2. Обязательства, имеющие силу на основании международного права, независимо от договора

Недействительность, прекращение или приостановление действия договора не затрагивают обязанность государства или организации выполнять любое записанное в договоре обязательство, которое имеет силу для них в соответствии с международным правом, независимо от данного договора. Такими обязательствами являются те, что вытекают из обычных норм международного права, а также из иных договоров. Это положение носит аксиоматический характер. Прекращение действия определенного договора не влияет на обязательства по другим источникам международного права.

В соответствующей статье Венских конвенций установлено, что указанная обязанность распространяется на случаи, когда недействительность, прекращение и т.д. "являются результатом применения настоящей Конвенции или положения самого договора" (ст. 43). Иными словами, речь идет о случаях правомерных действий. Но даже если правомерное прекращение не освобождает сторону от обязанности выполнять положения, содержащиеся в иных договорах и вытекающих из обычных норм, то неправомерное прекращение действия договора также не освобождает сторону от выполнения указанных положений.

На Венской конференции проект соответствующей статьи не вызвал дискуссии. Представитель США констатировал, что речь идет о весьма важной норме международного права. При этом он предложил поправку, не позволяющую толковать положение как относящееся только к обычным нормам, исключающее обязательства из иных договоров *(323). В конечном счете проект статьи был принят 91 голосом, "против" никто не голосовал.

3. Делимость договорных положений

Доктрина и практика не имели достаточно четкой позиции в отношении делимости договорных положений в связи с недействительностью, прекращением и приостановлением действия договора. В доктрине прошлого данный вопрос обсуждался в связи с правом прекратить договор в результате его нарушения другой стороной *(324). Международная судебная практика не уделила этому внимания.

Учитывая ситуацию, Комиссия международного права на последнем этапе работы над правом договоров решила по-новому изучить вопрос о целесообразности признания принципа делимости договорных положений в связи с недействительностью, прекращением и приостановлением действия договора *(325). Это положение не раз отмечалось и на Венской конференции. Представитель Греции говорил о том, что обсуждаемая статья, несомненно, относится не к категории кодификации, а к прогрессивному развитию и, вероятно, здесь можно даже говорить о наиболее прогрессивном развитии международного права *(326). По мнению представителя Италии, следует поблагодарить Комиссию за достижение баланса между принципом единства при применении договора и признанием возможности отклонить некоторые положения, когда основания для недействительности или прекращения касаются лишь части договора *(327).

Комиссия сочла, что в общем нецелесообразно, чтобы договоры между суверенными государствами прекращались даже в тех случаях, когда основанием для этого были недействительность, прекращение или приостановление действия совершенно второстепенных положений договора. В таких случаях возможно устранение действия отдельного положения без нарушения баланса интересов сторон по договору. Вместе с тем было признано, что согласительный характер всех договоров требует, чтобы принцип делимости не применялся таким путем, чтобы реально изменить основу обязательства, на которое стороны дали свое согласие. Основное положение состоит в том, что соответствующие вопросы должны решаться сторонами в договоре. Предусмотренное в договоре или вытекающее из статьи о денонсации договора, выхода из него или приостановлении его действия, когда он не содержит соответствующих положений (ст. 56), может быть использовано в отношении только всего договора, если договор не предусматривает иное или если его участники не условились об этом ( ст. 44). Эти положения, отражающие позитивное международное право, с самого начала получили единодушное одобрение Венской конференции. Поправки носили редакционный характер.

Острая дискуссия развернулась вокруг вопросов, касающихся возможности прекращения отдельных положений договора. С самого начала делегация Аргентины предложила снять соответствующие пункты, поскольку, по ее мнению, они противостоят принципу единства договора. Утверждалось, что очень трудно определить, какие из положений считать отделимыми и какие являются основой согласия на договор. Предложение Аргентины было поддержано рядом делегаций (Венесуэла и др.). Делегация СССР выступила против этого предложения, подчеркнув, что оно разрушает принцип, установленный обсуждаемой статьей. Представитель США заявил, что согласен с предложением Комиссии распространить применение принципа делимости, поскольку это является средством поддержания договорных отношений, одновременно допускающим прекращение частей договора, которые не могут оставаться в силе. Аналогичную позицию заняло большинство участников. При этом немало делегаций отмечали, что важнейшим принципом должно быть единство договора. Делимость положений может иметь место в исключительных случаях (Израиль и др.).

Признавая возможность делимости договорных положений, государства сочли желательным подчеркнуть, что единство положений договора является главной нормой и при применении Венской конвенции. Соответственно, установлено, что на признаваемые в Венских конвенцияхоснования недействительности или прекращения действия договора, выхода из него или приостановления его действия во всех случаях можно ссылаться только в отношении всего договора. Далее указываются исключения из этого положения, предусмотренные проектом ст. 44.2и ст. 60, которая посвящена прекращению договора или приостановлению его действия вследствие его нарушения.

Пункты ст. 44.3 предусматривают такую возможность, если основание для отказа касается лишь отдельных положений. На них можно ссылаться только в отношении этих положений, когда: а) указанные положения отделены от остальной части договора относительно их применения; б) из договора видно, что принятие этих положений не было существенным основанием согласия другого участника или других участников на обязательность всего договора в целом; и в) продолжение выполнения остальной части договора не было бы несправедливым.

Пункт о несправедливости был включен по предложению США. Советская делегация возражала, считая, что он не относится к принципу делимости и вносит новый элемент - концепцию справедливости, что лишь усложнит решение вопроса. Тем не менее предложение США было принято.

Думается, что все три пункта взаимосвязаны. Даже в том случае, когда положения отделимы, следует учитывать оценку отношения к ним других участников и то, что продолжение выполнения остальной части договора не было бы несправедливым. Согласие участников в той или иной форме и в данном случае является решающим.

Делимость договора зависит от причин недействительности. Когда речь идет об обмане или подкупе, сторона может отказаться от всего договора, либо в соответствии с указанными выше положениями от отдельных его положений (ст. 44.4). Когда же речь идет о случае принуждения представителя или государства, а также о противоречии императивным нормам, то делимость договорных положений не допускается ( ст. 44.4). В таких случаях договор ничтожен с самого начала.

Последнее положение вызвало оживленную дискуссию на Венской конференции. Представитель Финляндии даже заявил, что jus cogens является новым принципом и некоторые ученые и правительства находятся в оппозиции к его введению в международную сферу. Представитель Великобритании говорил о возможности того, что сравнительно незначительное положение противоречит императивной норме и поэтому отвергать весь договор нецелесообразно. Представитель Бельгии считал, что как бы ни понималась концепция императивных норм, государства не могут обращаться к ней односторонне и без всякого контроля отвергать обязательства, которые стали для них обременительными.

Советская делегация поддержала проект Комиссии, заявив, что речь не может идти о делимости договора, когда он недействителен ab initio, поскольку противоречит императивной норме. Представитель Австралии счел, что рассматриваемое положение достаточно обосновано в комментарии Комиссии. Делегация Испании утверждала, что это положение носит фундаментальный характер и преобладает над всеми соображениями об удобстве и стабильности договорных отношений.

Борьба против рассматриваемого положения продолжалась и на второй сессии Венской конференции. Финляндия вновь внесла предложение о делимости договорных положений в случае противоречия их императивным нормам. Это предложение не нашло поддержки. Вопрос о значении императивных норм для делимости договора был поставлен на отдельное голосование. "За" проект Комиссии высказались 66 участников, "против" - 30, воздержались - 8. Статья 41 в целом была принята без изменений 96 голосами, "против" не голосовал никто, 8 участников воздержалось *(328).

Обращает на себя внимание тот факт, что делимость не относится к договорам, положения которых противоречили существующим императивным нормам международного права. Такие договоры были недействительными с самого начала. Иной подход, по мнению Комиссии, должен применяться к договорам, которые были совершенно действительными при заключении, но ныне оказалось, что отдельные их постановления противоречат вновь возникшим императивным нормам. Если в таких случаях соответствующие постановления могут быть должным образом отделены от всего договора, то остальная часть договора должна рассматриваться как действительная. В таком случае установленный принцип делимости к ним применим. Рассматриваемый вопрос затрагивался и на Венской конференции, но в целом была принята концепция Комиссии.

Приведенные положения подвергаются критике в доктрине. А.Н. Талалев, будучи членом делегации СССР на Венской конференции, настаивал на неприменимости принципа делимости к договорам, противоречащим императивным нормам. Вместе с тем в своем комментарии к Венской конвенции он писал: "...Международные договоры даже с большим числом статей и широким кругом участников, которые могут каким-либо из своих постановлений очутиться в противоречии с нормой jus cogens, особенно если они были заключены до того, как такая норма появилась, должны считаться действительными. С учетом изложенных выше условий следует, на наш взгляд, допустить применение к таким договорам делимости" *(329).

Даже после принятия Венской конвенции вопрос о делимости не привлек к себе внимания специалистов. Так, председатель Общего комитета Венской конференции Т.О. Элайес в своем капитальном труде о праве договоров обошел его молчанием. Это же относится и к подготовленной Американским институтом права кодификации права договоров *(330). Одна из немногих работ, посвященных данному вопросу, имеется в отечественной литературе *(331).

В этом нет ничего случайного. Основополагающим остается общее правило: отказаться от части договора можно только в том случае, если договор предусматривает такую возможность или если участники согласились на это. Но даже в тех случаях, когда названное правило предусмотрено, прекращение части договора может оказаться несправедливым для другого или других участников. В результате при реализации отказа от постановлений договора, которые в нем указаны, требуется то или иное соглашение участников, у которых могут быть различные мнения.

Наконец, ликвидация части договора может сказаться на законных правах третьего государства, которые с ним связаны. В таких случаях применяются общие правила, относящиеся к правам третьих государств.