3.1.1. Cмерть

Смерть является излюбленной и самой популярной темой для черной комедии. Именно поэтому-то такую комедию называют «черной». Смерть предстает в комедии во всем разнообразии своих форм. Чем больше смерти, тем лучше. Это может быть как непосредственное отображение умирания, случайная смерть, убийство (реальное или символическое), умертвление животных, катастрофа, война, изображение трупов, использование «черной» символики (женщина с косой, кровь, гроб, кладбище и прочее), сожжение, пытки, насилие с летальным исходом, жертвоприношение, самоубийство, расчленение, телесное уродование, кастрация, зомби, каннибализм, некрофилия, фигура дьявола, сатанизм и т.д.– все варианты перечислить невозможно.

Одним из примеров служат фильмы кинокомпании “Troma Entertainment”, такие как «Беспредельный террор» (1999), где убийства и насилие заключены в яркую гротескную форму. (См. Приложение, рис. 1) Оторванные конечности выглядят здесь подчеркнуто искусственно, кишки – выкрашенные сосиски, глаза вылезают из орбит… Атмосфера фильма при этом вполне беззаботная, и все вместе выглядит как откровенный треш.В фильме Р. Бельво «Человек кусает собаку» (1992) мы попадаем в мир преступника, наблюдаем, как он убивает старушек, грабит, бесчинствует. Но смотрим мы на это глазами героя-психопата, а имитация документального кино максимально приближает его к нам.

В фильме Ф. Капры «Мышьяк и старые кружева» (1944) комедия разворачивается вокруг нескольких трупов, а взаимоотношения героев совершенно абсурдны. Такова и черная кинокомедия К. Морриса «Четыре льва» (2010), рассказывающая об исламистких экстремистах, которые пытаясь совершить терракт, постоянно наталкиваются на препятствия, включая собственную глупость, а один из героев и вовсе подрывает сам себя, не нанося другим никакого урона (та же тема в ином преломлении использована в фильме О. Иоселиани 1984 г. «Фавориты луны»).

В фильме «Корпорация “Святые моторы” Л. Каракса (2012) зрителю в метафорической форме демонстрируют смерть личности. У главного героя очень странная профессия: он перевоплощается (не метафорически, а буквально) в разных людей, проживая несколько жизней за один день. Он меняет роли и образы как маски: попрошайка, городской сумасшедший, умирающий дедушка, любящий отец... Все это показано с полным правдоподобием. В сцене убийства герой-убийца после содеянного придает жертве с помощью грима свой собственный облик вплоть до шрамов, а затем получает удар ножом и падает на пол рядом с жертвой. В итоге мы видим двух истекающих кровью близнецов. Перед нами зримое воплощение мысли о том, что в жертвоприношении убийца и жертва переживают одно и то же. (См. Приложение, рис. 2)

Другим примером игры со смертью является фильм Г. Ноэ «Вход в пустоту» (2009), где режиссер с помощью аудиовизуальных приемов заставляет зрителя переживать смерть. Смерть сакральна, мы ощущаем ее легкое прикосновение, ее леденящее дыхание. Художественная форма становится здесь способом справиться со смертью, взглянув на нее с эстетической стороны. Вопрос о том, является ли смерть абсолютным пределом и есть ли что-то после нее, будоражит сознание, позволяя автору экспериментировать над нашей чувственностью.

Представление о беспредельности цикла смертей и рождений возвращает нас к архаическому метафоричному сознанию, где конец – лишь новое начало. Согласно О. М. Фрейденберг, все главные ритуалы либо сопровождались жертвоприношением, либо имитировали его, разыгрывая его в танце и театрализованном действии. Об этом писал и Ж. Батай: «В жертвоприношении жертва отождествляет себя с животным, сражаемым смертью. Таким образом, жертва умирает, видя собственное умирания, и даже некоторым образом по своей воле, единодушно с жертвенным клинком. Но ведь это комедия!»³⁵Тема смерти – последнего рубежа нашей телесности – оказывается в полном смысле слова трангрессивной.