Ридер КВ часть 2 / ПОЛИТСОЦИОЛОГИЯ / Грушин.2003-06.Четыре.жизни.России.Эпоха.Брежнева / Грушин.2003.Четыре,Жизни.России.Кн

к ее главному содержанию, либо вовсе бьющая мимо цели'. Поэтому бо­ лее близкое ее рассмотрение ведет однозначно к критике массового соз­ нания, а не к его похвале. Однако за пределами собственно обосновы­ вающих суждений, при взгляде на всю совокупность высказываний оп­ рашиваемых, общее впечатление о способности их суждения заметно меняется. Представленные даже в виде небольших фрагментов в пара­ графе 2, эти тексты демонстрируют и достаточно хороший уровень по­ нимания говорящими предмета дискуссии, и устойчивую верность заня­ той исходной позиции, и приемлемую логику в движении от констатации фактов к их оценкам, а затем и к выводам из них (ср. тексты 2, 4, 12, 14, 17 и др.).

Гораздо более сложными, однако, оказались анализ и общая оцен­

ка морфологического состава анализируемого сознания. Даже в части базового различения в нем форм, имеющих различную генетическую

приро~, т. е. относящихся к разряду автогенных, аллогенных и алиено­

генных . Конечно, при большом старании в текстах параграфа 2 можно найти и высказывания, самостоятельно произведенные самими массами (типа тезиса о демократии как "nитательной почве для хаоса, неразбери­ хи, анархии"), и высказывания, явно приобретенные массами извне (типа классических пропагандистских штампов вроде "Хозяин страны - народ" или широко распространенных в те времена ритуальных привязок обсу­ ждаемой, вполне конкретной, проблематики к неким общим идеологе­ мам, толкующим о "коммунистическом самоуправлении", о необходимо­ сти "nо-настоящему, серьезно думать о коммунизме" и др.). Но в том-то и дело, что чаще всего осуществить такого рода идентификацию форм сознания крайне трудно, даже практически невозможно. И это означает,

что равно невозможно мало-мальски строго оценить и количественные соотношения между этими формами, определить их место и роль в общей морфологии изучаемого сознания, а стало быть, и решить центральный вопрос морфологического анализа сознания масс - о мере его самостоя­ тельности, зависимости/независимости от официального сознания, вклю­ чая господствовавшую в обществе идеологию и пропаганду.

Очевидно, при решении этого вопроса следует учитывать прежде всего, что все включенные в данный опрос группы населения в качестве решающей (или по крайней мере исходной, органической) базы их суж­ дений о предмете исследования - системе управления производством -

1 Таковы, на взгляд автора, два первых суждения, открывающих список аргумен­

тов против выборности.

2 Напомним, что в иных контекстах эти классы морфем массового сознания име­

нуются "своим", "другим" и "чужим" сознанием.

имели их собственный (персональный и коллективный, групповой) опыт

"общения" с этой системой'. Иначе, их знания об управлении производ­ ством складывались не понаслышке, а в результате более или менее дли­

тельного, на протяжении многих лет осуществлявшегося и чаще всего интенсивного, ежедневно и ежечасно переживаемого взаимодействия с этим управлением. И вполне естественно, что тот или иной экстракт, те или иные "следы" этого опыта мы можем обнаружить как в содержании,

так и в форме (способах языкового выражения) многих когнитивно-пси­

хологических морфем', выражающих мысли респондентов по поводу

сущего и должного в сфере управления производством.

Вместе с тем, как показывает тотальный контент-анализ ответов на открытые вопросы, многие представления (чувства и взгляды) участни­ ков опроса об обсуждаемом предмете - продукт не только (а в некоторых случаях, похоже, даже и не столько) их собственного опыта, но и разно­ образных видов "опыта других". Усваиваемый массами в результате дея­ тельности в обществе систем воспитания и образования, средств массо­ вой информации и пропаганды, институтов науки, культуры, религии, в процессах межперсонального и межгруппового общения и другими пу­ тями, этот опыт также отчетливо присутствует, а порой и зримо обнару­ живает себя в суждениях, высказанных опрошенными.

В результате, оценивая зафиксированное в опросе реальное созна­ ние масс по шкале "самостоятельное - несамостоятельное", мы, не рис­ куя впасть в большую погрешность, можем утверждать, что на уровне языкового сознания, т. е. используемых респондентами лексики и фразео­ логии, и в рамках качественной оценки явлений перед нами - типичный случай сознания комбинированного, или полусамостоятельного. Это значит, что входящие в состав этого сознания морфемы представляют собой разные по конфигурации совокупности суждений-комбинаций, в

которых в тех или иных сочетаниях и пропорциях присутствуют элемен­ ты как "своего", собственного, так и "другого" или "чужого", полученно­ го "со стороны" или "сверху", сознаний. Что же касается количественных параметров этих сочетаний и пропорций, т. е. определения собственно

! В этом отношении в несколько особом, специфическом положении находилась, понятно, группа ученых и журналистов, которые наблюдали процессы управле­ ния производством как бы со стороны. Однако в действительности они были "включены" в этот предмет не менее (а скорее, даже более) основательно, чем

остальные шесть групп, поскольку процессы управления являлись предметом их

специального профессионального изучения.

2 В рассматриваемой зоне сознания (логическое мышление) таковые совпадают с одним или несколькими суждениями, объединенными общим смыслом и, воз­

можно, имеюшими ту или иную эмоциональную окраску.

меры самостоятельности масс в их Суждениях по обсуждаемому предме­ ту, меры их зависимости от так называемых официальных взглядов на вещи, то решение этих задач должно быть обеспечено некими специаль­

НЫМи приемами анализа (разумеется, при условии, что "так называемые"

официальные взгляды на предмет будут раскрыты в их содержании и

перестанут быть "так называемыми").

Как мог видеть читатель, в своих предыдущих комментариях автор не раз - в качестве самых простых и эффективных из этих приемов - ис­ пользовал либо прямое измерение меры согласия/несогласия масс с теми или иными, имевшими статус официальных, актами (действиями) или текстами (документами) органов управления, либо, если вопросы задава­ лись не "в лоб", определение меры совnаденuя/несовnаденuя позиций масс, фиксируемых в опросах, с позициями органов управления, выра­

женных в той или иной форме и тем или иным путем (чаще всего в виде публикаций в еми разного рода официальных материалов). При этом в

последнем случае анализ считался особенно надежным, если участники опроса выступали с такой критикой наличного бытия (то бишь в конеч­ ном счете "хода коммунистического строительства", а значит, и деятель­ ности партии и государства), которая по своей силе превышала все гра­ ницы официально дозволенного и потому заведомо вступала в противо­

речие с официозом.

Разрабатывавшие программу опроса о выборности исследователи полагали, что им придется встретиться именно с таким критицизмом масс

по отношению к тогдашним институтам и формам управления народным хозяйством и что именно этот КРитицизм - сильный сам по себе, а тут

еще подогретый идущей в стране реформой - позволит легко опреде­ литься с мерой независимости сознания масс от официальных изображе­ ний предмета, растиражированных в миллионах экземпляров системами еми и емуп. Между тем названный расчет оказался ошибочным: вме­ сто ожидавшейся ВЫСОкой волны грозной критики в адрес власти опрос

зарегистрировал всего лишь умеренную "зыбь" весьма слабых в критиче­

ском отношении, практически безадресных и произнесенных "тихим го­ лосом" негативных замечаний'. Да и те к тому же были, увы, немного­ численны (встречались лишь в каждой третьей-четвертой анкете); отли­

чались поразительным малотемьем (свели все изъяны действовавшей в рамках административной системы управления технологии "назначенст-

1 Продемонстрированная в тексте 4 параграфа 2 "крутая" и эмоционально окра-

шенная (хотя тоже не очень-то) лексика ("бездари", "карьеристы", "опротивели") была в данном опросе большой редкостью.

300

ва"! почти исключительно к феномену так называемых human relations,

т. е. человеческих отношений между назначенным сверху руководителем и подчиненным ему коллективом), сплошь и рядом критиковали сущест­ вующие недостатках не прямо, без обиняков, а замысловатым образом, косвенно, посредством намеков, и, наконец (хотя с этого, пожалуй, сле­ довало начинать), в содержании своей критики практически целиком ос­ тавались в рамках, задававшихся газетными публикациями по проблеме выборности и, стало быть, бывших вполне разрешенными, санкциониро­ ванными издателями, Агитпропом.

Последний момент был особенно примечательным, поскольку факт совпадения позиций масс с позициями еми сам по себе мог свиде­

тельствовать как раз и о генетических связях первых со вторыми, т. е. о несамостоятельности первых, об их зависимости от вторых. Однако, как показал специальный лингво-социологический анализ высказываний уча­ стников опроса и нескольких газетных публикаций о выборности, дейст­

вительная природа вещей тут была принципиально иной, почти противо­ положной'. Дело в том, что по своим языковым и содержательнымхарак­

теристикам подавляющее большинство высказываний респондентов при­ надлежало к сфере непрофессиональногообыденного сознания, функцио­

нирующего на уровне здравого смысла, и поэтому для их возникновения,

формально говоря, не требовалось никаких иных ресурсов информации, кроме непосредственного опыта масс. С другой же стороны, естественно, вполне можно было допустить и то, что какая-то часть зафиксированных в опросе высказываний родилась в еми и затем была интериоризирова­ на, т. е. усвоена массами в качестве их собственных. Но тогда это означа­ ло бы, что какая-то часть текстов еми была, возможно, выполнена не на

1 Эта технология включала в себя, как известно, множество открытых и секрет­ ных процедур, реализовывавших тотальный контроль властвующих структур над личностью кандндата на ту или иную руководящую должность. Помимо прочего, эти процедуры имели целью выяснить не только (а во многих случаях не столько) профессиональные достоинства кандидата, но и такие его качества, как политиче­ ская лояльность (по линии КГБ), общественная активность и надежность (по ли­ нии КПСС, комсомола, профсоюзов), свойства предыдущей карьеры, характер персональных отношений с руководством (личная преданность, родственные и иные связи) и т. д.

2 Весь спектр взаимоотношений (совпадений и несовпадений) текстов сми и массового сознания был детально проанализирован автором в рамках теоретиче­ ского анализа проблем эффективности деятельности СМИ с помощью так назы­ ваемого "квадрата проникновения информации". См. об этом: Массовая инфор­

мация... С. 359-366.

уровне профессиональной журналистики и пропаганды, а на уровне того же обыденного сознания, простого здравого смысла, и из этого следовало бы, что обыденное сознание само могло проникать в профессиональную

журналистику, превращая ее тексты из специализированных, самостоя­ тельных в несамостоятельные, зависимые от сознания масс.

Какое из двух возможных направлений взаимообогащения текстов СМИ и массового сознания играло в рассматриваемом сюжете решаю­

щую роль, сказать очень трудно, а на основе имеющегося материала про­ сто невозможно. Но, думается, оценивая зафиксированное в опросе ре­

альное сознание масс по шкале "самостоятельное - несамостоятельное"

мы и теперь, т. е. на уровне содержательной критики массами расемаг­

риваемого предмета, не впали бы в очень большую ошибку, если бы по­ вторили, что это сознание было также полусамостоятельным, умеренно зависевшим и не зависевшим от сознания официального, и что поэтому размещать его требовалось где-то посредине указанной шкалы.

Вместе с тем такая ошибка, убежден автор, неминуемо возникла бы, если бы на основе регистрации, пусть даже двукратной, в изучаемом сознании (наряду с автогенными) неких аллогенных форм, относившихся к отдельным уровням и сегментам существования сознания, мы посчита­ ли бы, что оно и в целом является сознанием комбинированным. Дело в том, что, действительно совпадая с официальным сознанием (мнением)

по ряду элементов содержания, представленное в опросе общественное

мнение в своих высказываниях по самому главному, центральному из всех обсуждавшихся вопросов - гамлетовскому "Быть или не быть вы­ борности?" - было изначально абсолютно свободным от каких-либо за­ имствований из сферы идеологии и пропаганды. Хотя бы по той простой причине, что никаких официальных установок на этот счет либо не суще­ ствовало, либо они тщательно скрывались от общественности. К моменту

же проведения опроса, когда и эксперимент красноярцев и публикация в "КП" статьи "Кому быть прорабом?", и затея ИОМ "КП"' с проведением всесоюзного опроса получили более или менее сильное неодобрение со стороны директивных органов, объективно сложилась такая нестандарт­ ная ситуация, в которой позиция большей части активного населения страны оказалась не просто принципиально отличной от официальной точки зрения, но и в строгом смысле слова оппозиционной по отноше­ нию к ней. Ясно, что в этом свете главным свойством морфологии изу­ чаемого сознания становилась уже его самостоятельность.

Честно сказать, установление существенных расхождений в пози­

циях масс и представителей властных структур в вопросе о выборности на производстве, по меньшей мере в части позиции масс, было фактом совершенно неожиданным. По-видимому, для всех. Но этот результат

З02

оказался одновременно и самым важным в исследовании, поскольку он

принципиально новым образом высветил проблему отношения масс к обществу, в котором они жили.

Очевидно, до и в пору проведения опроса это отношение, судя по всем внешним признакам, было привычно благожелательным, лишенным значительных напряжений, сопряженным с устойчивым доверием людей к власти. Поэтому, когда в сентябре 1965 г. прозвучали призывы партии к "расширению демократических принципов управления", трудовой люд

СССР/России доверчиво принял их за чистую монету и в лице отряда строителей из Красноярска ответил на них конкретным примером вне­ дрения демократии в процесс производства. По той же причине в 1967 г. этот же люд, продолжая оставаться в эйфории по поводу открывающихся возможностей "более широкого участия масс в управлении производст­

вом", грубо говоря, позволил себе развязать языки и при поддержке ли­ беральной интеллигенции' в опросе ИОМа с поразительным единодуши­

ем дважды (см. таблицы 1 и 10) проголосовал за новую модель управле­

ния производством.

А между тем вскоре выяснилось, что сами управленцы, в том чис­ ле призванные проводить реформу в жизнь, понимали "улучшение управления промышленностью" на свой лад и большей частью вовсе не собирались переходить от "назначенства" к выборности - ни лично, ни в принципе, в масштабах всего народного хозяйства. С достаточной ярко­ стью это разночтение в определении пределов реформирования обнару­ жилось уже в рамках самого опроса ИОМа, где руководители производ­ ства всех уровней, даже младшие из них, отвечая на первый вопрос анке­ ты, заняли позиции, качественно отличные от позиций всех остальных групп опрошенных (см. те же таблицы 1 и 10). Однако главные доказа­ тельства неприятия официальными структурами обсуждаемого общест­ венного мнения обнаружили себя позже, уже после опроса ИОМ "КП" и ИФ АН СССР, когда высшие партийные, профсоюзные и комсомольские органы признали результаты опроса ошибочными и когда начатые в 1968 г. против Я.С. Капелюша гонения едва не привели к его исключе­

нию из партии и, стало быть, к концу его самозабвенной научной и орга­

низационной деятельности на ниве изучения общественного мнения'.

1 Важно подчеркнуть, что в рамках опроса в состав этой интеллигенции входили

не только прогрессивно настроенные деятели науки и журналисты, но и руково­

дители общественных, в том числе партийных, организаций низового и среднего

звена.

2 Любопытная деталь: в связи с рассмотрением в парторганизации ИКСИ АН СССР персонального дела автора опроса тот решил прибегнуть (в порядке самозащиты) к знаменитой цитате из позднего Ленина: "Масса должна иметь

зоз

Чрезвычайно важный со многих точек зрения, подобный поворот событий выявил объективное существование в советском/российском обществе некоей глубинной трещины между населением и властью. Неизвестно когда возникшее, но несомненно приобретшее уже массовый характер, обнаруженное напряжение было тогда, скорее всего, еще скры­ то от глаз основных действующих лиц и лишь многие годы спустя адек­ ватно интерпретировано наблюдавшей за ними социальной наукой. Од­ нако по меньшей мере на уровне бессознательного, или, как сказал бы Ленин, на уровне классового чутья, многие представители власти на раз­ ных уровнях партийно-государственной иерархии управления уже в 1967 г. явно ощутили всю реальность возникшей для них угрозы. Редкое единодушие, проявленное в вопросе о выборности на производстве большей частью изучавшихся групп населения страны, - почувствовали

или догадались они - в самом деле следовало трактовать не столько как поддержку новой модели управления (о которой, как мы видели, многие респонденты не имели ни малейшего понятия), сколько как неприятие существовавшей системы управления, как косвенное свидетельство все­ общего неудовлетворения ею, наконец, как скрытый намек на необходи­ мость решительных изменений в данной области.

Именно поэтому - в своем естественном стремлении защитить, со­ хранить существующий в обществе порядок формирования власти - внушительная часть управленцев всех мастей и уровней выступила про­ тив предложенной красноярцами новации. При этом в опросе выявилась,

хоть и легкопредсказуемая, но все же примечательная тенденция: чем

большей была причастность опрашиваемых (групп) к управлению и чем

выше ступенька, которую они занимали на лестнице должностей внутри группы, тем больше среди них оказывалось противников выборности. Характерная для опроса в целом, эта тенденция выглядела особенно убе­ дительно в группах производственников. Так, если среди рабочих выбор­ ность не поддержал всего лишь каждый девятый, а среди рядовых инже­ неров - каждый восьмой с половиной, то среди мастеров - уже каждый

четвертый, среди начальников цехов - каждый третий, а среди директо­

ров - даже каждый второй'.

право выбирать себе ответственныхруководителей, масса должна иметь право сменять их, масса должна иметь право знать и проверять каждый самый ма­ лый шаг их деятельности. Масса должна иметь право выдвигать всех без изъя­ тия рабочих членов массы на распорядительные функции" (Ленин В.и. Полн. Собр. Соч. Т. 38. С. 157). Однако этот щит ему практически ни разу не помог.

1 Добавим к этому, что, если среди комсомольских работников, связанных с про­ изводством относительно слабо, против выборности выступили всего 7,5%, то среди лидеров профсоюзов уже в четыре раза больше; если среди ученых-

Безусловно, исходя из анализа объективного положения вещей, нельзя не признать, что тогдашнее советское общество по многим пара­ метрам в самом деле б ы л о н е г о т о в о к пер е м е н а м , на которые замахнулись реформаторы. В этом противники выборности были правы. Вместе с тем общество, наверное, могло хотя бы частично продвинуться вперед по пути прогресса, ослабь оно жесткие механизмы централизо­ ванного административного управления экономикой и другими сферами своей жизни, отнесись противники выборности к обсуждаемому сюжету с позиций не собственных, прямо скажем, шкурных интересов, а интере­ сов общества в целом, интересов народа. Однако, как показала история, час тогда еще не пробил. При этом, согласно материалам контент-анализа высказываний противников выборности, многие из них обосновывали свои позиции отнюдь не теми или инымирациональными доводами, а как раз эмоционально окрашенными, из области социальной психологии, представлениями, включая примитивные, стандартные рассуждения на тему: им! дай только волю, и ониразнесут все и вся!

Легко заподозрить, что за подобным ходом мысли подчас скры­ вался уже самый настоящий страх - за самих себя, за свои сегодняшние и завтрашние "места" в структурах власти, наконец, за судьбу всего своего "командного" сословия. И надо признать: при абстрактном взгляде на вещи, для возникновения этого страха имелись достаточные основания. Ведь, по данным опроса, многие респонденты в своем критическом от­ ношении к существовавшей в обществе системе управления и впрямь

повели себя чрезмерно решительно и категорично, впав, как издревле водится у россиян, в иную, противоположную, крайность. Достаточно взглянуть в ЭТОЙ связи на таблицу 2, с результатами ответов на вопрос, какие именно руководящие должности следовало бы сделать выборными. Ведь там в порыве искреннего энтузиазма целых 50 человек (из 900), яв­ но преступив черту разумного, предложили проводить через процедуру выборов все (!) управленческие должности "вплоть до министра".

Вместе с тем случившийся у властей перепуг был в действитель­ ности напрасным. Обнаружившаяся в обществе оппозиция имела и впрямь абстрактный характер и в 1967 г. не содержала никакой реальной угрозы. Она была тогда, как сказали бы философы, еще типичной "вещью в себе" и могла превратиться в "вещь для других", стать общезначимым фактом общественно-политической жизни общества лишь после ее осоз­ нания самими массами, их гражданского возмужания. Теперь мы знаем,

обществоведов, не имевших прямого отношения к управлению производством, противники выборности насчитывались единицами, то среди ученых-экономис­ тов, нередко в прошлом руководивших производством, - уже треть их состава.

1 То есть народу.

что это превращение заняло почти два десятилетия и завершилось - под именем "перестройки" - грандиозными преобразованиями, в сравнении с которыми хозяйственная реформа БО-х казалась не более чем невинным детским лепетом. Угадать эту перспективу в "тихом протесте управляе­ мых" против деятельности "управляющих", конечно же, было невозмож­ но. Но значение этой составляющей массового сознания не сводилось лишь к формированию будущего, открытого и "громкого", конфликта между названными субъектами. Даже в зачаточном, первоначальном сво­

ем виде рассмотренная протестная позиция масс оказала существенное влияние на многие иные характеристики их сознания, в особенности, ес­ тественно, на его общую структуру, описываемую в терминах "цельно­ сти/противоречивости". Но вначале следует сказать о мире ценностей

участвовавших в опросе групп населения.

Нетрудно догадаться, что возникновение в широких кругах совет­

ских людей/россиян хотя и скрытого, аморфного, вербально не оформ­

ленного, но несомненно реального негативного отношения к власти, не­ доверия к ней, естественным образом вело к существенным изменениям в сфере общественно-политических ценностей масс. С другой же сто­ роны, оно само, это недовольство, было порождением изменений в мире ценностей, вызывалось переходом людей от одних жизненных ориенти­ ров к другим. Весь фокус заключался в том, чтобы определить, о каких именно ориентирах и ценностях тут шла речь?

В самом общем виде решение этой задачи, хоть и неполное, но все же весомое, было достигнуто путем очередного обращения к содержанию высказываний респондентов в пользу выборности, имевшего в виду на этот раз поиски ответов на серию инвариантных вопросов типа "Почему, в силу каких именно плюсов люди считали выборность лучшим способом формирования кадров руководителей, чем "назначенство"?", "Каких благ они ожидали от перехода к новому типу руководства?", "Какие цели (личные, общественные) преследовали, отдавая предпочтение выборно­ сти?" и т. д.

Понятно, что длиннющий ряд конкретных аргументов, приведен­ ных в пользу выборности ее 723 сторонниками, содержит на эти вопросы десятки самых разнообразных ответов. Однако на основе обобщения за­ ключенного в них собственно ценностного содержания, на сугубо каче­

ственном уровне анализа можно говорить как минимум о пяти ценност­

ных ориентациях, относившихся к существенным содержательным ха­ рактеристикам (элементам) сознания сторонников выборности:

1) Строительство коммунистического общества. Практически полное отсутствие каких-либо упоминаний об этом в содержательных

контекстах высказываний респондентов - будь то в качестве историче­ ской цели движения в будущее, будь то в связи с решением конкретных задач хозяйственной реформы. Очень редкое, чаще чисто механическое, по инерции, использование такого рода терминологии и на уровне "слов" (ср. тексты 2 и 4 в параграфе 2). Похоже, идея дышит на ладан - не "зовет

вбой" и не "греет"?

2)Демократия. Главная из декларируемых ценностей. Присутст­ вие в текстах в подавляющем большинстве случаев - сугубо "по умолча­ нию", в качестве подразумеваемой сущности выборности. Снеясным происхождением (рецидив соборности, общинного хозяйствования? формальная аналогия с общественными организациями? усталость от

тоталитарных форм управления?) и чрезвычайно узким толкованием со­ держания (управление "снизу" плюс гласность').

3) При оценке предпочтительности возможных форм, стилей управления, в рамках альтернативы "коллективные решения или единона­ чалие?" - предлагаемый вариант: единоначалие, но контролируемое кол­ лективом, подотчетное ему .

4) При оценке сравнительной значимости целей перехода от "на­ значенства" к выборности, в рамках альтернативы "повышение эффек­ тивности производства или улучшение человеческих отношений в произ­ водственном коллективе?" - предлагаемое решение: единоначалие, но

контролируемое коллективом, подотчетное ему.

5) При оценке сравнительной важности возможных следствий из смены способов формирования руководства, меры удовлетворения инте­ ресов действующих лиц, в рамках альтернативы "большие выгоды, выиг­ рыш для общества в целом, государства или частных лиц, масс?" - друж­ ная декларация: главное - интересы производства, благополучие всего общества. И недоверие к ней противников выборности, утверждающих, что так называемые демократы-новаторы, голосуя за выборность, руко­

водствовались при этом исключительно своими личными, частными, а

1 Следует подчеркнуть, что гласность выступила в опросе в качестве элемента демократии, который был практически стопроцентно поддержан всеми без ис­

ключения группами опрошенных, в том числе младшими и старшими команди­

рами производства, слабее всех остальных одобрившими эксперимент краснояр­ цев и проголосовавшими за выборность (см. таблицы 1О и 11).

2 Добавим к этому два пункта: во-первых, что об единоначалии как непременном условии эффективного руководства производством еще более охотно говорили противники выборности и, во-вторых, что данная альтернатива сохранила свою актуальность и в пору перестройки, при том что понятие "единоначалие" в обще­ ственном сознании было замещено понятием "железная рука".

вовсе не общими, не общественными интересами (ср. тексты 11, 14, 17 в параграфе 2).

Что же касается общей структуры изучаемого массового созна­

ния, рассматриваемой с точки зрения характера отношений между вхо­

дящими в ее состав и не совпадающими друг с другом сегментами, то мы, по сути дела, уже начали этот разговор, когда установили факт существо­ вания в обществе скрытых, а то и открытых оппозиционных отношений между сторонниками и противниками выборности на производстве и ко­ гда идентифицировали эти отношения в качестве чреватых серьезными социальными конфликтами. Теперь остается сделать вывод, и он, на взгляд автора, может быть только одним: изучаемое сознание было соз­

нанием не целостным, а расколотым и при этом расколотым в конеч­ ном счете по очень глубокому основанию - выбору демократии или ан­ тидемократии (тоталитаризма) как принципиальной модели дальнейшего развития общества.

В процессе знакомства со всеми предшествующими главами чита­ тель видел, что более или менее резкое несовпадение содержательных позиций различных сегментов масс, или, уже, общественности (различ­ ных групп и слоев населения) - это вполне естественная, и потому непре­ ложная, норма духовной жизни общества, именуемая плюрализмом по­ зиций и мнений. Одновременно в большинстве глав можно было видеть и

то, что несовпадающие позиции, мирно уживаясь друг с другом, не на­

рушали целостности совокупного массового сознания и не вели ни к ка­

ким конфликтам в обществе. Это происходило потому, что в основе этих различных убеждений и взглядов лежали концепты сознания, взаимно допускающие друг друга, так что субъекты - носители этих убеждений и взглядов не должны были вступать в единоборство, отстаивая свое место

под солнцем.

Ситуация же с выборностью, как и в l-й главе с комсомолом, от­ личалась прямо противоположными характеристиками. Поэтому рож­ денное, а точнее, рождаемое этой ситуацией сознание не объединяло членов общества в плюралистическую по взглядам, но единую по неко­ торым фундаментальным характеристикам сознания массу, а разъединя­

ло их на несколько отличающихся качественно различными менталите­ тами и конфликтующих друг с другом масс.

Коль скоро в основании этого раскола, как и в случае с комсомо­ лом, лежало отношение людей к новому, мера их готовности к серьез­ ным социально-политическим переменам в жизни общества, в дискуссии о производственной демократии снова выявились три максимально ши­ роких типа масс: сторонники обсуждаемых перемен, их противники и

стоящие в стороне от спора "аутисты". Однако теперь это были уже со многих точек зрения совсем другие "новаторы, совсем другие "консерва­

торы" и совсем другое "болото".

Так, в составе первых в качестве главных носителей~и гeHepaTOpo~ новых идей на этот раз выступали представители рядовои техническои интеллигенции, гуманитарной науки и радикальной журналистики, а также определенная (немалая) часть руководнтелей общественных орга­ низаций, особенно (это nota bene) комсомольских. Кроме того, в отличие

от новаторов, фигурировавших в первой главе, все отряды сторонников выборности представляли собой дисперсные, без намека на какую-либо

организованность (в том числе в перспективе), множества индивидов, что составляло их очевидную слабость, препятствовавшую формированию

единого мнения.

По многим косвенным признакам судя, в том числе письмам в

"Комсомольскую правду" с откликами на статью "Кому быть прорабом?". , большая часть так называемого "болота" занимала на этот раз свою "ау­

тистскую" позицию не в силу своей гражданской незрелости, политиче­ ской инертности, недостатка образования или страха перед негативными последствиями любой социальной активности, а исключительно из-за отсутствия веры в возможность каких-либо серьезных изменений в ук­ ладе жизни при социализме. "Плетью обуха не перешибешь!" - урезони­ вал редакцию один из ее читателей из Тулы, предсказывая полную не­ удачу красноярского эксперимента. И это означало, что при прочих рав­ ных обстоятельствах в случае заметного изменения баланса сил в пользу сторонников демократии определенная часть "аутистов", наверное, могла бы переметнуться из стана безучастных наблюдателей за ходом истории

в стан людей, ее активно делающих.

Но самое важное отличие рассматриваемой теперь ситуации от об­

суждавшейся в первой главе связано, конечно же, с характеристиками субъектов-консерваторов. Дело в том, что теперь в этом качестве высту­ пали не только и, главное, не столько представители различных групп

населения сколько представители разного рода органов государственно­

го управления, т. е. власти. В результате общее противостояние "новато­

ры - консерваторы" приняло здесь, как уже было сказано, вид оппозиции "управляемые - управляющие", или, что менее точно, но в конечном сче­

те тоже верно, "население - власть". И, как должно быть ясно, принципи­ альное отличие этой последней от оппозиции "население - население"

заключалось в том, что занимавшие в обществе господствующее положе­ ние, располагавшие всем набором разнообразных, в том числе репрес­ сивных, орудий и механизмов давления и влияния на население, этого рода хранители статус-кво, автоматически придавали своим взаимоотно-

309

шениям с оппонентами подлинно конфликтный характер, делали их по­ лем реальной (а не фигурально поименованной) политической борьбы.

u Выше, имея в виду эмбриональный, неосознанный, не выражен­ ныи в адекватном языке характер критического отношения масс к суще­ ствовавшей тогда системе формирования кадров руководителей (и следо­ вательно, неудовлетворенности масс самими руководителями), мы назва­ ли это отношение "тихим протестом управляемых". И, абстрактно говоря,

управляющие могли поступить с этим протестом по-разному. Скажем,

будь они поумнее и подальновиднее, его вполне можно было бы спустить

на тормозах. Однако чего у Л.И. Брежнева и его окружения не было так того не было! И поэтому возникшее, а точнее говоря, грозившее возник­

нуть в обществе напряжение по линии "население - власть" не только не было устранено, но, напротив, получило дальнейшее развитие, когда ста­

ло очевидно, что весь корпус советских руководителей - начиная от са­

мого простого заводского мастера и кончая генеральным секретарем ЦК КПСС - с реформированием социалистической экономики напрочь не

справился.

И в заключение - несколько реплик по поводу характеристик

собственно общественного мнения, зафиксированного в обсуждаемом опросе. Как уже сообщалось, его общее смысловое поле, ограничен­ ное 15 таблицами параграфа 3, насчитывало 57 суждений, из которых 37 представляли собой подробно рассмотренные выше обосновывающие

суждения с аргументацией исходных позиций респондентов, а все про­ чие - преимущественно оценочные суждения, большей частью совпа­ дающие с элементарными "Да"/"Нет", "Согласен"/"Не согласен" в ответ на строго альтернативные вопросы анкеты (см. таблицы 1,5,6, 10, 11).

Как и всегда, разные мнения характеризовались, конечно же не­ одинаковой популярностью в обществе; одни поддерживались едва ли не

всеми 100% участников опроса, другие не набирали и одного процента. Сколько их было, тех и других? А сколько еще мнений-"середняков",

разделявшихея четвертью, третью, Половиной населения? Общую карти­ ну положения вещей на этот счет дает таблица В, в которой наиболее примечательными кажутся три момента:

во-первых, то, что основная масса суждений (от 40 до 49 из 57) во всех группах поддерживаласьярко выраженнымменьшинством,а имен­ но менее чем четвертьюсоставаопрошенных;

во-вторых, то, что большинствогрупп продемонстрировалоодно­

временнои высокоеединодушие(свыше 60% "голосов") не в одной-двух, как обычно, а в шести и даже семи (группа рабочих-депутатов) точках

дискуссии;

310

в-третьих, то, что при всем принципиальном сходстве характери­

стик их сознания разные группы были все же в неравной мере продвину­

ты в осмыслении предмета и отличались в целом явно неодинаковыми уровнями солидарности в отношении к нему (при этом особенно заметно из общих рядов выбивались командиры производства).

Таблица В. Картина суждений-мнений, характеризующихся разными уровнями консенсуса в изучаемых вселенных (в абс. выраж., s =57)

Подключая далее к анализу фактор содержания высказывавшихся мнений, можно констатировать, что наибольшее единодушие всеми группами опрошенных было проявлено в одобрении трех сюжетов:

Наименьшей же, практически нулевой поддержкой в опросе поль­ зовались максималистские предложения о выборности руководства не только в промышленности и строительстве, но и в непроизводственной сфере - НИИ, школах, редакциях газет, министерствах и т. п. (см. табли­ цу 2), а также многие аргументы как в пользу, так и - особенно - против выборности (см. таблицы 4, 7-9). Вообще мизерные количества "голо­ сов" - характерная особенность всего блока обосновывающих суждений. И это обстоятельство снова подводит нас к выводу, что блистательные результаты, полученные в ответах на первый вопрос анкеты, свидетель­ ствовали не столько о поддержке массами демократии, сколько об их недовольстве существовавшими формами управления.

Впрочем, сейчас, в контексте разговора о структуре общественно­ го мнения, эти с нулевым консенсусом аргументы побуждают сказать

311

большее: зафиксированное общественное мнение было "дырявым", т. е. вполне сформировавшимся по одним сюжетам и вовсе не сформиро­

вавшимся по другим, неразрывно связанным с первыми.

В этом свете, понятно, общая структура этого мнения быть лишь монистическо-плюралистической, с господством монизма в группах главных сторонников выборности и при решении основных вопросов

дискуссии и господством плюрализма в группах командиров производст­ ва и при решении большинства вопросов второго ряда.

Публикуемая ниже таблица Г убеждает: так оно и было.

Таблица Г. Структура общественного мнения в рамках ответов на от­ дельные вопросы анкеты (в терминах монизма и плюрализма мнений)

Не сделать ли выборными некоторые должности руководителей произ-

водства?

Какие именно должности следует сделать выборными?

Как вы в целом оцениваете эксперимент кпаснояпских сmоителей?

] с целью облегчения таблицы в ней оставлены только четыре наиболее колорит­

ные группы.

Раздел 11. Исследования

Центра изучения общественного мнения

ИКСИ АН СССР (1971)

в-третьих, путем констатации наличия у граждан тех или иных де­

нежных накоплений и выяснения планов их расходования на приобрете­ ние недвижимости и ПДП в ближайшие (1971-1973) три года.

•Содержание

Первая из этих задач была самой громоздкой. С формальной точки

зрения ее решение связывалось всего с семью закрытыми вопросами, вы­ ясняющими, что именно - какого рода ПДП и недвижимость имеются в домах (хозяйствах) респондентов. Однако эти вопросы предполагали со­ ставление длинных списков имущества, включавших 20 предметов мебе­ ли и обстановки, 21 предмет хозяйственно-бытового и культурно-быто­ вого назначения, 12 видов посуды, 15 видов радиотоваров и музыкальных инструментов, 15 предметов спортивного, туристского и охотничьего снаряжения, а также 4 вида недвижимости - всего 83 различных вида ПДП и недвижимости, причем с точным указанием количества предметов каждого вида, будь то кухонные шкафы, фотоаппараты или чайные

ложки.

Правда, все эти 83 позиции фиксировались в опросе и учитывались в анализе лишь "точечным" образом, т. е. в терминах простого нали­ чия/отсутствия соответствующих вещей в домах людей. Более же углуб­ ленный подход, связанный с интегральными оценками ситуации в раз­ личных типах ПДП, конечно же, требовал резкого сужения рассматри­ ваемого предметного пространства. И с учетом интересов заказчика оно было сведено в конечном счете к следующему 18-пунктовому множеству предметов (в скобках даются сокращенные названия отдельных видов ПДП, используемые далее в таблицах):

Типы ПДП и недвижи­ Анализируемые виды ПДП и недвижимости

Хозяйственно-бытовые 8. Холодильники (Холод) предметы (Хоз-быт) 9. Стиральные машины (Стир)

316

17.Дача

18.Садовый участок с летним домом (Участ)

Вэтих же предметных рамках решались в исследованиях и две другие задачи, обеспечивавшиеся в интервью формально пятью, а факти­ чески более чем ста, преимущественно закрытыми, вопросами. При этом

каждый из 18 видов ПДП и недвижимости рассматривался и характери­

зовался в этих случаях под тремя углами зрения: во-первых, не был ли он приобретен в годы истекшей пятилетки' (соответственно: не будет ли он приобретен в ближайшие 2-3 года"), во-вторых, каковы были (соответст­

венно: каковы суть) обстоятельства(мотивы, поводы, причины) его при­ обретения' и, в-третьих, в какой Ф40рме была (соответственно,будет) оп­

лачена каждая конкретнаяпокупка .

Что же касается разного рода социально-демографических призна­ ков опрошенных, то в представляемых исследованиях (не в омнибусе в целом) так или иначе учитывались девять из них: род занятий, образова­ ние, семейное положение, продолжительность брака, количество совме­ стно проживающих членов семьи, уровень доходов (в расчете на одного члена семьи), жилищные условия, тип поселения и регион страны.

1 Дабы скрыть свой действительный интерес к этому сюжету, исследователи при­ бегли в этом пункте (по каждому из 18 предметов) к завуалированной форме вопроса: "Не можете ли вы вспомнить. в каком году вы приобрели ?"

2 Данный сюжет разрешался в интервью с помощью двух вопросов: "Не собирае­ тесь ли вы приобрести какие-либо из перечисленных в списке вещей в течение ближайших двух-трех лет?" и "Что из названного вами вы (ваша семья) собира­ ется приобрести непременно (в первую очередь), а что - предположительно (во вторую очередь)?"

3 В числе этих обстоятельств в закрытом вопросе интервью фигурировали: изме­

нения в составе семьи, переезд на другое местожительство, стремление улучшить

свой быт и некоторые другие опции.

4 В данном случае респонденту предлагались на выбор четыре возможных ответа: из текущих доходов, за счет сбережений, в кредит и деньгами, взятыми в долг.