Мой мир
.pdfВиктор Гребенников «МОЙ МИР»
животный страх: колка, откуда я только что вышел, нет — его за моей спиной поглотил Летящий Мрак, который окружал меня повсюду: сверху, снизу, со всех сторон... Позабыв про вспышки, я запаниковал: найду ли дорогу назад, к спасительному колку? Хоть бы чуть просвечивало через Мглу солнце — я б сориентировался: сейчас полдень, светило на юге, но свин- цово-пыльная Мгла меня, что называется, закрутила, окончательно сбив с пути.
Вдруг чуть-чуть забагровело где-то у горизонта, и между темных мглистых струй иногда стал вырисовываться солнечный диск, почему-то совсем с другой стороны, на северо-востоке, а не на юге, где сейчас, в полдень, должно быть солнце.
Заблудился...
И дернуло же меня потащиться к этим вспышкам, будь они четырежды неладны!
Но — стоп! В полдень солнце над горизонтом возвышается тут градусов на пятьдесят дуги, а то, что едва видится сквозь Мглу — от силы градусов на двадцать, притом вроде бы движется направо; впрочем, наверное, движение это кажущееся — струи Мглы бегут налево, других ориентиров нет; что же мне делать, куда идти?
С огромным трудом сообразил: лучше всего ориентироваться по ветру; когда я пошел в поле, он мне дул в спину и в правый бок, теперь нужно развернуться на 180 градусов, то есть идти так, чтобы ветер был навстречу и слева. И через несколько минут я уже мог разглядеть изогнутые ветром верхушки берез...
И лишь когда оказался в относительной безопасности — в колке, рядом с тем муравейником, хорошенько вспомнил увиденное. Там, в поле, проносились мимо лишь косые «ленты» пыли, по краям некоторых из них действительно пробегали, причем снизу вверх, какие-то неясные отсветы — неприятного желто-фиолетового оттенка; это были не искры, не языки, а скорее какие-то всполохи — возможно, коронные электрические разряды, вроде огней Эльма, возбужденные полетом и взаимным трением миллиардов сухих частиц земли в сухом жерле нескончаемого вихря.
А с «солнцем» я так и не разобрался. То, багровое, что я видел сквозь Мглу — было, и это уже совершенно точно, не высоко на юге, а низко на северо-востоке, и все-таки оно двигалось направо... Отсюда, из колка, ничего в той стороне больше не виделось, а идти туда, во Мглу, я больше не решился. Что это было, и было ли — сказать сейчас за давностью лет я не берусь. Могу предположить лишь одно: кроме
138
вспышек в летящих темных струях пыльная буря, спровоцированная людьми, способна рождать еще что-то; чудесного тут нет, ибо известно, например, что «хобот» больших смерчей нередко светится...
Вряд ли кому-то теперь доведется наблюдать подобное: люди наконец поняли, что бесценное богатство — плодородный слой почвы — нельзя пускать на ветер, и нашли способы сохранения полей от выдувания, в том числе безотвальную их вспашку.
И Пыльные Бури Целины ушли в историю*.
Но какой огромный, невосполнимый ущерб понесла от них Природа!
Кто и когда залечит эту рану, теперь вроде бы незаметную и как бы забытую, но на самом деле огромную, хроническую, невосполнимую, нанесенную Земле десятками тысяч тяжелых безжалостных плугов? Вспомним: на этих равнинных степях раньше, до прихода Человека, когда их хозяевами были сайгаки, жуки-чернотел- ки, орлы и дрофы, плодородный слой почвы прирастал лишь по сантиметру в сто- летие.
А впрочем, не могу поручиться и за обратное: где-то сверху опять что-то перестроится, и Центр укажет: отменить, интенсифицировать, химизировать, приватизировать, мелиорировать, перепахать, акционировать. И все опять зарукоплещут
и«перестроятся...» Где гарантии, что так не будет?
Быть может, оттого, что я когда-то имел собственный заповедник для насекомых — симферопольский Двор, либо потому, что, наверное, человеку свойственно хотеть «свой» кусочек земли — огород, садовый участок, для хозяйственных ли целей, для отдыха ли, или «просто так»,— бродя по сибирским колкам и замечая, что каждый из них представляет особенное Царство Насекомых,— все чаще и чаще мечтал я о том, что очень бы не худо, пока не знаю как, но заиметь «свой», «собственный» колок. Знал, что это совершенно нереально, но при каждой энтомологической экскурсии прикидывал, обследуя новые для меня местности, насколько подошла бы для этой цели та березовая рощица, либо тот осиновый лесок, или опушка у болота, что поросла пышными кустами ивы-тальника и не менее пышными травами между ними.
Ивот в один прекрасный день, отпра-
*Увы, в начале мая 1990 года из Кулундинских степей через Новосибирск два дня катила мощная
пыльная буря...
Copyleft 2006, TedBeer
Один из крохотных обитателей наших мест — паук-скакунчик.
По контурам давно снесенного человеческого жилища успели вырасти березы...
Глава IV. «ЛЕСОЧЕК» |
139 |
вившись на природу всей семьей, вчетвером — а это делали очень часто, совмещая дела энтомологические со сбором грибов и ягод, — мы набрели на Лесочек, достаточно богатый всем перечисленным, очень уютный и живописный.
Его координаты: шесть километров от Исилькуля на запад вдоль железной дороги, а там, где под ее полотном устроен тоннельчик для проезда или стока вод — мы его звали Мостик, — свернуть налево, на юг; пройти лесопосадку, затем лес, огибая его слева, а потом, прямиком через поле, еще километр — и придете в наш Лесочек.
Тогда здесь было три небольших, но уютных полянки: они были защищены от ветра и в то же время — «с видом» на дальние дали. Лесочек состоял главным образом из берез, осинок, ивовых кустов, мелких порослей шиповника и разнообразных трав на опушках и полянках, которые, судя по всему, не косили, либо косили очень редко — для этого они были слишком малы, кочковаты и с кустами.
На восточной полянке были две старые оплывшие ямы, поросшие по краям березами. Ямы имели прямоугольные очертания,
иэто означало, что лет двадцать, а может, пятьдесят тому назад, здесь находились две землянки: жилая, о чем говорили следы сеней,
ихозяйственная. В нескольких шагах от них, на другой стороне полянки — большая округлых очертаний яма (остатки давно обвалившегося колодца). Кто здесь жил, чем занимался, куда делся? Глядя на руины или на такие вот следы человечьих жилищ, я всегда думаю: продолжается ли идущая отсюда, из этой точки Земли, цепь потомковпоколений? Где эти люди сейчас? Что они делают? Очень жаль, что они наверняка не знают о прапрародине своих предков; а может быть, именно здесь прервался чей-то род,
и остались лишь безмолвные оплывшие следы
вземле; но все равно эти люди прожили здесь не зря — хотя бы потому, что не испортили природу, а эти березы поселились именно по контурам бывших землянок.
Особенно много тут было муравьиных жилищ разных форм и размеров — крохотных «земляночек», небольших «домов», крупных «дворцов» и «городов»; случилось так, что на небольшой территории менее трех гектаров бок о бок обитали по меньшей мере пятнадцать различных видов — настоящее Муравьиное Царство!
Самыми многочисленными — во всяком случае на первый взгляд — были небольшие темные мураши, носящие латинское название Лазиус нигер — интереснейшие смышленые существа со сложной, своеобразной жизнью; именно отсюда я осторожно брал «отводки» их семей домой, и жили они у меня по многу лет, удивляя и восхищая моих гостей своими повадками, дружбой и сообразительностью; они бегали у нас через всю комнату по бечевке, подвешенной под потолком, и все это подробно описано в моей книге «Тайны мира насекомых», вышедшей в Новосибирске в 1990 году.
В шестидесятые годы я сделал телепе-
редачу об |
этих удивительных созданиях |
на своих |
же рисунках, которую показал |
в Омске и Воронеже; часть рисунков к ней — на соседних страницах.
Лесочек открывал мне и сынишке Сереже новые и новые тайны. Он стал как бы нашей постоянной энтомологической лабо-
Copyleft 2006, TedBeer
Виктор Гребенников «МОЙ МИР» |
|
140 |
|
|
|
Copyleft 2006, TedBeer
TedBeer 2006, Copyleft
«ЛЕСОЧЕК» .IV Глава
Рисованные |
кадрыкоднойизмоих |
телепередач — |
почти «Мультиков» —оприроде: |
|
какмуравьилазиусыдоилитлейина деревце, ив |
специально |
выстроенных |
ими земляных «фермах», |
|
141
Виктор Гребенников «МОЙ МИР» |
|
142 |
|
|
|
Copyleft 2006, TedBeer
Глава IV. «ЛЕСОЧЕК» |
|
|
|
143 |
тротуаром, |
|
от своих ферм новым |
ним «метрополитен»; |
-«горожане», отрезанные |
догадались провести под |
как лазиусы |
|
|
|
Copyleft 2006, TedBeer
|
|
144 |
Виктор Гребенников «МОЙ МИР» |
|
|
|
|
|
Copyleft 2006, TedBeer
TedBeer 2006, Copyleft
«ЛЕСОЧЕК» .IV Глава
как лазиусы выпускали одновременно, по общему сигналу, из всех муравейников округи множество крылатых самцов и самок. Приземлившись после воздушной свадьбы, самка «отстегивает» крылья, зарывается и основывает новую семью.
Все это (и многое другое) я подробно записывал и зарисовывал.
145
Виктор Гребенников «МОЙ МИР» |
146 |
К цветущим ивам Лесочка издалека направлялись чьи-то домашние пчелы за душистым нектаром. И его на всех хватало...
Весною на иве-краснотале:
степной шмель, пчела Андрена, лимонница, траурница.
раторией на открытом воздухе; восемь километров — отличное расстояние для ходьбы и для того, чтобы не очень мешали посторонние. Оказалось, что Лесочек находится на границе земель Сибирской опытной станции масличных культур и Комсомольского отделения совхоза «Лесной», а вот как его «застолбить», чтобы навсегда сохранить эту Страну Насекомых,— я не имел ни малейшего понятия. А так надо было сделать хотя бы потому, что ивовые кусты у его юго-восточного края, привлекавшие каждую весну великое множество разнообразных диких пчелок, шмелей, бабочек, кто-то безжалостно вырубал на плетни или метлы; правда, за лето эти чрезвычайно живучие растения спешно восстанавливали уничтоженное и следующей весною светились новыми сотнями пушистых фонариков-сережек с гудящими возле них шмелями и пчелами...
Потребовалось снять, возможно, более точный план Лесочка. Легче всего это было бы сделать сверху, поднявшись над Лесочком и сфотографировав его контуры, кусты и поляны. Но насколько это легко могло получиться во сне (я до сих пор свободно «летаю» во сне, поднимаясь иногда чуть ли не к облакам), настолько трудно это
было осуществить наяву. Поднять фотоаппарат на воздушном змее? Ведь в детстве, в Симферополе, я змеев этих переделал немало, притом всяких форм и конструкций, но единственная моя камера «Фотокор» была для этого тяжела, и угол съемок был у нее невелик, да и мало ли что, спикирует мой змей, и аппарату — каюк...
Воздушный шар для такой аэрофотосъемки был бы лучшим средством, но смастерить такое мне не по силам, а сделай, пусть маленький, лишь бы поднял фотокамеру — не оберешься беды: в те годы любые съемки с мало-мальской высоты строго-настрого карались. Помнится, мы с учениками художественной школы пристроились делать набросочки и этюды с пешеходного мостка, построенного над железной дорогой — ой, что тут было! Прибежали работники вокзала, железнодорожные милиционеры, прогнали нас, отобрав рисунки,— оказывается, мы совершали покушение на государственную тайну...
Это сейчас пролети над Лесочком на дельтаплане, монгольфьере или на чем ином, снимай в свое удовольствие, и никто тебе ничего не скажет. А тогда, особенно после «полетов» во сне, я очень серьезно думал, как бы все-таки хоть один-единст-
Copyleft 2006, TedBeer
Такими я представлял себе в детстве
«насекомолеты».
Глава IV. «ЛЕСОЧЕК»
венный раз преодолев законы земного тяготения, воспарить над Лесочком, сделать над ним хотя бы пару кругов, и «щелкнуть» его пусть даже с небольшой высо-
ты...
Сейчас говорят и порой мелькает в печати, что некими «психогенными тренировками» можно этого достичь и что за океаном есть то ли школа, то ли курсы левитации, причем платные и весьма дорогие (левитация — «взлет» вверх человека по его собственному желанию без известных технических приспособлений). Грешным делом, я в это не верю: без техники не полегчаешь ни на грамм; впрочем, по этой части есть у меня любопытные находки, о которых расскажу в последующих главах.
Мне не оставалось ничего иного, как произвести обычную топографическую съемку нашего Лесочка. Без геодезических инструментов на это ушло три дня; расстояния я мерил шагами, пройдя по каждому намеченному отрезку не менее трех раз, а потом перевел их в метры, углы же не мерил, а просто чертил на планшете; в опорных точках вокруг Лесочка вместо вешек-пикетов ставил Сережу и Олю, и пятиугольник, построенный нами вокруг Лесочка, сошелся на плане наилучшим образом, с точностью до полуметра. Перпендикулярно сторонам этого пятиугольника отмерил по нескольку расстояний до опушек Лесочка, и нанес эти точки на уменьшенную в масштабе схему; остальные подробности — «опорные» деревья, изгибы контуров, тропинки, кусты, муравейники изобразить теперь было совсем уж нетрудно.
Итут произошло нечто чудесное, чего
яне могу объяснить до сих пор. Мой крохотный сибирский Лесочек с абсолютной точностью и с полным совпадением отно-
147
сительных масштабов повторил контуры — и не только контуры — огромного, далекого отсюда континента — Африки!
Ничего не подгоняя и не натягивая, я привел к одному размеру карту Африки и план моего Лесочка — они невероятным, необъяснимым образом совпали один к одному! Пострадали только «Эфиопия» и «Сомали» — «Абиссинский Рог»: он так выдавался в поле, что его перепахали, причем, судя по всему, не так и давно, все же остальное было нетронутым. Мало того, звериные тропки, которыми мы пользовались, в точности пролегали по «руслам» рек — Оранжевой, Конго, Замбези, Нила; озеро Чад являло собой уже упомянутый водоемчик на месте старого колодца... Правда, на территории «Сахары» рос березовый лес — не совсем обычный, об этом речь впереди, зато за «Мозамбикским проливом», как влитые в карту, расположились и «Коморские Острова», и сам «Мадагаскар» — те самые заросли ивняка, которые рубили на дворницкие метлы.
Удивительным и не менее невероятным было и то, что и Африка, и это уменьшенное по длине в 28 тысяч раз ее «подобие» располагались относительно стран света абсолютно одинаково, параллельно друг другу: Мыс Доброй Надежды был и у меня расположен на самом юге колка...
Места обитания всех насекомых, наблюдавшихся нами в Лесочке, если б я нанес их на план, сделали бы его перегруженным и малопонятным. Поэтому я обозначаю только муравейники, и то исключая мелкие, зарождающиеся; всего на плане Лесочка восемьдесят четыре средних
икрупных гнезда муравьев, принадлежащих к тринадцати видам, четырем родам
идвум семействам «по состоянию» на конец пятидесятых — начало шестидесятых годов.
Города муравьев Лазиус нигер — высокие, до полуметра, плотные кочки правильной формы, поросшие травкой — располагались главным образом на восточной поляне,— то бишь на территории «Конго», «Центральной Африки».
Их было здесь четырнадцать, включая Руины и берега «озера Чад»; два размещались в «Мозамбике», два — в «Нигерии», один — в «Марокко».
На их описании я останавливаться не буду: мы ведь договорились, что вы прочтете про этих интереснейших муравьишек в другой моей книге.
А вот ближайшие их родственники — желтые дерновые муравьи Лазиус флявус
— тоже расселились по всему «континенту», сконцентрировавшись, главным образом, в «Ливии», «Судане», «Мозамбике» и
Copyleft 2006, TedBeer