Глава VI

Русская культура в коллективных представлениях

Ключевые понятия: аутсайдер, воображаемое сообщество, дискурс, диспозиции личности, идеология, инсайдер,

интериоризация, ментальность, мировоззрение, миропонимание, моральная экономика, повседнев, установка социальная.

Школа Анналов ввела в научный оборот понятие «ментальность», ко­торое, даже не будучи строго определенным, получило широкое распро­странение. Под ментальностями чаще всего имеются в виду стереотипы, автоматизмы и привычки сознания, заложенные воспитанием и культур­ными традициями, ценностные ориентации, а также значимые представле­ния и взгляды, принадлежащие не отдельным личностям, а той или иной социально-культурной общности, тому или иному сословию, классу или социальной группе. Ментальности — парадигмы или модели восприятия, понимания и оценки действительности, выработанные общественным, или массовым, сознанием в рамках данной общности; они разделяются все­ми или подавляющим большинством ее членов. Взятые в совокупности ментальности образуют менталитет — некую систему, нередко проти­воречивую, которая тем не менее обеспечивает отдельного человека мо­делью видения мира, способами постановки и решения проблем, с кото­рыми ему приходится сталкиваться, глубинной программой деятельности, правилами или алгоритмами поведения, своего рода инструкциями на все или, по крайней мере, на важные случаи жизни. Русским эквивалентом слова «менталитет» могут служить два почта синонимичных слова—«ми­ропонимание» и «миросозерцание», которые определяются в толковых сло­варях как совокупность (именно совокупность, а не система!) взглядов на мир, обеспечивающая то или иное понимание мира. Совокупность взгля­дов, приведенная в логически непротиворечивую систему, означает миро­воззрение.

В отечественной науке до конца 1980-х гг. более употребительными были близкие менталитету по значению понятия «социальная установка», или «аттитюд», и «диспозиция личности», означавшие предрасположен­ность человека к определенному восприятию и поведению. Считается, что явление установки было открыто немецким психологом JI. Ланге в 1888 г., разрабатывалось американскими социологами У. Томасом, Ф. Знанецким и др., а также российскими психологами и социологами Д.Н. Узнадзе, В.Н. Мясищевым, А.Н. Леонтьевым и В.А. Ядовым.

В 1980-1990-е гг. на Западе приобрел популярность постмодернизм. Его последователи полагают: язык является классификатором и органи­затором чувственного опыта; господствующие понятия и концепции оп­ределяют представления людей; культура может изучаться как язык, по­скольку является формальной системой, которая накладывает на людей, бессознательно для них, свои концептуальные категории. Погруженные от рождения в определенную культуру, люди сначала вынужденно и нео­сознанно, чтобы понравиться окружающим, говорят правильные для дан­ной культуры слова. Постепенно слова интериоризируются, т. е. становят­ся внутренними категориями индивидуального сознания. Так словесная артикуляция, или дискурсивная (речевая) практика, предопределяет мыш­ление и в конечном итоге социальное и политическое поведение челове­ка, его социальную идентификацию. Например, под углом зрения пост­модернизма повседневная жизнь, или повседнев, может рассматриваться как совокупность дискурсивных практик, которые регулируют коллек­тивные социокультурные действия. Если выявить дискурсивные практи­ки, удастся реконстуировать и сам повседнев, и коллективные представ­ления. Социальная стратификация — также результат дискурсивной практики, так как зависит от того, какие категории используются в дис­курсе — касты, сословия или классы. Система бытовых, семейных, рели­гиозных, политических и прочих, явных и неявных коллективных пред­ставлений, которые образуют идеологию повседнева, тоже вырастает из дискурсивных практик. Если найти те правильные слова, которые артику­лировала культура, то поймем культуру. Правильные слова со временем изменяются; но новые правильные слова также становятся категориями массового сознания и определяют поведение. В отличие от понятия «мента­литет», которое игнорировало дискурсивное происхождение коллективных представлений, понятие «дискурсивная практика» подчеркивает активность слова, его творческие возможности конструировать реальность. Однако кол­лективные представления лежат в основе обоих понятий.

Итак, влияние языка, в рамках которого формируется человек, вели­ко. Конечно, человека нельзя свести к словам: он — действующее суще­ство. Наполеоном не является всякий шизофреник, называющий себя Наполеоном; настоящий Наполеон совершает наполеоновские поступки. Чтобы слово стало реальностью, оно должно адекватно материализовать­ся в поступках, и это не происходит легко: смысл одних и тех же слов не однозначен для всех, и совершить поступок, вполне адекватный слову, также трудно. Кроме желания и способностей, нужны умение и практика; то и другое приходит в условиях взаимодействия человека с другими людьми под действием социального контроля, применения санкций и по­ощрений. При слабом контроле, при недостаточном вознаграждении за правильные действия человек будет часто отклоняться от идеологических требований и совершать девиантные поступки. Значит, усвоение правиль­ных слов — это только первый шаг в становлении человека определен­ной культуры, необходимо также совершать правильные действия. И все же найти слова, которые считались бы в данной культуре правильными, чрезвычайно важно—именно они помогают понять человека данной куль­туры и саму культуру. Если мы хотим артикулировать коллективные пред­ставления, нам нужно выявить, говоря по-марксистски—установки, дис­позиции, или ментальные решетки, по-анналовски — ментальности, по-постмодернистски—дискурсивные практики относительно основных категорий культуры. Хотя эти понятия не тождественны, все они употреб­ляются для обозначения коллективных представлений, сознаваемых и не­сознаваемых, которые формируют и предрешают восприятие действитель­ности и поведение человека.