Розенберг 2006
.pdfбыл предъявлен российской организацией (продавцом) к германской фирме с требованием оплатить товар и возместить убытки, вызванные неоплатой чека. Требование о взыскании стоимости поставленного товара было удовлетворено, а в возмещении убытков отказано по следующим мотивам. Чек выставлен в ФРГ с платежом на территории этой страны. С учетом возникших между сторонами правоотношений по чеку и руководствуясь п. 2 ст. 28 Закона о международном коммерческом арбитраже и применимой коллизионной нормой п. 5 ст. 166 Основ ГЗ 1991 г., а также приняв во внимание ст. 5 Конвенции, имеющую целью разрешить некоторые коллизии законов о чеках, от 19 марта 1931 г., участницей которой является ФРГ, МКАС пришел к выводу, что обязательства, вытекающие из чека, определяются по закону страны, на территории которой они были приняты, т.е. в данном случае по закону ФРГ. Законодательство ФРГ, регулирующее чековое обращение, унифицировано в соответствии с Конвенцией, устанавливающей Единообразный закон о чеках 1931 г., приложением N 1 к которой является Единообразный чековый закон (ЕЧЗ). Статья 29 ЕЧЗ предусматривает, что чек, который оплачивается в стране его выставления, должен быть предъявлен к платежу в 8-дневный срок. При этом в соответствии со ст. 32 ЕЧЗ отзыв чека действителен только после истечения данного срока. Как следует из имеющихся в деле документов, чек от 9 марта 1995 г. был предъявлен к оплате 27 марта 1995 г., т.е. значительно позже установленного срока, а ответчик воспользовался своим правом и отозвал чек. В связи с тем что истец не предъявил чек к оплате в установленный срок, его дальнейшие действия по заключению договора с российским банком и возникшие по этой причине убытки нельзя рассматривать как причиненные по вине ответчика. Данное дело является свидетельством того, что ни российская организация (продавец), ни российский банк, принявший поручение этой организации, не обладали необходимыми знаниями в области чекового законодательства. Имея в виду распространенность в международной торговле расчетов с применением такой формы, российским участникам внешнеэкономического оборота целесообразно уделить этому вопросу соответствующее внимание.
--------------------------------
<*> См.: Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. С. 117, 118.
В практике МКАС сложился подход, согласно которому удержание как способ обеспечения исполнения обязательств на основании ст. 359 ГК РФ может применяться только к материальным объектам, но не к деньгам. Соответственно, при встречных денежных требованиях удержание как способ обеспечения исполнения обязательств использовано быть не может, что не исключает возможности производства зачета на основании ст. 410 ГК РФ.
Так, при разрешении спора между российской организацией и кипрской фирмой (решение от 30.03.02 по делу N 150/2001) <*> были признаны необоснованными действия ответчика, который, ссылаясь на ст. 359 ГК РФ, не оплатил сумму долга, заявив, что им произведено удержание в связи с его правом на получение от истца штрафных санкций по договору купли-продажи. Аналогичное решение было принято и по спору между итальянской фирмой и российской организацией (решение от 04.09.03 по делу N 187/2001) <**>. В этом деле ответчик, ссылаясь на ст. 359 ГК РФ, не оплатил истцу расходы, понесенные им при осуществлении гарантийного обслуживания произведенных ответчиком изделий на основании заключенного сторонами соглашения о техническом обслуживании, поскольку истец не уплатил ответчику часть стоимости поставленных ему изделий. В третьем деле, сторонами в споре по которому также являлись российская организация (покупатель) и итальянская фирма (продавец), были также признаны необоснованными действия покупателя, удержавшего при оплате поставленного товара часть его стоимости в качестве, по его утверждению, компенсации расходов, понесенных в связи с ненадлежащим исполнением продавцом своих обязательств по контракту (дело N 138/2003, решение от 24.05.04) <***>. В этой связи следует обратить внимание на то,
что термин "удержание" применяется в ряде статей ГК РФ не в смысле способа обеспечения исполнения обязательств, а для констатации права стороны вычесть причитающиеся ей суммы из переводимых другой стороне сумм, не ожидая, пока эта сторона осуществит платеж (например, п. 5 ст. 875, предусматривающий право исполняющего банка удерживать из инкассированных сумм причитающиеся ему вознаграждение и возмещение расходов, или ст. 997, дающая комиссионеру право удерживать из поступивших к нему за счет комитента всех сумм причитающиеся комиссионеру по договору комиссии суммы).
--------------------------------
<*> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2001 - 2002 гг. С. 304 - 309.
<**> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2003 г.
С. 170 - 185.
<***> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2004
г. С. 172 - 180.
При рассмотрении ряда споров было установлено, что по соглашению сторон или в результате одностороннего заявления одной из сторон произведен зачет встречного однородного денежного требования. Руководствуясь ст. 410 ГК РФ, когда применимым являлось российское право, составы арбитража признавали, что в таких случаях соответственно полностью или частично прекращается обязательство. Например, такие решения принимались по спорам между российской организацией и норвежской фирмой (дело N 131/1996, решение от 14.09.98) <1>, белорусской и российской организациями (дело N 272/1999, решение от 06.06.00) <2>, германской фирмой и российской организацией (дело N 129/2003, решение от 09.04.04) <3>, российской организацией и кипрской фирмой (дело N 125/2000, решение от 09.06.04) <4>. При вынесении этих решений составы арбитража исходили из следующего подхода. Заявление российской организации о производстве зачета или выражение ею согласия иностранному контрагенту на производство зачета лишает ее права в дальнейшем заявлять о недействительности зачета со ссылкой на его противоречие российскому валютному законодательству. Так, рассматривая встречный иск российской организации к германской фирме (дело N 129/2003, решение от 09.04.04), состав арбитража установил, что германской фирмой, которой российской организацией была недопоставлена часть товара, предусмотренного контрактом, был начислен договорный штраф. Сумму этого штрафа она путем осуществления зачета недоплатила российской организации за поставленный товар. Поскольку российской организацией по решению таможенных органов РФ был уплачен административный штраф за незачисление валютной выручки от экспорта российского товара, ею было предъявлено требование о возмещении понесенного ущерба. В удовлетворении этого требования состав арбитража отказал по следующим мотивам. Предложение ответчика по встречному иску о производстве зачета дважды подтверждалось истцом, хотя по своему характеру встречные требования в данном случае не могут быть квалифицированы в качестве однородных. Давая согласие на зачет, российская организация знала о своей обязанности зачислить валютную выручку на соответствующий счет в банке, т.е. в допущенном нарушении валютного режима РФ имеется ее вина. В деле N 125/2000 российская организация оспаривала заявление о зачете, сделанное письменно директором ее организации и в дальнейшем подтвержденное внешним управляющим ее организации. В решении указано, что даже если производство такого зачета и противоречило действующему в России валютному законодательству, то ответственность за его производство лежит на российской организации, должностные лица которой допустили такое нарушение, и не может служить основанием для признания того, что зачет не имел места. В деле N 131/1996 российская организация (продавец) предъявила иск к норвежской фирме (покупатель) о взыскании сумм, не оплаченных за
поставленные товары. Указанные суммы представляли собой эксплуатационные расходы судна, которые были оплачены покупателем по просьбе продавца и удержаны им при расчете за товар. В обоснование своего требования продавец представил соответствующее решение Государственной налоговой инспекции РФ, которым на него начислен штраф за невозврат валютной выручки. Признав, что требования продавца связаны не с невыполнением покупателем договорных обязательств по уплате покупной цены, а с особенностями порядка перечисления суммы платежа по контрактам на счет продавца в уполномоченном банке, установленного валютным и налоговым законодательством РФ, МКАС не удовлетворил требование продавца.
--------------------------------
<1> См.: Арбитражная практика... за 1998 г. С. 161 - 165.
<2> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 1999 -
2000 гг. С. 273 - 275.
<3> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2004 г.
С. 130 - 135.
<4> См. там же. С. 206 - 230.
В статье, опубликованной в журнале "Хозяйство и право" <*>, нами отмечалось, что действующее в настоящее время в России валютное законодательство <**> не устанавливает для резидентов РФ запрета производить зачет встречных требований, но не освобождает резидентов РФ в случае производства такого зачета от зачисления денежных средств нерезидента, в отношении которого был произведен зачет, на свой транзитный счет в упомянутом банке и осуществления обязательной продажи части валютной выручки на внутреннем валютном рынке РФ. Последняя обязанность (продажа части валютной выручки) в настоящее время в соответствии с указанием Банка РФ не подлежит исполнению. Указанный Закон содержит перечень операций, в отношении которых резиденты РФ освобождаются от зачисления на свой счет в уполномоченном российском банке денежных средств, полученных в результате зачета. Следует заметить, что к их числу относится и тот случай, который явился предметом рассмотрения по приведенному выше спору между российской организацией и норвежской фирмой.
--------------------------------
<*> См.: Хозяйство и право. 2005. N 10. С. 97 - 101.
<**> См.: Федеральный закон от 10 декабря 2003 г. N 173-ФЗ "О валютном регулировании и валютном контроле" (с изм. и доп. от 29 июня 2004 г.).
Ссылки на требования российского законодательства в области валютного контроля встречались при рассмотрении некоторых других споров. В ранее описанном деле российский покупатель не выполнил своего обязательства по уплате аванса, ссылаясь на то, что для этого ему требуется получение лицензии Банка России (в соответствии с порядком осуществления валютного контроля за обоснованностью платежей в иностранной валюте за импортируемые товары), основания для получения которой у него отсутствуют. МКАС (дело N 96/1998, решение от 24.11.98) <*> не признал эти доводы покупателя убедительными и возложил на него имущественную ответственность за неисполнение контракта.
--------------------------------
<*> См.: Арбитражная практика... за 1998 г. С. 232 - 237.
Необходимо обратить внимание на то, что в описанных выше случаях российская сторона обязана была учитывать требования отечественного валютного законодательства и других нормативных правовых актов, действующих в России, и оговаривать соответствующие условия в контрактах и иных соглашениях с иностранными партнерами.
При разрешении споров возникал вопрос о том, в каких случаях и по каким основаниям покупатель вправе приостанавливать исполнение своего обязательства по
оплате поставленного товара. Когда контракт, заключенный сторонами, содержал условие о праве стороны приостановить выполнение своих обязательств, не неся ответственности за просрочку, если другая сторона по каким-либо причинам нарушает согласованные сроки выполнения своих обязательств, МКАС признал, что покупатель (итальянская фирма) вправе был приостановить платежи продавцу (фирме с Багамских островов) за поставленные партии товара, установив, что значительная просрочка в поставке продолжала иметь место и на момент рассмотрения спора (дело N 105/2005, решение от 11.04.06). В решении особо отмечена необоснованность ссылки покупателя в качестве дополнительного основания для приостановления исполнения обязательства по оплате поставленного ему товара на ст. 71 Венской конвенции 1980 г. Как указано в решении, ст. 71 Венской конвенции неприменима к случаям, в которых одной из сторон обязательство уже исполнено, а другая сторона в предвидении того, что дальнейшие обязательства не будут исполнены, прибегает в порядке обеспечения своих будущих требований к приостановлению выполнения своего обязательства по расчетам за уже поставленный товар. По своей сути такие действия с правовой точки зрения представляют собой удержание, регулируемое ст. 359 ГК РФ. Но как это признано в российской юридической литературе и практике МКАС, удержание денежных средств в качестве обеспечения исполнения обязательств (кроме случаев, предусмотренных законом или договором) на основании норм российского гражданского законодательства вообще недопустимо. Подходы МКАС к вопросу о праве покупателя на удержание денежных средств приводились выше. Следует заметить, что в таких ситуациях неприменима и ст. 328 ГК РФ, предусматривающая право стороны приостановить исполнение своего обязательства в случае непредоставления другой стороной обусловленного договором исполнения обязательства либо наличия обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что такое исполнение не будет произведено в установленный срок. Такой вывод следует из самого понятия встречного обязательства, содержащегося в этой статье ГК РФ, согласно которому встречным признается исполнение обязательства одной из сторон, которое в соответствии с договором обусловлено исполнением своих обязательств другой стороной. В рассматриваемых же случаях покупатель приостанавливает платеж за уже поставленный товар, т.е. осуществляет действия, не носящие встречного характера.
Вопросы, связанные с применением валюты платежа в расчетах между сторонами, возникали при разрешении ряда споров.
По одним делам это было обусловлено тем, что на момент рассмотрения спора уже не применялась предусмотренная в контракте валюта платежа и в случае присуждения соответствующей суммы в такой валюте исполнить решение МКАС оказалось бы невозможным. Руководствуясь принципом реальной защиты нарушенного права, МКАС удовлетворил в свободно конвертируемой валюте требование чехословацкой организации к российским организациям, выраженное в переводных рублях (дело N 207/1992, решение от 16.01.95) <1>. Так же МКАС поступил и при разрешении спора между российской организацией и иранской фирмой (дело N 499/1993, решение от 18.12.95) <2>, удовлетворив требование российской организации, выраженное в клиринговых долларах США, в свободно конвертируемых долларах США. И в первом, и во втором деле при определении соотношения между валютой платежа, предусмотренной контрактом, и свободно конвертируемой валютой учитывались объективные факторы, в том числе понимание этого вопроса, выраженное в международных документах. При разрешении спора между российской организацией и индийской фирмой (дело N 185/2002, решение от 13.01.04) <3> состав арбитража принял во внимание, что, хотя договором сторон были обусловлены расчеты в клиринговых рублях, которые перестали применяться в силу межгосударственных договоренностей, в одном из дополнений к договору сами стороны определили цены за поставленные товары в национальной валюте Индии - индийских рупиях. С учетом этого требование истца (российской организации) о выплате ему компенсации за допущенную просрочку поставки было удовлетворено в индийских
рупиях, а не в клиринговых индийских рупиях с переводом в доллары США, как просил истец. Когда по условиям контракта расчеты должны были производиться в национальной валюте европейского государства, которое, став членом Европейского союза, заменило ее на евро, сумма долга присуждалась в евро. При этом перевод этой валюты в евро осуществлялся по официальному курсу, установленному постановлением Европейского союза. Такие решения были, в частности, приняты по требованиям российской организации к итальянской фирме, выраженным в германских марках и французских франках (дело N 134/2001, решение от 22.10.03) <4>, и по иску российской организации к германской фирме, договор которых предусматривал расчеты в германских марках (дело N 181/2003, решение от 07.07.04) <5>. Между тем было отклонено ходатайство пакистанской фирмы об удовлетворении ее требования к российской организации в свободно конвертируемых долларах США (она ссылалась на то, что цена в контракте выражена в долларах США), поскольку согласно контракту платежи за товары производятся в пакистанских рупиях в рамках погашения кредитов, предоставленных Пакистану. МКАС отметил (дело N 83/1997, решение от 10.06.98) <6>, что, признавая обязанность покупателя оплатить товары, арбитраж не вправе изменить согласованный сторонами порядок их оплаты в счет погашения соответствующих межгосударственных кредитов.
--------------------------------
<1> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... С. 9 - 12. <2> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... С. 190 -
192.
<3> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2004 г.
С. 28 - 33.
<4> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2003 г.
С. 197 - 209.
<5> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2004 г.
С. 272 - 277.
<6> См.: Арбитражная практика... за 1998 г. С. 127 - 130.
В других случаях вопрос о валюте платежа возникал в связи с конкретными обстоятельствами дела. Так, при разрешении спора между российской организацией и индийской фирмой (дело N 100/2002, решение от 19.05.04) <1> состав арбитража, приняв во внимание, что у ответчика (индийской фирмы) отсутствуют на территории России денежные средства, валютные ценности, движимое или недвижимое имущество, постановил выразить сумму, подлежащую взысканию в рублях, в индийских рупиях. При этом пересчет рублей в рупии был осуществлен по предусмотренному контрактом сторон кросс-курсу: рупия - доллар США - рубль по котировке Резервного банка Индии (рупия - доллар США) и Центрального банка РФ (доллар США - рубль) на дату проведения платежа. При разрешении спора между иностранной фирмой (покупателем) и российскими организациями (дело N 2/1995, решение от 05.11.97) <2> было установлено, что покупатель произвел - в соответствии с запросом продавца - предварительную оплату товара конкретным российским организациям и определенным в запросе способом. Хотя на счет продавца эти суммы фактически были зачислены в рублевом исчислении, МКАС признал, что в связи с обоснованным расторжением контракта они должны быть возвращены покупателю в долларах США, в которых контрактом определялась цена товара, по курсу рубля к доллару США, согласованному сторонами для расчетов по контракту. При этом МКАС особо отметил, что как иностранное юридическое лицо покупатель должен был оплачивать товар в иностранной валюте и поэтому вправе требовать с продавца компенсацию в той же валюте. В деле N 62/1995 (решение от 20.12.96) <3> вопросы, связанные с валютой платежа, возникли, в частности, потому, что надлежащим ответчиком по иску, первоначально предъявленному российской
организацией к фирме из США, было признано российское предприятие с иностранными инвестициями (СП). С учетом предписаний соответствующего законодательства, действовавшего в России, на СП была возложена обязанность передать истцу валютную выручку от реализации за границей его товаров в долларах США, а при неполучении валютной выручки - в рублях по официальному курсу рубля к доллару США на день фактического платежа. Что касается неустойки за просрочку платежа, то она была взыскана в рублях (размер ее исчислен также по официальному курсу). Также в рублях были начислены проценты за пользование денежными средствами. При взыскании соответствующих сумм в рублях МКАС исходил из предписаний законодательства, согласно которым расчеты между российскими организациями производятся в рублях, а использование иностранной валюты допускается в случаях, в порядке и на условиях, определенных законом или в установленном им порядке (ст. 317 ГК РФ). При разрешении спора (дело N 152/1996, решение от 12.01.98) <4> между российской организацией (покупатель) и германской фирмой (продавец) было установлено, что покупатель перевел на счет продавца в российском банке сумму в рублях как предоплату за товар, подлежавший поставке. В счете продавца, на основании которого была произведена предоплата, сумма в рублях была исчислена по курсу рубля к германской марке. В связи с непоставкой товара на него была возложена обязанность возвратить полученную предоплату. Хотя в контракте его сумма была выражена в долларах США и платеж предусматривался также в этой валюте, было принято во внимание, что в дополнительных к контракту документах (в дополнении и в приложении к нему), на основании которых должна была производиться данная поставка, стоимость товара была определена в германских марках. Как отмечено выше, и в счете продавца, выставленном в рублях, стоимость товара исчислялась на основе курса рубля к германской марке. С учетом этих обстоятельств возврат предоплаты было предложено произвести в германских марках.
--------------------------------
<1> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2004 г.
С. 162 - 169.
<2> См.: Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. С. 244 - 254. <3> См.: Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. С. 135 - 149. <4> См.: Арбитражная практика... за 1998 г. С. 18 - 20.
Вопрос об определении курса валют, когда не совпадают валюта цены и валюта платежа, являлся предметом разрешения по многим спорам. И это не удивительно, имея в виду, что применение того или иного курса (на ту или другую дату) приводит к весьма существенным имущественным последствиям. Необходимость в разрешении этого вопроса возникала иногда из-за включения в контракт ошибочных формулировок. Так, контракт сторон (дело N 305/1994, решение от 27.06.95) <*> включал условие о пересчете цены, выраженной в долларах США, в рубли "по курсу Банка России, согласованному сторонами на день предоплаты товара". Учитывая, что обменный курс Банка России сторонами согласован быть не может, МКАС пришел к заключению, что при пересчете цены должен быть использован официальный курс Банка России. Притом, что предварительная оплата товара произведена не была, состав арбитража выразил мнение, что в данном случае понятие "предварительная оплата" следует понимать как платеж, который должен был фактически иметь место до поставки товара, а поскольку товар не был оплачен, курс должен определяться на дату фактической уплаты долга. В деле N 62/1995 (решение от 20.12.96), фабула которого изложена выше, ответчик (СП) считал, что при определении в рублях цены товара, выраженной в долларах США, должен быть применен курс рубля к доллару США, действовавший на момент заключения контракта, а при расчетах за товар - курс на день осуществления платежей. Практически это привело бы к тому, что при частичной оплате товара долг СП оказался бы полностью погашенным.
Выше указывалось, что МКАС признал применимым при всех расчетах сторон курс рубля к доллару США на день фактического платежа.
--------------------------------
<*> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... С. 119 -
121.
При рассмотрении ряда споров поднимался вопрос о возмещении убытков, связанных с изменением курса национальной валюты к валюте платежа. МКАС исходил из того, что, коль скоро валютой контракта являются доллары США, в которых и осуществлялись все расчеты, такое требование неправомерно (например, дело N 242/1996,
решение от 26.02.98) <*>.
--------------------------------
<*> См.: Арбитражная практика... за 1998 г. С. 63 - 65.
Анализ приведенной выше арбитражной практики приводит к следующим выводам. Во-первых, не всегда в экспортных контрактах российских организаций четко
формулируются условия платежа, что приводит в дальнейшем к недоразумениям. Во-вторых, в контрактных условиях платежа часто не учитывается, что по вопросам,
которые не предусмотрены в аккредитиве, соответствующем условиям контракта, будут применяться диспозитивные положения UCP.
В-третьих, даже если условия расчетов четко сформулированы в контракте, нередко извещения банка, содержащие условия открытого аккредитива, не сопоставляются с контрактом. В результате своевременно не заявляются возражения против допущенных иностранными покупателями отступлений от условий контракта, что приводит к невозможности получить платеж с аккредитива даже притом, что российский продавец полностью соблюдал условия контракта.
В-четвертых, обнаружив в аккредитиве отступления и возразив против них, отечественные организации в ряде случаев поставляли товары, несмотря на то что иностранный партнер не вносил требуемых изменений в аккредитив, и это серьезно затрудняло получение оплаты за поставленный товар.
В-пятых, по импортным контрактам осуществлялась предоплата без получения гарантий возврата платежа в случае невыполнения обязательств иностранным продавцом. Оговаривая предоплату, российские покупатели зачастую не включают в контракт условие, которое обязывает иностранного продавца представить им в определенный срок счет-фактуру, транспортные и товарные документы, подтверждающие соответствие требованиям контракта поставленного товара и условий его транспортировки. Но даже при включении в контракт подобного условия, как правило, не устанавливается имущественная ответственность продавца за его несоблюдение. Это приводит к тому, что покупатель своевременно не проверяет документы и на длительные сроки задерживает принятие мер, необходимых для устранения несоответствия, которое обнаруживается только после поступления товара. При поставке на условиях CIF или CIP такая организация отношений лишает покупателя возможности своевременно проверить, надлежаще ли выполнил продавец свою обязанность застраховать товар. При рассмотрении в арбитраже ряда споров выяснилось, что продавец вообще не представлял покупателю страховые документы.
В-шестых, и российские организации, не выполняя или несвоевременно выполняя свои платежные обязательства по импортным контрактам, нередко не учитывали имущественных последствий таких нарушений. В результате размер потерь серьезно увеличивался.
7.3. Применение процентов годовых при просрочке платежа
В большинстве споров, связанных с расчетами, возникал вопрос о применении процентов годовых при просрочке исполнения денежных обязательств. Как отмечалось выше, Венская конвенция содержит предписания по этому вопросу (ст. 78), однако в них не указан размер и порядок начисления таких процентов. Поэтому при решении подобных вопросов прибегают к субсидиарному использованию норм национального права. Когда применимым является российское право, обращаются к ст. 395 ГК РФ. В связи с ее применением необходимо учитывать разъяснения, данные по этому вопросу в Постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 6/8 и Постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 13/14.
Разрешая спор с использованием норм российского законодательства, МКАС неизменно исходил из того, что, поскольку право на получение процентов возникает по мере наступления просрочки (т.е. за каждый день), при начислении процентов должны использоваться нормы, действовавшие в соответствующий период просрочки. Поэтому за просрочку, имевшую место до 3 августа 1992 г., проценты начислялись на основании ч. 1 ст. 226 ГК РСФСР 1964 г., за период с 3 августа 1992 г. до 1 января 1995 г. - на основании п. 3 ст. 66 Основ ГЗ 1991 г., а с 1 января 1995 г. - с использованием предписаний ст. 395 ГК РФ. Например, при разрешении споров по делам N 424/1993 (решение от 03.04.95)
<*>, N 215/1995 (решение от 20.09.96) <**>, N 424/1995 (решение от 23.01.97) <***>.
--------------------------------
<*> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... С. 66 - 70. <**> См.: Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. С. 92 - 97.
<***> См. там же. С. 153 - 157.
Применительно к контрактам, регулируемым Венской конвенцией 1980 г., необходимо обратить внимание, в частности, на следующее.
Нормы Конвенции, являющейся международным договором, в котором участвует Россия, имеют приоритет в отношении как норм ГК РФ, так и официальных разъяснений о порядке их применения <*>. Например, проценты годовые подлежат взысканию независимо от наличия обстоятельств, освобождающих от ответственности за просрочку платежа (что является общепризнанным пониманием в зарубежной доктрине и судебноарбитражной практике, которые должны учитываться в силу п. 1 ст. 7 Венской конвенции, согласно которому необходимо содействовать достижению единообразия в применении Конвенции); при возврате цены продавец должен уплатить проценты, считая с даты уплаты цены при отсутствии соглашения сторон об ином (п. 1 ст. 84); право на проценты при просрочке платежа возникает у другой стороны без ущерба для любого требования о возмещении убытков, которые могут быть взысканы на основании общих правил (ст. 78). Общими же правилами (ст. 74) установлено право на взыскание в качестве убытков при нарушении договора как реального ущерба, так и упущенной выгоды. Учитывая, что Конвенция не содержит норм о неустойке, являющейся, как и убытки, формой ответственности (по этому вопросу см. гл. 4), из ст. 78 можно сделать вывод, что проценты при просрочке исполнения денежного обязательства допустимо взыскивать наряду не только с убытками, но и с неустойкой.
--------------------------------
<*> См. по этому вопросу: Розенберг М.Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. 2-е изд., перераб. и
доп. М., 2000. С. 63 - 66.
К кругу вопросов, которые возникали при разрешении споров по процентам, в основном относились: размер процентов и оценка доказательств их размера, представленных сторонами; дата, с которой они должны начисляться; по какую дату они могут начисляться; допустимость начисления процентов на проценты; соотношение требований об уплате процентов и об уплате неустойки; исчисление срока исковой давности по требованиям об уплате процентов годовых; возможность снижения размера
процентов годовых третейским судом по ходатайству ответчика или по своему усмотрению; соотношение требований об уплате процентов годовых и о возмещении убытков; должны ли требования об уплате процентов годовых оплачиваться арбитражным сбором. Учитывая весьма широкий круг этих вопросов и то обстоятельство, что большинство из них носит общий характер, а не специфический в отношении международной купли-продажи, в данной работе нет возможности на них останавливаться. Из их числа выделим лишь несколько.
При определении размера процентов по денежным обязательствам, выраженным в иностранной валюте, когда применяется российское право, нельзя использовать ставку рефинансирования Банка России, действующую только в отношении обязательств, выраженных в рублях. По этому вопросу см. п. 52 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 6/8. В нем определены:
а) критерий, который должен использоваться, - учетная ставка банковского процента в месте нахождения кредитора на дату исполнения денежного обязательства (т.е., когда кредитор - иностранная фирма, принимается во внимание ставка в стране места его нахождения);
б) последовательность, которая должна применяться при определении ставки (прежде всего необходимо использовать официальную учетную ставку, если таковая существует; при ее отсутствии принимаются во внимание публикации в официальных источниках информации о средних ставках банковского процента по краткосрочным валютным кредитам, предоставляемым в месте нахождения кредитора; при отсутствии и таких публикаций доказательством служит справка одного из ведущих банков в месте нахождения кредитора, подтверждающая применяемую им ставку по краткосрочным валютным кредитам).
Когда кредитором выступает организация с местом нахождения в России, следует иметь в виду, что с марта 1999 г. "Вестник Банка России", являющийся в соответствии с Законом РФ "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" (ст. 6) официальным источником опубликования нормативных актов Центрального банка России, начал публиковать "Средние ставки по краткосрочным валютным кредитам, предоставленным коммерческими банками России, в долларах США" <*>.
--------------------------------
<*> В информационном письме Президиума ВАС РФ от 4 ноября 2002 г. N 70 "О применении арбитражными судами статей 140 и 317 Гражданского кодекса Российской Федерации" (Вестник ВАС РФ. 2003. N 1) указано следующее: "В качестве одного из возможных официальных источников информации о средних ставках банковского процента по краткосрочным валютным кредитам, предоставленным в месте нахождения кредитора, судам следует рассматривать "Вестник Банка России", в котором публикуются средние по России ставки по таким краткосрочным кредитам".
В многочисленных публикациях о решениях МКАС приведены сведения, как применялись нормы о процентах годовых при просрочке исполнения денежных обязательств <*>.
--------------------------------
<*> См., например: Практика Международного коммерческого арбитражного суда...; Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг.; Арбитражная практика... за 1998 г.; Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 1999 - 2000 гг.; Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2001 - 2002 гг.; Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2003 г.; Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2004 г.
Когда применимым признавалось иностранное право, его предписаниями определялся как порядок начисления процентов годовых, так и их размер. Так, были применены нормы германского права при разрешении спора по делу N 152/1996 (решение
от 12.01.98) <1>, японского - по делу N 195/1997 (решение от 30.06.98) <2>, польского -
дело N 331/1996 (решение от 09.09.98) <3>, итальянского - дело N 174/1997 (решение от
25.12.98) <4> и N 198/2000 (решение от 30.07.01) <5>, словенского - дело N 258/1996 (решение от 11.02.97) <6>, шведского - дело N 138/1993 (решение от 03.02.95) <7>, и N 258/1994 (решение от 27.10.95) <8>, и N 205/2001 (решение от 16.10.02) <9>,
швейцарского - дело N 200/1994 (решение от 25.04.95) <10>, бельгийского - дело N 272/1997 (решение от 17.03.99) <11>, турецкого - дело N 215/1993 (решение от 28.04.99) <12>, украинского - дело N 47/2003 (решение от 28.10.03) <13>, египетского - дело N 175/2003 (решение от 28.05.04) <14>. Но если кредитор при применении к его требованию иностранного права не предъявлял надлежащих доказательств размера процентной ставки, такое требование не удовлетворялось. Например, в решении от 21.03.05 по делу N 126/2004 по иску германской фирмы к российской организации указано, что примененная истцом процентная ставка определена с отступлением от требований действующего германского гражданского законодательства, в связи с чем иск в этой части оставляется без рассмотрения.
--------------------------------
<1> См.: Арбитражная практика... за 1998 г. С. 18 - 20.
<2> См. там же. С. 138 - 140. <3> См. там же. С. 152 - 156. <4> См. там же. С. 246 - 249.
<5> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2001 -
2002 гг. С. 126 - 129.
<6> См.: Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. С. 172 - 174.
<7> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... С. 28 - 32.
<8> См. там же. С. 145 - 148.
<9> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2001 -
2002 гг. С. 437 - 440.
<10> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 1999 -
2000 гг. С. 79 - 83.
<11> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 1999 -
2000 гг. С. 43 - 52.
<12> См. там же. С. 82 - 85.
<13> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2003 г.
С. 223 - 226.
<14> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2004 г.
С. 193 - 205.
Когда применялось российское право, а местом нахождения кредитора было иностранное государство, МКАС в ряде случаев определял размер подлежащих уплате процентов годовых по нормативным предписаниям, действующим в соответствующем государстве, например, при разрешении спора по делу N 198/1992 (решение от 28.06.95) <1> учитывались предписания Германского торгового уложения. Во многих же случаях кредиторы представляли соответствующие доказательства об учетной ставке банковского процента, применяемой в месте их нахождения. Например, при разрешении спора между кипрской фирмой и российской организацией (дело N 196/1997, решение от 22.10.98) <2>, между английской фирмой и российской организацией (дело N 331/1997, решение от 07.09.98) <3> или между швейцарской фирмой и российской организацией (дело N 302/1996, решение от 27.07.99) <4>. Когда же такие доказательства не представлялись, требования не удовлетворялись, например, по искам кипрской фирмы к российской организации (дело N 22/1995, решение от 01.12.95) <5>, украинской организации к российской (дело N 499/1993, решение от 18.12.95) <6>, иностранной фирмы к российской организации (дело N 134/1995, решение от 14.12.95) <7>, английской фирмы к российской