garuda-purana

проявлениями бога, то Вишну как Кала есть воплощение божественной сущности в категории времени. Исторические главы пураны и посвящены раскрытию этого тезиса. Естественно, что время в пуране представлено как цепь тех или иных перевоплощений Вишну и потомков его воплощений. Даже сотворение мира, превратившись из единовременного акта в цепь творений (в пуране описывается девять), представлено в тексте как последовательное возникновение тел Вишну или его проявлений.

Не будем подробно останавливаться на процессе творения, для нас важно только то, что Вишну в качестве Брахмы — прародителя мира— воплощается в виде нескольких тел. В одном преобладает качество тамаса, и оно порождает якш, демонов и ночь; в другом — саттва, и оно порождает богов, питаров и день; в третьем — раджас, и оно порождает людей, лунный свет и сумерки. «Поэтому у него три тела: лунный свет, ночь, день и сумерки» (ГП 1.4.23-27).

Далее описание сотворения мира дано уже в виде генеалогических списков; они начинаются с имен сыновей верховного бога, являющихся прародителями (генеалогии богов и мудрецов обобщены и частично представлены в виде таблиц с указаниями параллелей из других пуран в книге Н.Гангадхарана [121, с. 9-18, 117]). Кончаются списки утверждением, что «все эти цари, демоны и боги являются формами бога Хари...» (ГП 1.6.65).

Творение, вторичное творение и генеалогии ГП соседствуют с обрядовой частью, посвященной почитанию некоторых наиболее важных божеств. Благодаря этому обряды приобретают дополнительный смысл: их действия служат для напоминания истории творения мира и возникновения богов. Таким образом, все три темы так или иначе связаны с почитанием Вишну в его различных воплощениях, причем другие боги также приравниваются к его формам.

Интересно, что и манватары (типично пураническая тема) перекликаются с темой почитания предков в ГП, которая, в свою очередь, связана с поклонением Вишну. Восхваление предков и способов их почитания составляет большую часть вставного эпизода о скитаниях Ручи в поисках супруги (ГП 1.89.13-32).

Генеалогии ГП представляет собой простое перечисление царей и являются поздней компиляцией [152, с. 80]. Генеалогии типичны для древности и средневековья во всем мире. Их появление знаменует собой рождение истории, что совпадает с переломным моментом, когда одна концепция времени заменяется другой. Некоторые особенности этого процесса, основываясь на огромном материале по ранним генеалогиям, выявил В.Н.Топоров в статье «О космологических источниках раннеисторических описаний» [95, с. 106-150]. Раннеисто-

111

рические описания появляются, когда время начинает утрачивать свой циклический характер. Именно «в составлении списков, упорядоченность элементов которых так или иначе соотносилась с хронологией», Топоров усматривает попытку хотя бы на каком-то отрезке распрямить цикл времени [95, с. 128]. Хотя раннеисторические описания приходят на смену космологическим (что соответствует иной мировоззренческой модели), все же «история в своем начале связана с космологией; более того, история — преемница космологии (ее вариант) в определенную эпоху» [95, с. 128].

Конечно же, говорить о «попытке распрямления времени» можно только условно. Пурана — это прежде всего религиозный кодекс, и целенаправленной в ней является деятельность по сакрализации всех зримых и незримых проявлений жизни, а среди них — и генеалогий, которые в тексте выступают как воплощение времени. Вполне возможно использование в пуранах древних генеалогических списков, содержащих имена исторически существовавших правителей. Но, к сожалению, составителей пураны отнюдь не волнует историческая достоверность, им важно другое: как представить отраженный в них временной отрезок воплощением Вишну и тем самым сакрализовать его? При этом используются уже знакомые нам матрицы для создания священного текста, одна из особенностей которых — именно цикличность. Однако она проявляется только в начале и конце генеалогий, так что создается «рамка», будто замыкающая временной поток, объединяющая его в цикл. Обе генеалогические линии берут начало от прародителя мира Брахмы, в свою очередь родившегося из лотоса и выросшего из пупа Вишну. Кончается список «пророчеством»: перечисляются «будущие цари» и классифицируются различные варианты гибели мира. Итогом всего является полное растворение мироздания в лоне Вишну. Весь временной отрезок от возникновения до гибели мира оказывается «заселенным» разными царями.

Здесь можно провести параллели с мироописанием: в главах, посвященных географии, описание континентов оказалось совмещенным с описанием того, где какой царь правил. Там пространство представлялось в виде мандалы с вписанными в нее правителями — защитниками подвластной им территории. Здесь же временной цикл оказывается такой же мандалой, но развернутой во времени. У каждого поколения свой защитник — царь, ответственный за исполнение дхармы. Генеалогии, представленные в пуранах, очень отчетливо показывают нам механизмы появления концепции «прямолинейного» времени. Перед нами попытка описать временной цикл от рождения до гибели. Да и время, «измеренное» сменяющимися поколениями, вряд ли можно считать прямолинейным, так как оно является чередой

112

сменяющих друг друга жизненных циклов. Видимость прямолинейности на самом деле циклического времени, несомненно, связана с особенностями текста, имеющего линейный характер. В нем описание последовательности событий превращается в список, длина которого прямо пропорциональна величине временного цикла (о связи хронологии и классификации см. [160, с. 196]). Вероятно, процесс «распрямления» времени идет параллельно с развитием текстовой деятельности и формированием на ее основе логического мышления.

Еще один признак сакрализации явления — принцип «всеохватности». Мы видели, что список царей охватывает и время от сотворения до гибели мира, и пространство (описание мест правления в «географических» главах). Список должен «занимать» существенное место в тексте и большой отрезок времени — в устной форме, при пересказе. Истоки этого С.Ю.Неклюдов видит,в том, что в архаических обществах длительность исполнения сказания была обусловлена его магическим характером [68, с. 152]. В средневековых спекуляциях по поводу длительности жизни короткий жизненный срок считался негативным, так как он не позволял выполнить свое предназначение на земле. Придание времени этического характера проявляется и в том, что сокращение дарованного человеку жизненного срока связывается с невыполнением дхармы. Вот что говорится, например, о преждевременной смерти в Кали-югу: «В ведах сказано, что человек в давние времена жил сто лет. Но, совершая неверные действия, он умирает преждевременно. Если человек не изучает веды, не следует обычаям [своего] рода... совершает дурные поступки», то все это сокращает его жизнь. Преждевременно умирают «брахман неверующий, бесчестный, не произносящий джапу, бросивший жену, пьющий суру... царь, не оказывающий покровительства [подданным], постоянно отступающий от дхармы, жестокий, порочный, глупый, пренебрегающий указаниями вед, притесняющий [свой] народ, мучитель». Далее описываются причины сокращения жизненного срока и у представителей других варн (ГП II. 13.5-12).

Этот отрывок показывает, как понималась зависимость продолжительности жизни от правильного поведения. Продолжительность более длительного отрезка времени, осмысленного как жизненный цикл, подчиняется тем же законам. Это мы и видим в генеалогических списках. Их завершение проецируется в далекое будущее и представляется результатом нарушения дхармы. Предсказывается, что последние цари будут шудрами и поступки их будут неблагочестивы (ГП 1.141.12). После этого начинается процесс разрушения, завершающийся полным исчезновением элементов мира: земля растворяется в воде, вода — в тепле (теджасе), тепло — в воздухе, воздух —

113

вАханкаре (в собственном «Я»), Аханкара — в Махане (космическом интеллекте), который, в свою очередь, растворяется в Дживе, Джива —

вАвьякте [в непроявленном], Авьякта — в Атмане. А Атман объявляется самим Вишну, Нараяной, Нарой (ГП 1.141.13-15). Кончаются генеалогические главы морализаторским выводом: «Уничтожены были все цари. Поэтому избегайте неправедных поступков» (ГП 1.141.16).

Этическая наполненность средневекового понимания времени так или иначе проявляется во всех главах, посвященных истории мира. Время в пуранах — это прежде всего проявление Вишну, верховного хранителя дхармы, и любое описание времени в пуранах сопровождается рассуждениями о его воплощениях. Так, непосредственно после генеалогий следует глава, посвященная истории перерождений Вишну, поэтому, с одной стороны, возникают необходимые ассоциации с генеалогиями царей, а с другой — подчеркивается и усиливается их авторитетность и связь с дхармой, так как появление всех аватар Вишну вызвано необходимостью навести порядок в мире, спасти добродетель и уничтожить неправедный образ жизни.

Иконечно же, «рекорд» по числу нравоучений принадлежит главам, посвященным гибели мира и так называемой юга-дхарме (yugadharma). Они начинаются с пышного восхваления способов почитания Вишну; описание мировых эпох сопровождается краткой историей деяний Вишну. В Крита-юге он защищал дхарму, в Трета-юге воплотился в виде Бхимаратхи из варны кшатриев и сражался с ракшасами, в Двапара-юге его перерождением был Вьяса, принесший на землю учение вед. В этой связи в тексте приводится интересное для нас описание религиозных кодексов, в том числе классификация восемнадцати пуран и их отличительных черт (панча-лакшана), причем сообщается, что знающий все эти пураны сам может стать воплощением Вишну (Хари). Иными словами, авторы кодексов именно пураны считали носителями сущности Вишну.

На рубеже между Двапара-югой и Кали-югой возникает воплощение Вишну в виде Кришны. И наконец, гибель вселенной наступает тогда, когда Вишну (в данном тексте в форме Рудры) уничтожает материальный мир во всех его проявлениях. Описание конца вселенной почти дословно соответствует аналогичным пророчествам в конце генеалогий, где последовательное разложение на элементы завершается превращением их в Вишну. Таким образом, одно из возможных описаний истории мироздания есть история проявления верховного божества (ГП 1.215.1-23).

Наряду с этой типично вишнуитской трактовкой исторического процесса имеется его описание через систему образов ранней мифологии и ритуала. В их основе лежит представление о жертвенном жи-

114

вотном — корове, части тела которой использовались в похоронном ритуале для обкладывания тела умершего человека. О космологических значениях этого обряда мы подробно писали в разделе I. В данном случае к пространственному образу мира, воплощением которого в ритуале считалось жертвенное животное, добавилась и временная составляющая: в виде коровы-дхармы предстают мировые периоды, т.е. образ коровы служит метафорой для описания времени. В ГП это трактуется так: в Крита-югу «дхарма стоит на четырех ногах» (это «правда, даяние, тапас и милосердие»); в Трета-югу — на трех ногах («правда, даяние и милосердие»); в Двапара-югу дхарма стоит на двух, а в Кали-югу — на одной ноге (ГП 1.215.5-23). И это приводит к тому, что люди становятся злобными, бесчестными, с извращенным умом. С образом коровы-дхармы здесь сливается не образ человеческого тела, а образ нравственного лица человека, что вполне соответствует общей дидактической направленности пураны.

Говоря об осмыслении понятия жертвенности человека в более ранней традиции, мы обратили внимание на то, что первоначальный мифологический образ при попытках его описания превратился в целый ряд образов: человеческое тело, жертвенное животное, дерево, год и прочее. Объединяла их система аналогий. С подобным явлением мы столкнулись также при анализе главы о рождении, где появление человека на свет осмысливалось как ряд его описаний: и при помощи мифологических образов, и на основе представлений о его устройстве и устройстве вселенной. С таким же способом описания мы встречаемся и в тексте, посвященном истории мировых периодов. Описание каждой юги складывается из нескольких определений ее сущности. Некоторые мы уже рассмотрели. Следующие же строятся на основе представления о трех гунах: саттве, раджасе и тамасе, которые, согласно индуистской философии, лежат в основе бытия. Крита-юга определяется как эпоха преимущественного проявления саттвы: люди заняты подвижничеством (тапасом) и постижением знаний. Трета-юга соответствует преобладанию раджаса, поэтому люди в эту эпоху полны страстных желаний. Когда же тамас и раджас смешиваются поровну и это дает почву для алчности, недовольства и гордыни, наступает Двапара-юга. Кали-юга — это эпоха преобладания тамаса: люди в это время всегда лгут, вялые, сонные, склонны к насилию, они сами во власти заблуждений, горя, ужасай несчастий (ГП 1.215.23-33).

Следующими важными темами являются способы почитания Вишну, а также методы самореализации индивидуума. Поскольку соответствующие обряды служат выражением общего порядка в мире, то они разные, свои для каждого периода. Так, в Кали-югу следует распевать гимны в честь Кришны, в Крита-югу совершать жертвоприношения,

115

в Трета-югу — произносить джапы. В Двапара-югу освобождение достигается служением Вишну (ГП 1.15.36-37).

Мироздание в пуране было описано как яйцо Анда (attda). Соответственно, и рождение человека было представлено как описание этого яйца. Гибель мира, следовательно, можно трактовать как его разрушение, что мы и видим в главе 216 ГП. Изоморфизм между человеком и миром подчеркивается и тем, что после описания гибели мира следует глава, посвященная посмертной судьбе человека и циклу его перерождений (ГП 1.217).

В главах о югах и гибели мира перед нами все те же образы, «пронизывающие» все содержание пураны: корова-дхарма, человек и его нравственность, яйцо Анда, пять элементов мира и мир, состоящий из них, Вишну в различных проявлениях, в том числе воплощенный в священных книгах и знании. Все это подчиняется суточному циклу (бодрствование и сон) и жизненному циклу (жизнь и смерть). Эти главы посвящены изложению сути «исторического» процесса, и то, что они в сжатой форме повторяют содержание пураны, подтверждает, что весь изложенный в ней материал, в том числе и очень далекий (с нашей точки зрения) от истории, по мнению составителей пураны, имел к ней самое непосредственное отношение.

Когда время начинает восприниматься как проявление Вишну, детализируется понимание жертвенности человеческой жизни. Образ человеческого тела, так же как бога, оказывается спроецированным на время. Сопричастность богу достигается одним способом — принесением в жертву своей жизни, а это требует осознанного отношения к своим поступкам. Жизнь можно было «положить к ногам бога», язык использовать для восхваления Вишну, руки — для уборки храма, уши — для священных историй о боге, тело — для служения общине верующих (ГП Ш.23.12-18; цит. по [9]). Таким образом, с одной стороны, сохраняется «телесный» образ жертвы, а с другой — появляется и некоторая временная перспектива.

Без посвящения телесных действий Вишну тело рассматривается скорее как нечто негативное, как вместилище противоречивых и изменчивых чувств, служащих препятствием для духовного совершенствования. Уши предпочитают слушать сплетни, а не «подобные амрите» рассказы о Вишну, глаза — глазеть на мужчин и женщин, а не на почитателей бога. Язык предпочитает есть то, что не должно. Для того чтобы жизнь стала жертвоприношением, необходим постоянный контроль, обуздание всех чувств. Органы размножения обуздывают, избегая женщин, руки — тем, что не дают им красть и играть в азартные игры. Живот обуздывают отказом от вкусной пищи, а язык — желанием говорить правду и не болтать впустую (ГП 1.227.6-10). Если

116

Некоторые выводы

Проведенное исследование позволяет сделать ряд обобщений, касающихся и особенностей средневековой индийской культуры, и своеобразия самогб жанра пуран. Один из самых важных выводов заключается в том, что восходящая к глубокой древности идея антропоморфной вселенной, подразумевающая тождество микро- и макрокосмоса, не уходит с концом породившей ее эпохи, но, усложняясь, обрастая новыми деталями, фактами, представлениями, продолжает оставаться актуальной и для средневековья. Именно она определяет для средневекового сознания структуру вселенной. При этом образ человека (человеческого тела) переносится на окружающие человека предметы, служит моделью для построения и образа мира, и образа бога.

Другой важный вывод касается телесности, пространственности индийского представления о времени. Исключительную роль в формировании телесно-антропоморфного образа времени сыграло переосмысление в ритуалистической литературе обрядов жизненного цикла. Особенно это касается ритуала, посвященного умершим, тесно связанного с мифами о Первочеловеке и первом умершем — царе мертвых Яме. Ритуал служил для создания единства космоса и микрокосмоса, заключенного в человеке. Время, интерпретированное с этой точки зрения, объединило в себе оба этих начала.

Несмотря на всепронизывающий изоморфизм, в пуранах наблюдается необыкновенная дискретность и предметность в изложении любого, даже самого отвлеченного материала. По моему мнению, все это также порождение традиции описания и осмысления ритуала. В древней Индии существовало множество обрядов, в которых присутствовало раскладывание ритуальных предметов, частей тела жертвенных животных, камней, кусочков золота, палочек, священных растений и разных бытовых вещей. Все они служили для создания аналога человеческого тела, заменяющего его в жертвоприношении. В традиции комментирования этих обрядов возникла развернутая символика объектов жертвоприношения, усложненная возможностью создавать между ними ряды соответствий и аналогий. При этом образ человече-

118

ского тела остался той основой, которая объединяет их всех. Кроме того, сам ритуал, развернутый в одномерном пространстве текста, приобрел вид списка — перечня действий, жертвенных предметов и их соответствий. Такое сращивание представлений о ритуале с той формой, в которой он описывается, привело к сакрализации списков, перечней, рядов аналогий. Весь материал пураны организован именно таким способом: создание вселенной описывается как ряд творений (первичное, вторичное и т.п.); гибель мира — как поэтапное разложение на первичные элементы; история — как ряд генеалогий богов, мудрецов, потомков Ману, царей. Сама пурана, представляющая собой собрание различных трактатов, напоминает перечень отраслей знаний, снабженный соответствующими комментариями. При этом весь материал трактуется по сходным схемам. Таким образом, именно процедура жертвоприношения, предполагающая расчленение жертвы с тем, чтобы затем собрать из ее частей новую целостность правильно выстроенной вселенной, задает универсальный способ теоретического постижения, когда «изучение» какого-либо явления происходит путем проецирования на него телесного образа со всем набором необходимых аналогий и символических значений.

Одним из наиболее ярких проявлений такого мировоззрения является описание в ГП развернутых во времени процессов, например описание формирования человеческого эмбриона и его рождения, когда в тексте нет никакого упоминания о его росте и развитии. Там появление человека на свет предстает перед нами как ряд описаний его тела при помощи образов, спроецированных на его тело: мифологических, «научных», географических и астрономических, т.е. сама идея развития подменяется набором разнородного материала, группирующегося вокруг представления о человеке.

Такое же понимание идеи развития наблюдается в исторических текстах пуран. Эти тексты представляют собой не последовательное описание исторических событий, а набор сведений о мире, о различных его проявлениях. Именно эти особенности лежат в основе известной «энциклопедичности» пуран и предопределяют характерные черты их композиции, позволяющие объединить в одно произведение самые разнородные тексты. История в пуранах превращается в мироописание.

Несмотря на то что перечисления и систематизации чрезвычайно распространены в пуранах, в тексте мы вряд ли найдем стройное, логичное, гармонизированное описание мира, человека, истории. С точки зрения современного читателя нет ничего более хаотичного, про-

119