Khaydegger_M__Chto_zovetsya_myshleniem

МАРТИН ХАЙДЕГГЕР

ЧТО ЗОВЕТСЯ МЫШЛЕНИЕМ?

ПЕРЕВОД Э . САГЕТДИНОВА

МО С К В А

ИЗ Д А Т Е Л Ь С К И Й Д О М « Т Е Р Р И Т О Р И Я Б УД У Щ Е Г О »

2 0 0 6

ББК 87 Х 12

СОСТАВИТЕЛИ СЕРИИ:

В.В. Анашвили,

А.Л. Погорельский

НАУ ЧНЫЙ СОВЕТ:

В.Л. Глазычев, Л. Г. Ионин,

А.Ф. Филиппов, Р. З. Хестанов

Издание подготовлено при участии О. А. Матвейчева

Х12 Мартин Хайдеггер. Что зовется мышлением? / Пер.

Э.Сагетдинова. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2006. (Серия «Университетская библиотека Александра Погорельского») — 320 с.

ОЛЕГ МАТВЕЙЧЕВ

«НОВОЕ МЫШЛЕНИЕ» ПОЗДНЕГО ХАЙДЕГГЕРА

Еще Гегель в предисловии к «Феноменологии духа» отмечал двусмысленное положение, в котором оказывается автор любого предисловия. Что можно сказать такого о книге, чего не скажет лучше сама же книга? Что можно сказать лучше об авторе, чего лучше не скажет сам автор? Начало какого-либо мыслительного предприятия всегда поверхностно и пусто, а результаты, взятые в отрыве от самого пути их достижения, часто бездоказательны. Поэтому никакие «предисловия» и «резюме» не заменят чтения самого текста…

Но кто сказал, что они должны его заменять?

Миссию предисловия надо видеть в том, чтобы вызвать у потенциального читателя интерес к дальнейшему чтению. Предисловие— это, если хотите, хорошая реклама, это интрига, манящая загадка; это некая провокация, вызов читателю и его устоявшимся взглядам. Если это так, презентация книги Мартина Хайдеггера «Что зовется мышлением?» могла бы начаться следующими словами:

Вы держите в своих руках уникальную книгу. Это последняя книга, изданная при жизни последнего великого философа Запада и, возможно, первого философа «нового начала» нашей истории.

Здесь все противоречит привычным представлениям: кем доказано, что Хайдеггер — величайший мыслитель? Не есть ли это всего лишь частное мнение автора предисловия и почему мы должны этому верить? Но даже если Хайдеггер и великий мыслитель, то почему «последний»? Были и после него, будут и еще…

7

ОЛЕГ МАТВЕЙЧЕВ

Сколько мы видели разных глашатаев «конца истории»? И что? Их нет, а история идет… Наконец, что это за странные слова о «новом начале» нашей истории? Если уж что-то началось, то его нельзя начать еще раз: начало всегда одно… И так далее. Скептическим возражениям нет числа.

И тем не менее дальнейший ход предисловия будет попыткой доказать исходный тезис. Если это хоть в какой-то мере удастся, значит, поставленная цель — заинтриговать читателя и побудить его прочитать книгу — будет достигнута.

Начнем с формальных «количественных показателей». Даже те, кто слышат имя М. Хайдеггера в первый раз и склонны со скепсисом относиться ко всем заявлениям о чьем-либо «величии», должны быть удивлены по крайней мере двум обстоятельствам.

Во-первых, Хайдеггер—автор 100 томов сочинений, причем эти тома наполнены не популярными злободневными статьями, не беллетристикой, а сложнейшими, скрупулезными, на нескольких языках, комментариями к текстам великих философов и поэтов.

Во-вторых, количество комментариев и материалов в мире, посвященных самому Хайдеггеру, больше, чем количество материалов посвященных любому другому философу в истории человечества, несмотря на то, что Хайдеггер умер всего 30 лет назад, а, например, о Фалесе или Лао Цзы пишут уже скоро три тысячи лет.

Влияние, которое Хайдеггер оказал на философию и культуру XX века огромно, но это влияние все возрастает. Сам Хайдеггер предсказал эту ситуацию и прогнозировал пик популярности и начало подлинного понимания проблем, которые он ставил, не раньше, чем в ближайшие 300 лет1. Именно тогда угаснут импульсы, которые были приданы культуре и истории мышлением Гегеля, Маркса, Ницше. Сейчас мы живем в мире, «созданном и понятом» этими тремя великими философами. И, хотя влияние Хайдеггера огромно, настоящее «время Хайдеггера» еще не наступило. Сейчас его вписывают в рамки Гегеля, Маркса и Ницше, тогда как настоящее понимание придет, если трех последних бу-

1 В интервью журналу «Шпигель». В кн.: Философия Мартина Хайдеггера

и современность (Пер. В. В. Бибихина). М.: Наука, 1991. С. 233–250.

8

«НОВОЕ МЫШЛЕНИЕ» ПОЗДНЕГО ХАЙДЕГГЕРА

дут понимать из Хайдеггера. И он сознавал и подчеркивал свою несвоевременность.

Книгу же, которую вы держите в своих руках, постигла самая злая судьба: ее выход, в отличие от ранних его работ, заметили только те, кто уже испытал влияние Хайдеггера, но не широкая публика. Конечно, «Что зовется мышлением?» — это не последнее, что Хайдеггер написал, но это последняя книга, которая вышла при его жизни. Таким образом, мы имеем дело со своего рода «завещанием»2.

Но прежде, чем переходить к содержанию «завещания», к передаче «дела жизни», стоит коротко остановиться на самой жизни, на биографии философа.

Энциклопедии и словари подают биографию Мартина Хайдеггера довольно скандально. По сути, всю ее сводят только к тем трем месяцам, когда Хайдеггер занимал пост ректора Фрайбургского университета. Это было в момент прихода к власти нацистов. Отсюда и скандал. Однако если рассматривать биографию

вцелом, то окажется, что по большему счету она не содержит ничего примечательного, экстравагантного и эпатирующего в отличие от биографий всевозможных звезд и культурных персонажей, которые то получают премии, то отказываются от них, то конфликтуют с властью, то служат ей, то сидят в тюрьме, то хулиганят на воле…. Ничего сократовского, диогеновского, есенинского, сартровского, казановского, пастернаковского или фуковского

вбиографии Хайдеггера нет.

Вто же время тот, кто не утратил способность удивляться, найдет, что именно эта непримечательность в наше бурное время как раз и необычна. Футуролог Брайн Ино как-то предсказывал, что

вдалеком будущем, журналисты будут специально выискивать не-

2 Если быть более точным, то завещанием Хайдеггера являются его философские дневники «К делу философии. О событии», написанные в 1930-х годах и которые он просил опубликовать в последнем томе своих сочинений. Они были опубликованы душеприказчиками раньше. Их изучение позволяет видеть, что многие намеченные раньше мотивы развиваются в книге «Что зовется мышлением?».

9

ОЛЕГ МАТВЕЙЧЕВ

экстравагантных людей, поскольку экстравагантность станет нормой, а значит, будет скучна. Хайдеггер—как раз тот случай, случай необычной обычности, он и в этом смысле человек будущего.

Хайдеггер родился в 1889 году в одном из самых живописных уголков Земли — в провинциальном городке Мескирх, недалеко от Боденского озера и истоков Дуная, у отрогов Альп, окруженных величавым Шварцвальдским лесом, в семье церковного причетника.

Всю жизнь Хайдеггер хранит любовь к родным местам. Лишь несколько раз, и то по настоятельной просьбе друзей, он побывает за границей. Только отсутствие в Мескирхе каких-либо образовательных учреждений и работы заставит его учиться в Констанце, Фрайбурге, преподавать в том же Фрайбурге и Марбурге, выезжать с лекциями… Но он решительно отклонит несколько предложений работать в Берлине, что было равнозначно отказу от трона «короля мировой философии». Хайдеггер сам строит в горах небольшую хижину и прячется там от мира при каждом удобном случае. Обладая мировой известностью, он с большой неохотой дал всего лишь два интервью журналам и одно из них разрешил публиковать только после смерти. Вряд ли можно найти человека, который бы столь настойчиво избегал любой славы и популярности. Он стал одним из первых эскапистов в XX веке и всегда будет ассоциироваться не с нацистской кафедрой, а со старой скамейкой возле могучего дуба в своем родном городишке. В Мескирхе Хайдеггер и умер и был похоронен в 1976 году в возрасте 87 лет…

До сих пор местные жители не понимают, почему к ним периодически приезжают какие-то чудаковатые поклонники и странные профессора. Если бы не необходимость принимать их, то они бы даже не сделали ни памятной доски, ни небольшого музейчика. В их памяти остался брат Мартина — Фриц, который был примечателен хотя бы тем, что заикался… Глубочайшая провинциальность этих мест всю жизнь сквозила и из самого Хайдеггера, которого первокурсники или случайные посетители университета, где он преподавал, принимали за истопника. Он думал, писал и говорил, как крестьянин, он одевался чудно, как сельский «интеллигент». И это тоже удивительно, ведь до него философия была

10