Глава первая как это было

    В свои 77 лет Алек­сан­д­ра Ни­ко­ла­ев­на Стрель­ни­ко­ва бы­ла аб­со­лют­но здо­ро­вой жен­щи­ной. Она не зна­ла, что та­кое ос­те­охон­д­роз, ги­пер­то­ния, сер­деч­ная сла­бость. Впро­чем, что та­кое силь­ней­шая сер­деч­ная боль, она зна­ла. Ведь пер­вый сер­деч­ный прис­туп, ко­то­рый Стрель­ни­ко­ва ос­та­но­ви­ла сво­ей гим­нас­ти­кой, был ее соб­с­т­вен­ный…

НАЧАЛО

    О сво­ей юнос­ти Алек­сан­д­ра Ни­ко­ла­ев­на ни­ког­да ни­ко­му не рас­ска­зы­ва­ла. Из­бе­га­ла зат­ра­ги­вать эту те­му, как буд­то че­го-то бо­ялась. И да­же я, ее един­с­т­вен­ный уче­ник и ас­сис­тент, поч­ти ни­че­го не знал о пер­вой по­ло­ви­не ее жиз­ни. Так… от­дель­ные эпи­зо­ды из дет­с­т­ва и юнос­ти, про­ве­ден­ных на Даль­нем Вос­то­ке.

    И вот че­рез шесть лет пос­ле тра­ги­чес­кой ги­бе­ли мо­ей нас­тав­ни­цы ме­ня ра­зыс­ка­ла в Мос­к­ве жен­щи­на, пе­ре­дав­шая вес­точ­ку от Ни­ны Ни­ко­ла­ев­ны Стрель­ни­ко­вой, род­ной сес­т­ры Алек­сан­д­ры Ни­ко­ла­ев­ны, - третьей из сес­тер Стрель­ни­ко­вых, о су­щес­т­во­ва­нии ко­то­рой я и не по­доз­ре­вал. В очень прек­лон­ном воз­рас­те жи­вет она сей­час в Ав­с­т­ра­лии, прак­ти­чес­ки обез­д­ви­же­на, боль­на тя­же­лой не­из­ле­чи­мой бо­лез­нью. Бо­лее 60 лет Ни­на Ни­ко­ла­ев­на пы­та­лась ра­зыс­кать свою мать и сес­тер. Уже пос­ле ги­бе­ли Алек­сан­д­ры Ни­ко­ла­ев­ны про­чи­та­ла о ды­ха­тель­ной гим­нас­ти­ке Стрель­ни­ко­вой в од­ной из рос­сий­с­ких га­зет, где, к счас­тью, был ука­зан мой ад­рес и да­же те­ле­фон.

    Единственная ос­тав­ша­яся в жи­вых из тро­их сес­тер, Ни­на Ни­ко­ла­ев­на на­пи­са­ла мне о том, о чем так и не ус­пе­ла рас­ска­зать Алек­сан­д­ра Ни­ко­ла­ев­на.

    Их отец, Ни­ко­лай Дмит­ри­евич Стрель­ни­ков, был кра­си­вым муж­чи­ной, стар­ше сво­ей же­ны - Алек­сан­д­ры Се­ве­ров­ны. Ей бы­ло 17, а ему - 37, ког­да они поз­на­ко­ми­лись на уро­ках пе­ния у Да­вы­до­ва… Ма­ма, как пи­шет Ни­на Ни­ко­ла­ев­на, уд­ра­ла с уро­ков из шко­лы, и они яви­лись к ро­ди­те­лям, уже об­вен­чав­шись.

    Лето 1919 го­да зас­та­ло Алек­сан­д­ру Се­ве­ров­ну и трех ее до­че­рей, Алек­сан­д­ру, Ни­ну и Тать­яну, во Вла­ди­вос­то­ке, ку­да их за­нес­ло ре­во­лю­ци­он­ной бу­рей. Сю­да пе­реб­ра­лась, спа­са­ясь от крас­но­го тер­ро­ра и сес­т­ра Алек­сан­д­ры Се­ве­ров­ны Ли­дия с му­жем. А гла­ву семьи, Ни­ко­лая Дмит­ри­еви­ча, де­воч­ки ви­де­ли в пос­лед­ний раз на стан­ции Зи­ма. О даль­ней­шей его судь­бе Ни­на Ни­ко­ла­ев­на не мог­ла мне боль­ше ни­че­го со­об­щить. В ее па­мя­ти толь­ко ос­та­лось, что отец мно­го иг­рал с до­черь­ми, лю­бил са­жать их се­бе на пле­чи…

    В 1924 го­ду Ли­дия Се­ве­ров­на с му­жем уеха­ли в Хар­бин, заб­рав с со­бой Ни­ну - очень сла­бень­кую де­воч­ку, что­бы по­мочь Алек­сан­д­ре Се­ве­ров­не со­дер­жать семью. С тех пор Ни­на Ни­ко­ла­ев­на боль­ше не ви­де­ла мать и сес­тер.

    "А ведь я ког­да-то со­би­ра­лась пе­реп­лыть Амур!" - ска­за­ла мне од­наж­ды Алек­сан­д­ра Ни­ко­ла­ев­на (она всю жизнь бы­ла прек­рас­ной плов­чи­хой, а в юнос­ти - да­же чем­пи­он­кой Но­во­си­бир­с­ка).

    Теперь, спус­тя нес­коль­ко лет пос­ле ее ги­бе­ли, я уз­нал, по­че­му она хо­те­ла это сде­лать! Она меч­та­ла по­ви­дать­ся с сес­т­рой! Но имен­но тог­да она встре­ти­ла "та­кие чу­дес­ные си­ние гла­за" (из пись­ма млад­шей Алек­сан­д­ры сес­т­ре Ни­не, ко­то­рое та бо­лее чем че­рез пол­ве­ка пос­ле его по­лу­че­ния пе­рес­ла­ла мне в Мос­к­ву), что…"Из-за этих "го­лу­бых глаз", - на­пи­шет мне Ни­на Ни­ко­ла­ев­на из Ав­с­т­ра­лии, - Шур­ка раз­ду­ма­ла пе­реп­лы­вать Амур и уди­рать в Хар­бин. Выш­ла за­муж. Но не­удач­но. Ма­ма на­пи­са­ла: "Шу­ра нес­час­т­ли­ва в бра­ке, ра­зош­лась. И во­об­ще за­будь­те о на­шем су­щес­т­во­ва­нии".

    Шел 1934 год, в СССР на­чи­на­лись ста­лин­с­кие реп­рес­сии.

    На ста­рых фо­тог­ра­фи­ях, прис­лан­ных мне с дру­гой час­ти зем­но­го ша­ра, семья Стрель­ни­ко­вых за­пе­чат­ле­на на да­че с по­ва­ром-ки­тай­цем и на пик­ни­ке с друзь­ями - бе­лог­вар­дей­с­ки­ми офи­це­ра­ми. Дет­с­кая па­мять Ни­ны Ни­ко­ла­ев­ны Стрель­ни­ко­вой на всю жизнь за­пе­чат­ле­ла пор­т­рет ма­те­ри, где она изоб­ра­же­на в пол­ный рост ря­дом со сту­лом из чер­но­го де­ре­ва ("из спи­нок стуль­ев мы, де­ти, пы­та­лись вы­ко­вы­ри­вать фар­фо­ро­вые ме­даль­он­чи­ки в брон­зо­вой оп­ра­ве").

    Александра Се­ве­ров­на Стрель­ни­ко­ва бы­ла в мо­ло­дос­ти не­обы­чай­но кра­си­вой жен­щи­ной. У мо­ей нас­тав­ни­цы на фор­те­пи­ано сто­ял тот са­мый пор­т­рет ее ма­мы в мо­ло­дос­ти (к со­жа­ле­нию, пор­т­рет пос­ле ги­бе­ли А.Н. Стрель­ни­ко­вой про­пал). Чу­дом сох­ра­ни­лась лю­би­тель­с­кая фо­тог­ра­фия, на ко­то­рой один мой па­ци­ент зас­нял ме­ня на фо­не это­го пор­т­ре­та.

    Судьба по­ща­ди­ла А.С. Стрель­ни­ко­ву и ее до­че­рей. Их не кос­ну­лись реп­рес­сии.

    В до­во­ен­ные го­ды Стрель­ни­ко­ва-стар­шая уже при­ме­ня­ла от­дель­ные уп­раж­не­ния бу­ду­щей уни­каль­ной сис­те­мы ды­ха­ния. Прос­мат­ри­вая ста­рые бу­ма­ги Алек­сан­д­ры Ни­ко­ла­ев­ны, я об­на­ру­жил до­ку­мент из На­род­но­го ко­мис­са­ри­ата здра­во­ох­ра­не­ния, прис­лан­ный на имя А.С. Стрель­ни­ко­вой, в ко­то­ром го­во­ри­лось: "Ва­ше пред­ло­же­ние под наз­ва­ни­ем "Ме­тод ле­че­ния ас­т­мы ды­ха­тель­ной гим­нас­ти­кой" пос­ту­пи­ло в бю­ро изоб­ре­те­ний Тех­со­ве­та Нар­ком­з­д­ра­ва СССР 29 ап­ре­ля 1941 го­да, за­ре­гис­т­ри­ро­ва­но под № 4268 и нап­рав­ле­но на зак­лю1-че­ние. Ре­зуль­та­ты Вам бу­дут со­об­ще­ны".

    Но раз­ра­зи­лась вой­на, и бы­ло уже не до гим­нас­тик.

    Как же все на­ча­лось? Из че­го воз­ник­ла эта уни­каль­ная сис­те­ма?

    Бессчетное ко­ли­чес­т­во раз слы­шал я от Алек­сан­д­ры Ни­ко­ла­ев­ны од­ну и ту же фра­зу, ко­то­рую она про­износи­ла на сво­их лек­ци­ях: "Ког­да я, мо­ло­дая пе­ви­ца, по­те­ря­ла го­лос, ма­ма ста­ла ис­кать спо­соб его вос­ста­новления. Так пос­те­пен­но бы­ла изоб­ре­те­на гим­нас­ти­ка,". o Алек­сан­д­ра Ни­ко­ла­ев­на не лю­би­ла рас­ска­зы­вать о се­бе, и лишь по от­дель­ным фра­зам, по не­ко­то­рым за­ме­ча­ни­ям я смог пред­с­та­вить се­бе, как все на­чи­на­лось.

    Они жи­ли тог­да с ма­мой в Со­коль­ни­ках, в ста­ром од­но­этаж­ном до­ме, в ко­то­ром ког­да-то бы­ли "ко­нюш­ни. Мать и дочь Стрель­ни­ко­вых зна­ли лишь в уз­ком кру­гу сто­лич­ных пев­цов. Их ды­ха­тель­ная гим­нас­ти­ка улуч­ша­ла кра­со­ту тем­б­ра, рас­ши­ря­ла ди­апа­зон го­ло­са у тех, для ко­го пе­ние бы­ло про­фес­си­ей, и "де­ла­ла" го­лос тем, кто хо­тел петь, не имея на это осо­бых при­род­ных дан­ных.

    Стрельникова-младшая в то вре­мя бы­ла очень боль­на. От тя­же­лых, упор­но пов­то­ря­ющих­ся, всег­да с рав­ной пе­ри­одич­нос­тью, прис­ту­пов бо­ли в гру­ди у нее на­ча­ло сда­вать сер­д­це. Стрель­ни­ко­вы име­ли об­шир­ные свя­зи в ме­ди­цин­с­ком ми­ре Мос­к­вы, но, увы, ник­то из вра­чей, да­же са­мых из­вес­т­ных, не в си­лах был по­мочь Алек­сан­д­ре Ни­ко­ла­ев­не.

    И вот од­наж­ды, осен­ней ночью, Стрель­ни­ко­ву-дочь вы­ве­ла из за­бытья рез­кая боль в гру­ди, ско­вав­шая все те­ло и ко­мом под­с­ту­пив­шая к гор­лу. "Ма­ма! - зак­ри­ча­ла Алек­сан­д­ра Ни­ко­ла­ев­на. - Я за­ды­ха­юсь!"

    Телефона в до­ме не бы­ло, до бли­жай­ше­го ав­то­ма­та - це­лый квар­тал, Алек­сан­д­ра Се­ве­ров­на в ужа­се рас­пах­ну­ла настежь все ок­на в ком­на­те, что­бы до­че­ри бы­ло лег­че ды­шать. Но лег­че не ста­ло… И тог­да, су­до­рож­но ло­вя ртом воз­дух, млад­шая Алек­сан­д­ра вдруг по­ду­ма­ла: "Стрель­ни­ков­с­кая гим­нас­ти­ка!" Не "моя", не "на­ша", а имен­но стрель­ни­ков­с­кая! Соб­рав пос­лед­ние си­лы, со стис­ну­ты­ми зу­ба­ми, она ста­ла шум­но ню­хать воз­дух, де­лая по 4 ко­рот­ких, рез­ких вдо­ха; И че­рез нес­коль­ко мгно­ве­ний по­ня­ла, что до­жи­вет до ут­ра.

    Именно в эти страш­ные ми­ну­ты мать и дочь осоз­на­ли, что соз­да­ли не толь­ко ды­ха­тель­ную гим­нас­ти­ку, воз­в­ра­ща­ющую го­ло­са ак­те­рам и пев­цам, но что-то гораздо боль­шее, что-то, что мо­жет сде­лать че­ло­ве­ка здо­ро­вым! Так бы­ло по­ло­же­но на­ча­ло но­вой оз­до­ро­ви­тель­ной сис­те­ме.