Трапеза в Киеве с участием послов от степняков

Эти новые пункты договора ясно говорят об усилении государственных тенденций на Руси, о том, что киевский князь практически берет под свой контроль все контакты русских людей с Византией, откуда бы они ни были — из Киева, Чернигова, Переяславля, Полоцка, Ростова, Новгорода, других русских городов. Конечно, в значительной степени эти статьи охраняют классовые интересы русских феодалов, ведь теперь любой беглец из Руси — холоп или феодально-зависимый крестьянин, должник или обедневший ремесленник — должен был немедленно задерживаться греками и отправлен обратно на Русь.

Была у этих статей и еще одна цель: теперь тем русским купцам, которые отправлялись в Византию на свой страх и риск, без княжеского изволения, грозила суровая кара. Эти строгости сводили до минимума зарождение новых конфликтов между руссами и греками.

Появились в договоре 944 г. и иные ограничения для русских людей в империи: руссы не имели права зимовать на своем подворье в Византии. А это означало, что и посольские и купеческие караваны должны были в период одной навигации обернуться и возвратиться на родину. Нет уже ни слова о пребывании посольства в Византии, «елико хотяче», или купцов в течение шести месяцев. Теперь сроки стали более жесткими, и это отражало не только интересы Византии, которая к осени избавлялась от своих весьма значительных материальных затрат и от беспокойного русского соседства, но и интересы Русского государства, стремившегося упорядочить дипломатические и торговые контакты с Византией, сделать их более четкими, профессиональными. Любопытно, что и в греко-персидском договоре 562 г. по этому поводу также говорилось, что послы и гонцы обеих стран «обязаны оставаться недолго в земле, куда приезжают». А ведь Персия вместе с Византией — одно из древнейших государств, где дипломатическая служба была хорошо отработана.

В новом договоре 944 г. заметно, что Русь пошла на некоторые экономические уступки. Русским купцам запрещалось покупать на византийских рынках дорогие шелковые ткани более чем на 50 золотников. Можно было себе представить, сколько таких тканей вывозили руссы прежде, продавая затем втридорога по всем своим городам, а возможно, и в северные страны.

Но самой, конечно, существенной экономической потерей для Руси стала отмена беспошлинной торговли русских купцов в Византии. По этому поводу в договоре просто не сказано ни слова. Вырванное в свое время у Византии силой, оно стало обременительным делом для византийского купечества: русские купцы были поставлены в империи в привилегированное положение, что не могло не наносить ущерб как греческой торговле, так и торговле других стран. Теперь эта привилегия была отменена, и в этом вполне можно усматривать следствие военного поражения русского войска в 941 г.

Заново в договоре 944 г. сформулирована идея о совместной защите обоими государствами прав на личность и собственность холопов, рабов. В случае, если холоп бежит из Руси в Византию или раб — из Византии на Русь, оба государства должны оказывать друг другу всяческую помощь в его поимке и возвращении своим господам. Статьи на эту тему носят четко выраженный классовый характер.

Изменены наказания за имущественные преступления. Прежде за кражу разрешалось убийство, если вор попадался на месте. Теперь установлено более умеренное наказание, соответственно «законам» греческому и русскому, что отражает развитие правовых норм как в Византии, так и на Руси.

Подробно разработаны в новом соглашении вопросы об ответственности за имущественные преступления, побои, за другие нарушения. Они решаются во многом по-иному, в соответствии с эволюцией законодательства в обеих странах, отражают уровень общественного развития обеих стран.

Но особо подробно обоснована идея нового византийско-русского военного союза.

По существу, Русь выступает здесь впервые на правах равноправного союзника Византии, а сами военно-союзные статьи носят всеохватный, масштабный характер. Во второй половине I тысячелетия Византийская империя неоднократно заключала договоры о союзе и взаимопомощи с другими государствами, но ни один из них не сохранился в письменном виде, да еще столь подробно разработанный. В этом смысле договор 944 г. также представлял собой уникальное явление.