Ридер КВ часть 1 / Введение в политологию - 1 курс / Категории политической науки_Мельвиль А.Ю. и др_Учебник_2002 -656с

Значит, постичь сущность этого явления можно с помощью

рассмотрения его компонентов, а политическая деятельность отдель-

ных участников выступает в качестве исходного пункта изучения

процесса как такового. Если определение политического процесса

в целом («макроопределение») составляется на основе общих суж-

дений, позволяющих сделать частные выводы (дедукция), то «мик-

рообъяснение» по преимуществу идет от отдельных политических

событий к их обобщению (индукция).

Категорию политического процесса следует отличать от кате-

гории политического развития, хотя при этом обе они отражают

некоторую комбинацию признаков устойчивости или изменчивос-

ти в политической сфере жизнедеятельности общества. При анали-

зе политического процесса раскрываются в основном воспроизвод-

ство институтов и их функций, механизмы функционирования, адап-

тации, преемственности и сохранения политической системы. Таким

образом, понятие политического процесса содержит и динамичес-

321

кие, и статические характеристики. В свою очередь, категория по-

стинкт общительности; 5) инстинкт целостности индивида; 6) инстинкт

сексуальности. «Остатки» и «производные» взаимодействуют, комби-

нируются, определяя социальные явления и процессы, а в более общем

плане обеспечивают поддержание социальной системы в состоянии ди-

намического равновесия.

Для сферы политики и в целом для установления социального равно-

весия особое значение имеют «остатки» 1 и 2 классов. «Остатки» 1 клас-

са — инстинкт комбинаций — чаще всего встречаются у добивающихся

успеха, в т.ч. многочисленными компромиссами, общественных деятелей-

либералов и стремящихся к умножению богатства предпринимателей; для

них характерны стремление и готовность к инновациям во всем, актив-

ность, авантюризм, оригинальность и т.п. «Остатки» 2 класса — посто-

янство агрегатов — присущи политикам-консерваторам, считающим выс-

шими приоритетами закон и порядок и готовым ради их сохранения при-

менять силу, а также рантье, для которых закон и порядок — гарантия

сохранения средств; для них характерны стремление к стабильности и

преемственности, лояльность властям, трепетное отношение к традици-

ям, законопослушание, осмотрительность и т.п. Противоположные по

направленности «остатки» 1 и 3 классов соперничают друг с другом, оп-

ределяя тем самым общий ход истории. Далее, поскольку общество —

это система, находящаяся в состоянии динамического равновесия, то про-

тиворечия, связанные с соперничеством двух классов «остатков» и их

распределением между социальными группами (Парето особо подчерки-

вает неоднородность общества), реализуются в конечном итоге как цик-

лы — смена, чередование доминирующих установок и их носителей («ис-

тория — это могила аристократии»).

Теория «остатков» и «производных» легла не только в основу кон-

цепции циркуляции элит, но и собственно в деление общества на элиту

и неэлиту (низшую управляемую страту), присущее всем без исключе-

ния социумам. Элита, по мнению Парето — это «избранный» «класс

тех, кто имеет наиболее высокие индексы в своей сфере деятельности»,

т.е. наделен наибольшим личным потенциалом («остатками») для заня-

тия какой-либо деятельностью в сфере управления обществом, если речь

идет о политике. Помимо правящей элиты, Парето выделяет элиту, не

участвующую в управлении. Далее, «остатки» 1 класса ориентирован-

ные на хитрость и обман («лисы»); «остатки» 2 класса, ориентирован-

ные на силу и порядок («львы»), соответствуют двум принципиальным

стратегиям осуществления власти — через взаимодействие и компро-

миссы или с опорой на насилие. Стратегии (и типы управления) цикли-

чески сменяют друг друга по мере ослабления данных «остатков» и их

носителей. Если правящая элита не принимает мер против деградации

(у «лис» в виде радикализации и коррупции, у «львов» — консерватиз-

ма) путем рекрутирования новых членов из низших страт (кооптация),

сохраняющих необходимые качества, поддерживая тем самым в себе

необходимый баланс «остатков», то может произойти революция, об-

новляющая правящую элиту. В сфере политики — в военно-политичес-

ком цикле — действуют сильные правители («львы») и хитрые админи-

страторы («лисы»). В начале цикла правят «львы», отсюда –– войны, а

324

правящая элита насыщена «остатками постоянства агрегатов» (подъем

БЕНТЛИ (Bentley), Артур (1870, Фрипорт — 1957, Паоли) — аме-

риканский социолог, политолог и философ. Преподавал социологию в

Чикагском университете в 1896; в 1897–1910 был журналистом. С 1911

жил на ферме в штате Индиана, где продолжил научные изыскания, эпи-

зодически выступая в качестве политического и социального активиста.

Автор работ по политологии, философии, логике, лингвистике, среди

которых: «Процесс управления: к изучению социальных давлений» (1908,

обновлен. автором переизд. 1949); «Лингвистический анализ математи-

ки» (1932); «Поведение, знание и факт» (1935); «Познание и познанное»

(1949, соавт. Дж. Дьюи); «Исследование исследований. Эссе по теории

социальных наук» (1954) и др.

Вклад в развитие политической мысли. Несмотря на то что Бентли

бoльшую часть жизни занимался научной работой как «частный ученый»

(англ. private scholar), он существенно повлиял на развитие социальных

наук в США, в первую очередь в плане разработки бихевиористской ме-

тодологии. Круг его интересов был обширен: логика, теория познания,

лингвистика, психология, социология и политическая наука. Совместно с

выдающимся философом Джоном Дьюи (1859–1952) Бентли создавал

основы современной теории коммуникации.

«Процесс управления» — классический труд по бихевиоризму и плю-

рализму, с положениями которого ученые соглашались или спорили и

во второй половине ХХ в. Бентли одним из первых занялся изучением

группового поведения, деятельности групп давления (англ. pressure

groups) и групп интересов (англ. interest groups). Он полагал, что дея-

тельность («заинтересованных») людей в группах — едва ли не един-

ственный доступный источник данных о политике и поведении чело-

века («вся социальная жизнь на всех своих фазах может и должна быть

представлена в таких группах активных людей») и видел своей целью

создание инструментария для исследования в сугубо эмпирических,

описательных категориях. Более того, ученый отмечал, что полное опи-

сание (на манер естественнонаучных дисциплин) и есть настоящая, «со-

вершенная» наука, потому адекватное понимание политического по-

ведения возможно, если будут изучены именно проявления активнос-

ти или наблюдаемая активность людей. Акцент на изучении поведения

групп индивидов и их взаимодействий знаменовал собой своего рода

переворот в американской политической науке начала XX в., основ-

ным предметом рассмотрения которой долгое время были по преиму-

ществу статичные государственные институты. Для Бентли были осо-

бо значимы количественные измерения («статистика социальных фак-

тов») в политической науке, как, впрочем, и в самой политике

(«Количества присутствуют в каждом проявлении политической жиз-

ни. Любой политический процесс есть уравновешивание одних коли-

326

честв другими.»): он утверждал, что измерения «побеждают хаос» и

позволяют понять политические феномены. В этом смысле он был от-

кровенным приверженцем сциентизма, т.е. течения в социальных на-

уках, ставящего задачей их уподобление наукам естественным как по

методам, так и по функциям в обществе. Таким образом, его исследо-

вательский проект состоял в создании методологии описания и пони-

мания политической жизни в категориях открытого, наблюдаемого че-

ловеческого поведения, что позволило бы создать социальную науку в

«подлинном» (сциентистском) смысле. Бентли утверждал, что чувства,

мотивации, идеи и т.п. (англ. soul stuff) не являются главными побуди-

тельными причинами политического поведения (хотя могут помочь

исследователю в поиске фактов: «реальность идей в том, что они пред-

ставляют собой отражение групп — (англ. reflection of the groups), а на

аналитическом уровне предварительно выстроенные концептуальные

схемы (англ. mind stuff) мешают «правильному» наблюдению и описа-

нию, ограничивая их. Тем самым он подвергал критике нормативные

построения в политической науке, призывая отказаться от абстракций,

относящихся к «человеческой природе».

Понятие группы Бентли определял через связанные категории дея-

тельности и интереса, однако в его текстах группа, групповая деятель-

ность, интерес, группа интересов нередко употребляются как синони-

мы. С одной стороны, он полагал, что точные, исчерпывающие опреде-

ления в общем-то не имеют решающего значения для анализа

социальных и политических явлений, а с другой — это связано с осо-

бым пониманием группы как групповой деятельности какого-то числа

людей, а не «физической массы», изолированной от подобных масс, по-

скольку люди могут одновременно участвовать во множестве «деятель-

ностей». Также у любой группы (деятельности) есть неразрывно с ней

связанный («особый групповой», выявляемый эмпирически) интерес,

который становится эквивалентом «группы» и «деятельности»; интерес

— своего рода оценка деятельности группы. Группы в политике пред-

ставляют собой высокоспециализированные образования, «представля-

ющие или отражающие другие, в т.ч. более фундаментальные», соци-

альные группы. При исследовании деятельности групп, в особенности их

взаимодействий (смысл деятельности группы определяется именно этим:

«группы друг друга делают»), во внимание следует принимать такие вза-

имосвязанные факторы, как численность, степень «сконцентрированнос-

ти интереса» (англ. intensity), техника деятельности (например, взяточни-

чество, убеждение и т.п.) и организация. Для Бентли система открыто

проявляющихся или наблюдаемых «деятельностей» всевозможных групп

(при условии верного их описания) и есть подлинный процесс государ-

ственного управления в его законодательном, исполнительном и судеб-

ном планах. Для полноты описания исследователь должен также обра-

щать внимание на те группы, активность которых «потенциальна», т.е.

пока не проявляется. В целом деятельность групп — динамичный про-

цесс давления некоторых из них на правительство и их взаимное сопер-

ничество, способное изменять даже политические институты. Групповая

активность в развитых государствах находится под сильным влиянием

определенных «правил игры», таких как конституционные нормы, спо-

собные ограничивать стремление групп к власти и господству.

327

тических систем Дэвида Истона. В своих размышлениях Истон

исходил из общей теории систем и структурно-функционального

анализа социальной жизни Толкотта Парсонса. В соответствии с

этим подходом политический процесс выступает одновременно и

как воспроизводство целостной структуры, и как цикличное функ-

ционирование политической системы во взаимодействии с соци-

альной и внесоциальной средой. Такое взаимодействие включает

влияние на процессы в политическом мире экономических, эколо-

гических, культурных и прочих факторов. Процессы функциони-

рования конкретных государственных, партийных и других институ-

тов рассматриваются в виде элементов политического процесса на

уровне макросистемы. Считается, что в данном процессе полити-

ческая система поддерживает стабильность институтов, приспосаб-

ливается к деятельности групп интересов в целом и в отдельных

своих составляющих, обеспечивая воспроизводство и сохранение

свойственных ей оригинальных системных качеств.

Если в модели политического процесса Бентли–Трумэна

объектом давления низовых групп интересов выступают прави-

тельство и его официальные институты, то в концепции Истона

макророль государства заменяется интегрирующими функциями

политической системы. Кроме того, ученый разделил политичес-

кие системы на два блока — внутренних (национальных) систем

и международной (наднациональной) мегасистемы, — что позво-

лило ему наметить особые международные факторы внутриполи-

тических процессов.

Вместе с тем, концепция Истона отличалась довольно высо-

ким уровнем абстракции. Для преодоления этого политолог попы-

тался ввести в свою теоретическую схему внутренние содержатель-

ные компоненты политического процесса, истолковывая их как вза-

имодействие формальных и неформальных структур власти с так

называемым политическим сообществом стратифицированных (лат.

stratum — слой; т.е. социально расслоенных) групп и индивидов.

Несмотря на это положение, за скобками концепции Истона оста-

лась проблема включения отдельных субъектов и субпроцессов в

целостный макропроцесс

Итак, системный подход в исследовании политического про-

цесса в западной политологии основывается на идеях Парсонса,

изложенных в книге «Социальная система» (1951), а также Ис-

тона — «Политическая система» (1953). В представлениях сис-

темной и функциональной концепций процесс делится на четыре

фазы: 1) вход (англ. input) — воздействие социальной и внесоци-

альной среды на политическую систему в форме ее поддержки и

329

выдвижения к ней требований; 2) конверсия (англ. conversion) —

преобразование требований в решения; 3) выход (англ. output) —

реакция политической системы в виде решений и действий;

4) обратная связь (англ. feedback) — возврат к исходной точке рав-

новесия.

Эта модель «круговорота», т.е. циклического функционирова-

ния, политического процесса была довольно популярна в США и

Европе в 1950–1960-е гг., а в СССР и странах его союзников — на

исходе существования соцсистемы (1970–1980-е годы). Причина

популярности идущей еще от Полибия, «древней как мир» идеи

политического развития по кругу заключается, очевидно, в том, что

послевоенное социально-экономическое и политическое функцио-

нирование западных режимов характеризовалось существенной

стабильностью. В свою очередь, некоторая либерализация советс-

кого и восточноевропейских ослабевших тоталитарных режимов в

1960–1970-е годы давала основание оптимистически считать раз-

витие социалистической политсистемы чем-то вроде «вечного дви-

жения». Но уже с начала 1960-х и особенно ко второй половине

1970-х годов даже ряд инициаторов разработки системной (струк-

турно-функциональной) теории приступили к пересмотру ее исход-

ных положений, что объясняется влиянием развернувшихся в тре-

тьем мире бурных процессов политического развития.

Габриэль Алмонд заложил основы динамической модели про-

цесса как адаптации политической системы к изменяющимся ус-

ловиям социальной среды. В своей схеме он попытался соединить

деятельность отдельных групп с функционированием данной си-

стемы в целом. Для этого ученый выделил несколько блоков со-

вместной деятельности субъектов, соответствующих главным фун-

кциям и динамическим фазам политического процесса: 1) блок

преобразования социальных потребностей, включающий артику-

ляцию, агрегирование (здесь — суммирование) индивидуальных

и групповых интересов, разработку политического курса, реали-

зацию решений и контроль за исполнением политико-правовых

норм; 2) блок воздействия системы посредством совокупности

акций по регулированию социальной жизни, распределению и

освоению общественных ресурсов; 3) блок адаптации, приобще-

ния индивидов и их групп к политической жизни путем полити-

ческой социализации, рекрутирования и коммуникации. В этой

модели процесса Алмонд переводит акценты со статического вы-

живания и сохранения к динамической трансформации, а также к

адаптации политической системы к качественным изменениям.

Некоторые американские политологи (в частности Дэвид Аптер;

330

род. 1924) использовали идеи Алмонда специально для описания

политических процессов последней трети ХХ в. в странах Азии,