Чиркин В.Е., Юдин Ю.А. и др. Сравнительное конституционное право

ляционный суд — верховный суд. Встречаются специализированные суды. Например, так организованы судебные системы в штате Иллинойс и в федеральном округе Колумбия. Однако в ряде штатов сохранены суды ограниченной юрисдикции: муниципальные или местные суды, суды справедливости (Калифорния), магистратские суды (Аляска), которые дополняют систему низшим судом четвертого уровня. В некоторых штатах сохранились архаичные судебные системы, существенно отличающиеся от унифицированной схемы, насчитывающие до семи уровней (Колорадо, Массачусетс)1. К компетенции судов штатов отнесены все судебные дела, не включенные законодателем в компетенцию федеральной судебной системы2, что, однако, не исключает параллелизма. Основную часть судебной компетенции штата все же составляют споры, возникающие на основе применения закона штата.

Наиболее ярким примером централизованной модели организации судебной системы является Германия, где функционирует сложная внешне специализированная система (или совокупность практически автономных подсистем), юрисдикция которой в целом распространяется на всю страну. Однако необходимо обратить внимание на то, что существенного разделения компетенции между судебными системами федерации и земель не существует, напротив, суды, действующие на территории земли, выступают в качестве элемента федеральной судебной системы и одновременно представляют судебную систему соответствующей земли. Они тесно связаны системой централизованного обжалования, или инстанционности. Кроме того, на уровне федерации действует объединенный сенат федеральных высших судов, координирующий и направляющий деятельность системы3. Подсистема конституционной юстиции, хотя и включает два элемента (ФКС и конституционные суды земель), не может быть названа двухуровневой, поскольку прямая подчиненность между ними отсутствует; подсистема финансовой юстиции является двухуровневой, административная, трудовая и социальная юстиция представлена судами трех уровней, а подсистема общей юстиции насчитывает четыре уровня. Помимо названных, в Германии действует достаточно разветвленная система чрезвычайных судов (17 судов первой ин-

1 См.: Early St. Constitutional Courts of the United States. N.Y., 1977; Фи-

липпов С. В. Судебная система США. М., 1980.

2Необходимо помнить, что существует презумпция, в соответствии с которой при распределении законодательной компетенции доминирует штат (10-я поправка к конституции), и common law, играющее ведущую роль в американской правовой системе, не имеет федерального характера.

3Подробнее см.: Урьяс Ю. П. Судебная система ФРГ//Судебные системы западных государств. М., 1991. С. 136—137, 145—156; Хессе К. Указ. работа.

С. 234—237.

649

станции и особый сенат федеральной судебной палаты1), которая также имеет строго централизованную схему.

Границы судебных округов в большинстве стран не совпадают

сграницами административно-территориального или иного

ния (в первую очередь, материального) местной администрации. Однако в ряде стран (Китай, Вьетнам и др.) судебные округа традиционно совпадают с административно-территориальными и государственными единицами. Количество судов (и соответственно судебных округов) в различных странах различно. Так, во Франции насчитывается 491 трибунал (суд) малой инстанции, 185 трибуналов большой инстанции, 35 апелляционных судов, кассационный суд и особый судебный орган — Высокая палата правосудия2. В России действуют 2454 районных народных суда, 86 областных и приравненных к ним судов, Верховный суд Российской федерации, 160 военных судов, а также 82 областных арбитражных суда, 10 окружных арбитражных судов, Высший арбитражный суд, Конституционный суд; кроме того, сформированы пять конституционных судов в субъектах Российской Федерации, из них действуют три.

В большинстве стран функционируют не только государственные суды, но и органы, осуществляющие судебную функцию на общественных началах. Это органы типа общественных судов (судей): суды аксакалов или третейские суды в Кыргызстане, третейские суды в Российской Федерации, медиаторы во Франции, консилиаторы в Италии, народные суды (судьи) в Индии. Как правило, подобные органы, хотя и рассматривают незначительные или малозначительные уголовные и гражданские споры (семейные, дорожно-транспортные конфликты, алиментные, долговые обязательства на небольшие суммы, споры между соседями по квартире и земельным участкам и т. п.), не входят в состав государственных судебных систем и их решение исполняется постольку, поскольку стороны, обратившиеся к помощи такого учреждения, согласны с решением. В противном случае они вправе обратиться за разрешением конфликта в государственный суд. Исключение составляли товарищеские суды, действовавшие до недавнего времени в СССР и в некоторых социалистических государствах (Болгария, Монголия и др.) и входившие в состав государственной судебной системы в качестве низшего судебного звена. К их

1 Blau J. Zum Ausbau des staatlichen Repressionsapparates seit Ende der sechziger Jahre. Frankfurt, 1977. S. 40.

2 Estoup P. La Justice Prancaise. Acteurs, fonctionnement et medias. P., 1989. P. 33—35. 238—239; Rassat M.-L. La Jastice en France. P, 1985. P. 38—43;

Боботов С. В. Правосудие во Франции. М., 1994.

650

компетенции было отнесено рассмотрение малозначительных уголовных, гражданских, административных, дисциплинарных правонарушений. Члены общественных судов и единоличные третейские арбитры обычно избираются непосредственно населением или соответствующим трудовым и иным сообществом (коллективом, скупщиной) из числа людей, пользующихся наибольшим авторитетом и доверием.

К категории негосударственных судебных органов могут быть отнесены и религиозные суды (ранее эти суды являлись единственными государственными судами, светская юстиция появилась в Европе значительно позже и долгое время сосуществовала с религиозными судами). Различаются два вида этих органов: собственно церковные суды (рассматривают внутриконфессионные споры на основе канонического права), действующие практически во всех странах мира (Великобритания, Испания, Россия), и религиозные суды (рассматривают более широкий круг вопросов, хотя и на основе канонического права, например, брачно-семей- ные, наследственные споры). Под их юрисдикцию подпадают не только священнослужители, но и миряне (такие суды действуют, например, в Израиле, Польше).

В качестве самостоятельного вида судебных учреждений следует назвать и судебные органы, действующие на основе обычного права (адата). Как правило, они также не включаются в государственные судебные системы, а лишь дополняют их в части рассмотрения споров, возникающих между членами одной родоплеменной группы. Такие суды достаточно успешно функционируют в ряде стран Тропической Африки и Океании. С 1993 г. подобные судебные институты восстановлены и в некоторых странах — членах СНГ (Казахстан, Кыргызстан).

Особую группу судебных учреждений, имеющих сложную го- сударственно-общественную правовую природу, составляют шариатские, или мусульманские суды, действующие в странах, признающих в качестве господствующей религии ислам (Алжир, Египет, Ливан, Ливия, Иордания, Ирак, Марокко, Сирия и др.). Юрисдикция подобных судов распространяется прежде всего на так называемые дела личного статуса, сторонами в которых вы-

(монархии Аравийского полуострова и Персидского залива) данная группа судов наделена универсальной юрисдикцией. Сложнейшую религиозную судебную систему имеют государства, признающие как суннитский, так и джафаритский толки, где функционируют одновременно как бы две самостоятельные подсистемы религиозных судов (Бахрейн).

Судебные системы (как государственные, так и негосударственные), сложившиеся в той или иной стране, обладают опреде-

651

ленной устойчивостью. Ряд из них функционируют в неизменном или незначительно измененном виде в течение многих десятилетий. Так, судебная система в США строится на базе Акта о судоустройстве 1789 г., в Германии — закона о судоустройстве 1877 г., в Италии Уложение о судоустройстве действует с 1941 г. Статус судей во Франции определяется законом о статусе магистратуры 1958 г.

Судебные реформы 70—80-х годов в Европе в основном сохранили ранее действовавшие судебные системы, модернизировав их лишь частично, устранив наиболее устаревшие элементы и, как правило, не затронув базисных организационных принципов. «Традиционные формы судоустройства выдерживают нагрузки самого разнообразного содержания, связанного со сменой политических режимов и задач судебной политики...»1. В этом, вероятно, заключается одна из главных причин парадоксальной краткости конституционных текстов, посвященных судам.

§2. Конституционное регулирование судебной власти: основные принципы организации и деятельности

Организация и деятельность суда, как правило, являются предметом не только собственно законодательного регулирования, но и конституционного. Причем особое внимание проблемам организации и деятельности суда уделяется в конституционном законодательстве стран, воспринявших идею разделения властей в качестве основного принципа построения государства (а таких подавляющее большинство), поскольку в этом случае ценность суда — главного гаранта прав и свобод человека, с одной стороны, и института, играющего системообразующую роль в схеме «сдержек и противовесов», с другой стороны, — не подвергается сомнению.

По общему правилу, конституции этих государств закрепляют основную социальную задачу и функцию суда, провозглашая в качестве одного из фундаментальных и неотъемлемых прав человека право на судебную защиту от любых проявлений произвола (ст.ст. 31 и 38 конституции Японии, ст. 24 конституции Италии, ст. 41 конституции Грузии) и исключая тем самым возможность отказа в правосудии (ст. 24 конституции Италии, ст. 32 конституции Японии, ст.ст. 19 и 46 Конституции РФ). Универсальность судебной защиты подчеркнута в тексте Основного закона ФРГ, который закрепляет право гражданина на обращение в суд не только в случаях нарушения его прав другим гражданином, но и государственной властью. Конституция Испании, помимо прочего,

1 Судебные системы западных государств. М., 1991. С. 20.

652

требует от суда «эффективности защиты прав и законных, интересов» гражданина. Таким образом, судебная власть действительно является «хранительницей личной свободы» (ст. 66 конституции Франции). Представляется закономерным и тот факт, что помимо институциональных и организационных аспектов деятельности третьей ветви власти в конституциях детально регламентируется именно деятельность суда в системе сдержек и противовесов, благодаря чему судебная власть приобретает универсальный характер, то есть в юрисдикцию судов включается рассмотрение не только частноправовых споров или конфликтов, но и противоречий публичного характера.

Меньше внимания регулированию проблем осуществления правосудия уделяется в законодательстве государств, основанных на идее господства той или иной формы абсолютизации (персоны, партии, идеи и т. д.). Как правило, в этом случае суд подчинен господствующей идее как в сущностном смысле этого слова, так и в организационном плане (ст.ст. 4, 24, 61, 63—64 конституции Сан-Томе и Принсипи 1982 г., ст. 6, ч. 7 ст. 152 Конституции

СССР 1977 г.).

Но и в том и другом случае можно выделить несколько основных направлений конституционного и собственно законодательного регулирования проблем организации и деятельности суда: определение содержания судебной деятельности и правового статуса суда (в зависимости от формы государства); закрепление судебных гарантий прав и свобод личности; определение статуса конкретных носителей судебной власти — судей.

В отличие от законодательной и исполнительной ветвей государственной власти, статус и содержание которых определяется посредством достаточно детального закрепления в конституционных текстах их структуры и компетенции1, статус судебной власти раскрывается, в первую очередь, путем формулирования принципов ее осуществления, и лишь незначительная часть конституций содержит описание структуры или компетенции судебных учреждений (Греция, Сейшельские Острова, Эстония).

Лаконизм основных законов компенсирован, однако, наличием в большинстве современных государств многочисленных законодательных актов, посвященных проблемам организации и деятельности судебной власти, причем регулирование, как правило, осуществляется на уровне органических законов. Практически во всех странах действуют законы о судоустройстве (например, закон о судах 1971 г. — в Великобритании, закон об устройстве

1 Исключение из общего правила «умолчания» составляют нормы, посвященные статусу и порядку формирования верховных судов государств (особенно если на эти органы возложены функции конституционного надзора и контроля или конституционного правосудия) и конституционных судов (если таковые имеются).

653

общих судов 1985 г. — в Польше, Кодекс судоустройства 1978 г. — во Франции).

Перечни основных принципов организации и деятельности судебной власти, включенные в отдельные конституционные тексты, весьма различны по содержанию и объему, однако представляется возможным выделить несколько важнейших, закрепленных практически всеми современными конституциями. Это:

провозглашение независимости судебной власти (суда, судей) и создание соответствующих конституционных гарантий независимости;

осуществление правосудия только должными (законными, ординарными) судьями и надлежащими судами;

наличие конституционного запрета на учреждение чрезвычайных или особых судов;

публичность (гласность, открытость и доступность) судебных слушаний;

мотивированность судебных действий (включая решения). Принцип независимости, несомненно, является отправным,

определяющим положение суда в современном государстве. Наиболее полно он был сформулирован в материалах седьмого конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, одобренных резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 13 декабря 1985 г. и получивших название «Основные принципы независимости судебных органов». Причем как участники конгресса, так и Генеральная Ассамблея связывают в неразрывное единство институционально-организационную независимость или самостоятельность судебных учреждений и отдельных судей по отношению к другим государственным или общественным органам, выражающуюся в формировании самоуправляющейся и обособленной судебной системы или систем и в запрете иным государственным органам осуществлять судебную деятельность либо вмешиваться в нее (пп. 1.3—5, 7 Основных принципов), и независимость судебной власти и ее носителей в сущностном значении этого термина, то есть беспристрастность и подчинение во время отправления правосудия только закону (пп. 2, 4—7).

Одновременно был сформулирован и ряд правовых гарантий осуществления данного принципа: 1) независимость судей и судебных органов должна быть не только провозглашена в полном объеме (пп. 1—4), но и гарантирована государством и закреплена в соответствующем конституционном и текущем законодательстве; 2) все государственные и иные учреждения обязаны уважать и соблюдать независимость судей и судебных учреждений, не вмешиваясь в отправление правосудия ни в какой форме (п. 1); 3) государство обязано предоставлять соответствующие средства, позволяющие судебным органам надлежащим образом выполнять свои функции (п. 7).

654

Рассматриваемый принцип приобретает особое значение, так как именно в нем концентрируется, применительно к исследуемой сфере государственной деятельности, идея разделения властей. Осуществление независимой судебной власти как центрального механизма, обеспечивающего существование реальной конституции и проведение в жизнь идеи верховенства, права, является, по мнению большинства зарубежных исследователей, одним из «краеугольных камней», лежащих в фундаменте любого демократического государства1. Принцип независимости судебной власти (хотя и в различных формах) закреплен в конституциях большинства государств (ст. 110 конституции Республики Беларусь, ст. 101 конституции Казахстана, ст. 164 конституции Мозамбика, ст. 62 конституции Польши, ст. 3 конституции США, ст. 64 конституции Франции, ст. 8 конституции Филиппин), в том числе и сохранивших социалистическую систему (ст. 130 конституции Вьетнама, ст. 126 конституции Китая). Однако, учитывая сохранение в конституционном законодательстве норм, устанавливающих ответственность судей перед избравшими или назначившими их на должность органами (ст. 128 конституции Китая), правильнее, вероятно, в этом случае говорить о попытке формулирования «фасадных» конституционных деклараций, а не о фактической независимости судей и судов.

Не менее важен и принцип осуществления правосудия только надлежащим судом и «должным» (законным, ординарным) судьей, также закрепленный в подавляющем числе конституций, его содержание раскрывается в конституционных текстах, как правило, в двух основных формах. Во-первых, закрепляется правило, согласно которому правосудие осуществляется только учреждениями судебной власти (ст. 141 конституции Азербайджана, ст. 47 конституции Монголии, ст. 125 конституции Румынии, ст. 76 конституции Японии) и фиксируется требование об осуществлении правосудия только судом, созданным в силу прямого конституционного предписания либо учрежденным на основе закона (ст. 117 конституции Испании, ст. 102 конституции Италии, ст. 124 конституции Китая, ст. 118 Конституции РФ, ст. 101 Основного закона ФРГ) или специально уполномоченным органом (чаще всего высшим законодательным — ст. 3 конституции США, ст.ст. 96, 101 Основного закона ФРГ). В соответствии с этим суды подразделяются на конституционные и законодательные2. Вовторых, предполагается, что возникший спор должен быть рассмотрен тем судьей и тем судом, к компетенции которых отнесен

1См : Мур Д. Н. Верховенство права: обзор//Верховенство права. М.-Л., 1992. С. 25.

2Подробнее см.: Eriy St. Op. cit. P. 1—2; Goldmen Sh., Jahnige Th. Op. cit. P. 17—18; Carp R., Stidham R. Op. cit. P. 28—29.

655

законом, то есть произвольное перераспределение подсудности и подведомственности, которая устанавливается, как правило, судоустройственными и процессуальными законами (кодексами, сводами), не допускается (ст. 47 Конституции РФ, ст. 70 конституции Азербайджана, ст. 125 конституции Румынии, ст. 101 Основного закона ФРГ).

Существенным дополнением и одновременно гарантией независимости судебной власти и ее осуществления только судебными учреждениями является конституционный запрет на создание чрезвычайных (особых) судов, судов с особыми полномочиями или трибуналов (ст. 83 конституции Грузии, ст. 111 конституции Литвы, ст. 102 конституции Италии, ст. 117 конституции Испании, ст. 101 Основного закона ФРГ и др.). Однако, несмотря на конституционный запрет, в Германии функционирует разветвленная система чрезвычайных судов. Сходная ситуация, по мнению Р. Шарвена, сформировалась и во Франции1.

Как одно из основополагающих начал организации и деятельности суда, с одной стороны, и конституционного статуса гражданина — с другой, выступает и принцип публичности правосудия. Публичность отправления правосудия может означать либо гласность и устность судебного процесса, либо открытость и доступность суда для публики или заинтересованных в силу различных (непосредственно к процессу не относящихся) причин лиц. В соответствии с началами гласности а устности каждый участник

ст. 90 конституции Австрии). Это, однако, не означает, что в ходе судебного разбирательства не могут или не должны быть исследованы письменные доказательства. Они, по общему правилу, оглашаются в судебном заседании. Устный процесс во многом способствует наиболее полному и всестороннему изучению обстоятельств дела, не только выявлению позиций сторон, но и установлению фактических обстоятельств дела. Кроме того, ведение судебного разбирательства в форме судоговорения способствует реализации требования скорейшего осуществления судебного процесса, закрепляемого (хотя очень редко в прямой форме на конституционном уровне) в качестве самостоятельного принципа отправления правосудия.

Многие конституции содержат также правило, позволяющее участнику судебного процесса выступать на родном языке, а не на языке судопроизводства (ст. 127 конституции Румынии, ст. 134 конституции Китая и др.).

1 См.: Шарвен Р. Юстиция во Франции. М., 1978. С. 125. Новая конституция Грузии запрещает создание не только чрезвычайных, но и военных судов в мирное время (ст. 83).

656

Особое значение принцип публичности приобретает в связи с существованием прав средств массовой информации на освещение деятельности государственных органов и учреждений судебной власти, а также в силу законодательного закрепления судебных гарантий прав и интересов лиц, принимающих участие в процессе (большинство из которых имеет прямо противоположную по сравнению с институтами открытости и доступности направленность): средства массовой информации вправе освещать ход того или иного конкретного судебного процесса и функционирование судебных учреждений в целом, если это не противоречит правилу презумпции невиновности (ст. 24 конституции Испании) или судом не принято решение о проведении закрытого процесса. Основания для подобного решения устанавливаются, как правило, процессуальными законами (ст. 114 конституции Республики Беларусь, ст. 120 конституции Испании, ст. 63 конституции Польши, ст. 123 Конституции РФ), но некоторые оговорены непосредственно в конституциях. Например, в конституции Греции предусмотрена возможность проведения слушаний дела «при закрытых дверях» в случае, если публичность судебного процесса может повредить «добрым нравам» либо в силу «особых обстоятельств дела» необходимо оградить частную или семейную жизнь сторон (ст. 93), а также если дело рассматривается судом для несовершеннолетних (ст. 96). Аналогичен подход к присутствию в зале судебного заседания представителей прессы и иных средств массовой информации и в английском законодательстве. Закон о судебном процессе 1926 г., например, ограничивает средства массовой информации в отношении бракоразводных процессов, а закон о детях и молодежи 1933 г. запретил широко освещать дела, связанные с преступлениями несовершеннолетних, хотя и позволил публиковать в воспитательных целях их короткий обзор. Таким образом, по общему правилу, закрепленному как на конституционном уровне, так и в текущем законодательстве, правосудие осуществляется судами публично, если это не затрагивает прав и свобод человека на частную жизнь или судебных гарантий этого права.

В равной мере требование обеспечения прав и свобод человека может быть отнесено к принципу мотивированности судебных действий или мероприятий (включая решение). Значимость любых действий судебной власти очевидна, они тесно связаны с личностью и ее правами и свободами, одновременно судебные мероприятия затрагивают судьбы сообществ. Вызов человека в суд в качестве свидетеля и тем более обвиняемого может иметь для него самые неблагоприятные последствия (формирование скрытого недоверия и, как следствие, увольнение, потеря семьи и т. д.), участие в процессе в качестве свидетеля или потерпевшего зача-

657

стую влечет вынужденную перемену места жительства и т. п. Именно поэтому конституции «второй волны» закрепляют данный принцип. Наиболее полно он выражен в конституции Италии: «Все действия судебной власти должны быть мотивированы» (ст. 111). Особенно важным это требование представляется применительно к объективированному конечному результату судебного разбирательства — судебному решению, поскольку оно выступает в качестве юридического факта. Некоторые конституции устанавливают необходимость мотивированности судебного решения (ст. 97 конституции Бельгии, ст. 120 конституции Испании). Наиболее полную формулу содержит конституция Греции: «Всякое судебное решение должно быть подробно и документирован-

но» (ст. 93).

Особое место в системе конституционных принципов организации и деятельности судебной власти занимает принцип коллегиальности. Традиционно он рассматривается в двух основных проявлениях. Во многих странах закреплен собственно принцип коллегиальности, или осуществления судебной функции несколькими профессиональными судьями (ст. 113 конституции Республики Беларусь, ст. 59 конституции Польши, ст. 215 конституции Португалии, ст. 82 конституции Японии). Конституция Казахстана 1995 г. устанавливает: «Суды состоят из постоянных судей» (ст. 79). В других государствах под коллегиальностью в отправлении правосудия понимается участие в нем представителей народа в виде шеффенов (судебных, народных заседателей) или присяжных (присяжных заседателей, судей братчины, собраний рахимбургов, комиций скабинов и т. д.), и все же преобладающей представляется тенденция осуществления правосудия профессиональным судьей единолично, особенно на первой стадии судебного процесса. Так, во Франции судья может единолично принять решение в суде малой и большой инстанции, в Германии судьи единолично рассматривают иски на сумму до 5 тыс. марок и уголовные дела частного обвинения, в России — практически все административные дела, а также дела о незначительных имущественных преступлениях, незначительных преступлениях против личности, большую часть преступлений против порядка управления и т, д., а также подавляющее число гражданских дел.

Обоснованная еще Аристотелем идея осуществления правосудия не только от имени народа, но и самим народом выдержала длительную проверку временем. Выборные из народа непрофессиональные судьи на протяжении практически всего исторического процесса принимали участие в той или иной форме в деятельности судов. Однако многие современные конституционные акты ограничиваются общей формулой об участии народа в отправлении правосудия (ст. 91 конституции Австрии), об осуществлении

658