сочинил «900 тезисов» со введением к ним под названием «Речь о достоинстве человека». Его тезис «Человек может стать таким, каким хочет» был в центре возрожденческого искусства.

Внедрение человеческого начала в центр бытия и вытеснение абсолютного, божественного на периферию резко сказались на нравственных устоях. Они слабели и разрушались на протяжении жизни одного поколения. Зависть, жестокость, интриганство, лесть, подкупы, убийства, как средство защиты своих интересов, и прочие проявления нравственного разложения захватывают светские и духовные верхи обществ, в том числе и художников. Так, например, известный итальянский скульптор и писатель, ювелир Бенвенуто Челлини (1500 – 1571) не признавал закона, убивал соперников, обидчиков, притом настоящих и мнимых, совершал другие преступления. И в своём падении был далеко не одинок. Законы человеческие относительны, произвольны, неустойчивы, и всегда был и будет соблазн преступить их, обмануть людей, негодными средствами добиться праведных целей.

Один из великих деятелей Возрождения, философ, политик, писатель, военный мыслитель и практик Никколо Макиавелли был ярым противником связи христианской морали с государственными делами. По его мнению, «христианская мораль сделала мир слабым и отдала его во власть негодяям». Любые средства признавались удобными для достижения цели, например, для укрепления государства.

С эпохи Возрождения блудный сын, используя христианскую терминологию, подался в «страну далёку», покинув отчий дом. Мы ещё вернёмся к смыслам и целям этого странствования с его явными потерями и не столь явными нахождениями.

2.4.Лекция четвёртая. Протестантская парадигма христианской культуры и тенденции её развития

Немного о протестантизме. В XIII веке папство одержало бесспорную победу над светской властью. Владычествовать миром вновь стал Рим. Папа Римский повелевает странами и народами, он – арбитр в спорах князей, раздаёт короны королей и императоров, определяет судьбы государств. Как «наместник Христа и Бога» на Земле, папа неподсуден земным судам, он духовный и светский господин мира. В положении папы выразилось искажение духовной сущности христианской Церкви. Мирское господство папы приобреталось тайной деятельностью, интригами, коварством и кровью. С XIV века стало очевидным разложение папского двора и духовенства. Возобладал такой слой иерархов Церкви и священников, который потерял всякий интерес к Евангелию, наследию святых отцов. Истощалось в слое этом понимание богословия, философии. Римо-католическое священство уже не принимает евангельского наставления спасать душу свою и паствы узким путём. Напротив, оно выбирает широкий путь и веселье. Папский гнёт, жадность его двора к «сокровищам на земле», необъятные заносчивость и властолюбие злят наиболее самостоятельных монархов и подвигают их на борьбу с папским престолом. В этой борьбе наступит даже 70-летний период унижения пап. По требованию

французского короля Филиппа IV Красивого, папой избирается француз Климент V, а папский двор по воле короля переселяется из Рима на юг Франции, в г. Авиньон. Но папы и в Авиньоне ведут весёлую и роскошную жизнь, что вызывало народное возмущение. Сорок лет существовало двоевластие, было два папы – один, из французов, в Авиньоне, другой – итальянец, избранный по требованию вооружённых толп римлян. Каждый из пап тщился доказать, что именно он – « наместник Христа».

Оскорблённый и возмущённый народ видел искажение Церкви и основного принципа её существования – единства, а потому стал жадно искать ответов у учёных, в университетах, у знаменитых богословов. В XIV – XV веках восстали первые ревнители веры и благочестия – Джон Виклер в Англии, Ян Гус в Чехии, Савонарола в Италии. Инквизиция оказалась сильнее, и вожди движений против морального разложения Римо-католической церкви погибли; Гус и Савонарола сожжены на костре, погиб и Виклер, а его труп был сожжён.

Толчком к возникновению движения Реформации стал вопрос о продаже индульгенций, иначе – о практике покупать за деньги очищение от свершённых

идаже будущих грехов. Во главе реформационного процесса стал немец, сын каменотёса, монах, доктор богословия, человек с живой совестью, прошедший суровую жизненную школу, Мартин Лютер.

ВДень всех святых, 31 октября 1517 года, Лютер прибил на дверях дворцовой церкви в Виттенберге 95 тезисов, в которых высказал свои убеждения: спастись можно покаянием, истинною верою – и доказывал вредность продажи индульгенций (лат. indulgentia – снисходительность, милость). К избавлению от грехов, утверждал Лютер, приводит человека внутреннее сокрушение о них, искреннее раскаяние, решимость обновить, усовершенствовать свою жизнь. Индульгенции же упражняют в человеке нравственную лень, ложную самонадеянность. Тезисы Лютера произвели огромный эффект, были горячо поддержаны народом, студентами университета

имногими знатными людьми.

Однако термин «протестантизм» появился несколько позже. Немецкие князья, заинтересованные в ограничении церковного землевладения и денежных выплат папской казне, в 1526 году добились права самостоятельно решать вопрос о религии подданных. Но Шпейерский рейхстаг в 1529 году отменил это право, и тогда князья заявили «протест». Именно с этим событием

ибыло связано появление термина «протестантизм».

ВРеформации участвовали крестьяне под руководством Т. Мюнцера (1490 – 1525). Его учение о «царстве Божьем на земле» стало началом утопического социализма, а утопический социализм, в свою очередь, будет питать потом марксизм, идеологию насильственного коммунистического переустройства мира. Реформацию в Швейцарии возглавляли У. Цвингли (1484 – 1531) и Ж. Кальвин (1509 – 1564). Ж. Кальвин был более радикален в реформах, чем Лютер. Главной мыслью его учения было предопределение Богом одних людей ко спасению, других к погибели. Протестантизм достиг и Англии. В 1533 году английский парламент принял закон о независимости Англии в церковных делах от папской

курии. Так было положено начало англиканскому исповеданию, представляющему смесь католичества и лютеранства. Возникла английская епископальная Церковь.

Наиболее яркой и значимой стороной реформаторской деятельности Лютера и Кальвина была концентрация внимания на личности Иисуса Христа, устремление к единому предмету упования верующего человека. Лютер проповедовал: «Я решил ничего не знать, кроме Иисуса Христа, и притом распятого», «Для меня жизнь – Христос, а смерть – приобретение», «Бог иным путём совершенно непостижим, только во плоти Христовой можно познать Его».

Католическая Церковь объявляет человека по природе своей греховным и предлагает ему помощь в спасении. По вероучению Лютера, человек может спастись сам, для чего необходимо ему осознать свои грехи и напрямую, без посредников, обратиться к Богу. Прилежный, добросовестный труд подтверждает искренность и силу веры. По сравнению с Возрождением, человек в раннем протестантизме принижен до ничтожества и грязи.

Попытки Лютера и других его сподвижников восстановить чистоту древней апостольской Церкви не могли осуществиться в иных исторических и культурных условиях. Однако протест против римо-католической церкви, жадно собиравшей «сокровища на земле», против морального разложения её священства произвёл положительные последствия. Конечно, в горячей схватке с Римом к религиозным вопросам неизбежно примешивались и сугубо политические, экономические, личные, что лишь ослабляло общие итоги реформации.

Протестантизм нашего времени иной. В нём, наряду с подлинным лютеранством и кальвинизмом, есть ещё и так называемый «модерный» протестантизм, ныне широко распространённый. Суть его в утверждении, что каждый отдельный человек с его личными переживаниями становится мерою вещей, и что нет больше необходимости в соборном церковном разуме. Это явление есть религиозный субъективизм, корни которого в лютеранстве, отрицавшем предание, выпавшем из опыта Церкви. «Модерный» протестантизм замещает религию, как прочную основу духовной жизни людей, меняющимися переживаниями отдельных личностей, живущих разъединенно, атомистически. Отсюда и происходит множество сект, произвольно толкующих Священное Писание, выхватывая из него отдельные части текстов и мысли. Отвергается и церковное предание, авторитет соборной апостольской Церкви в вопросах веры и церковного устройства.

Воспользовавшись слабостью Русской Православной Церкви, едва вышедшей из ледникового периода государственного атеизма, а также духовным невежеством большинства наших людей, в Россию ринулись толпы протестантских миссионеров из-за рубежа, в основном – сектантов. Они не знают Православия, ненавидят его и жаждут доделать то, с чем не справились до конца коммунисты, то есть – добить Православие. Наиболее многочисленны и активны американские «просветители», «миссионеры». Акцентируя Ветхий Завет, они ругают нас за почитание икон, несоблюдение субботы, молитвы о покойных отцах и предках, крещение детей. Русских людей американо-

корейские сектанты от протестантизма учат восторженно скандировать «Спасибо тебе, Америка, за то, что ты есть». Ведущей силой духовной интервенции в постсоветскую Россию являются баптисты, адвентисты, пятидесятники, различные харизматические («неопятидесятнические») группы, «церковь Христа». Баптизм, в богословском отношении, – самая неразвитая секта. Россия не звала к себе миссионеров из традиционных лютеран, англикан,

итем более для неё оскорбительна деятельность на её территории самых примитивных американских сект с богословской «вершиной» – до бесстыдства всё знающим Билли Грэмом.

Упротестантов нет противопоставления клира и мира и сложной иерархии. Община может из своей среды выбирать пастора и содержать его, пока он устраивает общину. Культ протестантов прост: нет почитания Богородицы, святых, ангелов, икон. Совершается только два таинства – крещение и причащение. Отсутствует и институт монашества. Проповедь – главная религиозная форма в протестантизме. Американские миссионеры любят проводить массовые духовные собрания на стадионах, например, «Фестивали Иисуса», они хорошо освоили телевидение.

Переходным периодом к протестантской (буржуазной) культуре, к эпохе Просвещения стало художественное явление – барокко. Оно стало фактом вырождения Ренессанса, его угасания. Имитация древности, подражательство, причудливость стилей в искусстве, тяготение к ярким зрелищам широко распространяются. Бурно развиваются инструментальная, оперная и духовная музыка. В архитектуре господствует блеск и динамизм; скульптура, изящная роспись; создаются дворцово-парковые ансамбли. Для живописи барокко характерны полотна Питера Пауэла Рубенса, Антониса Ван Дейка, для литературы – произведения Педро Кальдерона, Торквато Тассо, Теодора Агриппы д′Обинье, для музыки – Джироламо Фрескобальди, Дитриха Букстехуде.

Протестантская парадигма западноевропейской культуры охватывает несколько культурных эпох, начиная с Возрождения и до начала XXI века. Каждую эпоху можно рассматривать как стадию развития и одновременно дальнейшей секуляризации протестантской культуры. Период XVII – XIX веков

– Новое время. Открывается оно эпохой Просвещения – свидетельством расставания той или иной страны с феодализмом как формой социальной жизни. Идеи научно-технического прогресса, совершенствования общества становятся главными стимуляторами человеческой активности. Заглубляющаяся

иизощряющаяся протестантская этика открывает широкий простор капиталистическому строю жизни.

Поколения новейшего времени на исходе XX века увидели вторые и третьи плоды научно-технического и социального прогресса, которые, в отличие от первых сладких, были горькими. Достаточно указать на глобальный экологический кризис, углубляющийся несмотря на все заклинания. Подчеркнём, что это кризис, прежде всего, человека, а уж потом – природных систем. Уж очень были привлекательными упования на всесильный, как тогда казалось, разум, обещания равенства перед законом, неприкосновенности, а потом и

святости частной собственности, свободы слова и печати, раскрепощения сельского производителя и других соблазнительных капиталистических вещей. А все эти «вещи» начинались с ослабления влияния Церкви на личную и общественную жизнь, отстранения её от светской власти.

Средневековье было развенчано и служило пугалом для молодых поколений, образцом темноты и новшества. Нововременные историки и философы много постарались, чтобы создать отталкивающий образ Средних веков. И только теперь, под угрозой гибели всего живого на Земле и, в первую очередь, человека, начинает понемногу приходить понимание, что пугала выдуманы, и что в Средневековье текла «полноводная и содержательная река истинной культуры, со своею наукою, со своим искусством, со своею государственностью, вообще со всем, что принадлежит культуре, но именно со своим» (П.А. Флоренский).

Просвещение, всё Новое время взращивало «нового человека», всё более

иболее ориентированного во внешний мир, питало его надеждами внешним путём подниматься на вершину бытия. «Новый человек» Просвещения ещё долго будет сохранять имя Божие в своём научном лексиконе, будет даже и отстаивать право религии на существование в культуре. Однако его творчество будет постепенным освобождением от идеи Бога, десакрализацией то тех, то других областей человеческой деятельности. Упрочивая своё автономное, отдельное существование, такой человек веру в Бога, как творца всяческих, шаг за шагом подменяет верою в творимую им секуляризованную культуру и самодовлеющий мир. Основным признаком совершенствования культуры становится утрата ею божественных начал. Гордынный дух человека Нового времени лучше других «автономных» мыслителей выразил Лаплас. На вопрос Наполеона, почему в Principia Ньютона имя Божие есть, а в его La Mecanism Celeste нет, Лаплас заявил: «Я не нуждался в этой гипотезе».

Главное «горючее» европейской культуры Нового времени – восстание на Бога, замена Его самообожествляющимся человеком. Но скрытое, «утончённое» восстание более коварно и отравляюще для сознания неопытных людей, чем воинствующий атеизм с его откровенными и довольно скорыми следствиями.

Если средневековый человек, как и человек истинной античности, благодарно принимал и утверждал всяческую реальность как благо, утверждал реальность в себе и вне себя, достигая тем самым объективности, то «новый человек» отвергал реальность, руководствовался своими хотениями, отречениями от наличного мира, уходил весь в иллюзии и утопические проекты. Сама действительность у «нового человека» существует лишь в пределах разработанных им схем. «Новый человек» воюет с жизнью, и, как ни странно, со своей собственной тоже. Это та самая война, которая ярко и с большой тревогою за будущее описана Уильямом О. Дугласом в его книге «Трёхсотлетняя война. Хроника экологического бедствия» (Нью-Йорк, 1972). Это

иесть три столетия Нового времени, торжество, так сказать, протестантской просветительной идеологии, взрастившей «нового человека» с его внешним отношением к миру. Средневековая созерцательно-творческая культура

развенчана, культура же хищнически-механическая утвердилась. В ней первенствует количество, скорость и объём. Не заглядывает внутрь души своей «новый человек», а мчится к горизонту. Мир свой он загрязняет теперь уже больше шумом и скоростями. Велик риск с помощью скоростей лишиться пространства, сжимая его в направлении точки. Шумит «новый человек» больше из страха перед мыслями о своём действительном незавидном положении, которые приходят в тишине. В самое унизительное положение «дух капитализма» поставил человеческий разум – служить комфорту и гонке потребления.

Бег человека к горизонту лучше всего выразили пространственные искусства и, в первую очередь, живопись прямой перспективы. Волна омирщения, зародившись ещё во Флоренции, столице Возрождения, захлестнула искусство. Театр заменяет церковь, икону – так называемая религиозная живопись, где религиозные истории служат лишь поводом для изображения человеческого тела и природы. Великие художники – прямоперспективники и одновременно теоретики: Леонардо да Винчи, Альбрехт Дюрер, Рафаэль Санти, Микеланжело Буонаротти – стали столпами для многих поколений живописцев новой и новейшей истории.

Просвещение сформировало своего рода наукопоклонную религию, а та взрастила слой своих жрецов – служителей, иначе говоря – интеллигенцию. Буржуазия признавала первым качеством человека не его знатность, но энергичность, творческий заряд. Такие люди получали у неё материальную поддержку в форме кредитов и заказов. При этом художникам, другим мастерам искусств, всей интеллигенции часто приходилось жертвовать своими убеждениями и принципами, ибо известно: кто платит, тот и заказывает музыку. Не сразу и не прямо, но покровительство буржуазии привело к торжеству масскульта. «Не сразу», потому что будут ещё состязаться художественные стили – рационалистический классицизм, восходящий к образцам античной культуры и чувственный, иррациональный романтизм.

Существовало и ещё одно французское стилевое направление – рококо. Его отличали полная светскость, уход в иллюзорный мир, бесконечные любовные приключения нимф, вакханок. В искусстве рококо преобладает грациозная, прихотливая орнаментика, изысканность декоративных форм, дух эротики, утончённого комфорта. Искусство аристократии уходило, вытесняемое грубой и примитивной культурой буржуазии. Масскульт не остановится на простых художественных суррогатах и в новейшее время широко обратится к инфернальным сюжетным формам. Его излюбленной сферою станет андеграунд, образы психологического подполья, преисподней.