Глава 28. Добрая старая теория

Гераклит: — Нельзя дважды войти в одну и ту же воду!

Сократ: — А нужно ли пытаться? Это было бы негигиенично.

Из философских диалогов

Перед расставанием

Тем, кто занимался историей (чего бы то ни было), знакомо, вероятно, чувство легкой печали о том, что кануло в прошлое. Чувство это, подобное ностальгии, питается как раз пониманием невозвратимости ушедшего, невозможности вернуться назад, необратимости совершившихся перемен. И мы, подчас вполне отдавая себе в том отчет, склонны фокусировать внимание на положительных моментах этого прошлого. Мы ощущаем противодействие нашей души нашему же рассудку, который говорит нам о том, что во все времена бывали не только герои и красавицы, но также негодяи и уроды, не только радости жизни, но и беды, не только изящество и логика рассуждений, но также ошибки и пробелы, не только великие достижения, но и большие упущения.

Примерно так обстоит дело с неоклассической наукой. На этих страницах мы расстаемся с нею в период ее расцвета. Мы оставляем ее только что отстроенной, даже еще местами незавершенной, но уже видны изящные и стройные контуры невиданного дотоле здания, отвечающего вкусам и запросам своей эпохи. Мы оставляем ее в таком состоянии потому, что именно в таком состоянии застал ее внезапный ураган, шквал, смерч, который обрушился на нее, сокрушая все до основания и разметая обломки по сторонам.. .

..Прощаясь с классической теорией в главе 16, мы попытались обозреть ее основные постулаты, предупредив читателя, что все они рано или поздно были отвергнуты последующей экономической мыслью.

Давайте же теперь напоследок взглянем на неоклассическую теорию. Взглянем на нее в целом, чтобы обрисовать и запечатлеть ее неповторимый облик. Ибо того, что должно вырасти на ее месте, нам не увидеть. Там до сих пор разбирают обломки и возводят времянки...

При подобном взгляде "в целом" исчезает разнообразие деталей и нюансов. Остается схема, а всякая схематизация есть определенное упрощение. Зато лучше видны основные контуры и связи — подчас такие, которые не видны вблизи.

Перед нами открывается картина, об одной особенности которой можно сказать уже прямо здесь. До сих пор мы видели, как неоклассическая теория отталкивалась (иногда буквально отпихивалась) от классической. Сейчас мы обнаруживаем, что наша героиня переняла у предшественницы кое-что немаловажное. Речь идет о том, что рынок не есть нечто нераздельное. Напротив, он состоит из трех рынков. Это: рынок труда, рынок товаров и рынок денег. Все три рынка достаточно обособлены друг от друга. Они автономны до такой степени, что сдвиги в одном из них мало (или совсем не) влияют на функционирование других.

Данное представление, из которого нередко исходил Адам Смит, осталось в неоклассической теории как подразумеваемая презумпция, позволяющая изучать вопросы занятости отдельно от проблем капитала и процента или строить теорию денег независимо от всего остального. Указанное представление можно выявить в концепциях Австрийской школы . Невооруженным глазом его можно увидеть в построениях Английской школы. Несколько менее отчетливо, но все же присутствует оно даже у Вальраса. Таким образом, оказывается, что неоклассическая теория возведена на фундаменте классической политической экономии .

Представление о трех раздельных рынках позволило Дж.М.Кейнсу назвать "классической' всю линию от Рикардо до Пигу (нужно заметить, что имел он в виду главным образом ученых Великобритании), а собственное намерение рассматривать единый рынок труда, капитала и валюты подчеркнуть в самом названии своего главного труда — "Общая теория занятости, процента и денег".

Теперь обратимся к предмету данной главы, не забывая и о коренном отличии неоклассической теории от ее предшественницы — об идее статического равновесия.

Не все, о чем мы будем говорить здесь, попало в материал предыдущих глав. Но практически все рассуждения неоклассиков так или иначе, либо прямо, либо косвенно, предполагают то, о чем сказано далее.

Рынок труда

На этом рынке встречаются предложение труда со стороны рабочих и спрос на труд со стороны нанимателей. Ценой труда является заработная плата. При соответствующей цене спрос на этот товар уравновешивается его предложением Но уровень оплаты труда в денежной форме — это не показатель благосостояния. Последнее зависит еще от уровня цен (реальная зарплата). Выразим сказанное математически, введя следующие обозначения:

N — предложение труда;

w — денежная оплата труда;

р — уровень цен.

Чем выше реальная зарплата, тем больше желающих за нее трудиться, или иначе: тем больше времени один рабочий согласен работать (в день, месяц, год). В общем виде сказанное выражается простой функцией:

Но каков характер этой функции N от w/p Отбросим область совсем низкой и очень высокой зарплаты. Почему? Потому что категории очень низкооплачиваемых и категории очень высокооплачиваемых ведут себя, во-первых, совершенно по-разному при небольших изменениях зарплаты и, во-вторых, там могут встретиться разные неожиданности и нерегулярности. Например, если уж человек согласен работать за очень низкую плату, небольшое ее снижение, возможно, заставит его трудиться не меньше, а больше, чтобы обеспечить себе прежний доход. А при очень высокой оплате, наоборот, небольшое ее повышение может не вызвать желания трудиться больше . (Поясним: мы говорим о малых приращениях аргумента, чтобы исследовать характер кривой.)

Таким образом, исключив область сверхнизкой и сверхвысокой оплаты труда, мы исходим из предположения, что в широком срединном интервале платы за труд предложение монотонно возрастет по мере роста зарплаты. При этом имеется достаточно оснований считать эту линию близкой к прямой. На рис. 28-1 мы изображаем сказанное графически.

Теперь займемся задачей о спросе на труд. Тут придется порассуждать подольше. Потому что спрос на труд зависит от заработной платы, производительности одного работника и даже от цен, по которым наниматель продает продукт труда.

Рис. 28-1. Функция предложения труда

Если рассматривать конкретное предприятие, то явятся еще аргументы: ценность и производительность капитала. Но поскольку мы рассматриваем весь рынок труда, производственная функция упрощается: все параметры капитала принимаются заданными и постоянными.

В общем виде производственная функция выглядит так:

Какой вид (характер) имеет эта функция? Во-первых, она монотонно возрастает (чем больше занято рабочих, тем больше количество продукта). Во-вторых, она отражает закон убывающей предельной производительности. Это значит, что она становится все более пологой по мере удаления от начала координат. И потому мы можем уверенно нарисовать график этой функции, не зная ее аналитического выражения (как и во всех других случаях)⁷¹. Вот она на рис 28-2.

Теперь попробуем выяснить, что можно сказать о функции спроса на труд. До тех пор, пока доход, доставляемый еще одним нанятым, будет превышать издержки, связанные с его трудом, наниматель будет продолжать прием на работу новых работников. Он остановится, когда обе упомянутые величины сравняются, то есть когда предельный доход будет равен предельным издержкам. Доход мы выражаем, умножив количество продукта на его цену, а издержки производства мы выражаем, умножив количество труда

на ставку заработной платы. Наконец, поскольку речь идет о предельных величинах, мы используем знак дифференциального приращения. И вот что получается:

р х dY = w x dN.

Отсюда, по свойству пропорции, имеем:

В левой части стоит первая производная от производственной функции (2). Во второй части — аргумент функции предложения труда (1) — реальная заработная плата. Итак,

В левой части выражения (5) стоит вторая производная от производственной функции, а она, как мы помним, отрицательна. Что все это значит? Только то, что по мере роста реальной заработной платы спрос на труд уменьшается. Правдоподобно? Вполне. Поэтому мы имеем возможность нарисовать кривую спроса на труд. Она будет иметь знакомый нам характер кривой спроса (см. рис. 28-3).

А теперь нам легко изобразить и условие равновесия между спросом на труд и предложением труда (см. рис. 28-4). Больше того, мы одновременно получаем и соответствующее количество продукта Y 0 , если перенесем точку NQ на график производственной функции (рис 28-4).

Рис. 28-4

Таким образом, равновесие на рынке труда определяет: а) равновесный уровень реальной заработной платы ('w/p)o; б) равновесный уровень занятости NQ; в) соответствующий уровень производства YQ. Мы получили результат, в целом отвечающий самым характерным чертам неоклассической теории: уровень производства не зависит ни от соотношения между потреблением и сбережением, ни от нормы процента, ни от денежной массы в обращении.

Рынок товаров

Итак, производство уравновесилось на уровне YQ. Эта величина (или соответствующий доход) каким-то образом распределяется на две части: потребляемую и сберегаемую.

В общем и целом, неоклассики исходили из того, что единственная (или главная) побудительная причина для отказа от немедленного потребления состоит в ожидании выгоды от сбережения части своего дохода. Эта выгода, как мы помним, выражается нормой процента. Чем выше процентная ставка, тем сильнее будет желание сберегать и, следовательно, тем больше величина сбережений в масштабе всего рынка.

Рис. 28-5. Функция предложения сбережений

Если обозначить:S — величина сбережений; i — ставка процента, тогда зависимость первого от второго выражается так:

S = S(i) (6)

а характер функции определяется ее первой производной, которая больше нуля или равна ему:

S' > 0 (7)

Выражение (7) мы записали, исходя из сказанного чуть выше о зависимости сбережений от нормы процента. Эта функция монотонно возрастает (см рис 28-5), а потому ее первая производная будет не меньше (больше или равна) 0. Чем выше процент, тем большая доля дохода Y направляется на сбережение, а на потребление идет то, что остается, т.е. (Y- S).

Мы получили функцию предложения сбережений для инвестиций. Этому предложению тоже противостоит спрос — на заемные средства со стороны инвесторов. Этот спрос зависит от выгодности инвестиций — другими словами, тоже от ставки процента.

В различных местах настоящей книги мы говорили о том, что затраты на производство бывают единовременные и текущие, что единовременные затраты — это инвестиции, а текущие — это издержки производства, что потоку издержек соответствует встречный поток доходов и т.д. В главе 24 мы также узнали, что такое дисконтирование, и научились это делать. Поэтому мы без особого напряжения ума поймем, что такое приведенный баланс операции в бизнесе. Это сопоставление предстоящих затрат и ожидаемых результатов. Предприниматель оценивает величины:

В — баланс операции;

I — затраты на оборудование (инвестиции);

R — годовая выручка от операции;

m — число лет, в течение которых будет поступать выручка;

t — номер года и составляет балансовое уравнение:

Инвестиции идут с минусом (затраты), а выручка — с плюсом (результаты). Дробь означает дисконтирование, т.е. приведение будущих доходов к настоящему моменту, а греческая буква "сигма" означает знак (оператор) суммирования. Ожидаемый доход каждого года дисконтируется отдельно, а затем дисконтированные величины складываются по всем годам от нулевого (данный момент) до т-то (последнего года планируемого периода).

Из формулы (8) мы ясно видим, что решение об инвестировании тоже (как и решение о сбережении) зависит от процентной ставки. Чем выше ставка процента, тем менее доходной будет операция (ведь процент — это плата за ссуду). Следовательно, в масштабе всего рынка капиталов чем выше ссудный процент, тем меньше объем инвестиций (эту мысль мы тоже встречали неоднократно). И мы приходим к выводу о том, что объем, инвестиций есть убывающая функция, от процентной ставки:

где Г означает первую производную от I до i. Ну что же, так ли трудно нам теперь уразуметь, при каких условиях на рынке капиталов установится равновесие? Оно установится при условии:

Другими словами, кривая предложения капиталов пересекается с кривой спроса на капиталы. Мы не будем отдельно рисовать последнюю — из формулы (9) с нею все ясно (похожа на обычную кривую спроса). Поэтому сразу изображаем состояние равновесия на рынке капиталов (рис. 28-6). И будем помнить, что S 0 = I 0

Мы можем и должны довести эти рассуждения до логического конца. Во-первых, из всего сказанного про рынок товаров мы еще раз замечаем, что в состоянии равновесия потребляемая часть дохода образуется за вычетом из него сберегаемой части:

С 0 = Y 0 – S 0 (11)

Во-вторых, рынок капиталов самостоятельно определяет равновесную ставку процента, объем сбережений и объем инвестиций.

В-третьих, так как продукт Y был определен на рынке труда, получается, что объем потребления определяется в результате взаимодействия рынков труда и капитала.

Денежный рынок В предыдущей главе мы уже говорили о неоклассической количественной теории денег. Вспомним ее основное уравнение — ну хотя бы по Маршаллу:

М = kpY. (12)

Вспомним также, что

М — спрос на наличные деньги;

Y — объем всех операций (годовой доход);

Р — уровень цен;

k — доля наличности от суммы всех сделок (величина, обратная скорости обращения наличных денег).

Вспомним, наконец, смысл равенства (12). Оно означает, что при данном объеме продукции и данной денежной массе существует единственный уровень иен, обеспечивающий равновесие на денежном рынке.

Общее рыночное равновесие

Вот теперь самое время нам вспомнить об уравнениях Вальраса. Да, собственно говоря, все они у нас не имеются. Просто мы их не узнали сразу, потому что они непохожи на уравнения с острова Тюрго из главы 26. Впрочем, непохожи лишь на первый взгляд, а по экономической сути — это те же самые уравнения.

Однако и внешнее различие здесь не случайно. Ведь уравнения Вальраса охватывают каждого производителя и каждого потребителя, каждый товар и каждую долю факторов производства. А здесь перед нами суммарные (экономисты говорят: агрегированные) показатели рынка в целом. Хотя уравнения Вальраса охватывают весь рынок, по характеру своему они микроэкономические. Вся неоклассическая теория — это микроэкономическая теория. Неоклассический анализ — это микроэкономический анализ.

Итак, что мы имеем в итоге проделанного анализа? Вот что:

Рынок труда

1. Предложение труда N = N (W/P)

2. Производственная функция Y = Y(N).

3. Спрос на труд dY/dN = w/p.

Рынок товаров

4. Предложение сбережений S = S(i).

5. Спрос на инвестиции I = I(i).

6. Равновесиерынка S(i) = I(i).

Рынок денег

7. Количественная теория денег М = kpY.

Итого, семь неизвестных (N, Y, I, S, w, p, i) и семь уравнений. Это значит, что система имеет одно решение. Другими словами, состояние равновесия определяется однозначно. В системе уравнений отсутствует показатель потребления, но он не является независимой переменной:

С = У- S.

Далее, система из семи уравнений на самом деле распадается на три независимые части, в каждой из которых имеются и определяются свои переменные:

1. Рынок труда определяет — w/p , N и У.

2. Рынок товаров и услуг определяет S, I и i.

3. Рынок денег определяет р.

Между этими тремя рынками, как мы сказали вначале, нет взаимодействия. Каждый из них работает сам по себе, и лишь состояние общего равновесия устанавливает связь между переменными различных рынков. Можно нарисовать механизм равновесия между N, У, w и p, для чего нужно соединить на одном рисунке несколько координатных систем и соответствующие кривые. При этом рынок капиталов (он же рынок товаров и услуг) сюда не попадает. Обратимся к рис 28-7.

На диаграмме 1 (Д1) снова изображено равновесие спроса и предложения на рынке труда. Диаграмма 2 (Д2) еще раз представляет производственную функцию. Равновесие в точке а на Д1 определяет N 0 , откуда на Д2 определяется Y 0 через точку b.

На ДЗ изображена гипербола, отвечающая теории денег:

Сюда с Д2 переносится значение YQ, благодаря чему через точку с определяется равновесный уровень цен p 0.

Д4 изображает зависимость между ценами и номинальной заработной платой в соответствии с представлениями классиков и неоклассиков. В конце концов, на Д4 переносятся две точки: ( w/ р) 0 ) из Д1 и P 0 из Д3 1 . Отсюда получается равновесный уровень денежной (номинальной) зарплаты, W 0 (умножением р 0 на (w/р)о)

Поразмыслив над диаграммами 1 — 4, не так уж трудно прийти к выводу, что неоклассическое равновесие существует всегда.

Это вытекает из формы кривых на Д1, которые дают точку а, а из нее определяется все остальное.

Но как раз форма кривых на рынке труда и есть одно из сомнительных мест всей этой конструкции!

' Поскольку на А4 по оси ординат идут величины w, а не (w/ р), последняя величина, попадая сюда, должна преобразоваться в w, а это возможно лишь если знаменатель будет равен 1, т.е. при р = 1.

Вопрос о полной занятости

Наша теория является теорией равновесия при полной занятости. Что это значит? Довольно неприятную вещь: неоклассическая теория не в состоянии объяснить существование хронической безработицы. Для названного явления в ней просто нет места. Такие обвинения заслуживают того, чтобы разобраться с этим поподробнее.

Что произошло бы на неоклассическом рынке, если бы (неважно, откуда и почему) возникла безработица? Вопрос требует пояснения.

Мы уже имеем состояние общего равновесия при полной занятости, как это изображено на диаграммах 1—4 рис. 28-7. И вдруг при этом появляется еще добавочное количество незанятой рабочей силы (например, в страну хлынул поток иммигрантов). Рыночное предложение труда внезапно увеличивается на величину ?N. Давайте снова обратимся к конструкции из четырех диаграмм и посмотрим, что получится (см. рис 28-8).

Прирост рабочей силы ?N на рынке означает, что кривая предложения труда смещается вправо в соответствии с приращением абсциссы. Равновесие на рынке труда из точки а переходит в точку a 1 . Рынок поглощает прирост рабочей силы, но реальная зарплата падает на ? (w/p) . При переходе на Д2 мы обнаруживаем, что продукт увеличился на ?Y (рабочих стало больше).

В соответствии с приростом У снижается равновесная цена (см. ДЗ) на величину ? р. С другой стороны, снижение величины w/p вызывает на Д4 поворот кривой по часовой стрелке в более пологое положение (поскольку любая величина (w/p), попадая на Д4, должна соответствовать р= 1). В этом положении на Д4 попадает снижение цены из ДЗ. В результате номинальная зарплата снижается на ?w.

Еще раз перечислим все последствия: избыток рабочей силы поглощается (безработица исчезает), реальная зарплата уменьшается (уровень жизни понижается), продукция увеличивается, номинальная зарплата понижается сильнее, чем снижаются цены.

Как говорится, что и требовалось доказать. Строго говоря, мы не доказали, а лишь наглядно показали, что для безработицы в неоклассической теории места нет. Избыток рабочей силы поглощается рынком за счет снижения уровня жизни. Это, конечно, тоже не здорово, но в жизни картина совсем другая. С одной стороны, существует хроническая безработица (в меняющихся размерах). С другой стороны, давление профсоюзов и иные факторы препятствуют понижению номинальной заработной платы.

Эффект Пигу

Теперь посмотрим, что говорит неоклассическая теория о случае, когда в обращении внезапно появляется добавочное количество денег. Согласно формулам количественной теории, ничего не изменится, кроме цен. Последние пропорционально возрастут, но ни на объеме продукции, ни на скорости оборота денег такое событие никак не скажется. То есть рыночное равновесие не почувствует прироста массы денег в обращении. Все это не просто формальное следствие тождеств Маршалла и Фишера. Скорее наоборот, количественная теория была следствием подобного понимания роли и функций денег. С Законом Вальраса

тоже не произошло бы ничего, он выполнялся бы при новом уровне цен. Соотношение их осталось бы неизменным.

Не кто иной, как Пигу, заметил, однако, что не все так гладко. Ни для кого не секрет, рассуждал он, что в обществе всегда есть какая-то группа лиц, у которой на руках имеются наличные деньги. Если в обороте появится добавочное количество денег и все цены пропорционально возрастут, наличные суммы, хранящиеся на руках у этих лиц, пропорционально обесценятся. И наоборот, если внезапно государство уменьшит количество денег в обращении и все цены пропорционально снизятся, то обладатели наличности станут пропорционально богаче. Это замечание и получило название эффекта Пигу, или эффекта сальдо наличных денег.

Не столь трудно сообразить, что подобное изменение покупательной силы какой-то части населения способно нарушить рыночное равновесие. Особенно это заметно при понижении цен, когда возросшая в ценности наличность может быть (целиком или частично) прибавлена к величине спроса на товары или капитальные блага. В последнем случае также увеличивается число рабочих мест, вырастает спрос на труд и т.д. Все это не вписывается в схему неоклассической теории, согласно которой прирост М. в обращении не влияет на рыночное равновесие.

Совершенная конкуренция

Здесь неоклассики определенно внесли новшество по отношению к классической доктрине свободной конкуренции. Классики специально не останавливались на этом понятии, подразумевая его очевидность. Для них свободная конкуренция была почти синонимом доктрины laissez faire. Акцент, таким образом, делался на свободу от государственного вмешательства в сферы производства и обмена (жалованных привилегий и монополий, регламентации стандартов производства, ограничений на свободное перемещение труда, капитала, товаров, денег..).

Понятие свободной конкуренции основано на двух предпосылках. Bo-пepвых , каждый из участников рынка имеет информацию обо всех условиях рынка. Во-вторых, в каждой отрасли существует свободный доступ на рынок новых фирм (иначе были бы невозможны перелив капиталов между отраслями и установление общей нормы прибыли).

Понятие совершенной конкуренции относится к рынку, уже свободному от государственного вмешательства. Это — характеристика, которая выделяет один из возможных типов свободного рынка. Сказанное было осознано не всеми в равной мере и не в одночасье. Маршалл довольно ясно указывает, что существует множество типов рынков с различными условиями конкуренции, но он выбирает модель, наиболее подходящую для построения теоретических обобщений. Аозаннцы и австрийцы тоже сознавали условность соотнесения совершенной конкуренции и реальности, однако принимали рассматриваемую нами характеристику как достаточно близкое приближение к жизни. Во всяком случае, "общее равновесие" Вальраса целиком и полностью держится на понятии о совершенной конкуренции. УВЫ, на нем же держится и сам принцип равновесия как равенства предельных полезностей. В чем же заключается это понятие — совершенная конкуренция?

Оно состоит из двух слагаемых. Первое: размеры единичных покупок и продаж столь малы, что ни один из участников рынка не в состоянии влиять на изменение цен (система цен устанавливается игрой совместного спроса и предложения всех участников). Значит, отсутствует возможность свободного доступа на рынок новых фирм⁷². Второе: каждый участник рынка полностью осведомлен обо всех параметрах рыночной конъюнктуры, он как бы видит перед собой всю панораму рынка (возможность осознанного выбора наилучшего решения при данных объективно существующих условиях).

Один из крупнейших экономистов нашего времени назвал совершенную конкуренцию "поистине головоломным номером концептуального трюкачества" (Г.Л.С.Шэкл). Действительно, это понятие предполагает слишком малые размеры каждой сделки купли-продажи и, следовательно, микроскопический масштаб каждой фирмы. Почему последнее вытекает из понятия совершенной конкуренции?

Никакое изменение объема продукции отдельной фирмы не влияет на состояние данной отрасли в целом. Фирма никак не может повысить свою цену — она обречена продавать по цене всей отрасли. Иначе говоря, рыночная цена продажи продукции фирмы не зависит от объема ее выпуска. Это называется: постоянная эффективность при изменении масштабов деятельности.

Второе слагаемое понятия совершенной конкуренции предполагает, помимо прочего, еще и полную статичность рынка. Отдельный участник не только обладает всей информацией о состоянии рынка, но и успевает воспользоваться этой информацией для своего выбора. И то же самое можно сказать о любом его коллеге в момент, когда он принимает решение. Но ведь принятие решений отдельными участниками рынка происходит постоянно. Следовательно, и конъюнктура рынка должна оставаться постоянной. К такому рынку неприменимы слова "прошлое" и "будущее", они здесь попросту неразличимы. Перед нами фактически "хозяйственный кругооборот Шумпетера (см. главу 27).

Ox уж эти неоклассики! Неужели они не понимали, что рынок постоянно меняется? Пожалуй, они понимали это получше нас с вами. Весь вопрос — о характере причин, вызывающих нарушения рыночного равновесия. Причин может быть много, например:

— внезапное изменение численности населения страны (скажем, отпала или присоединилась какая-то территория);

- быстрая перемена моды или вкусов потребителей;

- война; — неурожай (или, наоборот, небывалый урожай);

- широкая эпидемия; — большой пожар, наводнение, ураган.

И так далее. Все эти совершенно различные (по природе своей) причины, а также и другие, им подобные, объединяет одно: их источники лежат вне рынка как такового. Как говорят ученые, они экзогенны по отношению к рынку. В самом же себе рынок не содержит каких-либо сил, могущих стать источником нарушения равновесия. Так считали неоклассики. Рынок .постоянно меняется? Потому что постоянно где-то что-то происходит и воздействует на рынок. Но происходит вне рынка и воздействует на него извне.

Диссиденты из неоклассиков

Шумпетер, который в центр своей теории поставил Новатора, нашел источник нарушения равновесия внутри рынка. И сам Шумпетер стал таким же новатором внутри неоклассической теории. В целом же пересмотр постулатов и предпосылок неоклассицизма начался гораздо раньше и с различных сторон.

Возможно, первым по времени следует назвать Викселля с его книгой "Процент и цены" (1898). Показав, какое влияние на хозяйственную жизнь оказывают деньги, Викселль нанес первый удар по количественной теории денег.

Следующие поколения пошли еще дальше. У Парето уже можно найти многократные ссылки на "неполную" (несовершенную) конкуренцию. Эффект Пигу обнажил зияющий провал неоклассической концепции равновесия как таковой. Да и сама теория благосостояния неизбежно должна была прийти в столкновение с основными постулатами неоклассицизма.

В 1926 г. Дэнис Робертсон, ученик Пигу, выпустил книгу "Банковская политика и уровень цен". Он все принимал в неоклассической теории — и маржинализм, и измеримость полезности (кардинализм), и равнопредельную доходность, и анализ конкурентной цены по Маршаллу, и т.д. Вот только деньги... Их нужно рассматривать в движении, в динамике. И Робертсон находит связь между движением денег и экономическим циклом.

В 1930 г. вышел "Трактат о деньгах" Дж.М.Кейнса, другого ученика Пигу. Как и книга Робертсона, он написан под влиянием идей Викселля. Кейнс обосновал несостоятельность тезиса о том, что инвестиции равны сбережениям. Отсюда — далеко идущие выводы о влиянии данного несовпадения на цены и рыночное равновесие.

В конце 20-х гг. Гуннар Мюрдаль, ученик Касселя, защищает диссертацию о деньгах, позже ставшую основой книги "Денежное равновесие" (1932). Здесь уже мало что остается от количественной теории денег и явно обнаруживается взаимовлияние между рынками труда и капитала.

В 1925—1926 гг. молодой итальянец Пьеро Сраффа опубликовал несколько статей. Одна из них называлась "Законы доходности в условиях конкуренции". Там было показано, что теория общего равновесия в условиях совершенной конкуренции противоречит сама себе. Сраффа пришел к выводу, что гораздо плодотворнее было бы отказаться от идеи свободной (!) конкуренции и строить теорию равновесия на основе анализа монополий.

Неоклассическая теория эволюционировала и ветвилась, переходя от своего первозданного варианта к модификациям. На глазах изменялся ее облик. Маржинализм от центра сместился в сторону, его место заняли проблемы денег, равновесия, трех раздельных рынков. Возможно, так бы постепенно все и шло, если бы в науку не вмешался явно экзогенный фактор

Обвал

В 1929 г. разразилась Великая депрессия. Совершенно неожиданно для всех, средь ясного неба, грянул оглушительный раскат грома. И началось... Кризис неплатежей. Волна банкротств. Гигантский скачок безработицы. Кризис сбыта (в нашей литературе часто называемый "кризисом перепроизводства"). Внезапная и глубокая дефляция

В наибольшей степени кризис поразил США, где национальный доход упал вдвое. Но и Европе было не намного легче. Самое ужасное обнаружилось дальше: равновесие не хотело восстанавливаться. Годы шли, а депрессия не проходила. Сохранялся высокий уровень безработицы.

Ничего подобного существовавшая теория не предусматривала. И объяснить здесь она ничего не смогла. Тем более не была она в состоянии предложить выход из ситуации. Так экономический кризис стал кризисом неоклассической теории. Особенно досталось теории денег (считалось, что на основе этой теории национальные органы проводили финансовую политику). Как ненужный балласт количественная теория денег была немедленно и без колебаний выброшена за борт. За нею последовала неоклассическая теория общего равновесия (справедливая только в предположении полной занятости) , а с этим — и разные "мелочи" вроде трех раздельных рынков, зависимости зарплаты от цен и пр. Обесценились также и наработанные к тому времени концепции экономического цикла.

..А посреди всеобщей разрухи, разброда и растерянности стоит Шумпетер, один-одинешенек, и печально думает: "Ну, что я им говорил?" Шумпетер уже давно заявил, что каждый цикл имеет свои причины и особенности, а потому каждый прошедший спад-подъем нужно изучать как единственный и неповторимый Но не Шумпетеру выпало хоронить неоклассическую теорию. Эту миссию взял на себя Кейнс.