Темы докладов и рефератов

1. Гносеологические и социальные корни «кризиса» в физике и пути выхода из него.

2. Что такое «физический идеализм»?

3. Специфика неклассической картины природы.

Глава 12 переход к постнеклассической картине мира

В философии науки закрепилось представление о смене научных парадигм в истории науки через такие этапы развития научного знания, как научные революции. Современный этап развития науки получает название постнеклассической науки. Его становлению предшествует этап четвертой научной революции, возникновение которой связывают с последней третью ХХ в.

Становление новой постнеклассической науки характеризуют следующие внутренние и внешние по отношению к науке события¹:

1) в науке происходят коренные изменения в средствах хранения и получения знаний, связанные с компьютеризацией науки;

2) в структуре научного знания преобладают процессы объединения эмпирических и теоретических, фундаментальных и прикладных исследований;

3) отмечается значительное расширение междисциплинарных, комплексных исследований, в которые привлекаются ученые – представители разных научных дисциплин. Цели и приоритеты таких комплексных исследовательских программ обусловлены не только внутринаучными задачами исследований, но и внешненаучными факторами: экономическими, социально-политическими, этическими и т.п., то есть объемом и источниками финансирования, интересами и возможностями рынка, политическими интересами, отношением общества в целом, а также церкви, общественных и других организаций к исследуемой проблеме.

К новым концепциям и теориям, составляющим постнеклассическую науку, относят космологию, основанную на теории Большого взрыва, эволюционную химию, генетику, синергетику, неравновесную термодинамику, глобальный эволюционизм и др.

Важную роль в становлении постнеклассической науки и влиянии на формирование постнеклассической картины мира сыграла синергетика – междисциплинарное научно-исследовательское направление, занимающееся изучением процессов самоорганизации структур различной природы, а также сложных самоорганизующихся систем. Под самоорганизацией понимается способность тех или иных систем к саморазвитию, самозарождению, когда система использует не только и не столько приток энергии, информации, вещества извне, сколько свои внутренние возможности.

Развитие синергетики принято связывать с исследованиями, проводимыми следующими научными школами и направлениями:

• брюссельская школа И. Пригожина, разрабатывающая теорию диссипативных структур (самоорганизацию в физических и химических процессах);

• школа Г. Хакена, работающая в области теоретической физики (в первую очередь, изучение лазера);

• советская математическая школа под руководством В.И. Арнольда и Р. Тома, разрабатывающая математический аппарат для описания катастрофических процессов, теорию катастроф;

• школа А.А. Самарского и С.П. Курдюмова, строящая теорию самоорганизации на базе математических моделей и вычислительного эксперимента;

• биофизическая школа М.В. Волькенштейна и Д.С. Чернавского, изучающая вопросы эволюции в информационных терминах;

• исследования под руководством Н. Моисеева идей глобального эволюционизма и экологических процессов.

В связи с проводимыми исследованиями в рамках этих школ и направлений, а также с появлением представлений об открытых системах, о самоорганизации в этих системах, о случайности и необратимости различных процессов в физике и химии изменяется образ мира и образ науки.

Синергетика и теория диссипативных систем И. Пригожина становятся ядром постнеклассической научной картины мира, именно эти направления научного знания связывают со становлением так называемого постнеклассического этапа развития науки.

Исследования И. Пригожина в области физики и химии позволили ему разработать теорию диссипативных систем, то есть теорию самоорганизации в физических и химических процессах. Эти исследования оказали широкое влияние не только на выработку новых воззрений на природу структурных изменений в физике и химии, но и на изменение представлений о мире, обществе, культуре, человеке, отношении человека к природе в современном мире: «Мы все глубже осознаем, что на всех уровнях – от элементарных частиц до космологии – случайность и необратимость играют важную роль, значение которой возрастает по мере расширения наших знаний»¹.

В центре исследований И. Пригожина и его школы находится изучение нестабильного, меняющегося, развивающегося мира. Понятие неустойчивости лишается своего негативного смысла. Неустойчивость не зло, которое вредит развитию. Неустойчивость – один из факторов развития, без неустойчивости нет развития. Е.Н. Князева и С.П. Курдюмов так пишут о соотношении неустойчивости и устойчивости в мире: «Хотя все в мире в общем устойчиво, но все устойчиво лишь относительно, до определенной степени, на некоторой, пусть и длительной стадии развития. Сложноорганизованные системы имеют тенденцию распадаться, достигая своего развитого состояния. Устойчивость вырастает из не­устойчивости, в результате неустойчивости, ибо начало, рождение нового структурного образования связано со случайностью, хаосом, неустойчивостью. А устойчивость, в конце концов, рано или поздно оборачивается неустойчивостью»¹.

Ориентация научных исследований на неустойчивость, нестабильность актуализирует понятие случайности. Мир не подчинен только детерминистическим законам. Наряду с причинно-следственной закономерностью в мире господствует случайность. Любое явление на разных этапах своего развития подвержено как необходимым, так и случайным факторам. Признание случайности важным элементом в развитии полагает признание возможности решающего воздействия малых, случайных, может быть даже, побочных факторов на общее течение развития объекта, истории.

Важную роль И. Пригожин отводит представлениям о неустойчивости, выработанным в современной науке, для разрешения противоречия между естественными и гуманитарными науками. В рамках классической науки только естественнонаучное знание, полученное в результате исследования повторяющегося и общего, могло считаться истинным знанием. Все уникальное, единичное и особенное, историческое, то есть то, что считается предметом гуманитарных наук, являлось недостойным высокого звания научного и объявлялось как минимум несущественным для научных изысканий. Но в современных исследованиях в области физики были обнаружены не только равновесные процессы, но и неравновесные. Неравновесные условия могут способствовать возникновению новых типов структур. Неравновесие предполагает хаос, беспорядок. И. Пригожин пишет, что «в сильно неравновесных условиях может совершаться переход от беспорядка, теплового хаоса, к порядку»¹. Признание важной роли неравновесных условий помогает снять противоречие между естественными и гуманитарными науками, так как «при переходе от равновесных условий к сильно неравновесным мы переходим от повторяющегося и общего к уникальному и специфичному»². Появление представлений о неравновесных состояниях в естественных науках вскрывает роль единичного и уникального в развитии физических процессов. Поэтому так называемым фундаментальным наукам следует считаться с особенным, и это сближает их с гуманитарным знанием, основу которого традиционно составляют уникальные события.

И. Пригожин признает роль социокультурного контекста развития той или иной науки. Он подчеркивает, что все естественные науки и научные открытия тесно связаны с общечеловеческой культурой. И открытия, и те проблемы, которые волнуют ученых на разных исторических этапах, зависят от социального и культурного контекста эпохи. Многие проблемы, связанные с неравновесными системами, могли бы быть разрешены много лет назад, если бы не были подавлены культурным и идеологическим контекстом того времени. Такой взгляд на обусловленность науки культурной средой противостоит традиционным представлениям о научной деятельности – как деятельности, отрешенной от всего внешнего, сконцентрированной только на научном (как правило, естественнонаучном) исследовании, независимой ни от личности ученого, ни от внешних культурных, социальных и экономических воздействий. И. Пригожин уверен, что необходимо устанавливать новые каналы между наукой и обществом, между наукой и культурой. Для этого следует пересмотреть традиционные взгляды на науку как на что-то простое, как на такую форму знания, которая может найти универсальную отмычку для решения проблем любой трудности. В этом может помочь развитие тех идей, которые были выработаны брюссельским ученым в исследовании различных процессов в физике. Это представления о том, что мир неоднороден, сложен, неравновесен, о том, что хаос способен порождать порядок, структурированность более высокого уровня, что случайность может привести к значительным трансформациям системы и т.д.

Одной из особенностей классической науки выступает противопоставление мира человека и мира природы, который полагался чуждым человеку. И. Пригожин подчеркивает, что «современные исследования все дальше уводят нас от противопоставления человека миру природы»¹. Отношение к миру как к неустойчивому меняет отношение человека к природе. И. Пригожин признает, что современная наука в результате многих фундаментальных открытий и ведущихся до сих пор исследований все более осознает, что человек и природа единое целое. Он пишет, что «в детерминистическом мире природа контролируема, она есть инертный объект, подверженный нашим волевым устремлениям. Если же природа содержит нестабильность как существенный элемент, то мы должны уважать ее, ибо мы не можем предсказать, что может произойти»². В классической картине мира, основанной на детерминистических принципах, взаимоотношения человека и природы сводятся к воздействию и подчинению человеком природы, поскольку природа понимается как простой объект, изучив который, человек может предсказывать поведение природы. Нестабильность, понимаемая как основополагающий фактор развития любой сложной системы, которой является и природа, предполагает иное отношение человека к природе: любое насилие со стороны человека исключается, мы можем теперь только прислушиваться к этой системе, чтобы успешно взаимодействовать с ней.

Человек и природа должны вести диалог. Исследование природы, то есть научное исследование, необходимо превратить из монолога в диалог. «Природу невозможно заставить говорить то, что нам хотелось бы услышать. Научное исследование – не монолог. Задавая вопрос природе, исследователь рискует потерпеть неудачу, но именно риск делает эту игру столь увлекательной»¹. Природа в современных исследованиях не представляется более как неживой объект, на который можно оказывать любые воздействия, чтобы получить желаемый результат. Природа – это живой организм, это такая реальность, которая не зависит от наших убеждений, амбиций или надежд. Для того чтобы получить от природы ответы на поставленные вопросы, следует задавать адекватные вопросы, следует научиться слушать природу, как собеседника.

Помимо того, что современная наука изменяет отношения человека и природы, эволюция науки переоценивает место, занимаемое наукой в общечеловеческой культуре, так как «наука выполняет некую универсальную миссию, затрагивающую взаимодействие не только человека и природы, но и человека с человеком»¹. Наука способна вырабатыватькультурные ценности, поскольку научные открытия не только лежат в основе наших представлений о природе, но формируют научную картину мира, образ мира, мировоззрение человека на каждом историческом этапе.

Изучение процессов самоорганизации в области физики и химии позволили И. Пригожину сделать вывод о том, что изменения в науке вызывают перемены, или даже революцию во взглядах не только на науку, научную рациональность, на роль и место науки в человеческой культуре, но и на представления о самой культуре как о сложной самоорганизующейся системе.

Основные характеристики постнеклассической науки¹:

1. Объектом исследования становятся сложные самоорганизующиеся (саморазвивающиеся) системы, особое место в которых занимают исторически развивающиеся системы и так называемые «человекоразмерные» объекты, в которые включен в качестве компонента сам человек.

Саморазвивающиеся системы характеризуются «развитием, в ходе которого происходит переход от одного типа саморегуляции к другому. Саморазвивающимся системам присуща иерархия уровневой организации элементов, способность порождать в процессе развития новые уровни. Причем каждый новый уровень оказывает обратное воздействие на ранее сложившиеся, перестраивает их, в результате чего система обретает новую целостность. С появлением новых уровней организации система дифференцируется, в ней формируются новые, относительно самостоятельные подсистемы. Вместе с тем перестраивается блок управления, возникают новые параметры порядка, новые типы прямых и обратных связей»². Основными характеристиками подобного рода систем являются: 1) их открытость; 2) способность к обмену веществом, энергией и информацией с внешней средой; 3) формирование «особых информационных структур, фиксирующих важные для целостности системы особенности ее взаимодействия со средой («опыт» предшествующих взаимодействий). Эти структуры выступают в функции программ поведения системы»¹.

2. Идеи историзма и эволюции определяют не только такие науки как биология и геология, но проникают и, например, в физику, в которой идеалом научного знания оставалось до последнего времени внеисторическое знание. Историчность системного комплексного объекта и вариабельность его поведения предполагают широкое применение особых способов описания и предсказания его состояний – построение сценариев возможных линий развития системы в точках бифуркации.

3. Субъект и объект в научном исследовании уже не противопоставляются друг другу. Идеал ценностно-нейт­рального знания трансформируется, так как изучение объектов, в которые включен человек, предполагает учет ценностных и этических факторов.

«Человекоразмерные» объекты (медико-биологические объекты, объекты экологии, объекты биотехнологии, сложные информационные комплексы, системы искусственного интеллекта) как один из видов исторически развивающихся систем требуют новых принципов исследования, которые ориентированы на гуманистические ценности. В связи с этим происходит трансформация идеала ценностно-нейтрального знания. Общечеловеческие гуманистические ценности необходимым образом должны учитываться при изучении такого рода объектов. Кроме аксиологического аспекта освоения «человекоразмерных» объектов, следует отметить этический аспект, который проявляется в определении границ возможности вмешательства в объект. Например, в США, начиная с 1966 г., контроль над всеми видами биомедицинских исследований осуществляет так называемая этическая экспертиза. Обязательному этическому контролю подлежат не только биомедицинские исследования, но и исследования психологические и антропологические – как исследования, проводимые на человеке, так и исследования, проводимые на животных¹.

4. Развивающиеся человекоразмерные системы требуют особых стратегий деятельности. «Установка на силовое преобразование объектов уже не является эффективной при действии с такими системами. При простом увеличении внешнего силового давления система может не порождать нового, а воспроизводить один и тот же набор структур. Но в состоянии неустойчивости, в точках бифуркации часто небольшое воздействие-укол в определенном пространственно-временном локусе способно порождать (в силу кооперативных эффектов) новые структуры и новые уровни организации»².

5. Постнеклассический тип рациональности «учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами. Причем эксплицируется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями»³. В деятельности с такими системами возникает новый тип интеграции истины и нравственности, целерационального и ценностнорационального действия. Деятельность с такими системами предполагает учет спектра траекторий развития системы в точках бифуркации. Возникает проблема выбора определенного сценария развития из множества возможных. «И ориентирами в этом выборе служат не только знания, но и нравственные принципы, налагающие запреты на опасные для человека способы экспериментирования с системой и ее преобразования»¹.

6. Математические и физические науки не являются единственными науками, которые дают истинное знание; мир не ограничивается только описываемыми математикой и физикой явлениями; он намного более неоднороден, многообразен и сложен, поэтому необходимо учитывать опыт гуманитарных наук и культурного контекста.

Постнеклассическая наука формирует новую картину природы, которая получает название постнеклассической картины мира. Постнеклассическая научная картина мира характеризуется преемственностью идей неклассического естествознания, но смещает акценты в сторону сложных самоорганизующихся объектов, вероятностных причинных связей и специфики субъекта познания. Современную научную картину мира можно охарактеризовать следующими положениями:

- мир понимается как совокупность разноуровневых систем, находящихся в состоянии иерархической соподчиненности. При этом на каждом уровне организации материи действуют свои закономерности;

- идея о существовании конечного предела делимости материи, стремление найти конечную материальную первооснову мира сменилась убеждением в принципиальной невозможности этого и представлениями о неисчерпаемости материи вглубь;

- «возникают новые понимания категорий пространства и времени (учет исторического времени системы, иерархии пространственно-временных форм), категорий возможности и действительности (идея множества потенциально возможных линий развития в точках бифуркации), категории детерминации (предшествующая история определяет избирательное реагирование системы на внешние воздействия) и др.»¹;

- развитие природы описывается как последовательная смена рождающихся из хаоса структур, временно обретающих стабильность, а затем вновь стремящихся к хаотическим состояниям, то есть необходимым условием развития является неустойчивость, преодолев которую, система может подняться на более высокий уровень своего развития;

• категория случайности также важна в описании мира, как и необходимость; случайность и детерминизм согласуются и взаимодополняют друг друга: в определенных условиях, в так называемой точке бифуркации, в сложных открытых системах доминирует случайность, непредсказуемость, в других же условиях, после выбора системой пути развития, на этапе более устойчивого существования системы в силу вступает детерминизм. Реальный мир управляется не детерминистическими законами, равно как и не абсолютной случайностью;

• развитие многовариантно и альтернативно;

• саморазвивающиеся системы требуют особого подхода к управлению, который предполагает осознание того, что необходимо раскрывать их собственные тенденции развития. Над саморазвивающимися системами, в том числе и социальными, невозможно установление полного, тотального контроля субъектом управления. Прямое управленческое воздействие может, с одной стороны, привести к упорядочению некоторых структур подобной системы, но, с другой стороны, внесет хаос и разупорядочение других структур;

- новая картина мира впервые включила в себя наблюдателя, от присутствия которого зависели получаемые результаты исследований. Более того, был сформулирован так называемый антропный принцип, согласно сильной версии которого Вселенная изначально такова, что потенциально или действительно имела условия для появления человека-наблюдателя. Таким образом, человек есть необходимый и закономерный элемент сложной, структурированной системы Вселенной. Объективные свойства Вселенной как целого создают возможность возникновения жизни, разума на определенных этапах ее эволюции. Появление сознания, разума есть этап эволюции Вселенной, обусловленный всем предшествующим ее развитием. Потенциальные возможности процессов возникновения сознания и разума были заложены уже в начальных стадиях развития Метагалактики.