5курс / ТГП / Материал по Теории Государства и права / Проблемы правоведения / Рене Давид / ПРАВОВЫЕ СИСТЕМЫ АФРИКИ И МАДАГАСКАРА

ПРАВОВЫЕ СИСТЕМЫ АФРИКИ И МАДАГАСКАРА .Normal { FONT-SIZE: 10pt; TEXT-INDENT: 14.2pt; FONT-FAMILY: "Times New Roman"; TEXT-ALIGN: justify } .a { FONT-WEIGHT: bold; FONT-SIZE: 13pt; TEXT-INDENT: 14.2pt; FONT-FAMILY: Arial; TEXT-ALIGN: center; tab-stops: right dotted 15.0cm } .a3 { FONT-WEIGHT: bold; FONT-SIZE: 7pt; BACKGROUND: #ccffff; COLOR: #999999; TEXT-INDENT: 14.2pt; FONT-FAMILY: Arial; TEXT-ALIGN: justify } .web { FONT-SIZE: 7.5pt; COLOR: black; FONT-FAMILY: Verdana; TEXT-ALIGN: center } Предыдущий | Оглавление | Следующий

Раздел четвертый. ПРАВОВЫЕ СИСТЕМЫ АФРИКИ И МАДАГАСКАРА Раздел четвертый. ПРАВОВЫЕ СИСТЕМЫ АФРИКИ И МАДАГАСКАРА

500. План.

Глава 1. ОБЫЧНО-ПРАВОВАЯ ОСНОВА

501. Разнообразие обычаев.

502. Африканская концепция социального порядка.

504. Трудность изучения обычаев.

505. Влияние христианства и ислама.

506. Пример Эфиопии.

Глава 2. КОЛОНИАЛЬНЫЙ ПЕРИОД

507. Позиция колонизаторов.

Отдел I. Новое право

508. Необходимость нового права.

509. Ограничение области обычного права.

510. Принадлежность нового права к семьям западного права.

500. План. Правовые институты Африки и Мадагаскара привлекают в нашу эпоху особое внимание юристов. Период колонизации закончился, африканцы и мальгаши взяли свою судьбу в собственные руки.

Нам следует рассмотреть положение, в котором находились страны в момент приобретения независимости, с точки зрения действовавшего права. Рассмотрим также проявляющиеся тенденции и ориентацию, даваемую правовым системам этой части света новыми руководителями.

Глава 1. ОБЫЧНО-ПРАВОВАЯ ОСНОВА 501. Разнообразие обычаев. Африка к югу от Сахары и Мадагаскар в течение многих веков жили по нормам обычая. Повиновение обычаю было в основном добровольным. Каждый считал себя обязанным жить так, как жили его предки; чаще всего было достаточно боязни сверхъестественных сил, чтобы заставить уважать традицион-

Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.377

ный образ жизни. Если новые обстоятельства ставили перед данным сообществом какую-либо проблему, то известный уровень организованности обычно позволял принять необходимые меры или установить определенную линию поведения.

Обычаи Африки и Мадагаскара были многочисленны [Французская Экваториальная Африка и Бельгийское Конго были населены примерно 1500 народностями. Только в Судане их насчитывалось 579, в Английской Западной Африке – 200, на Мадагаскаре – 19. В Сенегале в 1861 году было официально признано 68 обычаев, из них 20 исламских, и 7 христианских.]. Каждая из общин удовлетворяла самое себя, имела свои собственные нравы и обычаи. Различия между обычаями одного района или одной этнической группы были незначительными, а иногда носили просто ничтожный характер. Напротив, они могли стать значительными вне этих границ. В Африке имелись народности с монархическим режимом и с режимом демократическим. В достаточном количестве имелись и первобытные племена, где с трудом можно найти элементы какой-либо политической организации. Семья в Африке была иногда матриархальной, иногда патриархальной, причем оба эти типа встречались в многочисленных вариантах. Использование земли осуществлялось в разных местах по самым различным нормам.

Означает ли сказанное, что внутри этого права не существует никакого единства? Признавая крайнее обилие обычаев на континенте, разделенном на множество общин, все исследователи, тем не менее, констатируют, что имеется нечто общее: определенные черты, отличающие африканское право от европейского. Этот признаваемый всеми вывод английский автор выражает следующими словами: «Правовые системы Африки обладают таким сходством в том, что касается процесса, принципов, институтов и техники, что представляется возможным говорить о них общим образом; можно считать, что они образуют семью, хотя и неизвестно, кто был их общим предком» [ Allott A. African Law // Derrett J. (ed.). An Introduction to Legal Systems. 1968. P. 131.].

502. Африканская концепция социального порядка. В представлении африканца обычай связан с мифическим строем универсума. Повиновение обычаю означает уважение предков, останки которых слились с почвой, а дух витает над живыми [ См. Poirier J. (ed.). Etudes de droit african et de droit malgache. 1965. P.333–359.]. Нарушение обычая может повлечь самую невероятную негативную реакцию духов земли, ибо естественное и сверхъестественное – поведение людей и поведение природы – все связано в этом мире [ Ibid. P. 19–25. Мальгашское слово «фомба» – обычай предков – означает этимологически защитную оболочку мироздания. Любое нарушение фомба – грех и опасность для универсума, лица и его группы.].

Африканский обычай основан, таким образом, на идеях, пол-

Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.378

ностью отличающихся от господствующих в современной западной мысли. Статичное мировоззрение африканцев не знает идеи прогресса и неблагожелательно относится ко всякому действию (например, к продаже недвижимости), институту (например, к давности), в результате которого изменяется сложившаяся ситуация. Интерес африканцев сосредоточен на группах (триба, каста, деревня и т.д.), взятых вне времени, а не на их более изменчивых элементах, как-то: индивидах или семьях [См. Poirier J. Op. cit. P. 235–256.]. Земля принадлежит в большей мере предкам и будущим поколениям, чем ныне проживающим на ней. Брак – это скорее альянс двух семей, чем союз двух людей. Нельзя сказать, что личность игнорируется, она признается, но в отношении внешнего мира в качестве единого субъекта выступает группа [См. Derrett J. Op. cit. P. 147.].

Эта концепция оставляет мало места понятию субъективных прав. Упор сделан на обязанностях. Среди этих последних юридические не отличают от моральных. В рамках африканских обычаев такого рода различие проводят обычно европейские юристы, но они непонятны африканцам, ибо у них нет ни науки права, ни юристов. Тем более не известно им деление на право публичное и частное, гражданское и уголовное, на право и справедливость. Имущественное право и обязательственное привязаны к статусу, то есть неотделимы от личных прав [ См. Gluckman M. The Ideas in Barotse Jurisprudence. 1965. P. 94, 117. Об этом говорил еще Г. Мэн в своей известной книге «Древнее право».]. Оказавшись перед лицом столь запутанной, по их представлениям, ситуации, европейские авторы задаются вопросом, не напрасно ли мы ищем в Африке то, что соответствует нашему понятию права, и не должно ли обычное право рассматриваться как объект изучения не юриста, а антрополога [См. Gluckman M. Politics, Law and Ritual in Tribae Society. 1965. P. 112; Allott A. New Essays in African Law. 1970. P. 148.].

503. Роль процесса.

то же происходит в случае конфликта, когда кто-то обвинен в нарушении обычая? Обычай может, разумеется, содержать нормы, но зачастую эти нормы не содержат материальных элементов, подлежащих применению. Задача видится в большей мере в полюбовном примирении заинтересованных лиц, чем в установлении прав [Глукмэн отмечает отсутствие в африканском процессе, в частности, норм, определяющих поведение судей (см. The Ideas in Barotse Jurisprudence. P. 10, 22; Allott A. Essays in African Law. 1960).]. Оно не стремится дать каждому «то, что ему причитается». В африканской среде «справедливо» прежде всего то, что обеспечивает сплоченность группы и восстанавливает согласие и взаимоотношения между ее членами. Право и правосудие неизбежно различны, когда речь идет об ограниченных общинах, какими являлись все общества Африки и Мадагаскара в доколониальный период, или же о крупных обществах, подобных нашим европейским государствам.

Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.379

Туземное правосудие выступает скорее как институт примирения, чем как институт применения строгого права. Отсутствие действенного механизма исполнения решений делает еще более необходимым достижение согласия; решение, основанное лишь на властных началах, рискует остаться бездейственным. Дух, характерный для африканского общества, таков, что индивид, в пользу которого вынесено решение, отказывается от того, чтобы оно было исполнено [ Van Velsen J. Procedural Informality, «Reconciliation and Faise Comparisons» // Gluckman M. Ideas and Procedures in African Customary Law (1969). P. 137–152; Gluckman M. Legal Aspects of Development in Africa // Tungc A.. ed.: Les aspects juridiques du developpement economique (1966). 59–73. P. 61.].

504. Трудность изучения обычаев. Для иностранцев изучение обычаев весьма затруднительно. Прежде всего очень трудно описывать их, пользуясь терминами европейского словаря [ Keba M'Baye. Droit et developpement en Afrique francophone dc Г Quest // Tune A., op. cit.]. Его применение, использование конструкций западного права ведут лишь к полной деформации понятий обычного права. Это особенно отчетливо видно на примере семейного права. Африканская семья отлична от западной, в ней по-иному построены отношения родства. Приданое в Африке не имеет ничего общего с приданым по мусульманскому праву, а тем более римскому праву. Порядок наследования определяется правилами, которые мы нередко почти не понимаем. Идея о том, что индивид может быть собственником земли, противоречит укоренившимся у жителя Африки представлениям.

Точно так же трудно установить, в какой мере обычай, о котором рассказано в устной форме, действительно соответствует действующему обычаю, и в особенности обычаю, применяемому судами. Рассказчик часто искажает обычай либо потому, что подстраивается под заданный вопрос и не хочет противоречить спрашивающему, либо потому, что хочет представить свою общину более цивилизованной, чем она есть на самом деле.

Нет ни одного письменного памятника туземного происхождения, который позволил бы ориентироваться в лабиринте обычаев и вывести какие-то общие принципы. Обычай в Африке остался устным. Мальгашские кодексы и законы не представляют собой настоящего исключения; они говорят лишь о некоторых частных решениях и регламентарных правилах [ См. Thebault E. Les lois et coutumes malgaches. 1960. В этой книге содержатся мальгашский текст и французский перевод Кодекса, датированного 1881 г. и состоявшего из 305 статей: более ранние кодексы были меньше по объему, в Кодексе 1828 было 48 статей. Предыдущие кодексы значительно короче. Кодекс 1828 года содержит лишь 48 статей.]. Социальный же порядок детально регламентируется не ими, а так называемыми фомба, соответствующими китайским правилам или японским гири.

Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.380

Заботами французской колониальной администрации были подготовлены многочисленные (примерно 150) «сборники обычаев». Опубликована лишь половина из них, и ценность сборников неодинакова [Подробнее см . L'avenir du droit coutumier en Afrique. Amsterdam, 1955. P. 155–169.]. В английской Африке в колониальный период обычаями интересовались мало [ Cotran E. The Place and Future of Customary Law in East Africa // East African Law today. 1966. P. 72–92.]. Лишь совсем недавно появились работы этнологов и юристов, позволяющие увидеть все разнообразие обычаев и понять их механизм и дух.

505. Влияние христианства и ислама. Даже до колонизации в Африке ощущались посторонние влияния. Это относится главным образом к христианству и исламу.

Распространение христианства в Африке происходило в течение двух периодов. Эфиопия стала христианской страной в начале IV века. Обращение в христианство других частей Африки и Мадагаскара, напротив, имело место в связи с появлением в этих странах европейцев главным образом в XIX веке. Среди жителей Африки ныне 30% – христиане. Исламизация являлась прогрессивным явлением; она началась в XI веке и затронула главным образом страны Западной Африки, позднее (XIV–XV века) – Сомали и берега Индийского океана. 35% жителей Черной Африки – мусульмане [ Monteil V. L'lslam noir, 2 ed. 1971; Anderson J.N.D. Islamic Law in Africa, 2 ed. 1970.].

Ни христианство, ни ислам не одержали полной победы, но обе эти религии постепенно оказали значительное влияние на население большей части Африки. Каково же их влияние на обычай? Это влияние было различным. Обычаи зачастую продолжали действовать, даже если они и противоречили новой вере. Как в исламских, так и в христианских странах считалось, что человек греховен и человеческие общества являются в Африке градом Господним не более, чем в остальном мире [ Froelich J.O. Droit musulaman et droit coutumier HPoirier J., dir. Etudes de droit africain et de droit malgache. 1965. P. 361–389; Anderson J.N.D. Islamic Law in Africa: Problems of Today and Tomorrow // Anderson J.N.D., ed. Changing Law in Developing Countries. 1965. P. 164–183.].

Христианизация и исламизация помимо тех изменений, которые они смогли привнести в обычаи, имели, однако, и другой очень важный эффект. Обычаи, даже если им и продолжали по-прежнему следовать, потеряли в глазах населения былую неразрывную связь со сверхъестественными силами. Вместо того чтобы казаться данными миропорядком, они стали лишь признаком несовершенного общества. Люди продолжали жить так же, как и ранее; у них не имелось достаточно мужества для перестройки, но они знали отныне, что живут не по божьим законам, не по «праву».

Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.381

Обычаи сохраняли свое фактическое социологическое значение, но их авторитет был разрушен, как только получила распространение идея нового социального и морального порядка, отличающегося от обычаев и высшего по отношению к ним. С учетом всех особенностей можно, тем не менее, провести известную аналогию между сложившимся положением и ситуацией в Европе, когда началась рецепция римского права. Там продолжали свое существование региональные и местные обычаи, но под правом понималось уже нечто другое, иная группа норм. Идея права проложила себе путь в Африке, как и в Европе: христианизация и исламизация лишили обычаи их сверхъестественного и магического основания, открыли путь к их упадку.

506. Пример Эфиопии. В этом отношении типичным является пример Эфиопии. Несмотря на то, что среди ее населения преобладают христианские народы – амахара, тигре, галла, в Эфиопии вплоть до нашей эпохи действовало обычное право, причем чрезвычайно фрагментарное [ Conti-Rossini С . Trattato in diritto consuetudinario dell'Eritrea (1916); Ostini F. Trattato di diritto consuetudinario, dell'Erirea. 1956.]. Кроме того, право для эфиопов выражалось в номоканоне, составленном в Египте в XIII веке и переведенном с арабского на язык гыз в XVI веке под именем Фета Негаст (правосудие королей) [Фета Негаст опубликован в итальянском переводе (см. Guidi I. П Fetha Negast о Legaslazione dei Re. 1899).]. В этих условиях по инициативе императора Хайле Се-лассие I было предпринято обновление права. Вновь составленные кодексы создали в ряде сфер новое право; в других они сильно изменили обычаи, и при этом не раздался ни один голос протеста. В Эфиопии можно придерживаться определенных обычаев, но эта привязанность основывается на чувствах или заинтересованности, обычай, зачастую отвергаемый религией, не имеет для эфиопов никакого священного характера [См. David R. Civil code for Ethiopia // 37 «Tulane L. R.». 1963. P. 187– 204.].

Глава 2. КОЛОНИАЛЬНЫЙ ПЕРИОД 507. Позиция колонизаторов. Вся Африка и Мадагаскар подпали в XIX веке под господство европейцев [Республика Либерия была создана в 1847 году неграми, которых с 1821 года репатриировало из США Американское общество колонизации. Особый случай Эфиопии был нами оговорен.]. Какова была позиция колонизаторов в отношении права?

Позиция англичан, с одной стороны, и латинских народов – с другой, была, в принципе, различной. Французы, испанцы и португальцы долгое время проводили политику ассимиляции, основанную на двойном постулате – равной ценности всех людей и превосходст-

Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.382

ве европейской цивилизации. Эта политика просуществовала до конца колониальной эпохи [Среди депутатов и даже министров Франции были деятели из Французской Западной Африки.]. Конституция Франции 1946 года провозгласила, что туземцы сохраняют свой личный статус в том случае, «если они от него не отказываются»; французская тенденция отчетливо выражена в этой оговорке.

Не многим отличалось положение в Бельгийском Конго, с той лишь разницей, что принцип уважения туземных обычаев был в этой стране подтвержден ранее: в связи с образованием независимого государства Конго в 1885 году и колониальной хартией от 18 октября 1908 г. В Бельгийском Конго, как и во французских владениях, ассимиляция рассматривалась как нормальное завершение цивилизаторских действий и метрополия непосредственно брала в свои руки управление страной.

Англичане, напротив, проводили политику косвенного управления; в целом они менее стремились к преобладанию их концепций на подвластных территориях.

Противоположность этих двух политик в области публичного права очевидна. Формула колонии, непосредственно управляемой метрополией, была принята в латинских странах; англичане же более охотно склоняются к формуле простого протектората. Те и другие, естественно, распространили на колониальные владения центра-листские и децентралистские концепции, которые они применяли в своих собственных территориях относительно местных территориальных образований.

Однако, несмотря на указанный различный порядок управления, практика была в значительной мере одинакова [См. Gonidec P. Les droits africains. 1968. P. 248.]. Чтобы убедиться в этом, достаточно лишь посмотреть на достигнутые результаты. Страны, входившие в Британскую империю, считают себя сейчас странами общего права, а страны, входившие во Французскую империю – старое Бельгийское Конго, Руанда и Бурунди, – примыкают к системе романского права.

Как это произошло и какими стали африканские и мальгашские обычаи? Следует указать, что в данном случае имело место двойное развитие. С одной стороны, произошла рецепция современного права, затронувшая прежде всего те сферы, где особенно ощущался переход к новой цивилизации и где, следовательно, традиционные обычаи были практически бесполезными. С другой стороны, можно отметить преобразования обычного права даже и там, где оно давало полную регламентацию. Это происходило либо потому, что держава-колонизатор не рассматривала его как достаточно цивилизованное, либо потому, что обычное право было вынуждено приспособиться к изменениям в других областях.

Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.383

Отдел I. Новое право 508. Необходимость нового права. Обычай первоначально охватывал в Африке и на Мадагаскаре всю общественную жизнь. Он устанавливал правила организации общества как в политическом, так и в экономическом аспектах, а также нормы, регулировавшие семейные отношения, правила обмена между индивидуумами, нормы уголовного права и процесса. Традиционное право отражало в самых разных вопросах ту концепцию общества, которой придерживались деревня или племя. Однако оно не было пригодно к приспособлению с необходимой быстротой к тому типу нового общества, которое утвердилось в XIX и XX веках.

Развитие права в некоторых областях, например нового торгового права, было необходимо. Обычное право не давало здесь никакой базы. Все акционерное право, патентное и морское право, нормы о ценных бумагах должны были быть импортированы с Запада. Работа традиционно рассматривалась в Африке не как способ заработать себе на жизнь, а как основанный на соблюдении обычаев образ жизни в союзе с силами природы. Здесь была немыслима идея договора, по которому кто-то обязывался за вознаграждение работать на другого [ Gonidec P. Op. cit. P. 20.]. Отсюда – необходимость с появлением оплачиваемой рабочей силы нового для стран Африки трудового права.

Обычаи сложились, чтобы регулировать отношения между членами одного и того же общества или обществ, родственных по образу жизни. Западное право было необходимо, чтобы регулировать жизнь европейцев и их отношения с туземцами, а также отношения между туземцами, входящими в общества с различными обычаями. Западное право послужило своеобразным jus gentium, применяемым к отношениям, выходившим за рамки обычного права.

Наконец, для применения нового права, импортированного с Запада, были непригодны правосудие и процессуальные нормы, выросшие на базе обычного права. Во всех странах Африки и на Мадагаскаре помимо традиционных органов разбирательства споров были созданы суды европейского типа, компетентные во всех случаях, где нормы обычного права не могут быть применены: споры, в которых одной из сторон являются неафриканцы, споры, затрагивающие новые типы отношений, не урегулированные обычным правом.

509. Ограничение области обычного права. Эволюция, однако, не остановилась на этом. Торговля со странами Африки, эксплуатация их ресурсов потребовали современной администрации. Во всей Африке и на Мадагаскаре была создана новая администрация, что ознаменовало разрыв с традиционными институтами. Местные руководящие органы были реорганизованы и поставлены под контроль, а иногда просто уничтожены. Были созданы местные ассамблеи нового типа. (Совер -

Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.384

шенно по-новому были организованы службы финансовые, полицейские, здравоохранения, просвещения и публичных работ. При этом никакой базы для их построения традиционная структура не дала.

В области уголовного права державы-колонизаторы стремились с самого начала запретить некоторые варварские обычаи и пресечь злоупотребления ими. Постепенно их вмешательство становилось все более активным. На конечном же этапе эволюции с 1946 года с некоторым учетом местных нравов во всей Французской Западной Африке и на Мадагаскаре стал применяться французский Уголовный кодекс. Суды французского права также получили исключительную компетенцию в сфере уголовного права. В Английской Западной Африке были введены уголовные и уголовно-процессуальные кодексы, основанные на английском уголовном праве. Исключение составила Сьерра-Леоне, где и без выработки кодекса вступило в действие общее право.

В результате действия нового права обычное право во Французской Африке и на Мадагаскаре оказалось сведенным практически лишь к области частного права, регулирующего семейные отношения, земельный режим и обязательства чисто гражданского права. Аналогичная ситуация наблюдалась в английских и португальских владениях, тогда как в Бельгийском Конго обычное право сохранило значение и в области уголовного права.

Следует, кроме того, учесть, что и в областях, где продолжало соблюдаться обычное право, оно могло иными путями заменяться правом западного типа. Туземцам во французских, бельгийских владениях была предоставлена возможность подчиниться европейскому статусу [Законодательство Бельгийского Конго различало гражданский статус, приобретенный путем внесения в специальный список, и промежуточный статус, предоставляемый обладателям особого «удостоверения гражданских заслуг».]. С другой стороны, в тех же странах они могли путем имматрикуляции поставить свои земли в режим, полностью отличающийся от обычного.

Иначе обстояло дело в английских колониях. Туземцы не могли здесь в общем порядке поставить себя под действие «современного права». Но такая возможность предоставлялась им в отношении некоторых действий и некоторых законов. Так, например, они могли заключить договор или вступить в брак «по-европейски» со всеми вытекающими отсюда последствиями.

510. Принадлежность нового права к семьям западного права. Новое право западного образца точно отражало юридические концепции страны-метрополии, что, впрочем, требует некоторых оговорок.

Применение права метрополии не было во Французской Западной Африке и на Мадагаскаре ни автоматическим, ни полным. Кодексы и законы метрополии применялись лишь в той степени, в какой декрет специально предписывал их применение на различных территориях. Кроме того, декреты или другие регламентарные акты

Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. – М.: Междунар. отношения, 1996. С.385

могли предписывать применение на определенных территориях особых норм. Аналогичное положение встречается в испанских и португальских владениях, а также в Бельгийском Конго, где действовал специальный Гражданский кодекс.

На территориях Английской Африки британские подданные (их отличали от туземцев – natives) в разных регионах были подчинены разному правовому режиму в соответствии с «приказами в совете» и местным законодательством. В Западной Африке, Северной Родезии (Замбии), Ньясаленде (Малави) и в Британском Сомали применялись общее право, право справедливости и статусы общего характера (status of general application) [ О сложностях, возникших при толковании этой формулы, см. Allott A. New Essays in African Law. 1970. P. 28–69. Возникал, в частности, вопрос, имеется ли в виду общее право Англии или более общее понятие общего права? Другой вопрос – о значимости судебных решений, вынесенных в Англии после указанной в формуле даты.], вступившие в силу в метрополии к определенной дате: 1874 год – для Золотого Берега (Ганы), 1880 год – для Сьерра-Леоне, 1888 год – для Гамбии, 1900 год – для Сомали, 1902 год – для Ньясаленда (Малави), 1911 год – для Северной Родезии (Замбии). В Восточной Африке применялось право Британской Индии таким, каким оно было на определенную дату (1897 г. – для Кении, 1902 г. – для Уганды, 1920 г. – для Танганьики). Здесь собственно английское право применялось лишь субсидиарно. К югу от Замбези, в принципе, действовали романо-голландское право и законы общего характера на определенную дату. В эту группу входили Мыс Доброй Надежды, Южная Родезия, Бечуаналенд (Ботсвана), Басутоленд (Лесото), Трансвааль и Свазиленд. В Либерии действовали «общее право и обычаи судов Англии и Соединенных Штатов Америки в том виде, как они изложены Блэкстоном, Кентом и в других авторитетных книгах».

Однако вся эта рецепция не была окончательной и тотальной. Местный законодатель мог вносить изменения в реципированное право [На Востоке Африки Уголовный кодекс Индии был заменен в 1930 году новым кодексом. Танганьика восприняла в 1902 году английский Закон о собственности и т.д.]; равным образом и суды могли исключить ту или иную норму, которая'представлялась им неподходящей к местным условиям. В результате развития законодательства, с одной стороны, и судебной практики – с другой, право этих стран все более отличалось друг от друга и от того, каким оно было введено на определенную дату [См. Allott A. Op. cit. P. 68–69.].

Предыдущий | Оглавление | Следующий