетические, ценности справедливого и несправедливого, интеллектуальные и религиозные ¹². Ортега-и-Гассет дает такое разделение: утилитарные, витальные, духовные (интеллектуальные, моральные, эстетические) и религиозные ценности ¹³. Алехандро Рольдан предлагает гораздо более полную классификацию, роды которой (подразделяющиеся затем на множество видов) таковы: логические, интеллектуальные, эстетические ценности, ценности стремления, нравственные, религиозные, социальные, экономические, политические, чувственные, витальные и инстинктивные ценности ¹⁴. Другие авторы представля ют различные классификации, с трудом согласующиеся между собой. Такое отсутствие единодушия объясняется тем, что человеческие акты постижения различных ценностей очень сложны. В них играют важную роль субъективные, и даже подсознательные, элементы. Поэтому невозможно установить конкретные прецеденты: что более ценно — литературоведческое исследование Песни Песней или химическое исследование, направленное на создание нового полимерного соединения? Башни собора в Бургосе или шекспировский Гамлет? Здесь проявляется влияние личности на общую оценку и на решения, принимаемые в конкретных жизненных обстоятельствах.

Нельзя не упомянуть хотя бы мимоходом о том зловещем заблуждении, в которое вводит нас капиталистическо-буржуазное общество, приучая всё оценивать в деньгах. Портик славы в Компостеле, Моисей Микельанджело, «Сдача Бреды» Веласкеса, средневековые кодексы Beatoиз Лиебаны, Шартрский собор, материнская любовь, верность договору и множество других вещей нельзя оценить в долларах. Всё это — высшие проявления духа и человеческой культуры, которые не подлежат обмену на деньги. Поэтому мы говорим, что ценности гетерогенны.

В любом случае необходимо утверждать, что религиозные, нравственные, семейные, культурные, общинные и др. подобные ценности, то есть ценности человеческого духа, должны стоять выше телесных ценностей, ибо именно духовные ценности в наибольшей мере являются специфически человеческими.

Ценность движет волей как целевая причина. Она есть цель, к которой стремится субъект, потому что постигает ее как благую для себя. «Как влияние действующей причины проявляется в действовании, так влияние целевой причины проявляется в бытии желаемым, бытии в качестве объекта стремления» ¹⁵. Именно тем, что некоторое благо есть объект стремления и любви, оно оказывает собственное причинное воздействие, представая перед субъектом как значимая для него ценность. Действиеcausa efficiens(действующая причина) осуществляется через влияние целевой причины. Таким образом, воля подчиняется в указанном смысле благу как ценности. И это настолько верно, что Макс Шелер, по существу, полагает, что воля — это самоотдача влечению ценностей ¹⁶.