Особенности сознательного отражения действительности человеком

Благодаря наличию языка, позволяющего закреплять и передавать от поколения к поколению представления, знания, мысли, выработанные в многовековой практике общества, отражение мира в голове человека становится чрезвычайно богатым.

В то время как у животных отражение действительностиограничивается исключительно явлениями, непосредственно воздействующими на них, человек не только видит, слышит, осязает окружающее, но и узнает от других людей то, что известно им о воздействующих на него явлениях действительности, а также о таких явлениях, с которыми он в своем личном опыте иногда не встречался.

Даже круг явлений, отражающийся в голове маленького ребенка, едва овладевшего языком, по сравнению с его еще крайне узким непосредственным опытом очень богат. Когда, например, ребенок видит перед собой зажженную спичку, он узнает от окружающих, что перед ним огонь, что огонь причиняет боль, обжигает, что гореть могут и другие вещи и т. д. В других случаях ему рассказывают о том, что он никогда непосредственно не воспринимал: о городах, которых он не видел, о людях, которых он не знает, об их действиях и т. д. Отражение действительности в его голове постепенно становится все более богатым.

Таким образом, в результате того, что человек овладевает языком и усваивает, в процессе общения с другими людьми, знания, накопленные человечеством, у него создается более полное отражение объективного мира.

Вместе с тем отражение действительности человекомобладает новым качеством: благодаря тому что оно приобретает словесную форму и, следовательно, его содержание выступает для человека в объективных явлениях — явлениях языка, человек не только получает впечатления от воздействующих на него предметов и явлений, но и приобретает возможность, словесно называя предметы и явления, отдавать себе отчет в содержании своих впечатлений. А это и означает, что его впечатления (образы, представления, мысли) становятся сознательными. Таким образом, хотя сознательное отражение, как и всякая другая форма отражения, возникает в мозгу на основе воздействия самих отражаемых предметов и явлений, однако это возможно лишь при том условии, если воздействующие явления так или иначе обозначаются в речи человека (внешней или внутренней, т. е. мысленно). Сознательное отражение действительности, как было сказано, осуществляется посредством языка, речи.

Сознательное отражение, представляя собой у человека высшую и главнейшую форму отражения действительности, не является, однако, единственно существующей у него формой ее отражения.

Если какой-нибудь раздражитель первой сигнальной системы не вступает в коре больших полушарий в связь с раздражителями второй сигнальной системы, то соответствующее явление не вызывает сознательного отражения, не осознается. Когда, например, человек, идущий по улице, занят разговором со своим спутником, то у него в голове не возникают сознательные образы идущих ему навстречу людей, проездов, пересекающих тротуар, через которые он проходит, и т. п. Однако, хотя он и не отдает себе отчета в этих воздействующих на него явлениях, его движения все же регулируются этими воздействиями. Ведь он не сталкивается с пешеходами, не оступается, когда сходит с. тротуара на мостовую, и т. д. Значит, эти воздействия отражаются в его мозгу и вызывают у него соответствующие акты поведения. Но человек не отдает себе отчета в этих отражаемых им явлениях. Их отражение не происходит в форме сознания. Это психическое, но не сознательное отражение.

Отмечая тот факт, что человеку свойственно как сознательное, так и неосознанное отражение действительности, необходимо особенно подчеркнуть, что две эти формы взаимосвязаны между собой и переходят одна в другую. Явления, воздействия которых в данном случае не вызывают сознательного отражения, при других условиях могут отчетливо сознаваться. Достаточно, например, пешеходу увидеть среди прохожих знакомое лицо, как это впечатление тотчас будет осознано.

Таким образом, отражение человеком объективной действительности приобретает в зависимости от условий, в которых оно происходит и которым оно отвечает, различные формы. При этом, хотя воздействующие на человека явления не всегда отражаются в его голове в форме сознания, однако, всякое воздействующее на органы чувств человека явление может при определенных условиях вызвать сознательное отражение его.

Сознательное отражение тех или иных явлений возникает у человека, как правило, в том случае, если он испытывает необходимость выделить данные явления в связи с какой-нибудь стоящей перед ним практической или познавательной задачей. Если человек, идущий по улице, разыскивает среди пешеходов своих знакомых, то встречающиеся ему люди будут вызывать у него сознательное отражение их. Вообще когда перед человеком стоит задача дать себе отчет в том или ином явлении или группе явлений, данные явления будут сознаваться им. Этим и объясняется впечатление, будто решительно все, что нас окружает и воздействует на органы чувств, сознается нами; ведь как только перед нами возникает задача дать себе отчет в окружающем, мы мысленно соотносим воздействующие явления с тем или другим имеющимся у нас словесным обобщением, мысленно обозначаем их словом, и тем самым данные явления сознаются нами (это — книга; а вот это — отдельно напечатанное слово, буква; а что рядом? — лампа, а возле нее? — чернильница и т. д.).

Сознательные образы, представления, понятия воспроизводят в голове человека объективную действительность во всем ее богатстве, во всем многообразии ее явлений. Перед человеком, воспринимающим мир, открывается широкая картина, сложный и целостный сознательный образ окружающего. Однако круг объектов, которые человек сознает в одно и то же время, является очень ограниченным.

Уже давно в психологии было описано явление, названное «узость сознания». Оно состоит в том, что при одновременном воздействии на человека многих объектов вызвать сознательное отражение могут только немногие из них. В обычных жизненных условиях заметить это довольно трудно. Допустим, например, что на столе разложено много отдельных небольших предметов, которые я могу охватить единым взглядом. Если передо мной ставится цель дать себе отчет в том, что именно я вижу сейчас на столе, то у меня возникнет впечатление, будто все отдельные предметы, на которые я смотрю, сознаются одновременно. На самом же деле, сознательное отражение их осуществляется последовательно: сначала происходит отражение одних, затем других и т. д., в результате чего и складывается сознательная картина окружающего, включающая иногда очень большое число отдельных элементов. Таким образом, возникновение одновременного сознательного отражения многих объектов является результатом ряда последовательно протекающих процессов.

«Узость сознания» выражает не просто ограниченную возможность глаза воспринимать многие одновременно воздействующие раздражители, а обусловлена особенностями работы коры мозга. Известно, что в каждый момент времени в коре протекает один главный, доминирующий процесс. В случае сознательного отражения предметов таким процессом является речевой ответ на воздействие данного раздражителя, словесное обозначение его, обычно беззвучное, «про себя». Каждая такая реакция отвечает лишь тем раздражителям, которые воздействуют на участок коры, обладающий в данный момент оптимальной возбудимостью. А так как другие одновременно воздействующие на кору раздражители падают на заторможенные (в силу отрицательной индукции) пункты коры, то речевой ответ на них в данный момент отсутствует. Иначе говоря, так называемая «узость сознания» объясняется тем, что сознательное отражение возникает в результате того рефлекторного процесса, который, являясь в настоящий момент доминирующим в деятельности коры, единственно только и приводит к обозначению данного предмета словом, т. е. к сознательному отражению этого предмета.

Сознательное отражение как образ мира, возникающий в голове человека, есть, следовательно, продукт процесса отражения, и в этом отношении он вовсе не похож на изображение, возникающее в фотоаппарате сразу всеми своими очертаниями; скорее такой образ можно сравнить с изображением на экране телевизора, создаваемым последовательным возбуждением отдельных точек люминесцирующей поверхности. Кратко это можно выразить так: сознательное отражение есть процесс.

Различ­ные уровни интегральной индивидуальности и личность.

ТЕОРИЯ ИНТЕГРАЛЬНОЙ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ (B.C.Мерлин)

Концепция личности Мерлинараскрывается через его подход к пониманию чел. как интегральнойиндивидуальности, т. е. взаимосвязям ряда свойств, относящихся к нескольким иерархическим уровням, подчиненным различным закономерностям. Например., интегральным является изучение связи свойств нервной системы и свойствтемпераментаили связи свойств личн. и взаимоотношений в социальной группе. Свойства каждого иерархического уровня являются его образцами, отражают своеобразие связи между уровнями и образуют закономерную систему. Так, для нейродинамичическго уровня такими образцами являются показатели силы и динамичности нервных процессов; для психодинамического – экстраверсия и эмоциональность; для социально-психологического –ценностные ориентацииимежличностные отношения. Во всякой характеристике любого иерархического уровня (биохимического, физиологического, психологического) есть нечто типичное, общее для определенной группы людей, и нечто индивидуально-своеобразное, неповторимое, присущее только одному чел. Основная проблема психологии личности состоит в том, чтобы определить соотношение социально-типичных и индивидуально-своеобразных черт.

Социально-типичное – это обобщенное отношениек определенным сторонам действительности (к людям, коллективу, труду, к самому себе,культуреи др.), отражающеенаправленностьличности.

В индивидуальное включены две группы психических особенностей. Первая группа – свойства индивидуума (свойства темперамента и индивид, качественные особенности психических процессов). Свойства темперамента – это психические свойства, обусловленные общим типом нервной системы и определяющие динамику психической деятельности при самом различном ее содержании. Индивидуальна в каждом свойстве темперамента лишь количественная его сторона – степень выраженности, определяемая соответствующими поведенческими количественными показателями. Качественная же сторона каждого свойства темперамента характерна для определенного его типа. Индивид, качественные особенности психических процессов определяют продуктивность психической деятельности (напр., острота и точность восприятия).

Ко второй группе индивид, особенностей относятся, во-первых, устойчивые и постоянные мотивыдействий в определенныхситуациях(напр., мотив самолюбия, честолюбия, интерес к музыке и др.). Так как социально-типичное отношение личности определяется системой мотивов, то и каждый отдельный мотив является необходимым компонентом отношения личности. Во-вторых, индивид, чертыхарактера: инициативность или пассивность, общительность или замкнутость в установлении социальных контактов. Индивид, своеобразие черт характера выражается в особых качествахдействийипоступковв определенных типичных ситуациях. Черты характера проявляются в динамических. особенностях мотивов и отношений (напр., в устойчивости социальных связей или их кратковременности и неустойчивости). И, наконец, в-третьих, это – такие свойства восприятия, памяти, мышления и т. п., от которых зависит продуктивность деятельности. Они определяются качественными особенностями психических процессов.

Все индивидуальное в личности, возникая на почве психических свойств индивидуума, формируется в зависимости от ее определенных социально-типичных отношений. Индивидуальное и социально-типичное – это не разные группы свойств личности, а различные стороны одних и тех же свойств. Неразложимым компонентом личности являются свойства, каждое из которых есть выражение и способности, и характера, и направленности. Т. о., структура личности представляется как взаимная связь и организация свойств личности. Структура образования личности характеризуются понятием"симптомокамплекса". Индивидуальное и социально-типичное нельзя рассматривать как два различных симптомокомплекса или фактора личности.

Уникаль­ность и неповторимость личности.

В личности важно видеть не только единое и общее, но и уникальное. Углубленное постижение сущности личности предполагает рассмотрение ее не только как социального, но и как индивидуально-самобытного существа. Уникальность человека проявляется уже на биологическом уровне. Сама природа зорко бережет в человеке не только его родовую сущность, но и уникальное, особенное в нем, хранимое в его генофонде. Все клетки организма заключают в себе генетически контролируемые специфические молекулы, делающие данного индивида биологически неповторимым: ребенок появляется на свет уже с даром уникальности. Разнообразие человеческих индивидуальностей поразительно, и на этом уровне уникальность наблюдается даже у животных: кто имел возможность хоть сколько-нибудь наблюдать за поведением нескольких животных одного вида в одинаковых условиях, не мог не заметить различий в их “характерах”. Уникальность людей поразительна даже в своем внешнем проявлении. Однако подлинный ее смысл связан не столько с внешним обликом человека, сколько с его внутренним духовным миром, с особенным способом его бытия в мире, с манерой его поведения, общения с людьми и природой. Уникальность личностей имеет существенный социальный смысл. Что же представляет собой личностная уникальность? Личность включает в себя общие черты, свойственные ей как представителю человеческого рода; ей свойственны и особенные признаки как представителю определенного общества с его специфическими социально-политическими, национальными, историческими традициями, формами, культуры. Но вместе с тем личность есть нечто уникальное, что связано, во-первых, с ее наследственными особенностями и, во-вторых, с неповторимыми условиями микросреды, в которых она взращивается. Но это еще не все. Наследственные особенности, неповторимые условия микросреды и разворачивающаяся в этих условиях деятельность личности создают неповторимый личностный опыт. Все это вместе формирует социально-психологическую уникальность личности. Но индивидуальность есть не некая сумма этих аспектов, а их органическое единство, такой сплав, который в действительности неразложим на составляющие: личность не может по своему произволу оторвать от себя что-то одно и заменить его на другое, она всегда обременеиа багажом своей биографии. Индивидуальность — это неделимость, единство, целостность, бесконечность; с головы до ног, от первого до последнего атома, насквозь, повсюду я — индивидуальное существо.

Индивидуальность не есть, конечно, некий абсолют, она не обладает полной и окончательной завершенностью, что является условием ее постоянного движения, изменения, развития, но в то же время индивидуальность — это самый устойчивый инвариант личностной структуры человека, изменяющийся и одновременно неизменный на протяжении всей жизни человека, скрывающаяся под множеством оболочек самая нежная, самая сакраментальная часть его — душа.

Чтобы понять, какова же значимость уникальных особенностей личности в жизни общества, ответим на вопрос: каким было бы общество, случись вдруг, что в силу каких-то причин все люди в нем оказались бы на одно лицо, со штампованными мозгами, мыслями, чувствами, способностями? Представим себе мысленно, что все люди данного общества оказались каким-то искусственным образом перемешанными в однородную массу телесного и духовного, из которого рука всесильного экспериментатора, разделив эту массу ровно пополам на женскую и мужскую части, сделала всех однотипными и во всем равными друг другу. Могла ли бы эта двойная одинаковость образовать нормальное общество?

Разнообразие индивидуальностей — существенное условие и форма проявления успешного развития общества. Индивидуальная неповторимость и оригинальность личности — это не просто величайшая общественная ценность, а настоятельная потребность развития здорового, разумно организованного общества.

Таким образом, понятие человеческой уникальности имеет существенное значение в социальном познании, в постижении социальных явлений, событий, в уяснении механизма функционирования и развития общества, эффективного управления им.

Знание людей, направленное не только на сущностное понимание, скажем, основных типов личностей, но и на неисчислимые формы своеобразия отдельных индивидуумов (даже с их причудами), очень важно. Как говорил Г. Гегель, для жизни такое знание несомненно полезно и нужно, в особенности при дурных политических обстоятельствах, когда господствуют не право и нравственность, но упрямство, прихоть и произвол индивидуумов, в обстановке интриг, когда характеры людей в своих проявлениях опираются не на существо дела, а держатся только на хитром использовании своеобразных особенностей других людей и таким путем хотят достичь своих корыстных целей.

Личность как высшая ценность

В философии Э.Канта и Н. Бердяева осмысление предназначения человека является нравственным ядром, основанным на стремлении к духовной свободе вне всякого принуждения.  Э. Кант отмечал, что главный смысл философских исканий заключается в помощи человеку «научиться тому, каким надо быть», заняв подобающее место в мире, где личность является высшей ценностью и абсолютной цель. Она возвышает человека, мыслящего рассудком и подчиняющего чувственно воспринимаемый мир, над самим собой. Быть человеком — значит быть личностью в условиях правового государства как деятельным субъектом свободы. В философии Э. Канта человек имеет двойственную природу: он одновременно принадлежит миру «природы» (мир чувственных явлений) и миру «свободы» (мир «вещей в себе»). 

У другого великого философа и мыслителя Н. Бердяева, личность рассматривается как высшая ценность, стоящая выше государства, нации, человеческого рода, природы, представляющая собой религиозно-духовную категорию. Человек у Бердяева рассматривается как творец самого себя и мира. Это природное и сверхприродное существо, принадлежащее соответственно к двум мирам. Он способен  преодолевать себя в противоречиях и парадоксах, совмещая полярно несовместимые противоположности. Если у Э. Канта человек должен осуществить своеобразный скачок из царства необходимости в царство свободы посредством развития собственного  разума с непреложными принципами долга и ответственности перед человечеством в целях совершенствования человеческого рода, начиная с  самого себя, то у Н. Бердяева этот процесс предполагает создание нового, прежде неведомого мира, где от человека требуется высочайшее напряжение сил для поиска высшего смысла, жесточайшая аскеза во имя творчества и постижения Предельной Истины. Высшее предназначение человека рассматривается как активное познание Смысла Вселенной и разумное творческое преобразование Космоса. В этом Н. Бердяев видел конец истории в переходе к космическому мироощущению, которому чуждо стремление к мещанскому благополучию и гедонизму, но присуща аристократическая самодисциплина, аскеза, высочайшее напряжение физических и духовных сил, риск на грани выживания.

Предназначение человека непосредственно связано с формированием духовного мира личности, что во многих фундаментальных философских трудах отражено в понятии духовного производства, введенного К.Марксом, которое в современную эпоху также находится в центре философских исканий судеб человечества. Оно отражает как общую внешнюю зависимость развития иррациональной духовной сферы от рациональной материальной, так и внутреннюю диалектику культурного творчества и созидания при господствующих материальных социальных отношениях. Конечный смысл всякого духовного производства заключается в личностном самосовершенствовании и развитии духовного мира человека. В широком смысле оно представляет собой как производство знаний, нравственных ценностей, так и воспроизводство духовного мира личности через систему воспитания, обучения, образования во взаимосодействии иррациональных и рациональных факторов, приводит к исчезновению различий между умственным и физическим трудом, что соответствует коммунистической формации как высшей стадии общественного развития (по К.Марксу).

Предназначение человека как высшая цель развития и идеальная форма, включающая эталон личности, содержится в философской концепции А.Ф. Лосева в парадигме категории мифа, понимаемого как символ жизни, действительность, несущая в себе собственную историческую истинность и смысловую структуру, на заднем фоне которой находится религия. Здесь диалектическая формула мифа выглядит как «в словах данная чудесная личная история», где окончательным смысловым ядром является  «развернутое магическое имя», наиболее значимо фигурирующее в христианских молитвах. Это не сказочность или фантастичность убеждений, а способ открытия человеку действительности, в зависимости от его внутреннего психического состояния и внешних социо-исторических условий. Миф, как живое субъект-объектное взаимообщение, заключает в себе собственную истинность и смысловую суть, формирующуюся в личности, где «чудесным» образом встречаются два плана: 1)личность сама по себе как идея, принцип, смысл всего становления, неизменное правило развития и 2) история этой личности как реальное протекание ее развития. В диалектическом синтезе этих двух планов состоит сущность воплощения идеи высшего предназначения, для реализации которой необходимо, чтобы специально определялось реальное культурно-историческое психологическое состояние личности в сравнении с ее идеальной моделью. Это соотношение реального и идеального в обыденной жизни фокусируется в осмыслении и осознании человеком своего «развернутого магического имени», рассматриваемого нами как включающего содержание «личностных деформаций» на всех уровнях бытия, что определяется как основной предмет психологической практики самоопределения и развития.

Мы полагаем, что высшее предназначение постигается в раскрытии тайны развития личности, которая в психологической культурно-исторической теории рассматривается в контексте понятия символизма как опосредованности психики и сознания, превращения реальной формы в идеальную и наоборот, взаимоотношения субъекта с «другим» на «поверхностном», «глубинном» и «вершинном» уровнях (по Л.С.Выготскому). Л.С.Выготский, как и К.Г. Юнг, указывал, что при рождении ребенка и возникновении начальной формы уже имеет место образ взрослости как идеальная форма, которая задает целостность детства и человека в целом. Это достигается с помощью соответственной практики  умственной и рефлексивной психологической работы, вступления во взаимоотношение с более высоким Другим в силовом потоке двойной духопроводности как введения идеальной формы, так и очеловечивания. Такую ситуацию В. С. Соловьев рассматривал в контексте принципа всеединства в коммуникативном плане медиации через знак, слово, смысл, символ, миф и в ценностно-смысловом плане христианства через любовь к ближнему, вечную жизнь, свободу. 

В современной науке заслуживает внимания  постановка этой проблемы на основании фундаментальных постулатов развития человека, представленных в христианстве, в контексте «философии ненасильственного развития» как продукта пост неклассической науки. Она построена на основе строгого научного понимания фундаментальной христианской аксиомы о триединстве, где наряду с иррациональным и материальным миром постулируется существование индивидуального иррационального объекта, проявляющегося лишь во взаимодействии с «другим» (групповым детерминированным миром). Это имеет непосредственное отношение к высшему предназначению человека, заключающемуся в необратимом увеличении массива активного разума и его нетленности как главном условии реального развития.  Осознание личностью своего предназначения высвобождает огромный энергетический потенциал Разума, достаточный для решения задачи преобразования  и дальнейшего прогресса Человечества. Тогда, исходя из научно обоснованной христианской аксиоматики триединства высшее предназначение человека мы связываем с «Духом» и обозначаем как «духовный продукт», определяющий  формирование Идеальной Личности.

Таким образом, представленная общефилософская аналитическая картина в своем концетрированном обобщении позволяет полагать, что высшее предназначение человека, как индивидуальный объект  научного познания, включает: Идеальную личность как высшую форму ее развития; методологию формирования такой личности как переход от начальной к идеальной форме; практику, направленную на самоопределение личности в достижении своего высшего предназначения посредством психологической работы с личностными деформациями, обусловленными отклонениями реальной формы от идеальной, что сопровождается возникновением критических ситуаций и предельно высоким психическим напряжением.

На основе проведенного анализа выделяются две глобальные теоретические и практические парадигмы развития человека и общества, из которых вытекают соответствующие методологические концепты самоопределения личности и построения жизненного пути. Первый — обусловленный рациональной материальной составляющей, направлен лишь «на себя», собственные физиологические, гедонические потребности комфортного существования и самосохранения, предусматривающий уклонение от критических профессиональных и жизненных ситуаций и отработки личностных деформаций. Он ориентирован на деятельностную психологическую теоретико-методологическую базу и материальное производство, неизбежным детерминированным результатом которого является самоуничтожение. Второй — обусловленный иррациональной нематериальной составляющей, направлен на овладение смыслом жизни, творение духовного продукта путем развития и работы души, достижение высшего предназначения человека благодаря преодолению критических профессиональных и жизненных ситуаций посредством психологической работы с личностными деформациями. Он ориентирован на поступковую психологическую теоретико-методологическую базу и духовное производство, дальнейшее развитие благодаря наполнению разума.  Если для первого направления существует обширная научно-теоретическая, методологическая и практическая основа, то второе направление гораздо меньше разработано, научно обосновано и практически апробировано.

В итоге можно констатировать, что в современных жизненных реалиях начала третьего тысячелетия проблема человеческой личности, ориентированной на достижение своего высшего предназначения, предельно обострилась и остается не только нерешенной, но даже корректно не поставленной на современном научном уровне. Очевидно, подобные попытки всякий раз наталкивались на недостаточное стремление человека преодолевать психологическую деструктивность и активизировать созидательные творческие возможности своей личности в угоду самоудовлетворению и физическому самосохранению. Но нельзя забывать одну из ключевых мыслей философии Н. Бердяева, что устройство сытого, самодовольного социального мира в принципе невозможно из-за заложенного в человеке потенциала иррациональной энергии Космоса. Если эта энергия не направлена на постоянное творческое познание и преобразование бесконечной Вселенной, то она оборачивается различными формами деструктивной деформации личности, неизбежно приводящей к саморазрушению.

В сложившейся ситуации современная психолого-педагогическая наука и практика все больше ориентируются на жизненные общечеловеческие ценности, которые актуализируются во взаимоотношениях внешне обусловленной общественной «коллективной идеологической практики», как атрибута тоталитарного общества уходящей эпохи, и внутренне обусловленной  общественной «индивидуальной психологической практики», как атрибута появляющегося нового адекватного общества  «высшего предназначения», где личность получает полную свободу (по К. Попперу), а основной акцент делается на самоопределении и самореализации в процессе жизнетворчества в единстве с Разумным Миром. Психика человека, живущего в современном глобализирующемся мире, приобретает все более трансцендентный иррациональный характер. На первый план выступает необходимость развития личности путем поиска смысла и осуществления дела жизни как субъекта ее высшего предназначения.

Метод интроспекции.

Самонаблюдение (интерспекция) или наблюдение за своими переживаниями, является одним из специфических методов, применяемых только в психологии. При самонаблюде­нии очень трудно избежать субъективизма, поскольку наше восприятие происхо­дящего имеет субъективную окраску. Самонаблюдение бывает непосредственное и отсроченное (в воспоминаниях, дневниках, мемуарах человек анализирует, что он думал, чувствовал, переживал).

Особый интерес вызывает самонаблюдение (или интроспекция). Отношение к данному виду наблюдения в психологии неоднозначно. В некоторых классификационных подходах к методам исследования прослеживается строгое разграничение в понимании наблюдения и самонаблюдения (Ананьев Б.Г., Рыбалко Е.Ф., Рубинштейн С.Л., Асеев В.Г., Иванова И.И. и др.). В данном случае самонаблюдение рассматривается как автономный метод исследования, при этом как синоним интроспекции (Ананьев Б.Г., Рубинштейн С.Л., Горбатов Д.С. и др.).

Некоторые исследователи различают понятия «самонаблюдения» и «интроспекции» (Асеев В.Г., Иванова И.И.). В отличие от самонаблюдения как метода получения эмпирических данных, интроспекция представляет собой методологический принцип, «лежащий в основе не только получения, но и понимания психологического материала». В.В.Никандров, например, рассматривает интроспекцию как «конкретизацию» метода самонаблюдения.

Выбор представителями идеалистического направления самонаблюдения в качестве единственного, по существу, метода исследования душевных явлений был обусловлен представлением о том, что “душа” (психика, сознание)- это особый замкнутый в себе внутренний мир, особая духовная субстанция (первооснова), не связанная с внешним миром и поэтому не постигаемая иным способом, как внутренним зрением. При этом самонаблюдение как субъективный метод особо противопоставляется методам, которыми пользовались другие общественные и естественные науки. Психологи-идеалисты утверждали, что психические явления могут быть познаваемы только при помощи самонаблюдения.

Между тем признание самонаблюдения единственным методом психологии такая же иллюзия, как и признание предметом психологии особой нематериальной души, деятельность которой якобы не подчинена законам естествознания. Данные, полученные исключительно путем самонаблюдения, лишены научной достоверности даже в том случае, если самонаблюдение поручается специально подготовленным психологам. Еще дальше от науки лежат попытки истолковать психику маленького ребенка или животного на основании данных самонаблюдения взрослого образованного человека. Между тем и такие попытки предпринимались наиболее последовательными психологами-интроспективистами. Так, американский ученый Титченерписал, что психолог “старается, насколько это только возможно, поставить с-бя на место животного, найти условия, при которых его собственные выразительные движения были бы в общем того же рода; и затем он старается воссоздать сознание животного по свойствам своего человеческого сознания”.

Иллюзорно представление о том, что знание об индивидуальных психологических особенностях (чертах характера, способностях, качествах ума и т. п.) мы получаем путем интроспекции.

Как показывают многочисленные исследования, правильную характеристику личности человека дает не он сам, а окружающие и давно знающие его люди. Об этом, в частности, свидетельствуют данные изучения юношеского возраста, из которых следует, что юноша сначала научается объективно оценивать индивидуально-психологические особенности своих товарищей и близких, а затем как бы переносит опыт эмпирически добытых психологических знаний на себя и начинает довольно правильно оценивать свои черты и свойства.

Иллюзорность возможности интроспекции вытекает и из понимания сущности и специфики психической отражательной деятельности. Пытаясь интроспективно “заглянуть в себя”, увидеть свои психические процессы, их связи, зависимости, механизмы, человек все равно глядит “наружу” и видит объективный мир, отраженный в мозгу, а не сам мозг с его психическими свойствами. Тем самым интроспекция оказывается такой же иллюзией, как и душа, о которой говорили психологи-идеалисты.

С.Л.Рубинштейн писал о многочисленных возражениях против интроспективного метода, отмечая трудность и ненадежность самонаблюдения:

« … 1) самонаблюдение не столько интроспекция, сколько ретроспекция, не столько непосредственное восприятие, сколько восстановление ранее воспринятого, потому что невозможно одновременное сосуществование процесса наблюдаемого с процессом его наблюдения;

2) в самонаблюдении объект наблюдения независим от самого наблюдения: наблюдая явление сознания, мы его изменяем, и поэтому не исключена возможность того, что мы делаем мнимое открытие того, что сами внесли туда … » (Рубинштейн С.Л., 2001, с.44).

Как отмечал Б.Г.Ананьев, самонаблюдение не методологическая, а методическая «обработка, которая еще ожидает систематического изучения и технических совершенствований» (Ананьев Б.Г., 2001 с.210).

Применение метода самонаблюдения достаточно специфично. Его можно использовать в форме словесного отчета в экспериментальном исследовании. Возможность применения самонаблюдения может быть связана с описанием испытуемых тех психологических фактов, на которые направлено исследование. Необходимо учитывать и возрастные ограничения данного метода.

Отрицание самонаблюдения как особого непосредственного метода исследованияпсихики не ведет к отрицанию самонаблюдения вообще. Вполне допустимо самонаблюдение, принимающееформу словесного отчета отом, что видит, слышит, чувствует, переживает, желает и т. п. человек. Подобный словесный отчет фиксируется, как и всякое внешнее объективное выражение и проявление психических состояний человека. Но необходимо подчеркнуть, что в этом случае перед намине метод, а объект исследования.Имеется также возможностьнаблюдать свои поступки и действия путем своеобразного самонаблюдения,т. е. подвергать их рассмотрению и анализу принципиально теми же средствами, которыми располагают другие люди, изучающие эти поступки. Но подобное самонаблюдение не может быть отождествлено с интроспекцией, так как является опосредствованным, а не непосредственным методом исследования. От обычного наблюдения оно отличается лишь меньшей степенью достоверности в связи с возможными субъективными истолкованиями. Наконец, не следует смешивать с интроспекциейрефлексию(размышления и переживания по поводу собственных психических состояний и качеств), которая, в свою очередь, имеет опосредствованный характер и представляет собой переработку данных словесного отчета, анализа собственных поступков, умозаключений по этому поводу, сопоставление собственного мнения о себе с мнениями других людей и т. д.

Самонаблюдение как метод психологии– способ получения данных, заключающийся в непосредственном усмотрении особой психической реальности.

Данные самонаблюдения подвержены субъективному контролю:

1 - бессознательный субъективный контроль испытуемого (бессознательное, вытеснение);

2 - сознательный субъективный контроль испытуемого:

а) не хочет говорить; б) не может вербализовать;

3) субъективный контроль со стороны экспериментатора (недопонимает испытуемого).

Но самонаблюдение применяется там, где другие методы непримиримы (содержание сновидений).

Ухтомский: Данные самонаблюдения объективны, как и другие данные. Важны методы обработки и интерпретации.