Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
5курс / Беляев / Семинар 1 ноября 2002.rtf
Скачиваний:
4
Добавлен:
08.06.2016
Размер:
298.84 Кб
Скачать

Стенограмма

Двенадцатый семинар по актуальным проблемам гражданского права

«Ограничения на выход участника из ООО»

РШЧП 01 ноября 2002 г.

Открыл семинар Первый заместитель председателя Совета Исследовательского центра частного права, руководитель рабочей группы по подготовке проекта Гражданского кодекса Российской Федерации, профессор, д.ю.н., заслуженный деятель науки Российской Федерации А.Л. Маковский который отметил большую практическую значимость постановки рассматриваемой проблемы. При этом постановка и рассмотрение заявленной темы семинара представляет большой интерес с позиций возможной разработки концепции реформирования законодательства о юридических лицах.

Д.И. Степанов, магистр частного права.

Тема сегодняшнего семинара, выносимая на обсуждение, представляет очень большой интерес, прежде всего практический. Вместе с тем, по той традиции, которая установилась при проведении наших семинаров, я призвал бы вас воздержаться от того, чтобы обсуждать исключительно проблемы текущего законодательства, а построить обсуждение с позиций политико-правовых. Поскольку вопрос, выносимый на сегодняшнее обсуждение, – это не вопрос проявления или определения проблемы (мы не хотим обозначать проблему, по-моему, она и так всем очевидна), мы пытаемся с привлечением научной общественности, особенно молодых юристов, молодых практиков-юристов попытаться найти какое-либо решение этой проблемы, которая обозначилась уже с первых дней применения Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – ФЗ об ООО, Закон). Соответственно, я призываю вас сконцентрировать свое внимание именно на этой составляющей.

Из трех вопросов, которые вынесены сегодня на обсуждение, первый вопрос носит во многом отвлеченный, теоретический характер, поэтому я бы вас призвал также слишком не углубляться в теоретические изыскания: что представляет из себя ООО, есть ли это союз лиц или союз капиталов, или какая-то промежуточная конструкция?

Следующий момент, который носит методологический характер. Сегодня, как я надеюсь, будет проводиться много параллелей с очень похожей организационно-правовой формой, а именно, с закрытым акционерным обществом. Если вы начнете сравнивать конструкцию ООО и ЗАО, то найдете очень много схожего, но в то же время здесь много принципиальных различий. Выявление этих различий либо поиск каких-то схожих моментов также составляет большой интерес, но здесь я бы вас предостерег от другой крайности: не стоит говорить, что ЗАО – изжившая себя форма, ЗАО необходимо устранить и т.д. Это опять-таки рамки нашего сегодняшнего обсуждения.

Собственно обсуждение будет посвящено как раз тому, как нам найти ту или иную эффективную правовую конструкцию, как убрать негативные последствия, которые обнаружились в правовом обороте в связи с неконтролируемым выходом участников ООО из общества. Так вот, когда мы перейдем собственно к обсуждению, здесь, как мне представляется, наиболее интересным было бы обсуждение проблемы не с позиции сугубо цивилистической (как раз этим и знаменита Российская школа частного права), а скорее с позиции политико-экономической, того, что называется в зарубежной литературе корпоративного права или частного права, экономическим подходом law & economics.

Чем больше мы с коллегами анализировали этот вопрос, тем больше мы приходили к заключению, что здесь решается не вопрос правовой, а вопрос, кого защищать этими конструкциями и какими средствами защищать? Поскольку мы сталкиваемся с проблемой выбора той или иной конструкции, то возникает вопрос другого порядка: из-за чего мы отдаем приоритет той или иной правовой конструкции? Когда же мы начинаем расставлять приоритеты, оказывается, что приоритеты проистекают из экономических отношений, из того, что требует оборот, точнее, хозяйственный оборот, а не мертвая буква закона либо отжившая догма права.

Если же переходить непосредственно к рассмотрению вопросов, которые выносятся сегодня на семинар, то имеет смысл начать свой доклад с первого вопроса, а именно, в каких отношениях состоят участники ООО с обществом, какого рода отношения складываются между участником ООО и самим обществом с момента подачи заявления о выходе из общества с ограниченной ответственностью.

Сначала обратимся к норме позитивного закона. О чем говорит ФЗ об ООО? Итак, Закон говорит о том, что участнику, подавшему заявление о выходе из ООО, общество должно выплатить действительную стоимость его доли либо с согласия участника выдать ему в натуре имущество такой же стоимости в течение шести месяцев с момента окончания финансового года, в течение которого было подано заявление о выходе из общества (ст. 26 ФЗ об ООО). Кроме того, Закон устанавливает ряд процедурных моментов, определяющих дальнейшую судьбу такой доли.

Практика применения указанной нормы пошла таким образом, что поскольку ФЗ об ООО не допускает отступления от правил ст. 26 ФЗ об ООО, норма сформулирована как императивная, соответственно, право участника на выход из общества с ограниченной ответственностью не может быть ограничено каким-либо образом, в том числе ни учредительными документами, ни внутрикорпоративными решениями.

Здесь мы сталкиваемся с очень интересным феноменом, который неоднократно проявлялся в корпоративном праве, а именно тем, что законодатель своим правовым решением подталкивает оборот к тому, чтобы складывались зачастую неблагоприятные последствия. В рассматриваемом случае такие последствия связаны главным образом с лавинообразным выходом участников из общества с ограниченной ответственностью. Поскольку закон не устанавливает каких-либо жестких ограничений, когда допускается выход, а когда нет (конечно, мы найдем в законодательстве определенные ограничения в части выплаты действительной стоимости доли, например, в предвидении банкротства), однако если по формальным признакам общество довольно стабильно функционирует, то в принципе никаких ограничений для выхода участника из общества не предусматривается.

Более того, подобного подхода придерживается и судебно-арбитражная практика. Высшие судебные инстанции неоднократно указали на то, что ограничить право участника выходить из общества никоим образом нельзя. При подготовке к семинару мы проверяли практику федеральных окружных арбитражных судов, там, в принципе, подход тот же самый. Нам не удалось найти ни одного дела, где суды обосновывали бы допустимость ограничения права на выход из общества, соответственно, можно говорить о том, что и практика, и законодательство исходят из строго императивного понимания права на выход из ООО.

Однако на практике складываются ситуации, когда участники ООО начинают выходить в массовом порядке из общества, и здесь открывается очень интересный момент: в таком случае законодательство подталкивает участников выходить из общества. К примеру, если в обществе пять участников, при этом три из них подали заявления о выходе, то остальные двое участников попадают в очень интересную ситуацию: если они остаются в обществе, то каждый из двух участников может первым подать заявление о выходе, причем каждый из них может попытаться сделать это раньше другого. Дело в том, что если один подаст заявление о выходе, то на оставшегося участника возлагаются все неблагоприятные экономические последствия, связанные с тем, что он остается в обществе. К примеру, если кредиторами будут предъявлены иски к этому обществу, то участник должен будет предпринимать все действия, чтобы отстоять интересы общества, назначать исполнительные органы общества, наконец, заботиться о сдаче отчетности таким обществом и проч. В подобной ситуации остающимся участникам необходимо побыстрее убежать из такого общества, в противном случае на последнего участника лягут все негативные последствия пребывания в обществе. Получается, что подобное законодательное решение подвигает участников разбегаться из общества. Подобный феномен хорошо известен теории игр и литературе по «праву и экономике» под названием дилеммы заключенного prisoners dilemma.

Второй момент, который также указывает на то, что сам законодатель во многом инспирирует выход участников из общества, состоит в том, что если участники начинают выходить один за другим из общества (из этого же примера с ООО, состоящим из пяти участников), то в результате такого выхода общество может прекратить свое существование. Закон говорит нам о том, что при выходе участника из общества ему должна быть выплачена действительная стоимость доли. Как выплачивается действительная стоимость доли участника? Подсчитываются чистые активы общества, они определяются на конец финансового года, из этих активов берется доля, которая соответствует доле участника в уставном капитале, например, при доле в уставном капитале в 20 % при выходе из общества участнику будет причитаться 20% от чистых активов. Однако дальше открывается очень интересный момент. Если, скажем, одному из пяти участников была выплачена действительная стоимость доли, то после этой выплаты стоимость чистых активов уменьшается. Если после выхода этого участника будет подано еще одно заявление о выходе, то опять-таки нужно провести ту же самую процедуру и опять выплатить действительную стоимость доли, соответственно, стоимость чистых активов снова уменьшится, но бесконечно продолжаться это не может.

Сколько ни выплачивайте действительную стоимость доли, однажды возникнет вопрос, что при определенных обстоятельствах чистые активы станут ниже величины уставного капитала ООО. Чистые активы - это очень интересная категория в корпоративном праве, а не только в бухгалтерском учете. Дело в том, что для всех коммерческих организациях существует ограничение следующего свойства: уставный капитал организации всегда должен быть не меньше стоимости чистых активов. Иначе говоря, чистые активы всегда должны превышать размер уставного капитала.

Уставный капитал – это минимальная стоимость имущества, которое должно удовлетворять требования кредиторов. Вместе с тем, к минимальному размеру уставного капитала хозяйственного общества действующее российское гражданское законодательство предъявляет определенные требования. Закон нам говорит о том, что уставный капитал ООО не может быть ниже минимального, установленного законом (100 МРОТ). Соответственно, при понижении чистых активов, которое происходит каждый раз при выплате действительной стоимости доли выходящего участника, возможно возникновение такой ситуация, при которой чистые активы снизятся ниже минимального размера уставного капитала, определенного на дату государственной регистрации общества (п.1 ст. 20 ФЗ об ООО). Что должно делать в этом случае общество? Закон нам говорит, что общество должно уменьшить уставный капитал до размера реальной стоимости чистых активов.

Вот здесь и открывается самая большая сложность, порождаемая бесконтрольным выходом участников из общества. При указанных обстоятельствах возникает необходимость уменьшать уставный капитал, но порог минимального размера уставного капитала ООО не позволяет произвести такое уменьшение, следовательно, возникает вопрос: как быть дальше? С одной стороны, участник не может выйти из общества, поскольку ему не будет выплачена доля, однако, с другой стороны, есть прочие (остающиеся) участники, которые, очевидно, никогда не только не смогут реализовать право на выход из общества, но и никогда не получат действительной стоимости своей доли (даже если не будут выходить из общества). Таким образом, выход участника общества или ряда участников приводят к ситуации, когда общество нужно ликвидировать.

Казалось бы, что эта проблема только участников. Можно сказать, что если допускали выходы, если допускали выплаты действительной стоимости доли, то по сути - это проблема участников, но здесь возникает проблема более глобального свойства. У общества есть контрагенты – кредиторы, должники для контрагентов важно, чтобы это общество продолжало существовать. Здесь мы видим, что мало того, что с выходом отдельных участников другие участники общества лишились возможности получить свою долю, но, кроме того, для всех прочих контрагентов встал вопрос о ликвидации этого общества по формальным основаниям. Что нужно делать в этой ситуации? Тоже очень большой вопрос, который, я надеюсь, мы сегодня обсудим.

Соответственно, когда проявляются указанные неблагоприятные стороны правовой конструкции общества с ограниченной ответственностью, то в первую очередь практики, обнаруживающие эти, а также ряд других, не менее существенных моментов, начинают задумываться о том, что конструкция права выхода из общества с ограниченной ответственностью, которую использует отечественный Закон, не так уж хороша, и то, что первоначально ставилось в заслугу российскому ФЗ об ООО, со временем проявилось как один из главнейших его недостатков. Более того, если вы обратитесь к зарубежному опыту, вы найдете лишь пару правопорядков, где используется подобная конструкция. В подавляющем большинстве случаев зарубежные системы корпоративного права не допускают подобного бесконтрольного выхода, а если выход допускается, он обставляется рядом ограничений. Соответственно, нам необходимо найти какую-то конструкцию, которая бы задавала рамки – при каких обстоятельствах можно выходить и когда этого делать нельзя. В нынешнем ФЗ об ООО этого нет.

Скажу буквально пару слов о самой конструкции ООО, что это за юридико-техническое построение. Каким образом правила о выходе участника из общества с ограниченной ответственностью накладываются на саму конструкцию общества с ограниченной ответственностью?

Дело в том, что традиционно конструкцию общества с ограниченной ответственностью или товарищества с ограниченной ответственность, которая используется в российском праве, принято считать сугубо немецким правовым построением. Конструкция ГмбХ. (GmbH), известная всему миру благодаря немецкому праву, - это и есть прообраз отечественного ООО.

Однако при переносе в отечественный правопорядок данной правовой конструкции были произведены небольшие «подчистки» этой конструкции, и отечественное ООО все-таки отличается от немецкой модели. Более того, (здесь я позволю себе небольшое отступление), российское корпоративное право представляет собой уникальную правовую систему, поскольку мы заимствовали немецкую конструкцию ООО, но в то же время конструкция акционерного общества (в отличие от прочих континентальных правопорядков) у нас американская. Таким образом, в России сложилась очень интересная ситуация, при которой два основных корпоративных закона, а именно закон об ООО и закон об АО, принципиально различаются (по своему происхождению, если так можно сказать), однако эти законы так или иначе в процессе существования начали влиять друг на друга, и некоторые построения проамериканского закона об АО были перенесены на конструкцию ООО. В то же время сугубо континентальная конструкция ООО оказала некое влияние на проамериканскую конструкцию акционерного общества, и в отечественных условиях происходит известное смешение двух конструкций, их взаимное влияние и сглаживание. Таким образом, в отечественных условиях в рамках континентально-правовой традиции у нас сосуществует два института, один из которых по существу является немецким, а второй – англо-американским.

Аналогичная ситуации наблюдается сейчас в США, где также была (отчасти) заимствована конструкция ГмбХ, которая получила претворение в виде компании с ограниченной ответственностью (LLC), подобная конструкция также изначально была чужда американскому праву во время появления в начале 80-х годов ХХ века. Однако там наблюдается почти та же ситуация, что и в России: неизвестная конструкция попала в несвойственное для нее правовое окружение (общее право). Поэтому во многом то, что у нас происходит сейчас реформирование корпоративного законодательства, созвучно тенденции, которая сейчас наблюдается в американском праве, а потому американских ученых занимают во многом те же вопросы, которые волнуют нас сейчас здесь. Соответственно, вопрос о правовой природе ООО, ГмбХ, LLC также обсуждается в зарубежной литературе.

Так, в англо-американской литературе, посвященной корпоративному праву, определилось два подхода к установлению того, что представляет собой корпорация, фирма, а ООО можно считать разновидностью если не корпорации в чистом виде, то неким корпоративным образованием, паллиативом корпорации.

Сейчас можно говорить о том, что существуют две школы, которые исходят из принципиально различного понимания данной правовой конструкции: первая школа - так называемый контрактианский подход, исходит из того, что в основе юридического лица лежит договор (как соглашение), соответственно, все правовые построения, которые используются корпоративным правом, также имеют в своей основе конструкции исключительно договорного права. Наиболее авторитетными представителями данного течения являются Франк Истербрук и Дэниел Фишел (Экономическая структура корпоративного права).1 Кроме того, можно назвать Оливера Харта и Луиджи Зингалеса.

В то же время определилась и другая школа – это школа проприетарного подхода, которая в настоящее время ассоциируется главным образом с профессором Рейнером Краакманом. Дело в том, что пару лет назад Краакман опубликовал со своим постоянным соавтором Генри Хасманном статью, и в этой статье по сути была изложена вся концепция проприетарного подхода.2 С этой статьи началось очень бурное развитие литературы именно проприетарного подхода, а сейчас можно сказать, что Краакман и Хансманн в США являются наиболее яркими представителями данного течения, в Великобритании можно назвать Армоура3 и Чиффинса,4 в Австралии – это профессор Винкоп.5 Все эти ученые говорят о том, что в основе корпоративного права и большинства конструкций, которые использует корпоративное право, лежат построения, ориентирующиеся на конструкцию права собственности.

Почему я говорю про соотношение этих школ применительно к теме нашего сегодняшнего семинара? Дело в том, что определение природы ООО и взаимоотношений участников ООО – это вопрос выявления характера отношений, возникающих в связи с участием в ООО: обязательственные отношения, или относительно-правовые, либо, напротив, абсолютно правовые? Из этого вытекают многие другие более частные построения: защиты, ограничения прав и т.д. Этот вопрос имеет очень интересное отношение к обсуждаемой теме.

В континентальной догме гражданского права все намного проще. Поскольку уже на рубеже XVIII – XIX веков было разработано четкое деление правоотношений на две группы, которого до сих пор придерживается большинство отечественных ученых, то можно брать готовый инструментарий. Существует деление всех юридических лиц на союзы лиц и союзы капиталов. Считается, что там, где превалирует личное участие, есть договорная основа организации, такие юридические лица будут относиться к союзам лиц. Наиболее ярким примером союза лиц выступает полное или коммандитное товарищество, а также производственный кооператив, хотя в нем договорная природа организации уходит на второй план.

В то же время в организациях, где личное участие не обязательно, где договорная природа юридического лица все больше и больше стирается, появляется то, что называется капиталистический элемент. В таком случае на передний план выступает момент участия в капитале, но не присоединения к некому договорному образованию. Соответственно, подобные организации именуются союзом капиталов, и наиболее ярким представителем союза капиталов выступает акционерное общество. Акционерное общество в таком случае являет собой венец развития корпоративного права. Соответственно, ООО а отечественных условиях играет некоторую серединную, промежуточную роль между союзом лиц и союзом капиталов, поскольку сочетает в себе элементы как одной группы юридических лиц, так и другой.

Отечественный ФЗ об ООО является ярким примером реализации подобной концепции. Если вы обратитесь к составу учредительных документов ООО по российскому законодательству, то увидите, что из коммерческих организаций ООО – это единственная структура, которая сочетает два вида учредительных документов. С одной стороны – это учредительные документы, характерные для союза лиц, - учредительный договор, с другой, – это устав. При этом устав типичен для так называемых уставных организаций, а такие лица являются, как правило, либо союзами капиталов, либо некоммерческими организациями, где вопрос взаимного согласования воль в договоре не возникает. По российскому праву в ООО есть оба учредительных документа. Соответственно, существуют разные процедуры изменения учредительных документов ООО, а также разные процедуры согласования воль участников ООО, поскольку по отдельным вопросам, отражаемым в уставе ООО либо в его учредительном договоре, необходимо единогласие всех участников, а по другим, которые отражаются только в уставе, - лишь квалифицированное большинство.

Если мы задумываемся о возможности реформирования законодательства об ООО, возникает вопрос: а следует ли сохранить данный статус ООО, не стóит ли склониться в ту или иную сторону (больше союза лиц или союза капиталов)? Возможно, стóит убрать элементы союза лиц либо, напротив, отойти от союза капиталов, быть может, этот вопрос не совсем относится к сегодняшнему семинару, но тем не менее очень и очень интересный для того, чтобы поразмышлять о будущем отечественных ООО.

В судебно-арбитражной практике (если мы обратимся к анализу постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ либо федеральных арбитражных судов округов) суды исходят из того, что ООО по сути является не союзом капиталов, а союзом лиц. Подобное понимание проистекает главным образом из того, что у ООО есть два учредительных документа, а потому как только возникает вопрос о внесении изменений и дополнений в учредительный договор общества, тут же открывается договорная природа ООО. Высшие судебные инстанции полагают, что учредительный договор является многосторонней сделкой, следовательно, на изменение учредительного договора ООО необходимо согласие всех лиц, его заключивших, то есть всех участников ООО, а здесь мы как раз приходим к тому, что фактически распространяем на промежуточную конструкцию (между союзом лиц и союзом капиталов) ООО режим союза лиц. При этом ни о каком союзе капиталов не может быть и речи, поскольку в вопросах изменения учредительных документов ООО места для союза капиталов не осталось. Этот же вопрос возникает и при выходе из ООО, но об этом чуть позже.

Соответственно, при подобном понимании правовой конструкции ООО (так как она закреплена в законодательстве, а также характеризуется в правоприменительной практике) возникает вопрос, что можно сделать с выходом участника из ООО?

Необходимо ли закрепить (сохранить) право участника на выход ООО в любое время, вне зависимости от каких-либо оснований и ограничений, либо необходимо запретить такое право или брать некий промежуточный вариант и оставить право выхода участника из ООО, но ввести какие-то ограничения? Нам представляется, что, конечно же, такое право должно быть сохранено, но нужно заниматься разработкой системы ограничений на выход из ООО. Соответственно, возникает вопрос: каким образом, какими средствами можно ограничить право на выход? В материале, который мы раздавали перед семинаром, указаны две возможных конструкции.

Первая конструкция – это механизм получения согласия со стороны прочих участников ООО на выход одного из участников. Данная конструкция отчасти известна существующему по российскому праву ООО: если вы обратитесь к действующему закону об ООО, то п.1 ст. 21 ФЗ об ООО предусматривается возможность закрепления уставом ООО необходимости получения согласия на продажу или отчуждение иным образом доли в уставном капитале общества, либо ее части одному или нескольким участникам общества. Опять-таки это момент диспозитивный – по общему правилу никакого согласия на отчуждение доли (части доли) между участниками общества не требуется, если иное не установлено уставом.

Если же мы обратимся к институту отчуждения долей ООО третьим лицам, имеется в виду доля в уставном капитале ООО, то в данном случае Закон говорит о преимущественном праве покупки другими участниками продаваемых долей. Та же конструкция преимущественного права используется в закрытом акционерном обществе. Соответственно, при продаже долей третьему лицу никакого согласия от иных участников получать не требуется. Здесь я хотел бы обратить внимание на различия между институтами. Дело в том, что преимущественное право приобретения доли или акций, с одной стороны, и получение согласия, с другой, – это совершенно разные процедуры. Согласие предполагает получение волеизъявления прочих участников на то, что я хочу продать долю третьему лицу. Преимущественное право – это принципиально иной институт, который заключается в том, что если я хочу продать долю или акции третьему лицу, то все прочие участники как бы пропускаются вперед возможного приобретателя, и они могут приобрести у меня долю (акции) на тех же условиях, что я предлагаю третьему лицу.

Если все инсайдеры (остающиеся участники, акционеры ЗАО) согласны не приобретать долю (акции), то я могу реализовать свое право на продажу имущества третьему лицу, но ни в коем случае не обязан просить согласия на такое отчуждение. Применительно к проблеме выхода участника из ООО одним из вариантов ее решения могло бы выступить введение некоего института согласия на выход участника. Скажем, если у участника возникает желание выйти из общества, не продать долю, а именно выйти, то возможно закрепить такую процедуру, когда прочие участники должны выразить согласие на выход. Однако здесь опять-таки открывается экономическая основа подобного подхода.

Дело в том, если законодатель предусмотрит подобную процедуру, то, скорее всего, на всех добровольных выходах из ООО будет поставлен крест, поскольку выход прочим участникам, как правило, не интересен. Выход всегда сопряжен с понижением реальной стоимости самого общества (его рыночной капитализации), поскольку выходящему участнику нужно выплатить действительную стоимость его доли. Выплатить ее можно исключительно за счет имущества самого общества. Поэтому участники, которые будут давать согласие на выход другого лица из общества, косвенно должны согласиться на то, что стоимость их долей должна соразмерно уменьшиться. Поэтому такие участники, скорее всего, будут блокировать принятие подобного решения и не голосовать за него, а потому участник в таком случае не сможет реализовать свое право на выход. С подобных позиций введение таких ограничений является неэффективным. Следовательно, надо подумать, как решить эту проблему иначе.

Таким образом, мы приходим к иному варианту. Предлагается переложить груз несения невыгодных последствий от выхода из общества его отдельных участников, переложение, скажем так, самой ответственности за такой выход на остающихся участников. К примеру, возможно закрепление такого механизма, при котором по общему правилу выход из общества не будет разрешаться, если иное не предусмотрено учредительными документами. Иными словами, по общему правилу вы можете прекратить свои отношения с обществом только одним способом - продать свою долю третьему лицу. Если вы хотите выйти из общества, то такая возможность должна быть предусмотрена учредительными документами вашего общества. Если вы ее предусмотрели (а закреплять такую возможность необходимо единогласным решением участников), то по сути на вас ложатся все невыгодные последствия от избрания подобной возможности. Вот то самое второе решение, которое при этом не является решением проблемы по существу, а только переводом ее в иную плоскость.

Возможно, кто-то из присутствующих предложит более изящное решение этой проблемы, но пока, при анализе зарубежного законодательства и анализе российской правоприменительной практики, более привлекательной конструкции мы не нашли. Поэтому мы и выносим на обсуждение уважаемой аудитории возможность принятия или непринятия подобной конструкции.

Наконец, мы переходим к вопросу о том, а нужно ли вообще ограничивать выход участника из общества либо наоборот, а если нужно, то в каких случаях? Возможен ли выход сразу всех участников из общества? Могут ли все участники, например, в разбиравшемся ранее примере про ООО из пяти участников все пятеро участники выйти одновременно? Это не праздный, теоретический вопрос, он неоднократно возникал на практике.

Вопрос, мне кажется, не совсем относящийся к сегодняшнему семинару, но тем не менее мы полагаем, что исходя из ныне действующей редакции ФЗ об ООО одновременный выход всех участников общества из ООО не допускается, поскольку он противоречит как природе процедуры выхода, так и самой конструкции общества с ограниченной ответственностью как коммерческой организации, по определению имеющей внутренних инвесторов. Если же допустить выход всех участников в один момент, то доли в уставном капитале такого ООО будут распределяться между вновь пришедшими участниками самим обществом, а это невозможно. По тем же соображениям невозможен выход единственного участника из общества. Единственный участник просто не может выйти из общества, в противном случае общество само будет определять кто, станет его участником (участниками), что также противоречит конструкции юридического лица как некоего образования, создаваемого в интересах тех, кто использует это образование, а именно участников (внутренних инвесторов).

Наконец, если по общему правилу запретить выход участников из общества и отдать этот вопрос на усмотрение самих участников, то возможна такая ситуация, когда учредительными документами будет запрещена и продажа долей другим участникам либо другие участники так или иначе препятствуют продаже доли третьему лицу. В данной ситуации было предложено следующее решение: если устав по общему правилу запрещает выход из общества, и также запрещается продажа доли третьему лицу, то несмотря на положения учредительных документов, участнику должно быть предоставлено право выхода из общества, в противном случае будет допускаться несоразмерное ограничение гражданских прав, поскольку участник в принципе никогда не сможет выйти из общества, а такое решение недопустимо.

Вот, пожалуй, рамки обсуждения, предлагаемые на сегодняшнее заседание семинара, хотелось бы услышать ваши мнения и суждения по этому поводу.

Если Александр Львович позволит, то мы заслушаем доклад Дениса Новака по обзору зарубежного законодательства и решению этих примеров.

А.Л.Маковский

Пожалуйста, я возражать не буду. Только учитывайте, что должно получиться обсуждение.

Д.В. Новак, слушатель Российской школы частного права

Я хотел бы в качестве иллюстрации представить краткий обзор зарубежного законодательства по урегулированию этой проблемы.

Исследовав доступные мне источники, я для себя сделал вывод, что можно выделить четыре основных подхода для решения этой проблемы на законодательном уровне в разных странах.

К первому относятся большинство европейских правопорядков, законодательство которых не содержит норм, прямо допускающих выход участников с выплатой стоимостной доли, т.е. то, что имеется у нас. Можно сказать, что такое решение свидетельствует о стремлении законодателя обеспечить стабильность оборота и сохранить уставный капитал действующих обществ.

Второй подход представлен такими странами, как Швейцария и Чехия, где выход участника по общим правилам не допускается, за исключением определенных случаев, когда устанавливаются некоторые ограничения. Нельзя сказать, что эти ограничения носят объективный характер. Все сводится к тому, что назначается судебная процедура выхода участника из общества, например, в соответствии со ст. 682 Швейцарского обязательственного закона «каждый участник может по уважительной причине заявить через суд о выходе из общества или о его ликвидации».

То же мы наблюдаем и в § 148 Чешского торгового кодекса 1991 года. В нем указано, что участник не может выйти из товарищества, однако он вправе добиваться прекращения участия в товариществе через суд, если нет законных оснований для дополнительного нахождения в составе товарищества.

Следующий подход является редким, но к нему можно отнести Россию и Болгарию. В нем закреплена норма, в соответствии с которой член товарищества может прекратить свое членство, направив в товарищество письменное уведомление не менее, чем через три месяца. Имущественные последствия такого выхода определяются, исходя из финансового баланса на конец месяца, предшествующего прекращению членства.

И четвертый, по-моему мнению, наиболее либеральный подход, представлен США. Дмитрий уже говорил, что там существует заимствованная из Германии форма, сходная с ГмбХ, а именно, LLC. Как же регулируется этот вопрос в США?

Как известно, в 1995 году на федеральном уровне в Штатах был разработан единообразный закон об LLC. В данном законе установлена норма, в соответствии с которым участник вправе в любое время выйти из LLC, если иное не установлено в соглашении об управлении, т.е. в учредительном документе (ст. 602 Закона). Но следует помнить, что единообразные законы не являются обязательными для всех штатов, они могут установить какие-то свои правила. Например, закон штата Делавэр об LLC устанавливает, что участник вправе выйти из LLC во время (определенное время), либо по наступлении события, указанного в соглашении об управлении. Выход осуществляется в порядке, установленном в соглашении. Если соглашение не регулирует такого рода отношения, то участник вправе выйти из LLC не ранее, чем через шесть месяцев после уведомления компании, а также всех ее участников.

Хочу отметить, почему я назвал этот подход наиболее либеральным. В Штатах решение данного вопроса относится к компетенции самих учредителей. Если этого нет, то диспозитивная норма устанавливает определенные правила.

И еще хотел бы высказать свое видение того, как мог бы регулироваться этот институт в нашем законодательстве.

А.Л. Маковский

Давайте сначала мы дадим слушателям право на вопросы. Никто не ограничит Ваши возможности высказаться.

Надо пояснить некоторые вещи. Например, я не знаю единообразный закон 1995 года. Какими штатами он сегодня принят?