25. Фактор цели и адресата при переводе

Согласно коммуникативно-функциональному подходу перевод определяется как «вид языкового посредничества в рамках межъязыковой и межкультурной коммуникации, целью которого является создание текста на ПЯ, репрезентирующего текст на ИЯ в иной языковой и культурной ситуации, имеющего заданную коммуникативную направленность и потенцию выражать коммуникативную интенцию отправителя исходного сообщения, а также производить на своего получателя коммуникативный эффект, сходный с тем, который производит текст на ИЯ».

Важное уточнение можно сделать, если привлечь к рассмотрению требований к переводу такое понятие, как цель перевода, реализуемая через стратегию переводческих действий.

Представляется, что характер стоящей перед переводчиком цели в значительной степени определяется характером коммуникативной ситуации. Если принять во внимание мнение М.Я. Цвиллинга и признать его правоту, то необходимо выделить два типа коммуникативных ситуаций (в условиях двуязычной коммуникации). В ситуации первого типа (ситуация собственно перевода) переводчик является посредником между создателем оригинала и потенциальными получателями перевода, входит в триаду «автор оригинала – переводчик – получатель перевода» и, соответственно, имеет цель обеспечить именно то воздействие на получателя перевода, на какое рассчитывал автор оригинала. В ситуации второго типа (ситуация терциарного перевода) переводчик действует в интересах третьих лиц, которые даже потенциально не относятся к целевой аудитории автора оригинала, и, соответственно, цель перевода – оправдать ожидания инициатора перевода (третьих лиц), создать текст, удовлетворяющий определенным потребностям этого самого инициатора перевода.

Вполне очевидно, что понятие цели перевода неразрывно связано с понятием адресата. В коммуникативной ситуации любого типа переводчик в одинаковой степени принимает во внимание особенности потенциального получателя переводного текста. Получателем может быть, как мы уже понимаем, человек или аудитория, являющаяся объектом воздействия со стороны автора оригинала и с точки зрения своих интересов и ожиданий мало отличающаяся от аудитории исходного текста (если не считать языковых и культурных различий; однако их нивелирование в переводе есть вопрос технологии перевода). В этом случае есть все основания настаивать на приблизительном сходстве коммуникативных эффектов со стороны оригинала и перевода, и целью перевода по-прежнему остается обеспечение сходного коммуникативного эффекта. В другом случае получатели перевода относятся не только к иной языковой группе, но и к иной эпохе. Их восприятие текста будет принципиально отличаться от восприятия получателей оригинала.

Более того, переводчик, выступая в качестве инициатора перевода, может преследовать некую особую цель, не совпадающую с целью автора исходного текста. Он может, например, использовать перевод, чтобы познакомить читателя с особенностями исторической ситуации данного периода, либо раскрыть особенности политической позиции автора, либо продемонстрировать какие–то особенности текста как документа определенной исторической эпохи и т.д. и т.п. Конечно же, в процессе перевода переводчик все-таки учитывает особенности потенциального получателя переводного текста, так что прагматические отношения между переводчиком и получателем и здесь несомненно присутствуют. Как пишет М. Я. Цвиллинг, «терциарный перевод» не в меньшей, а скорее даже в большей степени, чем обычный коммуникативный перевод, зависит от факторов прагматического характера, хотя в этом случае они задаются как бы «извне»: тем, чего получатель ожидает от перевода, с одной стороны, и тем, как переводчик стремится оправдать эти ожидания, с другой».

Соответственно, оценивая качество перевода, следует обращать внимание прежде всего на то, насколько удачно переводчик оправдывает ожидания двух разных групп получателей в коммуникативных ситуациях двух разных типов (разумеется, после предварительного определения типа ситуации): либо он более или менее успешно обеспечивает то воздействие на получателей, на которое рассчитывал автор оригинала, либо он дает получателям возможность использовать текст перевода в соответствии с заранее определенной целью. И в том, и в другом случае перевод может и должен считаться адекватным.

После того, как мы определили задачи переводчика в этой ситуации, а точнее, определили, что обеспечение аналогичного коммуникативного воздействия не должно входить в задачу переводчика, нас уже не должен смущать факт отсутствия какого бы то ни было сходства между коммуникативными эффектами со стороны оригинала и перевода. Важно то, какую цель преследовал переводчик и насколько она реализована. И действительно, выявив переводческие стратегии, использованные разными переводчиками при переводе выступления А. Линкольна на русский язык, С.А. Алексеев формулирует те цели, на которые ориентировался каждый из переводчиков: В.В. Набоков – добиться максимальной формальной точности перевода, на грани «подстрочника», вероятно, с целью удобства реферирования этого исторического документа. Одновременно задачей могла быть передача исторического контекста через ощущение трагичности описываемых в тексте событий. А. А. Дранов – создать литературное произведение на русском языке, не уступающее подлиннику в поэтичности; сделать акцент на теме нации, народа. П.Р. Палажченко – создать эквивалентный историко-общественно-политический документ, рассчитанный на интересующегося историей русскоязычного читателя, погрузить читателя в контекст гражданской войны в США. В.К. Ланчиков – истолковать читателю скрытый религиозно–мифологический подтекст произведения Линкольна, максимально погрузить читателя в контекст гражданской войны.

Таким образом, при известном сходстве целевых установок, которыми руководствовались разные переводчики, в их целях есть и определенные различия. При этом каждый переводчик выступил именно в роли инициатора перевода в интересах той группы лиц, на которую автор заведомо не рассчитывал. Следовательно, оценивая качество каждого перевода, мы должны исходить из того, насколько полно реализована поставленная переводчиком цель.

Различия между коммуникативными эффектами со стороны оригинала и перевода отнюдь не означают, что коммуникативно-функциональный подход к переводу принципиально неверен или невозможен. Скорее это означает некое расширение данного подхода, его определенную модификацию, в результате чего он должен охватить и те достаточно частые ситуации, в которых переводчик выступает в интересах третьих лиц или даже в своих собственных интересах. Учет цели перевода, ожиданий адресата является обязательным и в процессе осуществления перевода, и при его оценке, и полностью согласуется с самой философией коммуникативно–функционального подхода. Проще говоря, перевод всегда должен быть полезным, хотя польза от него будет разной в разных коммуникативных ситуациях.