Мелеагр[1]

Царь Калидона[2], Ойней, отец героя Мелеагра, навлек на себя гнев великой

богини Артемиды. Однажды, празднуя сбор плодов в своих садах и

виноградниках, он приносил богатые жертвы богам-олимпийцам, и только одной

Артемиде не принес он жертвы. Покарала за это Артемида Ойнея. Она послала на

страну грозного кабана. Свирепый, громадный кабан опустошал все окрестности

Калидона. Своими чудовищными клыками он вырывал с корнем целые деревья,

уничтожал виноградники и покрытые нежными цветами яблони. Кабан не щадил и

людей, если они попадались ему навстречу. Горе царило в окрестностях

Калидона. Тогда сын Ойнея Мелеагр, видя общую печаль, решил устроить облаву

и убить кабана. Он собрал на эту опасную охоту многих героев Греции. Участие

в охоте принимали пришедшие из Спирты Кастор и Полидевк, Тесей из Афин, царь

Адмет из Фер, Ясон из Иолка[3], Иолай из Фив, Пейрифой из Фессалии, Пелей из

Фтии[4], Теламон с острова Саламин[5] и многие другие герои. Явилась на

охоту из Аркадии и Атланта, быстрая в беге, как самый быстроногий олень. Она

была воспитана в горах. Ее отец велел отнести ее в горы тотчас же после

рождения, так как он не хотел иметь дочерей. Там, в ущелье, вскормила

Атланту медведица, а выросла она среди охотников. Как охотница была равна

Атланта самой Артемиде.

---------------------------------------------------------------

[1] В мифе о Мелеагре интересна следующая черта: мать Мелеагра, Алфея,

узнав о том, что он в бою убил ее брата, молит богов покарать ее сына, и

Аполлон убивает Мелеагра. Почему преступление Мелеагра так велико, что

родная мать проклинает и осуждает на смерть своего единственного сына? Это

можно объяснить лишь тем, что миф этот -- пережиток времени материнского

права, когда брат матери был ее ближайшим родственником, а за убийство

ближайшего родственника нужно было мстить. Мифом о Мелеагре, как

доказательством того, что у греков существовало в древнейшие времена

материнское право, воспользовался Ф. Энгельс в своем труде "Происхождение

семьи, частной собственности и государства".

[2] Город на берегу реки Эвена в области Этолии (на западе средней

Греции).

[3] См. часть II: "Аргонавты".

[4] См. часть II (Троянский цикл). "Пелей и Фетида".

[5] Остров у берегов Аттики в Сарочинском заливе; знаменит по морской

битве греков с персами в 480 г. до н. э.

---------------------------------------------------------------

Девять дней пировали собравшиеся герои у гостеприимного Ойнея. Наконец,

они отправились на охоту за кабаном. Окрестные горы огласились громким лаем

многочисленных свор собак. Собаки подняли громадного кабана и погнали его.

Вот показался мчащийся вихрем кабан, гонимый собаками. Бросились к нему

охотники. Каждый из них спешил поразить кабана своим копьем, но тяжела была

борьба с чудовищным кабаном, не один из охотников изведал силу его страшных

клыков. Насмерть поразил кабан своими клыкам и неустрашимого охотника,

аркадца Анкейя, когда он, замахнувшись своей обоюдоострой секирой, хотел

убить кабана. Тогда Атланта натянула свой тугой лук и пустила в кабана

острую стрелу. В это мгновенье подоспел и Мелеагр. Могучим ударом копья убил

он громадного кабана. Кончилась охота. Все радовались удаче.

Но кому же присудить награду? Много героев участвовало в охоте. Многие из

них разили кабана своими острыми копьями. Возник спор из-за награды, а

богини Артемида, гневаясь на Мелеагра за то, что он убил ее кабана, еще

сильнее раздула распрю.

Эта распря привела, наконец, к войне между этолянами, жителями Калидона,

и куретами, жителями соседнего города Плеврона. Пока могучий герой Мелеагр

сражался в рядах этолян -- на их стороне была победа.

Как-то, в пылу битвы, Мелеагр убил брата своей матери Алфеи. Опечалилась

Алфея, узнав о гибели любимого брата. В неистовый гнев пришла она, узнав,

что брат ее пал от руки ее сына Мелеагра. В гневе на сына, Алфея молила

мрачного царя Аида и жену его Персефону покарать Мелеагра. В исступлении

призывала она мстительниц Эриний услышать ее мольбы. Мелеагр разгневался,

узнав о том, что мать призывала гибель на него, своего сына, и удалился от

битвы. Он сидел печальный, склонив голову на руки, в покое жены своей,

прекрасной Клеопатры, Лишь только перестал сражаться Мелеагр в рядах этолян,

как перестала сопутствовать им победа. Стали побеждать куреты. Они осадили

уже богатый Калидон. Гибель грозила Калидону. Напрасно молили Мелеагра

старцы Калидона вернуться в ряды войска. Они предлагали герою великую

награду, но не внял герой их мольбам. Сам престарелый отец Мелеагра, Ойней,

пришел к покою жены Мелеагра, Клеопатры; он стучал в закрытую дверь и молил

Мелеагра забыть свой гнев -- ведь погибал родной ему город Калидон. И его не

послушался Мелеагр. Молили помочь Мелеагра и его сестра, и мать, и любимые

друзья, но Мелеагр был непреклонен. Куреты между тем уже завладели стенами

Калидона. Они уже поджигали городские дома, желая предать все пламени.

Наконец, сотряслись от ударов и стены покоев, где находился Мелеагр. Тогда

юная жена его в ужасе бросилась перед ним на колени и стала молить мужа

спасти город от гибели. Она молила его подумать о той злой участи, которая

постигнет и город, и побежденных, подумать о том, что победители уведут жен

и детей в тяжкое рабство. Неужели же он хочет, чтобы такая участь постигла и

ее? Могучий Мелеагр внял мольбам своей жены. Он быстро облекся в блестящие

доспехи, опоясался мечом, взял в руки свой громадный щит и копье. Ринулся

Мелеагр в битву, отразил куретов и спас родной Калидон. Но гибель ждала

самого Мелеагра. Услышали боги царства теней умерших мольбы и проклятия

Алфеи. Пал Мелеагр в битве, сраженный насмерть золотой стрелой далеко

разящего бога Аполлона, и отлетела душа Мелеагра в печальное царство

теней.[1]

КИПАРИС

Изложено по поэме Овидия "Метаморфозы"

На острове Кеос[2] в Карфейской долине, был олень, посвященный нимфам.

Прекрасен был этот олень. Ветвистые его рога были вызолочены, жемчужное

ожерелье украшало его шею, а с ушей спускались драгоценные украшения. Олень

совсем забыл страх пред людьми. Он заходил в дома поселян и охотно

протягивал шею всякому, кто хотел ее погладить. Все жители любили этого

оленя, но больше всех любил его юный сын царя Кеоса, Кипарис, любимый друг

стреловержца Аполлона. Кипарис водил слепя на поляны с сочной травой и к

звонко журчащим ручьям; он украшал могучие рога его венками из душистых

цветов; часто, играя с оленем, вскакивал юный Кипарис, смеясь, ему на спину

и разъезжал на нем по цветущей Карфейской долине.

---------------------------------------------------------------

[1] Были также следующие мифы о смерти Мелеагра. Когда родился

Мелеагр, то к его матери Алфее явились богини судьбы мойры, и одна из них

сказала ей: "Твой сын умрет тогда, когда сгорит вот эта головня на очаге".

Услыхав это, Алфея тотчас погасила головню, спрятала в ларец и бережно

хранила. И вот, когда Мелеагр убил в битве брата своей матери, вспомнила она

о предсказании мойр. Гневаясь на сына, вынула она головню из ларца и сожгла

ее. Лишь только сгорела головня и превратилась в пепел, как умер герой

Мелеагр.

[2] Один из Кикладских островов в Эгейском море.

---------------------------------------------------------------

Был жаркий летний полдень; солнце палило; весь воздух полон был зноя.

Олень укрылся в тени от полуденного жара и лег в кустах. Случайно там, где

лежал олень, охотился Кипарис. Не узнал он своего любимца оленя, так как его

прикрывала листва, бросил в него острым копьем и поразил насмерть. Ужаснулся

Кипарис, когда увидал, что убил своего любимца. В горе он хочет умереть

вместе с ним. Напрасно утешал его Аполлон. Горе Кипариса было неутешно, он

молит сребролукого бога, чтобы бог дал ему грустить вечно. Внял ему Аполлон.

Юноша превратился в дерево. Кудри его стали темно-зеленой хвоей, тело его

одела кора. Стройным деревом кипарисом стоял он пред Аполлоном; как стрела,

уходила его вершина в небо. Грустно вздохнул Аполлон и промолвил:

-- Всегда буду я скорбеть о тебе, прекрасный юноша, скорбеть будешь и ты

о чужом горе. Будь же всегда со скорбящими!

С тех пор у дверей дома, где есть умерший, греки вешали ветвь кипариса,

его хвоей украшали погребальные костры, на которых сжигали тела умерших, и

сажали кипарисы у могил.

ОРФЕЙ И ЭВРИДИКА

Изложено по поэме Овидия "Метаморфозы"

ОРФЕЙ В ПОДЗЕМНОМ ЦАРСТВЕ

Великий певец Орфей, сын речного бога Эагра и музы Каллиопы, жил в

далекой Фракии. Женой Орфея была прекрасная нимфа Эвридика. Горячо любил ее

певец Орфей. Но недолго наслаждался Орфей счастливой жизнью с женой своей.

Однажды, вскоре после свадьбы, прекрасная Эвридика собирала со своими юными

резвыми подругами нимфами весенние цветы в зеленой долине. Не заметила

Эвридика в густой траве змеи и наступила на нее. Ужалила змея юную жену

Орфея в ногу. Громко вскрикнула Эвридика и упала на руки подбежавшим

подругам. Побледнела Эвридика, сомкнулись ее очи. Яд змеи пресек ее жизнь. В

ужас пришли подруги Эвридики и далеко разнесся их скорбный плач. Услыхал его

Орфей. Он спешит в долину и там видит холодный труп своей нежно любимой

жены. В отчаяние пришел Орфей. Не мог он примириться с этой утратой. Долго

оплакивал он свою Эвридику, и плакала вся природа, слыша его грустное пение.

Наконец, решил Орфей спуститься в мрачное царство душ умерших, чтобы

упросить владыку Аида и жену его Персефону вернуть ему жену. Через мрачную

пещеру Тэнара[1] спустился Орфей к берегам священной реки Стикса.

---------------------------------------------------------------

[1] Тэнар (теперь мыс Матапан) находится на юге Пелопоннеса.

---------------------------------------------------------------

Стоит Орфей на берегу Стикса. Как переправиться ему на другой берег,

туда, где находится мрачное царство владыки Аида? Вокруг Орфея толпятся тени

умерших. Чуть слышны стоны их, подобные шороху падающих листьев в лесу

поздней осенью. Вот послышался вдали плеск весел. Это приближается ладья

перевозчика душ умерших, Харона. Причалил Харон к берегу. Просит Орфей

перевезти его вместе с душами на другой берег, но отказал ему суровый Харон.

Как ни молит его Орфей, все слышит он один ответ Харона -- "нет!"

Ударил тогда Орфей по струнам своей золотой кифары, и широкой волной

разнеслись по берегу мрачного Стикса звуки ее струн. Своей музыкой очаровал

Орфей Харона; слушает он игру Орфея, опершись на свое весло. Под звуки

музыки вошел Орфей в падью, оттолкнул ее Харон веслом от берега, и поплыла

ладья через мрачные воды Стикса. Перевез Харон Орфея. Вышел он из ладьи и,

играя на золотой кифаре, пошел по мрачному царству душ умерших к трону бога

Аида, окруженный душами, слетевшимися на звуки его кифары.

Играя на кифаре, приблизился к трону Аида Орфей и склонился пред ним.

Сильнее ударил он по струнам кифары и запел; он пел о своей любви к Эвридике

и о том, как счастлива была его жизнь с ней в светлые, ясные дни весны. Но

быстро миновали дни счастья. Погибла Эвридика. О своем горе, о муках

разбитой любви, о своей тоске по умершей пел Орфей. Все царство Аида внимало

пению Орфея, всех очаровала его песня. Склонив на грудь голову, слушал Орфея

бог Аид. Припав головой к плечу мужа, внимала песне Персефона; слезы печали

дрожали на ее ресницах. Очарованный звуками песни, Тантал забыл терзающие

его голод и жажду. Сизиф прекратил свою тяжкую, бесплодную работу. сел на

тот камень, который вкатывал на гору, и глубоко, глубоко задумался.

Очарованные пением, стояли Данаиды, забыли они о своем бездонном сосуде.

Сама грозная трехликая богиня Геката закрылась руками, чтобы не видно было

слез на ее глазах. Слезы блестели и на глазах не знающих жалости Эриний,

даже их тронул своей песней Орфей. Но вот все тише звучат струны золотой

кифары, все тише песнь Орфея, и замерла она, подобно чуть слышному вздоху

печали.

Глубокое молчание царило кругом. Прервал это молчание бог Аид и спросил

Орфея, зачем пришел он в его царство, о чем он хочет просить его. Поклялся

Аид нерушимой клятвой богов -- водами реки Стикса, что исполнит он просьбу

дивного певца. Так ответил Орфей Аиду:

-- О, могучий владыка Аид, всех нас, смертных, принимаешь ты в свое

царство, когда кончаются дни нашей жизни. Не затем пришел я сюда, чтобы

смотреть на те ужасы, которые наполняют твое царство, не затем, чтобы

увести, подобно Гераклу, стража твоего царства -- трехголового Кербера. Я

пришел сюда молить тебя отпустить назад на землю мою Эвридику. Верни ее

назад к жизни; ты видишь, как я страдаю по ней! Подумай, владыка, если бы

отняли у тебя жену твою Персефону, ведь и ты страдал бы. Не навсегда же

возвращаешь ты Эвридику. Вернется опять она в твое царство. Кратка жизнь

наша владыка Аид. О, дай Эвридике испытать радости жизни, ведь она сошла в

твое царство такой юной!

Задумался бог Аид и, наконец, ответил Орфею:

-- Хорошо, Орфей! Я верну тебе Эвридику. Веди ее назад к жизни, к свету

солнца. Но ты должен исполнить одно условие: ты пойдешь вперед следом за

богом Гермесом, он поведет тебя, а за тобой будет идти Эвридика. Но во время

пути по подземному царству ты не должен оглядываться. Помни! Оглянешься, и

тотчас покинет тебя Эвридика и вернется навсегда в мое царство.

На все был согласен Орфей. Спешит он скорее идти в обратный путь. Привел

быстрый, как мысль, Гермес тень Эвридики. С восторгом смотрит на нее Орфей.

Хочет Орфей обнять тень Эвридики, но остановил его бог Гермес, сказав:

-- Орфей, ведь ты обнимаешь лишь тень. Пойдем скорее; труден наш путь.

Отправились в путь. Впереди идет Гермес, за ним Орфей, а за ним тень

Эвридики. Быстро миновали они царство Аида. Переправил их через Стикс в

своей ладье Харон. Вот и тропинка, которая ведет на поверхность земли.

Труден путь. Тропинка круто подымается вверх, и вся она загромождена

камнями. Кругом глубокие сумерки. Чуть вырисовывается в них фигура идущего

впереди Гермеса. Но вот далеко впереди забрезжил свет. Это выход. Вот и

кругом стало как будто светлее. Если бы Орфей обернулся, он увидал бы

Эвридику. А идет ли она за ним? Не осталась ли она в полном мрака царства

душ умерших? Может быть, она отстала, ведь путь так труден! Отстала Эвридика

и будет обречена вечно скитаться во мраке. Орфей замедляет шаг,

прислушивается. Ничего не слышно. Да разве могут быть слышны шаги бесплотной

тени? Все сильнее и сильнее охватывает Орфея тревога за Эвридику. Все чаще

он останавливается. Кругом же все светлее. Теперь ясно рассмотрел бы Орфей

тень жены. Наконец, забыв все, он остановился и обернулся. Почти рядом с

собой увидал он тень Эвридики. Протянул к ней руки Орфей, но дальше, дальше

тень -- и потонула во мраке. Словно окаменев, стоял Орфей, охваченный

отчаянием. Ему пришлось пережить вторичную смерть Эвридики, а виновником

этой второй смерти был он сам.

Долго стоял Орфей. Казалось, жизнь покинула его; казалось, что это стоит

мраморная статуя. Наконец, пошевельнулся Орфей, сделал шаг, другой и пошел

назад, к берегам мрачного Стикса. Он решил снова вернуться к трону Аида,

снова молить его вернуть Эвридику. Но не повез его старый Харон через Стикс

в своей утлой ладье, напрасно молил его Орфей, -- не тронули мольбы певца

неумолимого Харона, Семь дней и ночей сидел печальный Орфей на берегу

Стикса, проливая слезы скорби, забыв о пище, обо всем, сетуя на богов

мрачного царства душ умерших. Только на восьмой день решил он покинуть

берега Стикса и вернуться во Фракию.