2.3 Глобальная экономика: происхождение, структура и динамика

Информациональная экономика является глобальной. Глобальная экономика представляет собой исторически новую реальность, отличную от мировой экономики. Согласно Фернану Броделю и Иммануэлю Уоллерстайну, под мировой экономикой понимается такая система, где процесс накопления капитала происходит по всему миру, и она существует на Западе по крайней мере с XVI в.⁶⁰. Глобальная экономика представляет собой нечто другое: это экономика, способная работать как единая система в режиме реального времени в масштабе всей планеты. Капиталистический способ производства неустанно развивался, пытаясь преодолеть границы времени и пространства, но только в конце XX в. мировая экономика смогла стать по-настоящему глобальной на основе новой инфраструктуры, основанной на информационных и коммуникационных технологиях. Глобальность присутствует во всех основных процессах и элементах экономической системы. Впервые в истории управление капиталом осуществляется непрерывно на глобальных финансовых рынках, работающих в режиме реального времени⁶¹: каждую секунду в электронном режиме по всему миру осуществляются сделки на миллиарды долларов. Таблица 2.7 содержит данные о феноменальном росте объемов и масштабов международных финансовых потоков ведущих стран с рыночной экономикой: доля этих сделок в ВВП выросла примерно в 10 раз в 1980-1992 гг. Новые технологии позволяют за очень короткое время переводить капитал из одной экономики в другую, так что капитал, а следовательно, сбережения и инвестиции, взаимосвязаны по всему миру, от банков и пенсионных фондов до фондовых и валютных бирж. А так как валюты взаимозависимы, то и экономики стран тоже взаимосвязаны между собой. Несмотря на то, что основные корпоративные центры предоставляют персонал и оборудование для управления постоянно усложняющейся финансовой сетью⁶², на самом деле именно в информационных сетях, соединяющих эти центры, реально проходят операции, связанные с капиталом. Потоки капиталов становятся глобальными и в то же время все более независимыми от функционирования отдельной экономики⁶³.

Таблица 2.7. Международные финансовые потоки, 1980-1992 гг. (в % к ВВП)^а

Страна	1980 г.	1981 г.	1982 г.	1983 г.	1984 г.	1985 г.	1986 г.
США	9,3	9.4	11,8	15.9	20,8	36,4	71,7
Япония	п.а.б	п.а.	п.а.	п.а.	25,0	62,8	163,7
Германия	7,5	7,8	12,5	16,0	, 20,7	33,9	45,6
Франция	п.а.	п.а.	8,4	13,8	14,0	21,4	28,0
Италия	1,1	1,4	1,0	1,4	1,9	4,0	6,9
Великобритания	п.а.	п.а.	п.а.	п.а.	п.а.	366,1	648,9
Канада	9,6	8,0	7.4	10,5	15,8	26,7	40,5

Продолжение табл. 2.7

Страна	1987 г.	1988 г.	1989 г.	1990 г.	1991 г.	1992 г.
США	86,1	85,3	104,3	92,1	98,8	109,3
Япония	147,3	128,5	156,7	120.7	92,9	72,2
Германия	55,2	60,7	67,3	61,1	59,2	90,8
Франция	47,3	34,6	51,6	53,6	78,9	122,2
Италия	8,1	10,3	17,6	26,6	60,4	118,4
Великобритания	830,1	642,6	766,6	689,0	1016,6	п.а.
Канада	58,9	39,1	54,5	64,1	81,4	111,2

^аОценка объема торговли ценными бумагами между резидентами и нерезидентами.

⁶ п.а.-нет данных.

Источник: Bank for International Settlements, 62"' Annual Report, 15 June 1992.

 

Рынки труда, по существу, не являются глобальными, за исключением небольшого, но растущего сегмента профессионалов и ученых (см. главу 4). Однако труд можно считать глобальным ресурсом, поступающим по трем каналам⁶⁴: 1) фирмы могут выбрать свое местоположение в разных местах по всему миру, с тем чтобы найти трудовые ресурсы в зависимости от навыков, издержек или социальных условий; 2) фирмы в любом месте могут привлечь к себе высококвалифицированных работников отовсюду, и они их получат, если предложат хорошую оплату и условия труда; наконец, 3) люди по собственной инициативе могут войти на любой рынок из любой точки мира, гонимые из дома нуждой, войнами или движимые заботой о своих детях. Труд иммигрантов может использоваться в любой точке планеты, где есть рабочие места, но его мобильность ограничена строгим иммиграционным контролем. Действительно, такое впечатление, что граждане и политические деятели богатых обществ полны решимости держать "варваров" из бедных районов вдалеке от своего мира, защищенного иммиграционными властями⁶⁵.

Наука, технология и информация также собраны в глобальные потоки, имеющие асимметричную структуру. Право собственности на технологическую информацию играет важнейшую роль в создании конкурентного преимущества, и научно-исследовательские центры концентрируются в определенных районах при отдельных компаниях и институтах⁶⁶. Характеристики нового производительного знания способствуют его распространению. Инновационные центры не могут существовать в условиях полной секретности без того, чтобы рано или поздно не исчерпать инновационный потенциал. Обмен знаниями в глобальной взаимосвязанной сети одновременно является и условием соответствия быстрому развитию науки, и помехой осуществления контроля за интеллектуальной собственностью⁶⁷. Кроме того, способность к инновациям заложена в человеческом мозгу, что позволяет распространять инновации вместе с перемещением ученых, инженеров и менеджеров из одной организации или производственной системы в Другую.

Несмотря на настойчивый протекционизм и ограничение свободной торговли, рынки товаров и услуг становятся все более глобальными⁶⁸. Это не означает, что все фирмы продают продукцию повсеместно в мире, но предполагает, что стратегической целью небольшой или крупной фирмы является продажа продукции везде в мире, будь то напрямую или путем подключения к сетям, действующим на мировом рынке. И действительно, во многом благодаря новым коммуникациям и транспортным технологиям существуют каналы и возможности для фирм продавать продукцию повсеместно. Здесь, однако, следует сделать оговорку: внутренние рынки составляют наибольшую долю ВВП в большинстве стран, и в развивающихся странах большинство городского населения работает на теневую экономику, которая также ориентирована на внутренний рынок. Кроме того, в некоторых странах с развитой экономикой, таких, как Япония, существуют важные сегменты (например, государственная служба, розничная торговля), защищенные от мировой конкуренции государством или культурной/институциональной традицией⁶⁹. Государственная служба и правительственные ведомства, на которые приходится от одной трети до половины рабочих мест в каждой отдельной стране, также всегда будут ограждены от международной конкуренции. Доминирующие сегменты и фирмы, представляющие стратегическую основу любой экономики, тесно связаны с мировым рынком, и их судьба зависит от того, насколько успешно они работают на этом рынке. Динамика внутренних рынков в конечном счете зависит от способности национальных фирм конкурировать в глобальном масштабе⁷⁰. Следует подчеркнуть, что глобализация рынков стала возможной только в конце XX в. благодаря разительным переменам в транспортных и коммуникационных технологиях относительно информации, людей, товаров и услуг.

Тем не менее основные изменения, вызвавшие появление глобальной экономики, связаны с управлением процессами производства и распределения, а также с производством как таковым⁷¹. Доминирующие сегменты внутри большинства экономических секторов (будь то производство товаров или услуг) имеют в мировом масштабе собственные операционные процедуры, формируя, по словам Роберта Райха, "глобальную сеть". Процесс производства включает компоненты, произведенные в разных местах многими фирмами и представляющие при определенных условиях или для специфического рынка новую форму производства и коммерциализации: высокопроизводительную, гибкую и отлаженную систему производства. Такая сеть не только по форме соответствует глобальной корпорации, получающей материалы из разных источников по всему миру. Новая производственная система основана на стратегических альянсах и сотрудничестве по временным проектам между корпорациями, децентрализованными частями крупных компаний, малыми и средними предприятиями, объединенными в сети между собой и/или с крупными корпорациями. Такого рода транснациональные производственные системы существуют в двух основных формах: согласно терминологии Гереффи, товарные цепочки, ориентированные на производителей (например, производство автомобилей, компьютеров, самолетов, электрического оборудования), и товарные цепочки, ориентированные на потребителей (например, производство одежды, обуви, игрушек и домашней утвари). Принципиальным фактором является то, что производственная структура такой сети территориально расположена по всему миру, и ее геометрия постоянно меняется как в целом, так и для отдельных составляющих. Гарантом успеха управленческой стратегии в такой структуре является позиционирование фирмы (или конкретного производственного проекта) внутри сети так, чтобы получить конкурентное преимущество для данной конкретной позиции. Таким образом, структура самовоспроизводится и расширяется по мере того, как развивается конкуренция, в конечном счете усиливая глобальные характеристики экономики в целом. Для работы в условиях изменчивой геометрии производства и системы распределения фирме необходима очень гибкая форма управления, основанная как на гибкости самой фирмы, так и на доступе к необходимым коммуникациям и производственным технологиям (см. главу 3). Например, для использования деталей, произведенных в отдаленных уголках планеты, при сборке единого продукта, с одной стороны, необходимо использовать микроэлектронные технологии для контроля за качеством деталей, которые должны в точности соответствовать всем установленным критериям⁷², а с другой стороны, необходимо использовать гибкие компьютерные технологии, позволяющие заводу изменять темпы производства и различные характеристики продукта в зависимости от конкретного заказа⁷³. Кроме того, успех управления запасами будет зависеть от работы соответствующей сети поставщиков, которые теперь благодаря новым информационным технологиям могут корректировать спрос и предложение мгновенно⁷⁴.

⁶⁰ Braudel (1967); Wallerstein (1974).

⁶¹ Chesnais (1994: 206-48); Shirref (1994); Heavey (1994); "Экономист" (1995b); Khoury и Ghosh (1987).

⁶² Sassen (1991).

⁶³ Lee et al (1994); Chesnais (1994: 206-48).

⁶⁴ Sengenberger и Campbell (1994).

⁶⁵ Baldwin-Evans и Schain (1995); Fortes и Rumbault (1990); Soysal (1994).

⁶⁶ Sagasti и Alberto (1988); Soete (1991); Johnston и Sasson (1986).

⁶⁷ Castells и Hall (1994); Arthur (1985); Hall и Preston (1988); Soete (1991).

⁶⁸ Andrieu et a! (1992); Daniels (1993); Chesnais (1994:181-206).

⁶⁹Tyson(1992).

⁷⁰ Chesnais (1994), UNCTAD (1993), Reich (1991), Stallings (1993), Porter (1990).

⁷¹ BRIE (1992), Dicken (1992), Reich (1991), Gereffi (1993), Imai (1990b).

⁷² Henderson (1989).

⁷³Coriat (1990).

⁷⁴ Gereffi and Wyman (eds) (1990); Tetsuro and Steven (eds) (1994).

2.3.1 Пределы глобализации

При близком рассмотрении текущих экономических процессов становится ясно, что новая информациональная экономика работает в глобальном масштабе. Впрочем, само понятие глобализации ставится под сомнение, особенно Стивеном Коэном⁷⁵. Часть критики базируется на здравом смысле и нередко упускаемом из виду наблюдении, что международная экономика пока еще не является глобальной. Даже в стратегически важных отраслях промышленности и для крупных фирм рынки еще далеки от полной интеграции; финансовые потоки ограничены правилами осуществления валютных и банковских операций (несмотря на то, что создание оффшорных финансовых центров и преобладание компьютерной формы расчетов позволяют все чаще обходить установленные правила⁷⁶); уровень мобильности труда снижается в результате иммиграционного контроля и людской ксено-фобии; мультинациональные корпорации по-прежнему держат свои активы в стратегических командных центрах, располагающихся на их исторической родине⁷⁷. Однако данное наблюдение правомерно только в отношении вопросов экономической политики, и менее значимо для целей настоящей книги с интеллектуальной точки зрения. Если проблема только в том, что тенденции процесса глобализации пока еще окончательно не реализованы, то это лишь вопрос времени, когда в исторической последовательности четко проявится профиль новой глобальной экономики.

Но есть и другое рациональное зерно в критике понятия глобализации: в упрощенном смысле⁷⁸ оно игнорирует активную позицию государства и важную роль правительства, оказывающего влияние на структуру и динамику развития новой экономики (см., в частности; сильную критику Стивена Коэна и группы исследователей BRIE по данной проблеме⁷⁹, а также работу Мартина Карноя о роли государства⁸⁰). Факты говорят в пользу того, что действия и. политика правительства оказывают влияние на международные ограничения и структуру глобальной экономики⁸¹. В настоящее время не существует и в обозримом будущем не предполагается появление полностью интегрированного, открытого мирового рынка труда, технологии, товаров и услуг до тех пор, пока существуют отдельные государства (или альянсы нескольких государств, такие, как Европейский Союз) с правительствами, призванными защищать интересы собственных граждан и фирм, находящихся под их юрисдикцией, в условиях глобальной конкуренции. Более того, как показали исследования, проведенные Центром ООН по транснациональным корпорациям, государственная принадлежность корпорации вполне соотносится с корпоративным поведением. Для наблюдателей из развивающихся стран это очевидно, но к аналогичному выводу пришел и Мартин Карной после анализа литературы о поведении мультинацио-нальных корпораций в условиях развитой экономики. Японские мультинациональные фирмы полностью поддерживались японским правительством, держа основные финансовые и технологические активы дома. Европейские компании также систематически получали помощь как от собственных правительств, так и от Европейского Союза в сфере технологий и защиты рынков. Немецкий мультинациональный гигант Фольксваген сократил объемы инвестирования в западноевропейских странах, перебросив средства на рискованные финансовые вложения в Восточной Германии, с целью реализовать национальную мечту об объединенной Германии⁸². Американские корпорации (например, IBM) следовали инструкциям своего правительства (иногда вопреки своим желаниям) в тех случаях, когда речь шла об отказе от некоторых технологий или ограничении торговли с отдельными странами в соответствии с американской внешней политикой. Правительство США в свою очередь поддерживало проекты технологического развития американских компаний и вмешивалось в деловые отношения, руководствуясь интересами национальной безопасности. Действительно, некоторые аналитики подчеркивали необходимость защищать американскую микроэлектронную промышленность от нечестной конкуренции со стороны японских фирм, иначе Япония смогла бы контролировать стратегические военные ресурсы⁸³. Департамент обороны США сталкивается в некоторых случаях с наличием собственной военной технологической зависимости от Японии, подобной той, в которую за последние десятилетия попали страны по всему миру, включая и западноевропейские, vis-a-vis основным технологиям, поставляемым американскими корпорациями.

Кроме того, верно и утверждение о том, что проникновение на рынки зачастую не является взаимным процессом. В то время как американская и в меньшей степени европейская экономические системы представляют относительно открытые рынки (для торговли и прямых иностранных инвестиций), японская, китайская, тайваньская, индийская или российская экономики проводят жесткую протекционистскую политику. Например, в 1989-1991 гг. прямые инвестиции Японии в экономику США составили 46% общего объема японских иностранных инвестиций, а в Европейский Союз - 23 %. В то же время прямые инвестиции США и ЕС в японскую экономику составили лишь 1 % общего объема их прямых инвестиций за рубежом⁸⁴. Данное "исключение" представляется весьма существенным для формирования мирового рынка, так как в начале 1990-х годов вышеупомянутые азиатские страны представляли более одной пятой мирового рынка⁸⁵.

Тем не менее превалирует общая тенденция ко все большему взаимопроникновению рынков, особенно после сравнительно успешных итогов Уругвайского раунда переговоров по ГАТТ, появления Всемирной торговой организации; в результате медленного, но стабильного процесса объединения Европы и подписания Североамериканского соглашения о свободной торговле; благодаря интенсивной экономической торговле, происходящей внутри Азии, и постепенному вхождению Восточной Европы и России в глобальную экономику, а также благодаря возрастающей роли, которую играют торговля и прямые иностранные инвестиции в процессе экономического роста любого государства. Далее, квазитотальная интеграция финансовых рынков превращает все экономические системы в глобально взаимозависимые. И все-таки, пока существуют национальные государства и национальные правительства, которые активно пользуются экономической конкуренцией как инструментом политической стратегии, будут существовать и границы между важнейшими экономическими регионами, создающие систему региональной дифференциации внутри глобальной экономики.

⁷⁵ Cohen (1990).

⁷⁶ Bertrand and Noyelle (1998).

⁷⁷ Camoy et al (1993).

⁷⁸ 0hmae(1990).

⁷⁹ Cohen (1990), BRIE (1992), Sandholtz et a) (1992).

⁸⁰ Camoy etal (1993).

⁸¹ Johnson et al (1989), Evans (1995).

⁸² UNCTAD (1993), Camoy et al (1993), Okimoto (1984), Johnson et al (1989), Abbeglen and Stalk (1985), Van Tulder and Junne (1988), Dunning (ред.), Cohen (1990).

⁸³ Reich (1991), Borruss (1988).

⁸⁴ Stallings (1993).

⁸⁵ СЕРП (1992).

2.3.2 Региональная дифференциация глобальной экономики

Глобальную экономику можно внутренне разделить на три основных региона, каждый из которых имеет свою сферу влияния: Северная Америка (включая Канаду и Мексику после появления NAFTA), Европейский Союз (особенно после того, как одна из последних версий Маастрихтского соглашения перешла в сферу реальной политики) и Азиатско-Тихоокеанский регион, в центре которого находится Япония, однако все больше возрастает роль Южной Кореи, Индонезии, Тайваня, Сингапура и больше всего - Китая с его сильной бизнес-диаспорой.

Барбара Столлингз провела углубленный анализ одновременных процесса концентрации и регионализации глобальной экономики. В результате анализа было выявлено следующее:

"Имеющиеся в настоящее время данные показывают, что объемы торговли и инвестиций одновременно возрастают внутри так называемой триады (США, Япония и Европейский Союз) и в каждой из ее составляющих. Прочие области постепенно маргинализируются... [В результате наблюдается] взаимозависимость, лишенная элементов гегемонии. Различные типы капитализма, существующие в трех регионах, являются причиной отличий в экономическом развитии, порождая конфликты и сотрудничество, различия и сходство"⁸⁶.

Используя другой подход, Лестер Сароу также пришел к аналогичному выводу, хотя основное внимание в его исследовании уделялось растущей конкуренции между тремя регионами и подрыву американской гегемонии сначала Японией, а затем и Европейским Союзом⁸⁷. Вокруг этого треугольника богатства, власти и технологии остальной мир организуется в иерархичную и асимметрично взаимосвязанную сеть, внутри которой разные страны и регионы конкурируют между собой за привлечение капитала, труда и технологии к своим берегам. Столлингз иллюстрирует данное положение на основе интенсивности потоков торговли и иностранных инвестиций между тремя центрами и сферами их влияния (см. рис. 2.2 и 2.3).

Понятие глобальной экономики с региональным разделением отнюдь не является противоречивым. Можно говорить о существовании глобальной экономики потому, что экономические агенты действительно работают внутри глобальной взаимосвязанной сети, выходящей за пределы национальных и географических границ. Однако эта экономика не является политически независимой, поскольку национальные правительства играют важную роль в управлении экономическими процессами. И все же экономический расчет делается на глобальную экономику, так как именно в глобальном масштабе имеет место стратегическая производственная и торговая деятельность наряду с накоплением капитала, концентрацией знаний и управлением информацией. Политическая зависимость данной глобальной системы определяет экономические процессы и стратегии конкурирующих агентов. В этой связи я считаю, что внутреннее подразделение на регионы является системной характеристикой информациональнон/глобальной экономики, ведь институт государства порождается обществом, а не экономической системой. Таким образом, особое значение в информациональной экономике приобретают сложные процессы взаимодействия между исторически сложившимися политическими институтами и все более глобальными экономическими агентами.

 Данные приведены в процентном отношении от общего объема торговли (сумма экспорта и импорта), Толщина линий отражает интенсивность торгового обмена.

Источник: Международный валютный фонд. Direction of Trade Statistics Yearbook, 1992. Вашингтон; IMF, 1992. Обработка данных: Stallings (1993).

Рис. 2.2. Структура мировой торговли, 1991 г.

 

 

 

Данные приведены в процентном отношении к общему объему прямых иностранных инвестиций. В скобках указаны абсолютные величины (млрд. долл. США). Толщина линий отражает интенсивность динамики инвестиций.

Источники: Для США - Survey of Current Business, August 1992; для Японии - Министерство финансов (неопубликованные данные); для Европы - UNTNC: World Investment Report, 1992, Survey of Current Business (приток инвестиций в США) и IMF, Balance of Payments Yearbook (1992). Прочие данные являются приблизительными. Обработка данных: Stallings (1993).

Рис. 2.3. Структура прямых иностранных инвестиций в мире, 1989-1991 гг. (в среднем)

⁸⁶ Stallings (1993: 21).

⁸⁷Tharow(1992).

2.3.3 Сегментация глобальной экономики

Необходимо внести дополнительную поправку в определение контура глобальной экономики - это не экономика планетарного масштаба. Другими словами, она не включает все экономические процессы, территории и людей на планете, хотя прямо или косвенно оказывает влияние на все человечество. Несмотря на планетарный эффект от глобальной экономики, ее существование и форма затрагивают лишь отдельные сегменты и экономические структуры, страны и регионы пропорционально конкретному положению страны или региона в международном разделении труда⁸⁸. Более того, это положение может меняться со временем, в результате чего страны, регионы и население будут находиться в постоянном движении, а это уже равносильно структурной нестабильности. Таким образом, новая глобальная экономика является высокодинамичной, эксклюзивной и в то же время высоконестабильной системой с точки зрения собственных границ. В то время как основные сегменты экономики всех стран связаны в глобальную сеть, отдельные части стран, регионы, экономические сектора и местные сообщества отключены от процессов накопления и потребления информациональной/глобальной экономики. Я отнюдь не хочу сказать, что данные "маргинальные" сектора социально не связаны со всей системой, ведь социального вакуума вовсе не существует. Однако их социальная и экономическая логика основана на механизмах, совершенно отличных от используемых в информациональной экономике⁸⁹. Итак, хотя информациональная экономика влияет на всю планету, и в этом смысле может считаться глобальной, тем не менее большинство людей на Земле не работают на информациональную/глобальную экономику и не покупают ее продуктов. И все-таки все экономические и социальные процессы связаны с доминирующей структурной логикой данной экономики. Как и почему работают эти взаимосвязи, кто и что взаимосвязано, а также какие связи разрываются с течением времени - это отличительная черта нашего общества, требующая специального конкретного анализа (см. главу "Становление четвертого мира", том III).

⁸⁸ Sengenberger and Campbell (eds), UNCTAD (19930, Porets et al (eds) (1989), Camoy et al (1993), Sassen (1988), Mingione (1991).

⁸⁹ Я рассматривал новые процессы дуализма в сравнительной перспективе, см. Castells (1990).

2.3.4 Источники конкурентоспособности в глобальной экономике

Структура глобальной экономики определяется динамикой конкуренции между экономическими агентами и локальными образованиями (странами, регионами, экономическими областями), где расположены сами агенты. Конкуренция организуется на основании факторов, специфических для новой информациональной экономики, внутри глобальной системы, представляющей сеть, построенную на информационных технологиях. Четыре основных фактора определяют форму и результат конкурентной борьбы.

Во-первых, технологические мощности. Данное определение включает научную базу производственных и управленческих процессов, потенциал НИОКР, человеческие ресурсы, необходимые для создания технологических инноваций, адекватное использование новых технологий и степень их распространения внутри всей системы экономического взаимодействия. Другими словами, технологические мощности - это не просто результат добавления различных элементов, а характеристика системы, которую я назвал "наука-технология-производство-общество" (система STIS)⁹⁰. Имеется в виду взаимодополняющее сочетание науки, технологии, менеджмента и производства внутри единой структуры, где для каждого уровня система образования обеспечивает необходимое количество квалифицированных человеческих ресурсов. Высокое качество отдельного элемента конкретной экономической единицы (например, сильная научная база или устойчивые производственные традиции в стране) вовсе не гарантирует успешного принятия новой технологической парадигмы, основанной на информационных технологиях. Здесь прежде всего важно правильное сочетание различных элементов. Поэтому технологические мощности вряд ли могут рассматриваться в качестве атрибута отдельной фирмы (даже такой глобальной фирмы-гиганта, как IBM). Данная характеристика связана с производственными комплексами, формирующимися на территориальной основе. Как только один комплекс появляется в определенной местности, он сразу связывается с другим, а затем они расширяют сферу своего влияния и взаимодействуют в глобальном масштабе посредством телекоммуника-ционных/транспортировочных сетей⁹¹. Исследователи BRIE называют эту производственную форму, присущую развитым технологическим системам, "производственной базой":

"Под производственной базой экономики понимаются части, компоненты, подсистемы, материалы, оборудование и технология, имеющиеся для разработки нового процесса или продукта, а также структура взаимосвязей между фирмами, которые поставляют и используют данные элементы"⁹².

Однако технологически развитая "производственная база" должна быть связана с системой STIS, которая выступает как поставщик компонентов для производственной базы и получатель обратного эффекта от технологического совершенствования производственного процесса.

Имеющиеся данные показывают, что конкурентоспособность отдельных производственных секторов в странах ОЭСР в значительной степени определяется технологическим уровнем каждого сектора, так же как способность стран конкурировать на международном рынке непосредственно зависит от имеющегося технологического потенциала⁹³.

Вторым важным фактором, влияющим на конкурентоспособность, является доступ на крупный, интегрированный и богатый рынок, такой, как Европейский Союз, США/Североамериканская зона свободной торговли или, в меньшей степени, Япония. Лучшей конкурентной позицией может считаться такая, которая позволяет фирмам спокойно работать на одном из этих крупных рынков и в то же время дает возможность выходить на другие рынки с минимальными препятствиями и ограничениями⁹⁴. В общем, чем значительнее и глубже степень интеграции отдельной экономической зоны, тем больше шансов достичь высокой производительности и прибыльности у фирм, находящихся в этом районе⁹⁵. Таким образом, динамика торговли и иностранных инвестиций между странами и макрорегионами непосредственно влияет на работу отдельных компаний и сетей фирм.

Третий фактор, объясняющий конкурентную позицию, - это разница между производственными издержками у производящей стороны и ценами на целевом рынке. Она представляется более приемлемой по сравнению с вычислением издержек на оплату труда, в то же время прочие расходы не менее важны (например, аренда, налоги, защита окружающей среды и пр.)⁹⁶. Однако третий фактор влияет на конкурентоспособность, если первые два позитивно отражены в коммерческой стратегии фирмы, т. е. потенциальная прибыль, связанная с более низкими производственными издержками, может быть получена только при возможности выхода на крупный и богатый рынок. Кроме того, разница между ценой и издержками вовсе не является субститутом технологических мощностей. При данном уровне распространения технологии по всему миру конкурентная стратегия, основанная на низких издержках, также должна работать в условиях информационно-технологической парадигмы. Выигрышная формула заключается в объединении высоких технологий/высококвалифицированного менеджмента с более низкими, чем у конкурентов, производственными издержками; причем низкие издержки и технологический потенциал понимаются в связи с характеристиками конкретного продукта⁹⁷. Это весьма важное наблюдение, исключающее возможность для развивающихся стран конкурировать только на основе низких издержек, если они одновременно не могут адаптировать свои производственные системы к требованиям информационной эпохи.

Наконец, как говорилось ранее, конкурентоспособность в новой глобальной экономике сильно зависит от политических возможностей национальных и межнациональных институтов управлять стратегиями роста стран или регионов, находящихся под их юрисдикцией. Сюда входит и создание конкурентных преимуществ на мировом рынке для тех фирм, которые призваны служить интересам населения, создавая рабочие места и генерируя доходы. Деятельность правительств не ограничивается лишь управлением торговлей: правительства могут оказывать необходимую поддержку в области технологического развития и подготовки человеческих ресурсов, что формирует базу для работы информациональной экономики. Кроме того, государственные рынки (например, в сфере оборонной промышленности и телекоммуникаций), субсидии и льготные кредиты (на развитие НИОКР, организацию обучения, поддержку экспорта) имеют огромное значение для позиционирования фирм в условиях глобальной конкуренции⁹⁸. Так, активное вмешательство японского и южнокорейского правительств играло определяющую роль в развитии конкурентоспособности их фирм. Европа никогда не достигла бы самостоятельности в проблемной отрасли авиастроения, если бы не поддержка выпуска и продажи аэробусов со стороны французского, немецкого, английского и испанского правительств. Смешанная политика вмешательства ЕС в различных отраслях, таких, как электроника, автомобилестроение, сельское хозяйство, показала, что нет предела возможностям правительства по обращению вспять технологического и экономического спада (примерами являются производительность французских фермерских хозяйств, европейская микроэлектронная промышленность). Усилиями правительства удалось повысить европейскую конкурентоспособность в некоторых важных отраслях (бытовая техника и электроника, телекоммуникации, космическая промышленность, фармацевтика, атомная энергия и др.), купив тем самым время для реструктуризации других секторов (автомобильная промышленность, металлообработка). Идеология же позитивного невмешательства, которой пользовались Рейган и Тэтчер во времена всеобщей мировой сумятицы, подорвала основы производства и торговли в США и Великобритании в 1980-х годах. Упомянутые выше факторы, действуя совместно, определяют динамику и формы конкуренции между фирмами, регионами и странами в условиях новой глобальной экономики и тем самым входят в новую систему международного разделения труда.

⁹⁰ Castells etal (1986).

⁹¹ Castells and Hall (1994).

⁹² Bonus and Zysman (1992: 25).

⁹³ Dosi et al (1988a), Dosi and Soete (1983), OECD (1992), Soete (1991), Castells and Tyson (1988), Tyson (1992).

⁹⁴ Lafay and Herzog (1989).

⁹⁵ Cecchini (1988), Spence and Hazard (1988).

⁹⁶ Cohen et al (1985), Krugman (ред.) (1986). Анализ источников конкурентоспособности в условиях новой глобальной экономики на основе опыта стран Азиатско-тихоокеанского региона содержится в моей монографии. Мой экономический анализ в основном базировался на работах азиатских исследователей об источниках экономического развития Гонконга и Сингапура (см. Castells et al (1990)).

⁹⁷ Katz (ред.) (1987), Dahlman et al. (1987).

⁹⁸ Freeman (ред.) (1990), Johnson (1982), Deyo (ред.) (1987), Tyson and Zysman (1983), Castells (1989a), Evans (1995), Reich 91991), Amsdem (1989), Johnson et al (eds) (1988), Cohen (1993)