Глава 7 Взаимоотношения родителей и детей

Взаимодействие ребенка с родителями является первым опытом его взаимоотношений с окружающим миром. Этот опыт закрепляется и формирует определенные модели поведения, которые передаются из поколения в поколение. В каждом обществе складывается определенная культура взаимоотношений и взаимодействия между родителями и детьми, возникают социальные стереотипы, определенные установки и взгляды на воспитание в семье.

В системе отношений взрослого с ребенком взрослый является ведущим звеном, от него зависит, как складываются эти отношения, поэтому важнейшая задача терапии – формирование у родителей навыков сотрудничества с ребенком. Признание за ребенком права на собственный выбор, на собственную позицию обеспечивает взаимопонимание и лучшее взаимодействие в семье.

Запросы родителей, нуждающихся в консультациях психолога/психотерапевта, относятся к разным категориям, в частности это:

• проблемы, связанные с воспитанием детей;

• проблемы, обусловленные трудностями в развитии и обучении детей;

• интерес родителей к имеющимся у детей способностям; к особенностям подросткового возраста. Немало проблем возникает в семье при необходимости принять решение о перспективах обучения и развития ребенка, о его профессиональном самоопределении;

• личностные проблемы детей и подростков, межличностное взаимодействие в семье и ближайшем окружении.

Все эти запросы родителей тесно связаны с половозрастными особенностями детей и, следовательно, имеют свою специфику, которая определяется полом и возрастом ребенка.

Рассмотрим возрастные особенности, которые необходимо принимать во внимание при проведении психологического консультирования и психотерапии для родителей. К этим специфическим особенностям, в первую очередь, относятся возрастные задачи развития и возрастные, то есть нормативные, кризисы развития.

Возрастные задачи развития в детстве. Детство – период жизни человека от рождения до отрочества. В настоящем справочнике приняты следующие градации (Мухина, 2003): новорожденный и младенец – 0–1 год; раннее детство – 1–3 года; дошкольный возраст – 3–6 лет; младший школьный возраст – 6–9 – 11 лет.

Каждой стадии развития соответствуют конкретные возрастные задачи. Их реализация необходима для правильного развития. Ниже перечислены основные навыки, приобретаемые на различных этапах развития.

Младенчество: развиваются основные двигательные способности и зачатки речи; появляется понимание того, что люди и предметы существуют, даже когда они не находятся в поле зрения; возникает чувство привязанности к одному или нескольким людям.

Раннее детство: дальнейшее развитие речи и двигательных способностей; возникает и совершенствуется разговорный язык; появляется изучение мира и обучение посредством игры; возникают зачатки самоконтроля.

Дошкольный возраст: происходит развитие понятий женского – мужского, правильного – неправильного и т. д.; ребенок учится совместным играм.

Младший школьный возраст: происходит развитие навыков сотрудничества, нужных для того, чтобы быть членом коллектива; рост самосознания; развитие широкого спектра способностей: учебных, спортивных, артистических.

Возрастные кризисы детства. Ребенок проходит через ряд возрастных, или нормативных, кризисов развития. Кризисы детства – это всегда изменение системы связей ребенка с окружающими, негативизм, упрямство, капризность, сопротивление власти взрослых, эмоциональная неустойчивость. Во всех случаях кризисные периоды возникают во время кардинальных психологических изменений и смены ведущего типа деятельности. Не существует единой классификации и периодизации кризисов детства. Тем не менее, подавляющее большинство исследователей выделяют кризисы новорожденных, одного года, трех и семи лет (Малкина-Пых, 2004). Кризис новорожденных мы не рассматриваем, так как в данный период родители не обращаются к психологу или психотерапевту.

Кризис одного года. Этому кризису предшествует стадия зависимости (Шостром, 2002). Кризис одного года как бы завершает данный этап развития.

На протяжении первой стадии своей жизни ребенок совершенно беспомощен, все его нужды удовлетворяют только родители. Многое из того, что он узнает о человеческих взаимоотношениях, обусловлено тем стилем, в котором удовлетворяются его потребности. Представления ребенка об окружающей среде складываются, главным образом, под влиянием процесса кормления. Именно поэтому З. Фрейд называет первый год жизни «оральным периодом». Если мать выказывает теплое и доброжелательное отношение к ребенку в сочетании с готовностью утолить его голод, он испытывает при кормлении приятные чувства. Если же ребенок при кормлении ощущает, что мать его не принимает или отчуждена, он испытывает тревогу и недовольство.

Эриксон называет этот кризис «базисное доверие против базисного недоверия» (Эриксон, 1996).

Кризис трех лет. Этому кризису предшествует стадия независимости (Шостром, 2002).

В возрасте от двух до трех лет ребенок по-прежнему беспомощен во многих отношениях. Однако по мере развития навыков ходьбы и манипуляции с предметами он все больше обретает физическую независимость. Ребенок не только учится контролировать движения, но и начинает лучше дифференцировать элементы своего окружения, имеющие отношение к его нуждам и удовольствиям. Он исследует окружающий мир ради удовлетворения своего пробуждающегося любопытства. Ощущая свое могущество, он начинает бунтовать против ограничений и стремится к тому, чтобы обо всем составить собственное мнение. Период от двух с половиной до трех с половиной лет иногда называют «стадией негативизма» или «первой взрослостью». Ребенок ощущает растущее чувство независимости, а взрослые словно бы перечат ему на каждом шагу. Первостепенной проблемой тут становится агрессия и контроль над нею.

Эриксон называет этот период стадией «автономии против стыда и сомнения» (Эриксон, 1996). Хотя у ребенка развивается потребность в независимости, однако он продолжает нуждаться в чувстве зависимости и в поддержке. С точки зрения развития способности любить ребенку на этой стадии важно понять: его любят таким, какой он есть, даже «с грязной попой». Ему нужно узнать, что его независимость ценят точно так же, как и зависимость.

Э. Келер (цит. по Лютовой, Мониной, 2003) описывает основные симптомы, характерные для поведения ребенка в период кризиса трех лет, в виде «семизвездия»: негативизм, упрямство, строптивость, своеволие, протест-бунт, обесценивание, деспотизм. Следствием проявления перечисленных симптомов кризиса трех лет могут стать внутренние и внешние конфликты, невротические симптомы (энурез, ночные страхи, заикание и др.). Кризис трех лет – это прежде всего кризис социальный, кризис взаимоотношений между ребенком и окружающими людьми (Эльконин, 1995).

Важнейшей проблемой на этой стадии становится контроль над агрессивными чувствами. Rosensweig (1944) выделил три возможных способа справиться с агрессией:

• Экстрапунитивный: враждебность направляется вовне, на других людей или на предметы. Когда этот способ становится доминирующим, человек может превратиться в «хронического критикана»;

• Интропунитивный , когда ответственность возлагается на самого себя, на себя направлен гнев и карательные санкции в форме самокритики и самообвинений. Такой человек всегда готов извиняться и принять вину на себя;

• Инпунитивный. Агрессивный аспект ситуации подавляется. Когда этот способ доминирует, человек может настолько подавить свои агрессивные чувства и действия, что уже не в состоянии оценить их последствия для себя самого и для других.

Каждый из описанных способов совладания с агрессивными чувствами адекватен определенным ситуациям. Роль родителей состоит в том, чтобы помочь ребенку понять, что иногда виноваты другие, иногда он сам, а иногда его чувства просто преувеличены. Тогда ребенок получает возможность направлять свою агрессию или гнев в конструктивное русло.

Кризис семи лет. Этому кризису предшествует стадия усвоения ролей (Шостром, 2002).

В возрасте от четырех до семи лет ребенок испытывает потребность в большей свободе, соответственно своей возросшей подвижности и более полному освоению окружающего мира. Его любопытство и исследовательская активность распространяются на многие сферы; у него начинает проявляться совестливость, характер которой во многом определяется тем, как к нему относятся родители. Эриксон (1996) называет этот период «стадией инициативы».

В этот период особенно ярко выражен интерес ребенка к своим половым органам и к различию гендерных ролей. Естественным результатом его любопытства становится разыгрывание мужских и женских социальных ролей, образцом для которых служат родители. То, как родители реагируют на интерес ребенка к вопросам пола, имеет большое значение для его самоуважения и дальнейшего сексуального развития. Родители и учителя не должны ни переоценивать, ни недооценивать проявления полового развития ребенка в дошкольный период. Важным моментом развития на стадии усвоения ролей является то, что ребенок осознает себя мальчиком или девочкой благодаря отождествлению с родителем своего пола. Родители служат образцом для формирования у ребенка понятий «мужское» и «женское».

Самой существенной чертой кризиса семи лет является начало дифференциации внутренней и внешней стороны личности ребенка: он начинает осмысленно ориентироваться в собственных переживаниях. Ребенок начинает понимать, что значит «я радуюсь», «я огорчен», «я сердит», «я добрый», «я злой», т. е. осмысленно ориентируется в собственных переживаниях. К моменту кризиса семи лет впервые возникает обобщение переживаний, или аффективное обобщение, логика чувств. Например, у ребенка дошкольного возраста нет настоящей самооценки, самолюбия. Уровень запросов к самому себе, к успеху, к положению возникает у человека именно в связи с кризисом семи лет. В целом к семи годам возникает ряд психических особенностей, которые резко и коренным образом меняют поведение, так что проблемы этого периода принципиально отличаются от трудностей дошкольного возраста.

Таким образом, для детства характерны три проблемных периода развития, которые становятся поводом для обращения к психологу или психотерапевту:

1. Выражение чувств любви и зависимости – кризис одного года;

2. Регулирование враждебных и агрессивных чувств – кризис трех лет;

3. Половая идентификация и устойчивая самооценка – кризис семи лет.

1. Способность любить закладывается на стадии зависимости, когда ребенок получает от родителей любовь и безопасность и учится полагаться на других. На этой же стадии он учится выражать чувства привязанности. Конкретные проявления нарушений данной стадии могут носить характер аутизма.

Термин « аутизм » предложен швейцарским психиатром и психологом Э. Блейлером (1857–1939). Аутизм выражается в снижении контактов ребенка со взрослыми и сверстниками, в «погружении» ребенка в свой собственный мир.

Проявления раннего детского аутизма наблюдаются с самых первых дней жизни ребенка и выражаются в отсутствии контактов детей с окружающими людьми: малыш не просится на руки к маме, не оживляется при ее приближении. Основные клинические признаки аутизма: трудности коммуникации, чрезмерные реакции на сенсорные раздражители, нарушения развития речи, стереотипность поведения, нарушение способности к социальному взаимодействию.

О. С. Никольская (Никольская, 1995) выделяет 4 группы аутизма у детей, в зависимости от степени его выраженности и характера проявлений.

• Для детей первой группы характерны отрешенность от внешней среды, отсутствие потребности в контактах, им свойственна агрессивность, доходящая до патологии. Эти дети почти не владеют навыками самообслуживания, поэтому нуждаются в постоянной помощи и поддержке взрослых. Прогноз в данном случае наименее благоприятный.

• Детям второй группы свойственно отвержение внешней среды. Тут характерны многочисленные страхи, стереотипные движения, импульсивность, манерность, симбиотическая связь с матерью. Их речь, как правило, односложна. Среди детей, страдающих аутизмом, эта группа является самой многочисленной. Прогноз их развития благоприятнее: при соответствующей длительной коррекционной работе они даже могут обучаться в массовой школе.

• Для детей следующей группы характерны отвлеченные интересы и фантазии, тут лучше развита речь, выше уровень когнитивного развития. Они менее зависимы от матери и в меньшей степени нуждаются в постоянном присутствии и надзоре взрослых. Уровень эмпатии, как правило, низок. Прогноз развития также достаточно благоприятен: при успешной коррекционной работе эти дети также могут обучаться в массовой школе.

• Отличительная черта детей последней группы – сверхтормозимость. Как правило, они очень робкие, пугливые, особенно в контактах, часто не уверены в себе. Они активно стремятся усвоить некий набор поведенческих штампов, который облегчает их адаптацию к коллективу. Им свойственна эмоциональная зависимость от матери. Эти дети часто бывают парциально одаренными. В их речи встречается меньше штампов, она носит более спонтанный характер. Прогноз развития детей этой группы наиболее благоприятный. Они могут учиться в массовой школе, причем иногда даже без специальной коррекции.

2. На стадии независимости ребенок осознает свои силы и возможности, а также то, что он способен справиться с фрустрациями. Если родителям удается проявлять мудрость по отношению к эмоциональным вспышкам и агрессивности, ребенок получает в свое распоряжение средства для того, чтобы в дальнейшем регулировать свои агрессивные тенденции.

Агрессия (от латинского «agressio» – нападение, приступ) – это мотивированное деструктивное поведение, противоречащее нормам и правилам сосуществования людей в обществе, наносящее вред объектам нападения (одушевленным и неодушевленным), приносящее людям физический ущерб, отрицательные переживания, состояние напряженности, страха, подавленности и т. д. (Психологический словарь, 1997). Агрессивность – это свойство личности, выражающееся в готовности к агрессии (Реан, 1999).

Майерс (1998) различает два типа агрессии: враждебную и инструментальную. Источник враждебной агрессии – злость, ее единственная цель – причинить вред. В случае инструментальной агрессии стремление причинить вред не самоцель, а средство достижения какой-либо позитивной цели.

Все многообразие форм агрессивности можно также разделить на два класса: это гетероагрессия, направленная на других, и аутоагрессия, направленная на себя (Бэрон, Ричардсон, 1997).

А. Басс и А. Дарки (Райгородский, 1998) выделяют пять основных типов агрессии:

• физическая агрессия (физические действия против кого-либо);

• раздражение (вспыльчивость, грубость);

• вербальная агрессия (угрозы, крики, ругань и т. д.);

• негативизм (оппозиционная манера поведения);

• косвенная агрессия – направленная (сплетни, злобные шутки) и ненаправленная (крики в толпе, топанье и т. д.).

Все эти виды агрессии можно наблюдать у людей любого возраста, с самого раннего детства.

3. На стадии усвоения ролей формируются эффективные модели взаимоотношений с представителями противоположного пола, что является основой для формирования удовлетворительных гетеросексуальных отношений в будущем. Половая самоидентификация и усвоение соответствующих ролей протекают наиболее успешно, если мать и отец могут служить достойными подражания образцами женских и мужских качеств. Нарушения на данной стадии порождают повышенную тревожность, диффузный образ «Я» и неустойчивую самооценку.

Тревожность – это индивидуальная психологическая особенность, заключающаяся в повышенной готовности испытывать беспокойство в самых различных жизненных ситуациях. Состояние тревоги включает в себя целый комплекс эмоций, одной из которых является страх (Изард, 1999).

В два года дети чаще всего боятся чего-то определенного, например посещения врача, а начиная примерно с трехлетнего возраста число конкретных страхов значительно снижается, а на смену им приходят страхи символические, такие, как страх темноты и одиночества. В 6–7 лет ведущим становится страх своей смерти, а в 7–8 – страх смерти родителей. В 7 – 11 лет ребенок больше всего боится «быть не таким», сделать что-то не так, не соответствовать общепринятым требованиям и нормам. Таким образом, коррекционную работу с тревожными детьми желательно начинать во время кризиса семи лет или раньше.

Вопрос о причинах возникновения тревожности в настоящее время остается открытым. Многие авторы одной из причин повышенного уровня тревожности дошкольников и младших школьников считают нарушение детско-родительских отношений. Чаще всего тревожность появляется тогда, когда ребенок находится в ситуации внутреннего конфликта. Конфликт может быть вызван (Захаров, 1997):

1) требованиями родителей, неадекватными возможностям ребенка;

2) повышенной тревожностью самих родителей;

3) непоследовательностью родителей в воспитании ребенка;

4) предъявлением ребенку противоречивых требований;

5) аффективностью (чрезмерной эмоциональностью) обоих или одного из родителей;

6) тенденцией родителей сравнивать достижения своего ребенка с достижениями других детей;

7) авторитарным стилем воспитания в семье;

8) гиперсоциальностью родителей: стремлением все делать правильно, соответствовать общепринятым стандартам и нормам.

Гиперактивность. Основными проявлениями гиперактивности являются сниженная способность концентрировать внимание, импульсивность и повышенная двигательная активность. Причины появления синдрома гиперактивности окончательно еще не установлены. Пики его проявления совпадают с пиками психоречевого развития: в 1–2 года, когда закладываются навыки речи; в 3 года, когда у ребенка быстро увеличивается словарный запас; и в 6–7 лет, когда формируются навыки чтения и письма (Заваденко, 2000). Соответственно, работа с гиперактивными детьми особенно важна в периоды возрастных кризисов одного года, трех и семи лет.

Возрастные задачи развития в подростковом возрасте. Подростковый возраст подразделяется на два периода: пубертатный (или младший подростковый): 11–12 – 14–15 лет; юношеский (ювенильный): 16–20 лет.

Пубертатный период характеризуется физиологическими изменениями в организме при половом созревании, сопровождающемся и психологическими явлениями. Основными задачами развития пубертатного периода являются следующие (Кэррел, 2002):

– сепарация и индивидуация;

– развитие самоопределения;

– определение референтной группы;

– развитие половой идентификации;

– развитие личной системы ценностей;

– формирование жизненных целей.

Выделяют пять сфер амбивалентности подростка:

1. Бунт против контроля со стороны взрослых – потребность в руководстве;

2. Желание близости – страх интимности;

3. Испытание и проверка на прочность внешних границ – поддержка и забота со стороны взрослых;

4. Мысли о будущем – ориентация на настоящее;

5. Сексуальное созревание – психическая неготовность к сексуальному опыту.

В период юности (ювенильный) заканчивается переход от почти взрослого ребенка к почти зрелому взрослому. Многочисленные задачи, которые за это время необходимо решить для развития полноценной личности, можно свести к двум основным проблемам – это достижение социальной зрелости и формирование самосознания.

Поскольку в период юности человек впервые непосредственно вступает в контакт с обществом, главные его задачи относятся к социальной сфере: приобретение профессии и определенного социального статуса, создание семьи. Понятно, что для достижения социальной зрелости молодому человеку нужно разрешить проблему самоопределения – основную задачу развития в юности.

Становление самосознания происходит по нескольким направлениям:

• открытие своего внутреннего мира;

• осознание необратимости времени, понимание конечности своего существования;

• осознание и формирование отношения к сексуальности.

Все исследователи сходятся на том, что весь подростковый период – сложное время как для самого подростка, так и для окружающих. Существует несколько подходов к объяснению проблем данного периода. Психоаналитический подход видит причину стресса и внутреннего напряжения, характерного для подросткового возраста, во внутренней эмоциональной нестабильности; социальная психология – в противоречивости тех воздействий, которые общество оказывает на молодого человека.

Синтезом этих подходов является теория Э. Эриксона. Эриксон выделяет кризис подросткового возраста, определяя его как кризис идентичности, то есть самоопределения (ответ на вопрос «кто я?» в различных жизненных и социальных ситуациях и сведение всех этих ролей во внутренне непротиворечивый комплекс) в противовес ролевой неопределенности детского «Я». Ребенок может судить о себе в соответствии с позициями в разных сообществах и пространствах. Роль сына может отличаться от роли ученика, но это не тревожит ребенка. Можно сказать, что до подросткового возраста «Я» фрагментарно, осколочно, зависит от ситуации. Формирование идентичности, по Эриксону, есть также процесс самоопределения.

Позже проблема идентичности исследовалась многими авторами, среди них наиболее известен Дж. Марсиа (Крайг, 2003), который выделил четыре основных варианта, или состояния, формирования идентичности, получивших название статусов идентичности:

• Предрешенность – принятие на себя обязательств до кризиса идентичности. Так можно охарактеризовать статус идентичности тех людей, которым в силу внешних обстоятельств слишком рано пришлось принять на себя обязанности взрослого;

• Диффузия идентичности – избегание решений, отказ от поиска собственной идентичности, своеобразное продление детства;

• Мораторий – собственно период формирования идентичности, состояние поиска ответа на вопросы «кто я, какой я?»;

• Достижение идентичности – благополучное завершение кризиса идентичности, возникновение нового самоопределения;

• Возрастные кризисы подросткового возраста . В соответствии с выделенными стадиями подросткового возраста различают возрастные кризисы пубертатного и юношеского периодов.

Младший подростковый возраст распадается на две фазы – негативную и позитивную, или фазу влечений и фазу интересов. Первая, длящаяся около двух лет, связана со свертыванием и отмиранием прежде установившейся системы интересов (отсюда ее протестный, негативный характер) и с процессами развития новых влечений. Вторая характеризуется вызреванием нового ядра интересов. Выготский также обращает внимание на сходство негативной фазы у подростков с негативизмом, характерным для трехлетних детей, предупреждая, впрочем, об опасности их отождествления (Выготский, 1984).

Описание кризиса пубертатного периода дано в работе Д. Б. Эльконина и Т. В. Драгуновой (1970). Главный тезис авторов состоит в том, что в этом возрасте формируется «чувство взрослости» – стремление быть, казаться и действовать как взрослый. Если родители относятся к этому адекватно, то развитие происходит бесконфликтно и прогноз его более благоприятен. Если же к подростку, исследующему «чувство взрослости», относятся как к ребенку, то возникает конфликт, взаимное непонимание.

Существуют два основных пути протекания данного кризиса:

• Кризис независимости. Его симптомы – строптивость, упрямство, негативизм, своеволие, обесценивание взрослых, отрицательное отношение к их требованиям, протест и бунт, ревность к собственности. Это некоторый рывок вперед, выход за пределы старых норм, правил, это заявление: «я уже не ребенок»;

• Кризис зависимости. Его симптомы – чрезмерное послушание, зависимость от старших или сильных, регресс к старым интересам, вкусам, формам поведения. Это возврат назад, к той позиции и системе отношений, которая гарантировала эмоциональное благополучие, чувство уверенности, защищенности: «я ребенок и хочу им оставаться».

Как правило, подросток занимает двойственную позицию, в симптомах кризиса присутствует та и другая тенденция, речь идет только о том, какая из них доминирует. В силу недостаточной психологической и социальной зрелости подросток, отстаивая перед взрослыми свои новые взгляды, добиваясь равных прав, стремясь расширить рамки дозволенного, одновременно ждет от них помощи, поддержки и защиты, ждет (конечно, неосознанно), что взрослые обеспечат относительную безопасность этой борьбы, оградят его от слишком рискованных шагов. Поэтому повышенно-либеральное, «разрешающее» отношение часто наталкивается на глухое раздражение подростка, а достаточно жесткий, но при этом аргументированный запрет, после кратковременной вспышки негодования, напротив, ведет к успокоению, способствует эмоциональному благополучию.

К отдельным проявлениям подросткового кризиса относят следующие: негативизм, интеллектуализация, склонность к анализу, подростковая депрессия, проблемы восприятия своего физического образа. Распространенным симптомом пубертатного кризиса является также суицидальное поведение. В этом периоде оно отличается многообразием: это суицидальные мысли, намерения, высказывания, угрозы, попытки. Во многих европейских странах оно настолько распространено, что занимает второе-третье место среди причин смертности людей данного возраста.

Как уже говорилось, главная задача развития в период юности – поиск своего места в мире взрослых – переживается молодыми людьми зачастую очень остро, носит характер кризиса. Однако бегство от кризиса в этот период только задерживает развитие человека. Молодые люди, которые достойно принимают этот кризис в переломный момент своей жизни, обычно становятся сильнее, обретают способность управлять своей судьбой (Хухлаева, 2002).

Основным содержанием кризиса юности, так же как и подросткового кризиса, является кризис идентичности. Эриксон писал, что формы идентичности пластичны и имеют возрастную динамику. При переходе с одной стадии, с ее характерной формой идентичности, на другую неизбежно возникает кризис идентичности. Таким образом, кризис идентичности не является специфической принадлежностью подросткового возраста (когда он наиболее ярок), а проявляется на всех стадиях возрастного развития, в том числе и в юности (Эриксон, 1996).

Кризис идентичности в юности дополняется или же сменяется кризисом интимности. Межличностные отношения могут при этом стать стереотипными, а сам человек – оказаться в состоянии психологической изоляции. Особое значение в этот период приобретает чувство одиночества. Нужно подчеркнуть, что это именно чувство, а не фактическое одиночество. Кроме того, на протекание юношеского кризиса влияют итоги развития в подростковом возрасте.

Следующий аспект, который необходимо учитывать при проведении консультирования или психотерапии семьи по вопросам детско-родительских отношений, – это родительские установки и стили воспитания. Под родительскими установками понимается система факторов, включающая отношение к ребенку, восприятие ребенка и шаблоны поведения с ним. Понятие «родительский стиль», или «стиль воспитания», часто употребляется как синоним понятию «позиция», хотя термин «стиль» лучше описывает установки и соответствующее поведение, которые не связаны с одним конкретным ребенком, а характеризуют отношение к детям вообще.

А. Болдуин выделил два стиля родительского воспитания – демократический и контролирующий (Массова, 1959). Для демократического стиля характерны высокий уровень вербального общения между детьми и родителями; участие детей в обсуждении семейных проблем, учет их мнения; готовность родителей прийти на помощь, если это потребуется, с одновременной верой в успех самостоятельной деятельности ребенка; ограничение собственной субъективности в видении ребенка. Контролирующий стиль включает значительные ограничения поведения детей: четкое и ясное разъяснение ребенку смысла ограничений, отсутствие разногласий между родителями и детьми по поводу дисциплинарных мер.

В семьях с демократическим стилем воспитания для детей характерны умеренно выраженная способность к лидерству, агрессивность, стремление контролировать других детей, но сами дети с трудом поддаются внешнему контролю. Дети отличаются также хорошим физическим развитием, социальной активностью, контактностью при общении со сверстниками, однако им не присущи альтруизм, сенситивность и эмпатия. Дети родителей с контролирующим типом воспитания послушны, внушаемы, боязливы, не слишком настойчивы в достижении собственных целей, неагрессивны. При смешанном стиле воспитания детям присущи внушаемость, послушание, эмоциональная чувствительность, неагрессивность, отсутствие любознательности, оригинальности мышления, бедная фантазия.

Д. Боумрин (Реан, 1999; Крайг, 2001) выявила совокупность детских черт, связанных с фактором родительского контроля. Были выделены три группы детей:

• компетентные – с устойчиво хорошим настроением, уверенные в себе, с хорошо развитым самоконтролем, умением устанавливать дружеские отношения со сверстниками, стремящиеся к исследованию, а не избеганию новых ситуаций;

• избегающие – с преобладанием грустного настроения, трудно устанавливающие контакты со сверстниками, избегающие новых и потенциально фрустрирующих ситуаций;

• незрелые – неуверенные в себе, с плохим самоконтролем, с реакциями отказа при фрустрации.

Автор выделила также четыре параметра родительского поведения, влияющие на появление перечисленных выше детских черт:

• родительский контроль: при яркой выраженности этого фактора родители предпочитают оказывать большое влияние на детей, способны настаивать на выполнении своих требований, последовательны. Контролирующие действия направлены на модификацию проявлений зависимости и агрессивности у детей, развитие игрового поведения, а также на усвоение родительских стандартов и норм;

• родительские требования, побуждающие к развитию у детей зрелости. Родители стараются, чтобы дети развивали свои способности в интеллектуальной и эмоциональной сферах, в межличностном общении, настаивают на праве детей на независимость и самостоятельность;

• способы общения с детьми в ходе воспитательных воздействий. Одни родители стремятся использовать убеждение, с тем чтобы добиться послушания, обосновывают свою точку зрения и одновременно готовы обсуждать ее с детьми, выслушивают их аргументацию. Другие родители выражают требования, недовольство или раздражение нечетко и неоднозначно, чаще прибегают к косвенным способам воздействия: жалобам, крику, ругани;

• эмоциональная поддержка: родители способны выражать сочувствие, любовь и теплое отношение, их действия и эмоциональное отношение содействуют физическому и духовному росту детей, они испытывают удовлетворение и гордость от успехов детей.

Выделяют следующие стили родительского поведения:

• авторитетный стиль родительского поведения – характеризуется твердым контролем за детьми с одновременным поощрением общения и обсуждением в кругу семьи правил поведения, установленных для ребенка. Решения и действия родителей не кажутся ребенку произвольными или несправедливыми, и потому он легко с ними соглашается. Таким образом, высокий уровень контроля сочетается с теплыми отношениями в семье;

• авторитарный стиль родительского поведения характеризуется высоким уровнем контроля и холодными отношениями с детьми. Родители закрыты для постоянного общения с детьми; устанавливают жесткие требования и правила, не допускающие обсуждения; независимость детям позволена лишь в незначительной степени;

• либеральный стиль – низкий уровень контроля и теплые отношения. Характерно почти полное отсутствие контроля над поведением детей при добрых, сердечных отношениях с ними. По мнению Бомринд (Baumrind, 1975), многие либеральные родители так увлекаются демонстрацией «безусловной любви», что перестают выполнять непосредственно родительские функции, в частности, устанавливать запреты для детей;

• индифферентный стиль родительского поведения отличается низким контролем над поведением детей и отсутствием теплоты и сердечности в отношениях с ними. Родители не устанавливают ограничений для детей либо вследствие недостатка интереса и внимания, либо вследствие того, что тяготы повседневной жизни не оставляют им времени и сил на воспитание (Maccoby, Martin, 1983).

Комплекс черт компетентных детей соответствует наличию в родительском отношении следующих четырех измерений: контроля, требовательности к социальной зрелости, общения и эмоциональной поддержки, т. е. оптимальным условием воспитания является сочетание высокой требовательности и контроля с демократичностью и приятием. Родители избегающих и незрелых детей имеют более низкий уровень по этим параметрам, чем родители компетентных детей. Кроме того, для родителей избегающих детей характерно контролирующее и требовательное отношение, но менее теплое, чем для родителей незрелых детей. Родители последних абсолютно не способны осуществлять контроль над поведением детей в силу собственной эмоциональной незрелости.

Таким образом, наиболее распространенным механизмом формирования характерологических черт ребенка, связанных с самоконтролем и социальной компетентностью, является интериоризация средств и навыков контроля, используемых родителями. При этом адекватный контроль предполагает сочетание эмоционального приятия с высоким уровнем требований, с их ясностью и непротиворечивостью. При адекватном родительском отношении дети хорошо адаптированы к школьной среде и общению со сверстниками, активны, независимы, инициативны, доброжелательны и способны к эмпатии.

В отечественной литературе предложена классификация стилей семейного воспитания подростков с акцентуациями характера и психопатиями, учитывающая, какой тип родительского отношения способствует возникновению той или иной аномалии развития (Личко, 1979; Эйдемиллер, 1980).

1.  Гипопротекция: недостаток опеки и контроля за поведением, доходящий иногда до полной безнадзорности; чаще проявляется как недостаток внимания к физическому и духовному благополучию подростка, его делам, интересам, тревогам. Скрытая гипопротекция наблюдается при формальном контроле в сочетании с реальным недостатком тепла и заботы. Этот тип воспитания особенно неблагоприятен для подростков с акцентуациями по неустойчивому и конформному типам, он провоцирует асоциальное поведение – побеги из дома, бродяжничество, праздный образ жизни. В основе этого типа психопатического развития может лежать фрустрация потребности в любви и принадлежности, эмоциональное отвержение подростка, исключение его из семьи.

2.  Доминирующая гиперпротекция: обостренное внимание и забота о подростке сочетается с мелочным контролем, обилием ограничений и запретов, что порождает несамостоятельность, безынициативность, нерешительность, неумение постоять за себя. У гипертимных подростков такое отношение родителей приводит к усилению реакции эмансипации, к бунту против родительских запретов и даже к уходу в асоциальную компанию, но на подростков с психастенической, сенситивной и астеноневротической акцентуацией доминирующая гиперпротекция оказывает иное действие – усиливает их астенические черты: несамостоятельность, неуверенность в себе, нерешительность, неумение постоять за себя.

3 . Потворствующая гиперпротекция: воспитание по типу «кумир семьи», потакание всем желаниям ребенка, чрезмерное покровительство и обожание, порождающие у подростка непомерно высокий уровень притязаний, безудержное стремление к лидерству и превосходству в сочетании с недостаточным упорством. Такой стиль воспитания усиливает истероидную акцентуацию, способствует появлению истероидных черт при лабильной и гипертимной, реже при шизоидной и эпилептоидной акцентуации. В последнем случае такой вид воспитания превращает подростков в семейных тиранов, способных даже избивать родителей.

4.  Эмоциональное отвержение: игнорирование потребностей подростка, нередко жестокое обращение. Скрытое эмоциональное отвержение проявляется в глобальном недовольстве ребенком, в постоянном ощущении родителей, что он не «такой», например, «недостаточно мужественный для своего возраста, все и всем прощает, по нему ходить можно». Иногда оно маскируется преувеличенной заботой и вниманием, но выдает себя раздражением, недостатком искренности в общении, бессознательным стремлением избежать тесных контактов, а при случае – освободиться как-нибудь от обузы. Эмоциональное отвержение одинаково пагубно для всех детей, однако оно по-разному сказывается на их развитии: так, при гипертимной и эпилептоидной акцентуации ярче выступают реакции протеста и эмансипации; истероиды утрируют детские реакции оппозиции, шизоиды замыкаются в себе, уходят в мир аутичных грез, неустойчивые находят отдушину в подростковых компаниях.

5.  Повышенные моральные требования: неадекватные возрасту и реальным возможностям ребенка требования бескомпромиссной честности, чувства долга, порядочности, возложение на подростка ответственности за жизнь и благополучие близких, настойчивые ожидания его успехов в жизни – все это сочетается с игнорированием реальных потребностей ребенка, его собственных интересов, с недостаточным вниманием к его психофизическим особенностям. В условиях такого воспитания подростку насильственно приписывают статус «главы семьи» со всеми вытекающими обязанностями, касающимися заботы и опеки над близкими. Подростки с психастенической и сенситивной акцентуациями, как правило, не выдерживают бремени непосильной ответственности, что приводит к образованию затяжных обсессивно-фобических невротических реакций или декомпенсации по психастеническому типу. У подростков с истероидной акцентуацией объект опеки вскоре начинает вызывать ненависть и агрессию (например, у старшего ребенка – к младшему).

6.  Непрогнозируемые эмоциональные реакции: речь идет о родителях, склонных к неожиданным изменениям настроения и отношения к детям. Изменение отношения обусловлено внутренним состоянием родителей, особенностями их личности. Невозможность прогнозировать такие изменения отрицательно влияет на детей, которые не знают, чего следует ожидать от родителей утром, после прихода из школы, с прогулки. За один и тот же поступок их могут и наказать, и обласкать. Дети чувствуют себя неуверенно, они не ощущают родительской любви. Постепенно неуверенность в себе становится чертой характера и в дальнейшем проецируется на отношения с другими людьми, которые воспринимаются на основе привычной родительской модели. В результате – конфликтные межличностные отношения, неверие в стабильность дружбы, брака и т. д.

7.  Жестокость обычно сочетается с эмоциональным отвержением. Жестокость может проявляться как открыто – расправами над ребенком, так и полным пренебрежением к интересам ребенка, так что он вынужден рассчитывать только на себя, не надеясь на поддержку взрослых. Жестокие отношения могут существовать в закрытых учебных заведениях (тирания вожаков), если работа воспитателей отличается формализмом. Воспитание в условиях жестокости способствует усилению черт эпилептоидной акцентуации и развитию этих черт на основе конформной акцентуации.

8.  Противоречивое воспитание: в одной семье каждый из родителей, а тем более бабушки и дедушки могут придерживаться неодинаковых воспитательных стилей. Например, эмоциональное отвержение со стороны родителей сочетается с потворствующей гиперпротекцией со стороны бабушки.

9.  Воспитание вне семьи: само по себе воспитание вне семьи может быть полезным в подростковом возрасте, поскольку жизнь среди сверстников способствует развитию самостоятельности, выработке навыков социальной адаптации. Отрицательными психогенными факторами тут являются недостатки в работе воспитательных учреждений: сочетание строгого режима, граничащего с гиперпротекцией, при формализме в его соблюдении, с реальной безнадзорностью, влияние наиболее испорченных в нравственном отношении подростков, жестокость во взаимоотношениях между воспитанниками, а также недостаток эмоционального тепла со стороны воспитателей.

Можно выделить еще несколько типов неадекватного родительского (материнского) отношения к ребенку:

1.  Отношение матери к сыну-подростку как к «замещающему» мужу: требование активного внимания к себе, заботы, навязчивое желание находиться постоянно в обществе сына, быть в курсе его интимной жизни, стремление ограничить его контакты со сверстниками.

2.  Гиперопека и симбиоз: навязчивое желание удержать, привязать к себе ребенка, лишить его самостоятельности из-за страха возможного несчастья.

3.  Воспитательный контроль посредством нарочитого лишения любви: нежелательное поведение (например, непослушание), неуспехи в учебе или неаккуратность в быту наказываются тем, что подростку демонстрируют: «он такой не нужен, мама такого не любит».

4.  Воспитательный контроль посредством чувства вины: ребенок, нарушающий запрет, получает клеймо «неблагодарный», «предатель родительской любви», «доставляющий своей мамочке столько огорчений», «доводящий до сердечных приступов» и т. д. (частный случай описанного выше варианта чрезмерных моральных требований). Развитие самостоятельности подростка сковывает постоянный страх оказаться виноватым в неблагополучии родителей, отношения зависимости.

Стиль общения с ребенком во многом задается семейными традициями. Матери воспроизводят стиль воспитания собственного детства, повторяют стиль своих матерей. Характерологические особенности родителей являются одной из существенных детерминант родительского отношения. Патологическая заостренность характерологических черт у родителей порождает специфические особенности отношения к ребенку. Например, родители могут не замечать у себя тех черт характера, на малейшее проявление которых у ребенка они реагируют аффективно и болезненно, настойчиво стараясь их искоренить. Таким образом, родители неосознанно проецируют свои проблемы на ребенка. Так, нередко «делегирование» – упорное желание сделать из ребенка «самого…» (…развитого, эрудированного, порядочного, социально успешного) – компенсирует родительское чувство малоценности, недееспособности, неудачи. Проекция конфликтов на ребенка не предрешает, однако, стиля родительского отношения: в одном случае это выльется в открытое эмоциональное отвержение ребенка, не соответствующего идеальному образу; в другом случае примет более изощренную форму: по защитному компенсаторному механизму обернется гиперопекой или гиперпротекцией. Неприятие или эмоциональное отвержение особенно драматично в неполных семьях, где мать преследует страх, что в ребенке проявятся нежелательные черты отца – «боюсь, скажутся гены». Скрытое отвержение может тут маскироваться гиперпротекцией, в крайних вариантах – доминирующей гиперпротекцией (Бодалев, Столин, 1989).

Необходимо еще раз подчеркнуть, что в семейной консультации (психотерапии) рассматриваются проблемы детей без аномалий психического развития, но с отдельными нарушениями эмоционально-волевой и личностной сферы. Эти психологические нарушения мешают ребенку эффективно использовать ресурсы личности и организовать свое поведение (Бодалев, Столин, 1988).

Внешне психологические трудности проявляются в виде конфликтов ребенка с окружающими людьми, в форме невротических реакций, которые ребенок стремится преодолеть и компенсировать. В ходе психодиагностики определяются параметры конфликтов. Информативными считаются три параметра: зона конфликта, содержание конфликта и стиль конфликтного поведения.

Зона конфликта. Выделяют три зоны конфликтов, охватывающих сферы деятельности ребенка: семья; коллектив сверстников; школа или детский сад.

Содержание конфликта. При внешнем многообразии конфликтов их объективное содержание сводится к ограниченному набору тем. В клинической психологии взрослых часто выделяют четыре основных внутренних конфликта: страх агрессии, страх независимости, или самостоятельности, страх близости, или доверия, и страх подчинения (Bremer, 1955; Hine, 1971). Традиционно этиологию этих внутренних конфликтов выводят из особенностей детства. Некоторые авторы (Erikson, 1963; Hine, 1971; French, 1974) полагают, что главную роль в возникновении того или иного конфликта играют особенности детского развития на стадиях созревания «Я» (в рамках теории Э. Эриксона – см. выше).

Стиль конфликтного поведения ребенка формируют два фактора: особенности темперамента и семейные стереотипы поведения (French, 1974; Стреляу, 1982; Rutter, 1984). Очень обобщенно можно выделить два стиля конфликтного поведения ребенка: аккомодативный и ассимилятивный. В первом случае ребенок стремится подчинить действительность своим потребностям. Его позиция в конфликте активно-наступательная, он требует, пытается заставить окружающих поступать так, как ему хочется. Ассимилятивный стиль конфликтного поведения характеризуется стремлением приспособиться к внешним обстоятельствам. Обычно ребенок в конфликте занимает пассивно-страдательную позицию, тут отмечается склонность к внутренней переработке аффекта, чрезмерное чувство вины, стыда, элементы саморазрушительного поведения.

На этапе работы с жалобой и запросом психологу или психотерпевту необходимо прежде всего (Алешина, 2000):

• наполнить жалобу-запрос конкретным содержанием (какие поведенческие ситуации явились поводом для обращения).

• обеспечить «стереоскопичность» взгляда на ситуацию (взгляд родителей, взгляд ребенка, материалы психодиагностики).

В психологическом консультировании или психотерапии по поводу проблем с детьми выделяют несколько взаимосвязанных направлений:

1.  Повышение социально-психологической компетентности родителей, обучение их навыкам общения и разрешения конфликтных ситуаций.

2.  Психологическая помощь взрослым членам семьи, которая включает как диагностику внутрисемейной ситуации, так и работу по ее изменению.

3.  Психотерапевтическая работа непосредственно с ребенком.

4.  Групповые детско-родительские тренинги.

5.  Совместная психотерапия семьи .

Первые три направления могут осуществляться как в групповой, так и в индивидуальной формах.

Весьма эффективный метод психологической работы с семьей по проблемам детско-родительских отношений – семейная терапия, характеризующаяся тем, что в работе принимают участие одновременно все члены семьи (Бодалев, Столин, 1989). Общие подходы к семейной терапии описаны в главе 3 настоящего справочника. В данном разделе рассматриваются только некоторые специфические особенности семейной терапии при проблемах ребенка.

Выделяют ряд стадий, или фаз, совместной семейной терапии.

Первая встреча, как правило, малосодержательна, однако важно, чтобы в ходе ее не возникло сепаратных отношений между терапевтом и тем человеком, который обратился с жалобой. В консультации чаще всего договариваются с клиентами по телефону. Поскольку чаще звонит мама, желательно с самого начала подчеркнуть и роль отца в последующей работе. Вторая встреча проводится с обоими родителями вместе, без детей. Эти две встречи являются фазой ориентации . Во время второй встречи выясняются организационные моменты, проблематика семьи, собирается информация; родителей знакомят с некоторыми аспектами семейной терапии.

Благодаря первой встрече с родителями возникает возможность сравнить то, что родители говорят в отсутствие ребенка, с тем, что они впоследствии будут говорить при нем. Консультанту или терапевту нужно обратить внимание, прежде всего, на следующие моменты: кто за кого говорит, кто определяет семейные правила и планы, кто кем руководит, кто излагает планы наиболее четко, кто больше говорит, а кто меньше, каковы интонации, что скрывается, как семья реагирует на кризисы, как проявляется симптом в поведении, какие обстоятельства связаны с симптомом, каковы возможные скрытые мотивы возникновения симптома, в чем клиенты видят причину появления симптома, какие задачи этот симптом решает для семьи. После первой встречи составляется некоторое представление о семье, которое потом дополняется и корректируется.

Далее следуют основные фазы совместной семейной терапии. Первая фаза начинается с того момента, как семья в полном составе пришла к терапевту – это фаза, «центрированная на ребенке». На этой фазе терапевт должен установить тесный контакт с ребенком, чтобы тот мог почувствовать себя сильным, чтобы он понял, что вот этот чужой взрослый – это его взрослый, его поддержка.

Если ребенок упирается и не хочет говорить, терапевт старается его как-то стимулировать: подбадривает, говорит о том, что ситуация действительно необычная и кто угодно в ней растерялся бы, но надо же, чтобы кто-то начал. После того как ребенок заговорил, терапевт старается направить его на разговор о конкретных проблемах.

Задача первой фазы заключается в том, чтобы найти компромиссы, на которые родители готовы пойти, исполняя требования ребенка. Желательно, чтобы уже на вторую совместную встречу ребенок шел с сознанием того, что что-то изменилось, что разговоры с терапевтом приносят практическую пользу. Нередко родители не выполняют своих обещаний, что является формой сопротивления. Тогда терапевт говорит, что он, конечно, понимает все сложности и не вмешивается, но если родители хотят, чтобы работа была эффективной, они должны понимать, что каждому нужно внести свой вклад. Он объясняет отрицательные последствия их поведения: ребенок с недоверием относится ко всему, что происходит, или вообще не пришел. В последнем случае сеанс отменяется. Если родители сопротивляются, не хотят идти ни на какие изменения, им надо напомнить о первой встрече. Возможен вариант, когда родители по-разному относятся к предлагаемым «уступкам». На данном этапе между родителями не должно возникать вражды.

На первой фазе важно не давать родителям лидировать в разговоре, так как это подавляет ребенка. Если родители продолжают высказываться, то их лучше игнорировать: терапевт смотрит на ребенка, придвигается к нему, дает понять, что тот в центре внимания, несмотря ни на что. Если родитель хочет дополнить слова ребенка, ему надо дать эту возможность, но если терапевт чувствует сомнение, надо свериться с мнением самого ребенка.

Конец фазы определяет ребенок, когда тот удовлетворен. Удовлетворенный своей жизнью и полученными поблажками, он может открыто говорить о своих негативных чувствах по отношению к родителям. Когда ребенок говорит, что все хорошо, начинается вторая фаза – фаза «родительско-детской интеракции» . Обычно к этому времени родители достаточно раздражены и напряжены и легко выражают недовольство, объединяясь в своих жалобах и требованиях против детей. На этой стадии терапевт стремится дать равные возможности высказаться родителям и детям – равные не по времени, а по эмоциональному накалу. Важно стремиться конструктивно переформулировать любые враждебные, разрушительные высказывания. Каждый член семьи, который хочет, но не может высказаться, должен получить поддержку терапевта. При этом неизбежны моменты ревности: так, родители могут ревновать терапевта, ребенка. Обо всех этих моментах надо говорить вслух. Результативность этой фазы сильно зависит от того, насколько члены семьи раскрыли свои негативные переживания и при этом не оказались во власти собственной неуправляемой агрессии.

Язык терапевта должен быть простым и ясным, что крайне необходимо для взаимопонимания. Психолог должен говорить так, чтобы любой ребенок его понял. Кстати, нужно отметить, что использование специальных терминов часто отражает сопротивление, когда в трудных ситуациях родители начинают говорить непонятные для детей слова с видом, что «мы-то, взрослые, понимаем что к чему».

Следует еще раз подчеркнуть, что при всей критичности терапевт каждый раз делает акцент на позитивной стороне, позитивном начале любых претензий, упреков, самых жестоких слов, а также поведения (родителей или детей). Когда каналы коммуникации «прочищены», наступает третья фаза, причем спонтанно, – когда родители начинают выяснять отношения между собой. Это действительно происходит всегда, с какой бы семьей терапевт ни работал. Важно, чтобы эта фаза не наступила преждевременно. Если она возникла тогда, когда взаимные негативные эмоции еще до конца не высказаны, то просто-напросто начинается перепалка между родителями. Терапевт должен сдерживать семью, если чувствует, что еще остались негативные эмоции, невысказанные претензии между родителями и детьми. Он должен откладывать на будущее те вопросы и проблемы, которые еще рано обсуждать.

Третья фаза – фаза родительских интеракций. Эта фаза переломная во всем ходе работы, часто именно ее темы становятся фундаментом всей терапии. Запрос родителей формулируется как жалоба на ребенка, и поэтому семейная терапия начинается с выяснения проблемы ребенка. Затем постепенно разговор переходит на отношения между родителями, потому что в основе нарушений поведения ребенка лежат, безусловно, особенности супружеских отношений: не негативные особенности родителей, не конфликты между ними, а весь комплекс их взаимоотношений. Это подчеркивается и в беседах с родителями, и в совместных сеансах для снижения чувства вины родителей, которое непродуктивно с точки зрения терапии.

В начале фазы психотерапевт избегает давать какие бы то ни было интерпретации. Он лишь разными способами поощряет разговор. Постепенно увеличивается открытость высказываний, и в море негативных эмоций вливается все больше и больше переживаний, связанных с самоанализом, с инсайтами родителей относительно друг друга и своей собственной позиции. Чем чаще это происходит, тем больше терапевт позволяет себе интерпретировать происходящее. Выделяют четыре типа интерпретаций, которые используются в семейной терапии.

Первый тип – рефлективные, аналитические интерпретации. Они связаны с психогенезом того, что происходит. Когда в семье нет нужной близости, открытости, взаимной поддержки, эти интерпретации нежелательны. К ним следует прибегать лишь тогда, когда семья уже достаточно сплоченная.

Второй тип – связующие интерпретации. Они позволяют соединить события и слова, объяснить чувства, роли, их происхождение, природу переживаний. Не следует пользоваться этими интерпретациями до тех пор, пока терапевт не уверен в готовности семьи принять и понять их.

Третий вид – реконструктивные интерпретации. Они направлены на то, чтобы вывести настоящее из прошлого. Их используют в тех случаях, когда настоящее существенно волнует семью и члены семьи хотят его объяснить.

Четвертый тип – нормативные интерпретации. Это суждения, позволяющие провести параллели между данной семьей и другими семьями, помогающие клиентам осознать, что многие семьи имеют подобные проблемы. Это помогает им избавляться от страха и тревоги.

По мере того как повышается открытость общения между супругами, количество интерпретаций возрастает. Об окончании фазы родительских интерпретаций сигнализирует момент, когда оба супруга признают право партнера на самостоятельную позицию, когда разрушаются симбиотические связи, приходит осознание возможности компромиссных решений и признание ценности мирного сосуществования – в противовес проведению в жизнь какой-то своей индивидуальной доктрины.

Одна из серьезных проблем, с которыми часто сталкиваются семейные терапевты, заключается в том, что родители боятся обсуждать свои супружеские проблемы в присутствии детей. Мнение, единодушно высказываемое практиками семейной терапии, состоит в том, что даже самые интимные проблемы – вплоть до нюансов сексуального поведения – можно обсуждать на языке чувств, переживаний, и это вполне возможно в присутствии детей. Не обязательно апеллировать к сексологическим терминам и понятиям. Говорить на интимные темы при детях важно, так как дети чувствуют семейное неблагополучие очень хорошо, гораздо лучше, чем родители это подозревают. Дети эмоциональны и очень легко улавливают эмоциональную атмосферу семьи. Ребенку трудно жить в состоянии тревожной неопределенности.

Роль терапевта на фазе супружеских интеракций заключается в установлении баланса между высказываниями родителей. Он также делает различные интерпретации, иногда с позиции ребенка – либо поощряя ребенка высказать собственную интерпретацию по поводу того, что родители говорят друг о друге. Терапевт как бы высвечивает для родителей детское восприятие происходящего.

На смену фазе супружеских интеракций в тех семьях, где детей несколько, приходит фаза интеракций между детьми . В семьях с одним ребенком, имеющим много проблем во взаимоотношениях со сверстниками, все члены семьи совместно обсуждают этот вопрос. Если в семье двое детей, то фаза интеракции между детьми возникает в двух случаях. Во-первых, когда на первой фазе – центрированной на ребенке – основную враждебность и негативные переживания дети направляют не на родителей, а на братьев и сестер. Если такая враждебность существует, то после фазы супружеских интеракций можно перейти к ее обсуждению. Во-вторых, к фазе интеракций между детьми переходят в том случае, когда одна из жалоб родителей – это жалоба на отношения между детьми. Есть еще один момент, подводящий к этой фазе, он связан с тем, что родители, уже сблизившись друг с другом, начинают вспоминать о своем детстве и о своих детских проблемах.

Фаза детских интеракций предпоследняя, и тут терапевт становится все более и более пассивным. Родители и дети уже сами соблюдают баланс между высказываниями, не перебивают друг друга, и все это свидетельствует о том, что терапия близка к концу. Наступает, наконец, последняя, конечная фаза .

Признаки перехода к этой фазе следующие:

• первый признак. Многие симптомы, с которыми обратилась семья, исчезают. Некоторые остаются, но переосмысливаются и теряют свою значимость;

• второй признак. Все чаще и чаще на встречах члены семьи начинают смеяться. Особенно показательно, если родители начинают посмеиваться над собой. Все оживлены, всем приятно – это признак того, что терапию пора заканчивать;

• третий признак. Все чаще, когда терапевт в начале очередной встречи спрашивает о том, как семья жила в течение недели, какие события произошли, члены семьи начинают рассказывать, что собирались все вместе, что-то обсуждали. Терапевт каждый раз подчеркивает: «Вот видите, как хорошо: вы уже можете сами, я уже вам больше не нужен»;

• четвертый признак. Члены семьи начинают признавать и принимать независимость каждого от других.

Еще один признак – косвенный, но часто встречающийся, – дети начинают помогать по дому: «То ничего не делал, а тут посуду моет, пол метет, без всяких уговоров и упреков». Дети сами включаются в семейную жизнь.

• И последний признак, наиболее очевидный, – семья начинает говорить, что все наладилось, вроде больше и не надо встречаться.

Часто инициатором завершения работы выступает терапевт, который видит, что все признаки благополучия налицо и пора заканчивать терапию. Это можно сделать двумя способами. Первый – начать обобщать то, что было на встречах, подчеркивать самостоятельность семьи, ее способность решать проблемы без терапевта. Второй способ – это обсуждение дальнейших планов семьи: что они будут делать, как они будут дальше все сами решать.