6. Опасность утраты прав на имущество должника как

основание исполнения обязательства без согласия должника

Норма п. 2 ст. 313ГК РФ представляет собой частный случай исполнения обязательства без согласия должника и требует особого рассмотрения не только потому, что исполнение третьим лицом может быть произведено на ее основании без упомянутого согласия, но и потому, что здесь устанавливаются основания для такого исполнения и его особые последствия - переход прав к третьему лицу.

В соответствии с п. 2 ст. 313ГК РФ третье лицо, подвергающееся опасности утратить свое право на имущество должника (право аренды, залога или др.) вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество, может за свой счет удовлетворить требование кредитора без согласия должника. В этом случае к третьему лицу переходят права кредитора по обязательству в соответствии сост. 382-387ГК РФ.

В литературе приводится сколь очевидное, столь и верное наблюдение императивности нормы п. 2 ст. 313ГК РФ <1>. По-иному, видимо, и не могло быть, ибо установленное регулирование адресовано не только сторонам обязательства, но и третьему лицу, где применить диспозитивный подход в общем-то затруднительно. Возможно, что законодатель использовал императивную модель исходя исключительно из интереса третьего лица. Однако чисто теоретически мы бы не стали отвергать возможность заключения соглашения должника с третьим лицом, согласно которому право третьего лица на реализацию правомочий, закрепленных вп. 2 ст. 313ГК РФ, как-то изменялось бы или вовсе бы отменялось. На практике нам такие случаи не встречались, но если бы они обнаружились, их правомерность была бы поставлена под сомнение императивным характером названного предписания.

--------------------------------

<1> Доренкова Ю.М. Исполнение договорного обязательства в гражданском праве России. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 17.

М.И. Брагинский указывает, что ГКРФ впервые ввел норму, которая решает вопрос об исполнении обязательства третьим лицом с позиций защиты интересов третьего лица. Причем здесь же обоснованно отмечается, что третье лицо производит удовлетворение требований кредитора собственной волей и за свой счет <1>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

МонографияМ.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).

<1> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. Изд. 2-е, испр. С. 374.

Основанием исполнения обязательства третьим лицом за должника без согласия последнего является опасность утраты третьим лицом права на имущество должника. Причем эта опасность может быть вызвана согласно норме закона лишь обращением взыскания на имущество должника. Аналогичное основание исполнения обязательства установлено в Гражданских кодексах стран СНГ, основанных на Модельном кодексе СНГ (см., например, п. 2 ст. 294 ГК Белоруссии). Страны германской правовой семьи также устанавливают особые правила на случай возникновения опасности утраты права на имущество вследствие обращения взыскания на него кредитора <2>. Однако в силу прокредиторской позиции этих законодательств наличие таких обстоятельств необходимо не столько для исполнения обязательства третьим лицом без согласия кредитора, сколько для перехода прав кредитора к третьему лицу, исполнившему обязательства должника (§ 268 Германского гражданского уложения, ст. 431.3 ГК Азербайджанской Республики).

--------------------------------

<2> See: Larenz R. Lehrbuch des Schuldrechts. Bol. I. Allgemeiner Teil. 14, neubearb. Aufl. S. 192 - 193.

Более широкий подход демонстрируется в Принципах Европейского договорного права, где принятие исполнения обязательства третьим лицом обязательно для кредитора, если третье лицо имеет законный интерес в исполнении и должник не исполнил обязательство или с очевидностью не исполнит его в срок. Здесь мы не обнаруживаем связи только с таким обстоятельством, как обращение взыскания на имущество должника. Речь идет о наличии законного интереса у третьего лица. Таковой интерес комментаторы Принципов усматривают, в частности, в следующих случаях: оплата поручителем с целью избежать судебных издержек по делу о взыскании долга с должника <3>; оплата нанимателем долга наймодателя, обеспеченного сдаваемым внаем имуществом, для избежания принудительной продажи соответствующего имущества; оплата в интересах семьи женой долга мужа, за который она не отвечает; оплата материнской компанией долга дочерней для сохранения кредитного рейтинга последней.

--------------------------------

<3> Оплата долга поручителем в контексте исполнения обязательства за третье лицо может вызывать сомнения в том смысле, что поручитель имеет собственное обязательство перед кредитором по договору поручительства. Это последнее обстоятельство может несколько осложнить квалификацию отношений, имея в виду отыскание ответа на вопрос о возможности платежа поручителем в качестве третьего лица или в качестве поручителя.

Очевидно, что такой критерий, как наличие законного интереса в рассматриваемом нами вопросе, представляется более широким и гибким, ибо обнимает собой не только случаи возникновения опасности утраты имущества должника, на которое третье лицо имеет право, но и иные случаи подлежащего защите интереса третьего лица. По п. 2 ст. 313ГК РФ этот интерес не всегда может быть учтен.

Заслуживающий внимания пример в связи с этим приводится Г.И. Стрельниковой. По ее мнению, гипотезе п. 2 ст. 313ГК РФ отвечает случай, когда поднаниматель вносит плату за нанимателя жилого помещения, поскольку просрочка может повлечь за собой прекращение договора жилищного найма, а следовательно, и договора поднайма <1>. Не отрицая для этого случая наличия заслуживающего уважения интереса поднанимателя в исполнении обязательства за нанимателя, следует отметить, что по буквальному смыслуп. 2 ст. 313ГК РФ он здесь применяться не может, поскольку закон связывает право третьего лица на исполнение за должника с таким обстоятельством,как утрата права на имущество по причине обращения на него взыскания кредитором, а не по каким-либо еще основаниям.

--------------------------------

<1> Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. С. 368.

Рассматриваемая норма ГКРФ ставит право третьего лица исполнить обязательство за должника без его на то согласия в зависимость от опасности утратить право на имущество должника вследствие обращения на него взыскания. В связи с этим возникаетвопрос о моменте наступления такой опасности.

Утрата права на имущество происходит после приобретения этого имущества покупателями в результате его реализации посредством обращения взыскания. Приобретение имущества должника в результате обращения на него взыскания прекращает все обременения этого имущества, поскольку такое получение имущества представляет собой первоначальный, а не производный способ приобретения права на имущество<2>. Например, обращение взыскания и продажа заложенного третьему лицу имущества по требованиям незалоговых кредиторов приводит к прекращению залога. В этом случае залоговое право следования (ст. 353ГК РФ) не действует. Точно такие же последствия в изъятии из общего правила о сохранении арендных прав (ст. 617ГК РФ) возникают и при аренде, которая прекращается, а приобретатели имущества должника реализованного при обращении на него взыскания получают его "чистым", т.е. свободным от каких-либо прежних обременений и долгов. Последнее не позволяет нам согласиться с необоснованной критикой А.А. Котом позиции В.В. Витрянского <3>, вопреки его мнению о наличии здесь права следования (а также вопреки мнению других исследователей <4>), как мы показали, публичные торги "очищают" обременения <5>. Правило жест. 617ГК РФ, на которую ссылается А.А. Кот, следует истолковать ограничительно, как не распространяющееся на специальный случай, установленный вп. 2 ст. 313ГК РФ.

--------------------------------

<2> Генкин Д.М. Право собственности в СССР. М., 1961. С. 134 - 135.

<3> Кот А.А. Понятие и характерные особенности перехода прав кредитора к третьим лицам в гражданском праве России // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей. Вып. 6 / Под ред. О.Ю. Шилохвоста. С. 268.

<4> Белов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. С. 183 (в сноске N 1).

<5> Поскольку концепция очистки проданного с публичных торгов имущества установлена главным образом для упрочения публичного порядка и защиты интересов добросовестных приобретателей, в современных условиях в русле дальнейшего развития теории гражданского права возможно было бы сделать исключение из правила об очистке для зарегистрированных в публичном реестре обременений, что, видимо, потребует разработки в известном смысле новой концепции, которая в этой части опиралась бы не столько на идею о первоначальном и производном приобретении права собственности, сколько на прагматичный взгляд необходимости сохранения обременения, если таковое публично известно и достоверно.

Трудно согласиться и с критикой нашего подхода Ф.О. Богатырева, который полагает, что обременения прекращаются лишь в том случае, если приобретатель имущества с торгов при обращении на него взыскания является добросовестным <6>. При таком подходе нужды в п. 2 ст. 313ГК РФ вообще не было бы: зачем третьему лицу, опасающемуся утраты своего права на имущество должника, нести риск и расходы, исполняя обязательство должника, если можно было бы уведомить всех участников торгов о наличии обременения и "лишить" их возможности оказаться добросовестными приобретателями. Все решалось бы, таким образом, значительно проще и со значительно меньшими издержками для третьего лица. Кроме того, по нашему мнению, положенияп. 2 ст. 313ГК РФ совершенно никак нельзя объяснить по-иному, не признав, чтоуказанная опасность по утрате права потому и происходит, что обременения прекращаются, иначе о какой вообще утрате мог бы говорить законодатель.

--------------------------------

<6> Богатырев Ф.О. Ценный вклад в учение об обязательствах // Журнал российского права. 2004. N 6. С. 165.

Следует заметить, что закон связывает права третьего лица по исполнению обязательства должника без согласия последнего именно с утратой права на имущество, а не с владением им, как это предусматривает гражданское право Германии (абз. 1 § 268 ГГУ) <1> для определения основания перехода права к лицу, исполнившему обязательство за должника <2>.

--------------------------------

<1> Очевидно, это можно объяснить тем, что современная отечественная цивилистическая традиция исходит из защиты владения только при наличии соответствующего титула (т.е. права) и не защищает фактическое (беститульное) владение (см.: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М., 1999. С. 299 и сл.).

<2> Поэтому требуют некоторого уточнения приводимые в литературе случаи. Например, арендатор из опасения, что объект аренды будет у него изъят в результате обращения взыскания по долгам арендодателя, может без согласия должника предложить кредитору принять сумму долга от него (см.: Гражданское право: Учебник / Под ред. С.П. Гришаева. С. 144 (автор главы - Г.Д. Отнюкова)). Право третьего лица на такое исполнение связано не с опасением изъятия объекта аренды, а с опасением утраты права на него, что не одно и то же. Четкость в этом вопросе здесь необходима не только с позиций научной точности, но и с практической точки зрения, например для определения момента возникновения такого права у третьего лица.

Право аренды и залоговое право не исчерпывают перечня прав на имущество, опасность утраты которых образует гипотезу п. 2 ст. 313ГК РФ. Это лишь наиболее яркие и характерные примеры <3>.

--------------------------------

<3> Применительно к аренде В.В. Витрянскийприводит следующую ситуацию: "ГКне исключает возможности сдачи в аренду имущества, обремененного правами третьих лиц (такими как сервитут, право залога и т.п.), которые сохраняют свою силу и в период действия договора аренды. Однако, учитывая, что реализация третьими лицами своих прав на сданное в аренду имущество может повлечь за собой негативные последствия для арендатора (например, обращение взыскания на арендованное имущество, являющееся одновременно предметом залога),ГКобязывает арендодателя предупредить арендатора о всех правах третьих лиц на сдаваемое в аренду имущество. В противном случае арендатор может потребовать от арендодателя уменьшения размера арендной платы либо расторжения договора и возмещения убытков (ст. 613). Кроме того, при определенных условиях, а именно: когда для арендатора имеется реальная опасность утратить свое право аренды на имущество должника вследствие обращения третьим лицом - кредитором арендодателя взыскания на сданное внаем имущество, - арендатор может за свой счет удовлетворить соответствующее требование кредитора без согласия должника-арендодателя. В этом случае права кредитора по обязательству, в котором арендодатель выступает в роли должника, перейдут к арендатору в порядке суброгации (ст. 313ГК)" (Брагинский М.И., Витрянский В.В.Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. С. 467 - 468).

Опасность утраты права на имущество должника вследствие обращения на него взыскания кредитором в той или иной степени существует для третьего лица всегда, поскольку у должника имеется какой-либо долг. Должник отвечает перед кредиторами всем своим имуществом, за исключением имущества, на которое нельзя обратить взыскание. Поскольку в гражданском обороте, и особенно в предпринимательском обороте, тот или иной субъект перманентно связан обязательствами с другими субъектами, можно было бы предположить, что уже при самом возникновении прав (аренды, залога и пр.) третьего лица на имущество должника возникает и опасность того, что должник не исполнит какое-либо свое обязательство и какой-либо из кредиторов обратит взыскание на имущество, обремененное правами третьего лица. Однако этот момент возникновения опасности представлялся бы нам слишком гипотетическим и не следующим из закона. При таком подходе в законе не было бы необходимости в упоминании о подверженности третьего лица опасности, ибо она присутствовала бы всегда. Следовательно, для точного определения момента возникновения опасности утраты прав на имущество необходимо отыскание иных обоснований.

Можно ли определить этот момент исходя из наличия просроченного обязательства со стороны должника? Думается, что и в этом случае ответ должен быть отрицательным. Хотя сам факт неисполнения должником обязательства перед кредитором и может представлять собой некоторую опасность для возможной будущей утраты прав на имущество должника вследствие обращения на него взыскания, вероятность этого не так уж и высока. Иными словами, степень опасности не столь велика, чтобы говорить о том, что третье лицо уже в этот момент подвергается реальной опасности утраты прав на имущество должника. Неисполнение обязательства должником перед кредитором само по себе еще не влечет с неизбежностью обращения взыскания на имущество, права на которое принадлежат третьему лицу. Поэтому утверждение О.Г. Ломидзе о том, что третье лицо не подвергается опасности, если срок исполнения обязанности должника перед кредитором еще не наступил <1>, подлежит уточнению, ибо наступление этого срока само по себе опасности для третьего лица еще не создает, а если и создает, то ее степень, как представляется, не является достаточно высокой для реализации положений п. 2 ст. 313ГК РФ. В этой связиВ.В. Витрянскийверно упоминает о возможности третьего лица исполнить обязательство должника при наличии реальной опасности утраты своего права <2>.

--------------------------------

<1> Ломидзе О.Г. Правонаделение в гражданском законодательстве России. СПб., 2003. С. 366.

<2> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. С. 467.

Обращение взыскания на имущество должника и его реализация урегулированы по большей части процессуальным законодательством и законодательством об исполнительном производстве. Думается, что именно здесь возможно обнаружение момента, который с очевидностью бы означал возникновение реальной опасности утраты прав на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество. Однако этим моментом следует считать не сам факт возбуждения исполнительного производства, а действия судебного пристава-исполнителя по аресту и описи имущества, права на которое принадлежат третьему лицу.

Как уже упоминалось, в юридической литературе верно отмечается, что п. 2 ст. 313ГК РФ направлен на защиту интересов третьего лица. Действительно,ГКРФ в этой части расширил возможности третьего лица защищать свои права на имущество должника. Однако отдельные авторы, на наш взгляд, не совсем обоснованно связывают этот случай с нахождением имущества у должника <1>. У кого именно находится имущество, права третьего лица на которое подвергаются опасности быть утраченными, юридического значения не имеет. Имущество действительно может находиться и у должника, когда тот является залогодателем и имущество оставлено у него (например, при ипотеке). Оно может находиться и у третьего лица (например, при аренде). Оно вообще может находиться, с позволения сказать, для нашего случая, у четвертого лица (например, при передаче предмета залога лицу, отличному от залогодержателя и залогодателя) (п. 3 ст. 338ГК РФ). Таким образом, более точным будет сказать, чтоп. 2 ст. 313ГК РФ расширяет возможности защиты интересов третьего лица на имущество, принадлежащее должнику, а не находящееся у него.

--------------------------------

<1> Гражданское право. Часть первая: Учебник / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. С. 411 (автор главы - М.Я. Шиминова).

Следует признать обоснованным сделанный в литературе вывод о том, что право третьего лица, подвергающегося опасности утратить право на имущество должника вследствие обращения на него взыскания, исполнить обязательство за должника возможно осуществить не только при отсутствии согласия на это должника, но даже и при его запрете <2>. Отмечается также, что третье лицо в этом случае не только не обязано испрашивать согласия должника, но и ставить его в известность о производимом исполнении <3>.

--------------------------------

<2> Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. С. 367 - 368 (автор главы - Г.И. Стрельникова).

<3> Гражданское право. Часть 1: Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М., 1996. С. 468 (автор главы - М.В. Кротов).

Пункт 2 ст. 313ГК РФ не является единственным основанием для исполнения обязательства третьим лицом за должника без согласия последнего. Это обстоятельство уже было выявлено в юридической литературе. "Специальный по отношению к предусмотренному вп. 2 ст. 313ГК случай составляет ситуация, связанная с залогом. ГК, защищая интересы залогодателя, не являющегося должником, представляет залогодателю - третьему лицу применительно к договору, связывающему залогодержателя-кредитора с должником, право исполнить обеспеченное залогом обязательство полностью или в просроченной части (п. 7 ст. 350ГК)" <1>. Иными словами, залогодатель - третье лицо как бы "выкупает" свое имущество из залога, освобождает его от взыскания и реализации посредством исполнения обязательства должника. Этот случай не подпадает под действиеп. 2 ст. 313ГК РФ, поскольку последний имеет дело лишь с опасностью утраты прав на чужое, а не на свое имущество, и является самостоятельным основанием исполнения обязательства должника третьим лицом без согласия должника. Хотя вп. 7 ст. 350ГК РФ прямо не устанавливается, что исполнение в этом случае обязательства залогодателем за должника возможно без его согласия, это, на наш взгляд, следует из смысла данной нормы, так как в противном случае защита интереса собственника заложенного имущества была бы поставлена в зависимость от произвольного решения должника.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

МонографияМ.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).

<1> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. Изд. 2-е, испр. С. 374 (автор главы - М.И. Брагинский).