ФПНиТ / Лекция структуры науки

сказка веками передавалась именно по образцам, а не строилась в соответствии с каким-либо вербально сформулированным алгоритмом. Фактически такой алгоритм впервые сформулировал как раз Пропп, дав точное описание морфологии сказки. Он и сам пишет, что, используя это описание, можно в изобилии создавать новые сказки.

А вообще большая доля мусора, которымъ полны головы, приходится на дѣтскія книжки, придумку недавнюю и по недавнимъ еще мѣркамъ дичайшую. Возрастъ, когда пустой умъ тянетъ слова съ осмотическою жадностью, и тѣ входятъ въ память сразу и желѣзно на всю жизнь, укладываясь тамъ какъ бы грунтовочнымъ слоемъ — а что за слова? "И гоголем-моголем — гоголем-моголем! — гоголем-моголем!! — потчевал!!!" Титаны возрожденія, универсалисты и ломоносовы — просто здоровые люди, которыхъ правильно учили нужному. Не было "дѣтскихъ книжекъ" — тогда подложкой мыслительной душѣ служили вещи, которыя можно перечитывать и въ шестьдесятъ лѣтъ: Псалтырь, Добрыня и Змѣй, Иліада. Вѣрнѣе, можно не перечитывать, потому что — осмотическая жадность, желѣзно, на всю жизнь... и стоитъ лишь задуматься или отвлечься, какъ принимаешься тихонько пересказывать ихъ самому себѣ часъ за часомъ. А что безотчетно разсказываетъ себѣ взрослый дядька, имѣвшій несчастье? Слоненка-пожарнаго. Вдумайтесь и ужаснитесь: это безсмѣнный задникъ нашаго мысленнаго позорища, я прекрасно по себѣ знаю, а кто станетъ говорить, что у него не такъ, тому и отвѣтъ готовъ: у всѣхъ такъ, но не всѣ это знаютъ, а мнѣ оно попросту очевидно при моемъ устройствѣ памяти, которая очень часто и безо всякой моей просьбы баламутитъ придонные слои. Размышляя надъ тѣмъ, почему я такой дуракъ, рекомую причину, среди другихъ, не нахожу слишкомъ ужъ легковѣсной. http://osyotr.livejournal.com/315473.ht

Другой пример социального куматоида - это такое явление, как образ жизни, понятие о котором прочно вошло как в социологию, так и в географию. Речь идет о традициях и обычаях, усвоенных как бы с молоком матери и определяющих в рамках того или иного сообщества основные и постоянно повторяющиеся траектории поведения и деятельности людей.

Нет смысла продолжать эту цитату, ибо и так ясно, что речь идет не о каком-то конкретном дне, а о последовательности событий, которая воспроизводится и повторяется изо дня в день и из года в год. Каждый день слышатся здесь звуки тамтама, каждый день кто-то ловит рыбу или плетет циновки, каждый день кто-то уходит работать на огородыѕ В совокупности все это и образует образ жизни. Люди рождаются и умирают, сменяются поколения, а образ жизни может оставаться одним и тем же. И очевидно, что в основе этой устойчивости и повторяемости лежат не словесные инструкции, ибо таковых просто не существует, а механизмы более фундаментальные - социальные эстафеты, т.е. воспроизведение форм поведения и деятельности по непосредственным образцам.

Эстафеты, впрочем, обеспечивают не только стационарность, но и адаптацию к новым условиям жизни. Маргарет Мид выделяет три типа культур в зависимости от того, кто у кого учится, чьи именно образцы доминируют. Постфигуративная культура - это культура, где дети учатся прежде всего у своих предшественников, и прошлое взрослых оказывается будущим для каждого нового поколения. Это возможно в тех условиях, когда изменения происходят крайне медленно. Кофигуративная культура предполагает, что и дети и взрослые учатся не только у старшего поколения, но и у своих сверстников. Кофигурация начинается там, где нужно ассимилировать новый, только еще формирующийся опыт, например, новые виды техники и т.д. Наконец, префигуративная культура - это культура еще более интенсивных преобразований, когда родителям приходится учиться у своих детей. Следует подчеркнуть при этом, что речь идет не о механизмах новаций, а только о способах ассимиляции нового, о том, как эти новации распространяются.

Наука - это социальный куматоид. (Степин)

Если наука - это куматоид, то ее надо рассматривать как множество определенных конкретных программ (традиций, эстафет), реализуемых на человеческом материале, т.е. определяющих действия большого количества постоянно сменяющих друг друга людей. Надо выделить и описать эти программы, определить способ их бытия, выявить характер их функционирования и взаимодействия, построить их типологию.

Производство знания.

Систематизация.

Монографии, обзоры, учебные курсы - все это попытки собрать воедино результаты, полученные огромным количеством исследователей в разное время и в разных местах. С этой точки зрения науку можно рассматривать как механизм централизованной социальной памяти, которая аккумулирует практический и теоретический опыт человечества и делает его всеобщим достоянием. Речь идет уже не об эстафетах, образующих базовые механизмы памяти, а о более сложных образованиях, предполагающих вербализованные знания, письменность, книгопечатание и т. д.

Открытие Ливингстоном водопада Виктория. Он был известен и до этого. Открытие для науки. "Всякое географическое исследование территории, - пишет Н.Н.Баранский, - если только оно является географическим не по одному названию, а по существу, исходит из карты уже существующей и приводит к дальнейшему дополнению и уточнению карты и всяческому обогащению ее содержания"

Географическая карта - это хорошая иллюстрация одного из механизмов социальной памяти.

Несомненно, карта задает нам способы фиксации географических наблюдений. Каждую произвольно выделенную область на карте можно рассматривать как ячейку памяти, в которую заносится информация о соответствующем участке земной поверхности. Это может быть информация о рельефе, растительности, почве, о характере дорог и т.п. Районирование - это один из способов выделения таких ячеек. Карта задает нам таким образом единые, стандартизированные правила референции, правила отнесения наших сведений к той или иной реальной местности. Но эти отдельные сведения она плюс ко всему организует в единое целое, в систему знаний о поверхности Земли.

мы имеем дело с определенным набором правил или образцов, с некоторой программой фиксации и систематизации знаний. (карта ограниченый пример, ибо в оной ячейке можно много всего разного программровать) Фактически формирование механизмов централизованной социальной памяти - это и есть формирование подобного рода программ.

Программы первой группы задают способы получения знаний, т.е. собственно исследовательскую деятельность. Мы будем называть их в дальнейшем исследовательскими программами. Программы второй группы - это программы отбора, организации и систематизации знаний, о которых уже шла речь выше. Для краткости мы будем называть эти программы коллекторскими (от латинского collector - собиратель).

Ну как не вспомнить здесь высказывание В.Гейзенберга о традиционности тех проблем, которые мы ставим и решаем! "Бросая ретроспективный взгляд на историю, - писал он, - мы видим, что наша свобода в выборе проблем, похоже, очень невелика. Мы привязаны к движению нашей истории, наша жизнь есть частица этого движения, а наша свобода выбора ограничена, по-видимому, волей решать, хотим мы или не хотим участвовать в развитии, которое совершается в нашей современности независимо от того, вносим ли мы в него какой-то свой вклад или нет". Здесь подчеркнута не только традиционность решаемых нами проблем, но и объективный, надличностный характер науки в целом.

В одной из работ известного французского лингвиста Гюстава Гийома сформулирован тезис, который может претендовать на роль фундаментального принципа теории познания: "Наука основана на интуитивном понимании того, что видимый мир говорит о скрытых вещах, которые он отражает, но на которые не похож".

"Современная форма научных статей, - пишет известный современный физик Г.Бонди, - представляет собой некоторую разновидность смирительной рубашки". Что он имеет в виду? А то, вероятно, что при написании статей ученый вынужден следовать определенным канонам, соблюдать некоторые достаточно жесткие правила. Но эти правила нигде полностью не записаны, речь может идти только о силе воздействия непосредственных образцов, о неявном знании. Посмотрите и сравните друг с другом рефераты кандидатских или докторских диссертаций. Они различны по содержанию, но написаны по одной и той же схеме.

Способы организации таких ячеек достаточно многообразны, но довольно часто в основе лежит следующий принцип: задается некоторая общая картина изучаемой действительности, и ячейки памяти ставятся в соответствие отдельным элементам этой картины.

Не претендуя на полноту, укажем хотя бы некоторые из таких способов организации:

1) Графический способ.

2) Классификационный способ

3) Аналитический способ

4) Дисциплинарный способ

5) Категориальный способ

Наука. Эстафетная модель.

Картина выглядит примерно следующим образом. Существует множество программ референции, которые служат как бы "центрами кристаллизации" для всех остальных программ, образуя научные дисциплины. Любой ученый, связавший себя с изучением определенного круга явлений, тем не менее достаточно свободен в выборе проблем, методов исследования и способов систематизации знания. Программы с некоторыми изменениями, обусловленными сменой контекста, свободно "кочуют" из одной области в другую.

Формирование науки.

Противопоставление исследовательских и коллекторских программ позволяет выделить два разных пути в развитии отдельных научных дисциплин в зависимости от того, какие именно программы доминируют на самых первых этапах их формирования.

В развитии дисциплин экспериментальных, как правило, доминируют исследовательские программы.

Формирование учения об электричестве выглядит как цепочка связанных друг с другом экспериментальных открытий, обусловленных не столько теоретическим предвидением, сколько фиксацией побочных результатов эксперимента. Основные вехи здесь следующие: 1) Открытие и исследование электризации трением; 2) Открытие проводимости; 3) Открытие явления электрического отталкивания; 4) Обнаружение такого явления, как разряд конденсатораѕ

Тот факт, что янтарь, если его потереть мехом, начинает притягивать волоски или небольшие кусочки других материалов, было замечено очень давно и, вероятно, случайно. Во всяком случае, об этом уже упоминает Платон. В средневековье, вероятно, столь же случайно было обнаружено, что аналогичными свойствами обладают и некоторые другие вещества. Систематически и целенаправленно это явление начинает исследовать английский врач Уильям Гильберт (15441603), и именно у него эксперимент с электризацией трением превращается в исследовательскую программу. Его начинают воспроизводить с разными телами и в разных вариантах, и вот в 1729 году Стефен Грей обнаруживает, что при натирании мехом стеклянной трубки электризуется и вставленная в трубку пробка. Появляется новая исследовательская программа, связанная теперь с воспроизведением не электризации, а проводимости. Эта программа как бы отпочковывается от предыдущей, присходит как бы ветвление исследовательских программ. Следующая точка такого ветвления связана прежде всего с именем французского ученого Шарля Франсуа Дюфе. В 1733 году он продолжил эксперименты Грея и вдруг заметил, что кусочки металла после соприкосновения с наэлектризованной стеклянной трубкой отталкиваются друг от друга. Воспроизведение этих явлений, т.е. уже третья исследовательская программа, приводит к идее существования двух родов электричества. И вот в 1745 году нидерландский физик Мушенбрук пытается зарядить налитую в стеклянный сосуд воду через проводник и неожиданно получает сильный удар. "Я думал, что пришел конец", - пишет он Реомюру в 1746 году. Получена лейденская банка, породившая еще одну исследовательскую программу и сыгравшая значительную роль в развитии учения об электричестве.

Что нам важно во всей этой истории? Бросается в глаза, что уже первые шаги в формировании учения об электричестве связаны с последовательным возникновением все новых и новых исследовательских программ.

Перейдем теперь к примерам другого рода. Одним из основателей ботаники считается крупнейший античный мыслитель, сотрудник и последователь Аристотеля Феофраст (372287 гг. до н. э.) Приведем несколько коротких отрывков из его знаменитого труда "Исследование о растениях". 1."Плотники говорят, что ядро есть в каждом дереве; виднее же всего оно у пихты: оно состоит у нее из круговых слоев, наподобие коры". 2. "Жители Иды, говорят, различают между соснами и одну сосну называют "идейской", другую "приморской". Из идейской, по их словам, смолы получается большеѕ". 3."Некоторые говорят, что Аравия богаче ладаном, но лучше он на соседних с ней островах, которыми правят арабы".

Отрывков подобного рода можно привести очень много, ибо в тексте Феофраста они встречаются повсеместно. О чем это говорит? О том прежде всего, что "Исследование о растениях" - это систематизация огромного опыта, связанного с растениями, который уже был накоплен в античном мире. Но накапливали его отнюдь не исследователи, а практики. Феофраст ссылается на плотников, на купцов, торгующих ладаном или древесиной, просто на жителей той или иной области, которые сталкиваются с местными растениями в своей повседневной жизниѕ Но никто из тех, на кого он ссылается, не реализовывал исследовательских программ и не ставил перед собой познавательных задач. Ситуация может показаться парадоксальной: исследовательской деятельности не было, а появляется фундаментальный труд. Но никакого парадокса здесь нет, просто в данном случае доминируют не исследовательские, а коллекторские программы.

Приведем еще два очень сходных примера. Вот что пишет академик Н.С.Шатский о возникновении региональной геологии: "Региональная геология родилась вместе с геологической картой; правда, и до начала геологического картирования, в XVII и XVIII вв. и даже раньше в литературе встречались региональные описания геологического характера, например, в географических очерках, путешествиях и т.д., но они не были систематическими и чаще касались лишь предметов и явлений, почему-либо заинтересовавших авторов. С введением государственного геологического картирования окончательно выработался тип региональных геологических описаний, представляющих в огромном большинстве случаев как бы объяснительные записки к геологическим картам".

Аналогичные мысли о формировании науки явно проглядывают в работе И. С.Мелехова "Очерк развития науки о лесе в России". Формирование лесоведения автор связывает с нуждами кораблестроения: "Потребность в лесоматериалах для кораблестроения и их быстрое истощение в районах первоначальных заготовок определяли необходимость описания лесов". Эту идею повторяет П. С. Погребняк: "Отечественное лесоведение зародилось в начале XVIII столетия как детище нужды в корабельном лесе".

Может показаться, что речь идет о довольно тривиальной вещи, о роли практических запросов в формировании науки. Но это не так. В работе И. С.Мелехова хорошо показано, что лес в жизни русского народа всегда играл огромную роль и практические знания о лесе начали формироваться очень давно. Роль кораблестроителя как централизованного и социально значимого потребителя этих знаний состояла прежде всего в том, что появилась государственная потребность в систематическом описании лесов, в организации всех накопленных сведений, в составлении лесных карт. Иными словами, появилась коллекторская программа.

Факты показывают, что в основе формирования науки, по крайней мере в рассмотренных случаях, лежит процесс систематизации знаний, которые, вообще говоря, уже могут существовать, но разбросаны и никак не организованы.

Коллекторская программа требует согласованности, когерентности знания, ее задача - всеобщий синтез и построение единой картины мира. Конечно, в основном она строит эту картину по частям, т.е. в пределах отдельных научных дисциплин, но наряду с этим мы постоянно наблюдаем попытки найти место каждой науки в системе знаний о мире в целом. Программа исследовательская, как мы уже отмечали, напротив, сугубо прагматична и оправдывает те или иные представления успехом в решении конкретных задач. И вот прагматическая установка неизбежно приходит в противоречие с требованием когерентности. Хороший пример приводит Галилео Галилей в одной из своих работ. Строители повсеместно возводят стены домов по отвесу, полагая, что два отвеса параллельны. Но мы-то знаем, что они пересекаются в центре Земли! Конечно, знаем, но какое это может иметь значение для практики строителей? Очевидно, что никакого.