Право международных договоров

104 :: 105 :: Содержание

5. ВОПРОС О РАСШИРИТЕЛЬНОМ И ОГРАНИЧИТЕЛЬНОМ ТОЛКОВАНИИ

Иногда в теории и практике применения международных договоров ставится вопрос о возможности расширительного и ограничительного их толкования. Те, кто так утверждает, исходят из отрыва содержания договора от его словесного текста, "духа" договора от его "буквы". Так, Фошиль, Хачек и др. утверждали, что текст договора может быть "шире" или "уже" его реального смысла и, чтобы устранить это противоречие, необходимо якобы прибегнуть к расширительному или ограничительному толкованию.

С такими взглядами нельзя согласиться. Они противопоставляют "дух" и "букву" международного договора. Но международный договор есть единство формы и содержания, есть согласование воль, воплощенное в словесном тексте. Поэтому приемы ограничительного и особенно расширительного толкования международных договоров недопустимы. Не случайно Венская конвенция о них ничего не говорит.

Утверждения о возможности расширительного толкования, по существу, означают признание применения международных договоров по аналогии. Однако это противоречит сущности международного права как системы норм, являющихся результатом соглашений суверенных государств. Международный договор как одна из форм этих соглашений может применяться лишь к тем отношениям, которые были предусмотрены сторонами при его заключении. Допустить аналогию и расширительное толкование означало бы распространить действие международного договора на отношения, которые не имелись в виду его участниками, когда они заключали договор.

104

Международный договор не может действовать за пределами своего конкретного объекта, и толковаться он может только в соответствии со своими объектами и целью и в их пределах.

Некоторые ученые, справедливо отрицая расширительное толкование международных договоров,

признают возможность применения ограничительного толкования 42. Однако оно также недопустимо. Ограничительное толкование противоречит презумпции единого смысла всех языковых текстов международного договора, заменяя ее презумпцией, что стороны, заключая договор, выражают разные намерения в разных языковых текстах, что противоречит самой сущности международного договора как соглашения и создает возможность для его произвольного толкования. В частности, ограничительное толкование дает возможность принимать лишь те положения договора, которые содержатся в тексте с наименьшим объемом обязательств. Так, Германия, используя такое толкование, требовала сокращения своих обязательств по репарациям в соответствии со ст. 260 Версальского мирного договора. Эти требования были обоснованно отклонены арбитражным судом, который рассматривал спор.

Таким образом, толкование международного договора не может быть ни расширительным, ни ограничительным. Оно должно проводиться в строгом соответствии с его объектом и целью, зафиксированными в договорном тексте и составляющими содержание договора.

105

104 :: 105 :: Содержание

file:///E|/...me/Талалаев - Право международных договоров_действие и применение договоров, 1985/B573Part26-104.html[12.02.2014 21:53:54]

Право международных договоров

105 :: 106 :: 107 :: 108 :: 109 :: 110 :: 111 :: Содержание

6. ТОЛКОВАНИЕ ДОГОВОРОВ, АУТЕНТИЧНОСТЬ ТЕКСТА КОТОРЫХ УСТАНОВЛЕНА НА ДВУХ ИЛИ НЕСКОЛЬКИХ ЯЗЫКАХ

Рассмотренные выше принципы и приемы толкования международных договоров распространяются на все договоры, в том числе многоязычные, тем более что международные договоры в большинстве своем составляются на двух или более языках, а не на одном.

Тем не менее многоязычные договоры обладают особенностями при составлении их текстов, и это обстоятельство обусловливает особый подход к их толкованию, при котором применяются некоторые специфические принципы и приемы. Они зафиксированы в ст. 33 Венской конвенции о праве международных договоров. Среди них:

1) Принцип полной равнозначности аутентичных текстов, составленных на разных языках. В конвенции го ворится:

105

"Если аутентичность текста договора была установлена на двух или нескольких языках, его текст на каждом языке имеет одинаковую силу, если договором не предусматривается или участники не условились, что в случае расхождения между текстами преимущественную силу будет иметь какой-либо один определенный текст" (п. 1 ст. 33).

Включение этого положения в Венскую конвенцию, воплощающего принцип равнозначности аутентичных текстов, явилось результатом борьбы против тех, кто пытался принизить его значение различного рода оговорками. Так, в проекте статей, представленных X. Уолдоком в 1964 году, содержалось положение об использовании не аутентичных текстов практически наравне с аутентичными в случае неясности последних. Однако Комиссия международного права, принимая окончательный проект статей по праву договоров в 1966 году, отклонила предложения Уолдока и вместо этого предоставила государствам право самим решать, какие тексты они хотят иметь аутентичными и какой из них должен иметь преимущественную силу. О неаутентичных текстах здесь ничего не говорится. Эти положения с некоторыми редакционными изменениями были приняты на Венской конференции и включены в пп. 1 и 2 ст. 33 Венской конвенции о праве международных договоров. Как отмечает В. И. Евинтов, "отсутствие в ст. 33 указания по поводу использования неаутентичных текстов договоров должно в свою очередь пониматься в том смысле, что всякое обращение к неаутентичному тексту имеет вспомогательный характер и может быть отнесено к средствам, которые в ст. 32 Венской конвенции квалифицируются как дополнительные в общей

системе толкования договоров, установленной этой конвенцией" 43.

Аутентичными текстами международного договора являются тексты, которые по завершении переговоров были зафиксированы (аутентифицированы) уполномоченными как окончательные и имеющие равную обязательную силу. В этом большую роль играет та стадия заключения международного договора, которая носит название "установление аутентичности текста" (парафирование и др.). Дело в том, что договор может быть принят на одном каком-либо языке, а аутентифицирован впоследствии на двух или более языках. Так, например, Чикагская конвенция о международной гражданской авиации 1944 года была принята и подписана сперва только на английском

106

языке. Испанский и французский тексты, признанные аутентичными с самого начала, были составлены, однако, значительно позже, через 20 лет, и приняты специальной дипломатической конференцией только в 1968 году. Русский текст был разработан после присоединения СССР в 1970 году к Чикагской конвенции и принят в качестве аутентичного на конференции в Монреале в 1977

file:///E|/...me/Талалаев - Право международных договоров_действие и применение договоров, 1985/B573Part27-105.html[12.02.2014 21:53:55]

Право международных договоров

году44.

Обычно в международных договорах в заключительных статьях указывается, какие языковые тексты являются аутентичными. Например, в Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. (ст. 320) равно аутентичными признаны тексты на шести языках: английском, арабском, испанском, китайском, русском и французском. Все они имеют равную обязывающую юридическую силу, и ссылаться при толковании конвенции можно на любой из этих текстов.

Если в международном договоре, составленном на разных языках, не указано, какой текст является аутентичным, то предполагается, что все тексты при толковании имеют равную силу, а в случае спора аутентичность каждого языкового варианта подлежит согласованию между участниками договора. Иногда в международном договоре указывается, что в случае возникновения разногласий о понимании многоязычного договора преимущественную силу будет иметь какой-либо один определенный языковый текст. Так, в 1957 году Эфиопия и Япония заключили договор о дружбе, который был составлен на амхарском, японском и французском языках. Однако в случае разногласий при их толковании объявлен аутентичным только французский текст.

Ясно, что для одноязычного договора подобной проблемы не возникает, так как текст такого договора аутентичен сам по себе. На одном языке составляются двусторонние договоры, если обе стороны используют один и тот же язык (английский - в договорах между США и Англией, испанский - в договорах между латиноамериканскими странами, кроме Бразилии, немецкий - в договорах между

ФРГ, Австрией и ГДР) 45. Но и многосторонние договоры могут составляться на одном языке. Например, Устав Совета Экономической Взаимопомощи и многосторонние договоры, заключаемые в его рамках между социалистическими странами, составлены в одном экземпляре на русском языке. Только русский текст их является аутентичным. Страны - члены СЭВ делают официальные переводы этих договоров на свои государственные

107

языки - болгарский, венгерский, немецкий и др. Официальным переводом является перевод текста международного договора, сделанный государством-участником в одностороннем порядке и помещенный в официальном издании этого государства. Официальный перевод может делаться также органом международной организации.

Такой текст, однако, не имеет международно-правовой силы. В то же время, будучи опубликован в официальном издании государства, официальный перевод не требует со стороны органов данного государства какой-либо проверки и является для них обязательным. В соответствии с законом "О порядке заключения, исполнения и денонсации международных договоров СССР" 1978 года международные договоры СССР, аутентичные тексты которых составлены на иностранных языках, публикуются на одном из этих языков с официальным переводом на русский язык'(ст. 25). Таковы, например, текст официального русского перевода Римской конвенции об ущербе, причиненном воздушными судами третьим лицам на поверхности, 1952 года, опубликованный в "Ведомостях

Верховного Совета СССР" вместе с английским аутентичным текстом46, а также текст перевода Гвада-лахарской конвенции 1961 года, дополняющей Варшавскую конвенцию 1929 года, для унификации некоторых правил, касающихся международных воздушных перевозок, опубликованный

в "Ведомостях Верховного Совета СССР" вместе с французским аутентичным текстом 47.

Иногда в договорной практике встречается выражение "официальный текст" международного договора. Например, в мирных договорах 1947 года все тексты, кроме английского, русского и французского, относятся к "официальным текстам".

В отличие от официального перевода, официальным текстом считается текст, который принят и подписан договаривающимися государствами в качестве обязательного, но не объявлен ими аутентичным. И в том и другом случае эти тексты играют вспомогательную роль при исполнении международных договоров внутренними органами государств-участников. Преимущественная сила

file:///E|/...me/Талалаев - Право международных договоров_действие и применение договоров, 1985/B573Part27-105.html[12.02.2014 21:53:55]

Право международных договоров

остается за аутентичными текстами. Всякие расхождения между текстами различной юридической

силы (официальные тексты, переводы, аутентичные тексты) должны решаться в пользу аутентичных текстов. Западногерманский юрист М. Хильф, который подробно исследовал этот

108

вопрос, пишет, что если договор не был заключен на немецком языке, а его текст в официальном издании ФРГ "Bundesgesetzblatt" на немецком языке обозначен как "перевод", то ФРГ этим немецким текстом не связана. На основании практики законодательства и рассмотрения споров, заключает Хильф, перевод можно рассматривать лишь как вспомогательное научное средство, даваемое законодателем судам и подчиненное праву для лучшего понимания иноязычных текстов, или как текст, который должен применяться "исключительно внутри государства". Судебная практика ФРГ в

этом отношении очень противоречива 48.

В буржуазной литературе по международному праву встречаются попытки принизить значение аутентичных текстов, подорвать принцип их равной юридической силы. Этой цели служит, в частности, выдвигаемое некоторыми западными юристами так называемое "правило оригинального текста", или "первой версии": текст, на котором первоначально составлялся проект договора (т. е. рабочий текст), имеет при толковании преимущественную силу. А. Фердросс писал в связи с этим:

"Если между различными текстами возникает противоречие, следует обратиться к оригиналу" 49. Французский юрист Ж. Арди утверждает, что равная сила аутентичных текстов-это не священный

принцип 50.

В обосновании такой позиции буржуазные юристы исходят из того, что текст международного договора почти никогда не составляется сразу на нескольких языках. Вначале он составляется на одном языке, который и является оригинальным и главным, а с него затем делаются переводы на

другие языки. Несостоятельность этих теорий была показана в работах советских ученых 51. Подобные теории направлены на принижение роли новых языков, которые теперь стали международными (русского, арабского), и на умаление русского и других аутентичных текстов

важнейших международных договоров современности, в том числе Устава ООН 52. Так, в Международном Суде были попытки толковать Устав ООН только на основе английского и французского текстов.

Аутентичные тексты юридически не являются переводами с какого-либо "оригинального" текста. Поэтому "оригинальный" текст не может иметь какой-либо преимущественной силы при толковании международного договора, хотя это иногда бывает выгодно той или иной стороне. Например, Израиль, ссылаясь только на английский

109

текст резолюции Совета Безопасности ООН № 242, пытался доказать, что резолюция не требует вывода войск агрессора со всех оккупированных им территорий, так как в английском тексте перед словом "территория" нет определенного артикля, хотя таковой во французском и испанском текстах имеется.

Предпочтение, произвольно отдаваемое "оригинальному" тексту, не соответствует принципам современного международного права. Этой точки зрения строго придерживаются юристы социалистических стран.

Все аутентичные тексты юридически равны, этот принцип остается незыблемым при толковании многоязычных договоров.

2) Принцип установления единого смысла всех текстов договора. Он непосредственно вытекает из первого принципа равнозначности аутентичных текстов и закреплен в п. 4 ст. 33

file:///E|/...me/Талалаев - Право международных договоров_действие и применение договоров, 1985/B573Part27-105.html[12.02.2014 21:53:55]

Право международных договоров

Венской конвенции о праве международных договоров, где говорится: "...Если сравнение

аутентичных текстов обнаруживает расхождение значений, которое не устраняется применением статей 31 и 32 (т. е. общих правил и дополнительных средств толкования.- А. Т.), 'принимается то значение, которое, с учетом объекта и целей договора, лучше всего согласовывает эти тексты". В этом случае можно пользоваться любым аутентичным текстом или сопоставить несколько аутентичных текстов для установления единого смысла договора.

Хотя текст международного договора имеет часто два или более языковых вариантов, содержание и смысл договора едины, и задача толкования заключается в том, чтобы уяснить этот единый смысл международного договора. Можно считать, что в международном праве существует презумпция единого смысла текстов международного договора, составленного на разных языках. Эта презумпция нашла свое закрепление и в Венской конвенции о праве международных договоров в п. 3 ст. 33, где. говорится: "Предполагается, что термины договора имеют одинаковое значение в каждом аутентичном тексте".

Презумпция единого смысла всех языковых текстов международного договора, как отмечал В. И.

Евинтов, имеет важное значение для обеспечения стабильности и добросовестности толкования53 и, с другой стороны, предотвращает попытки недобросовестного толкования путем использования только одного языкового текста международного договора.

110

Буржуазные юристы иногда отрицают эту презумпцию, но международная практика подтверждает ее существование. Международные суды и арбитражи рассматривают, как правило, все языковые варианты договорных текстов и устанавливают единый смысл международного договора.

В этой связи можно упомянуть термин "постановление" в п. 2 ст. 4 русского текста Устава ООН. Сравнение его с английским, французским и испанским текстами, где употреблен в этой статье термин "решение", и с другими статьями Устава ООН (в том числе русского текста), где употреблен этот же термин, показывает, что термины "постановление" и "решение", которые использованы в русском тексте Устава ООН, являются тождественными.

Точно так же сравнение русского, английского, французского и испанского текстов Устава ООН показывает их тождественность в формулировании принципа единогласия постоянных членов Совета Безопасности, несмотря на то что в английском тексте Устава в -п. 3 ст. 27 отсутствует слово "всех" в отличие от русского, французского и испанского текстов, где такое слово имеется.

111 105 :: 106 :: 107 :: 108 :: 109 :: 110 :: 111 :: Содержание

file:///E|/...me/Талалаев - Право международных договоров_действие и применение договоров, 1985/B573Part27-105.html[12.02.2014 21:53:55]