7.2.1. Ослабление напряженности

То, что социальное общение в группе обычно служит развитию стандартов поведения (которые могут не согласовываться с предыдущим поведением членов группы), является эмпирическим результатом, подтвержденным большим опытом, полученным в ходе работы с самыми разнообразными группами. При определенных условиях эти стандарты, порожденные групповым общением, вызывают полные и открытые сообщения о личном опыте и чувствах (примером чему являются группы Buchmanite и анонимные группы алкоголиков). Групповое интервью использует такой же тип социального механизма раскрепощения индивидов, которые в противном случает сопротивляются раскрытию глубоко личных чувств (5).

Основной механизм, действующий в этом направлении (и единственный, который будет нас здесь интересовать), приводится в движение неравномерным распределением такого сопротивления среди членов группы. Даже в социально гомогенной группе, насчитывающей десять или двенадцать человек, один или более ее членов, очевидно, будут менее скованы, чем другие. В связи с тем, что они с большей готовностью говорят о личных реакциях и опыте, они оказываются в числе первых, принимающих активное участие в обсуждении. А коль скоро один обсуждает свой опыт, это стимулирует остальных. Если, в свою очередь, сообщения этих волонтеров встречаются одобрением и поддержкой со стороны интервьюера, они создают стандарт поведения для других, первоначально более закрытых, интервьюируемых. Социальное действие имеет тенденцию развиваться в данном направлении, так как речевое поведение более раскованных индивидуумов сразу становится заметным и служит примером для других членов группы. Первоначальное же молчание скованных интервьюируемых не столь бросается в глаза. Более того, как мы уже предлагали, интервьюер может сам помочь склонить чашу весов в сторону групповой модели свободного и раскованного общения, выражая особенно, на ранних стадиях интервью, свое одобрение более свободным высказываниям. Как только этот процесс "запущен",он имеет тенденцию к самосохранению и самоподкреплению.

Вот пример, который при всей краткости и сжатости может служить иллюстрацией к сказанному. Группа состоит из новобранцев, проходящих начальную подготовку: они оказались людьми с низким уровнем образования, не расположенными к интервью.

Инт. Что вы можете сказать о ползании по пластунски в грязи... Вот этот кадр. Что в нем интересного?

А. Мне понравилась та часть, где люди должны были остерегаться вставать во весь рост. Выглядело, как будто они двигались на одной заданной высоте.

Инт. А какое впечатление это произвело на вас?

А. Там все было интересно.

Б. Я еще думаю, что требуется смелость для этого; трусам не место там внизу.

В. У меня брат в пехоте, и я думал, проходил ли он через такое. Он иногда пишет мне об этом.

Г. А мне пришло в голову, могли ли бы мы так же, как те парни.

А. Мне тоже.

Д. Думаешь о том, что и ты так можешь.

"А" выделяет часть фильма и делает вежливое замечание, что он находит ее "интересной". "Б", который принимал более активное участие в интервью, дает более эмоционально окрашенный ответ и стимулирует "В" к сообщению личностного контекста своей реакции. Теперь уже "Г" готов сообщить о том, что сцены фильма подвели его к самооценке - значительный шаг вперед по сравнению с первоначальной безличной характеристикой фильма как "интересного", данной "А". Теперь "А" соглашается с реакцией "Д", и другие начинают высказывать свои определенные реакции на ситуацию. Многочисленные групповые интервью свидетельствуют о том, что такое развитие является достаточно общей моделью; когда каждый человек производит личное высказывание, он неявно создает стандарт для остальных, которые в свою очередь сообщают о более персонализированных реакциях. В результате дискуссия движется в сторону последовательного ослабления закрепощенности.

Подробнее следует остановиться на роли интервьюера в обеспечении ослабления подавления в групповом интервью. Первым требованием является, конечно, то, что он чувствителен к характеру самого процесса, и не пропустит его по небрежности. Используя каждый "прорыв" к более глубокому и личностному ответу, он может последовательно поощрять более раскрепощенные ответы, выказывая интерес к сказанному. Наш опыт показывает, что даже слабое указание такого рода со стороны интервьюера - "Это интересно. Вы говорите, что вас это беспокоило?" - служит делу подкрепления этого процесса. Ни при каких обстоятельствах, конечно, нельзя допускать, чтобы экспрессивный интервьюируемый почувствовал себя неудобно, чтобы он ощутил, что вынес свои самые сокровенные чувства на суд остальных. Это не только отвратит его от дальнейших высказываний, но и воздвигнет стену молчания для других. Поощрение таких высказываний, напротив, помогает установить групповой стандарт на нужной высоте, и интервью протекает на этом уровне свободных высказываний и почти не требует направления со стороны интервьюера.

Все это кажется достаточно очевидным. И все же существуют случаи, когда интервьюер ненамеренно создает впечатление, что глубоко личные реакции неуместны. Интервьюер может не обратить должного внимания на откровенное сообщение интервьюируемого и резко изменить уровень обсуждения, перейдя к более объективным вопросам, создавая у этого интервьюируемого и у других членов группы впечатление, что такие личные реакции нежелательны и неуместны. К подавлению может привести другая крайность в поведении интервьюера: он может показаться слишком заинтересованным личными чувствами, как будто он вмешивается в частные дела. Избыточное выражение интереса создает у интервьюируемого (и у других) впечатление, что он слишком "раскрылся", что его чувства слишком "неблаговидно выставлены". Наиболее эффективным поведением со стороны интервьюера является проявление постоянного интереса к таким реакциям, причем, он не должен намного отклоняться от уровня, достигнутого интервьюируемым. Короткие замечания типа: "Это интересно. Кто-нибудь еще переживал, что-либо подобное?" - обычно служат цели. Интервьюер остается чуток к личным сообщениям, которые стимулируют дальнейшее самовыражение других членов группы, и не захлопывает перед ними дверь, изменяя тему или переводя дискуссию на другой уровень. Кроме того, он не создает впечатления, будто проявляет чрезмерное любопытство к личным делам и мнениям интервьюируемого.