Российский парламент «Конституционный строй»

Царское обещание созвать Думу носило самый общий характер и нуждалось в серьезной законодательной разработке. Прежде всего это касалось вопроса о выборах: от того, какую избирательную систему предложит власть, зависел состав Думы и, соответственно, характер и направление ее деятельности. Не менее важен был и вопрос о месте нового органа в государственном аппарате Российской империи: предстояло определить реальные полномочия Думы, выработать механизм ее взаимодействия с правительством и с самим царем.

Ответ на первый вопрос был дан царским указом, опубликованным 11 декабря 1905 г. Выборы в Думу предлагалось организовать по куриям: землевладельческой (по сути, помещичьей), крестьянской, городской и рабочей. Разделяя избирателей на подобные сословные группы, царское правительство стремилось обеспечить преимущество представителям тех сословий, на поддержку которых более или менее рассчитывало. Один выборщик приходился на 2 тыс. душ населения землевладельческой курии, на 4 тыс.— городской, на 30 тыс.— крестьянской и на 90 тыс.— рабочей. Иными словами, 1 голос помещика приравнивался к 3 голосам городской буржуазии, 15 голосам крестьян и 45 голосам рабочих.

Поместное дворянство было единственным социальным слоем, которому царское правительство доверяло безоговорочно. Однако в условиях продолжавшейся революции предоставить помещикам полное превосходство над представителями других сословий власть не могла — Дума сразу потеряла бы доверие масс и перестала бы играть роль стабилизирующего фактора. Поэтому избирательное право, хотя и нарушало пропорции между численностью различных сословий и их представительством, все же дало относительное преобладание крестьянам: составляя более 80% всего населения в России, они избрали 43% депутатов (землевладельцы — 32%, горожане — 22%, рабочие — 3%). Идя на подобную «уступку», правительство, помимо всего прочего, рассчитывало на аполитичность крестьян, на их невежество, безграмотность, на традиционно сильную в этой среде веру в «доброго царя». Власть надеялась, что крестьянство и во время выборов, и в ходе работы Думы будет играть роль сугубо консервативную.

В то же время правительство постаралось создать своеобразный противовес относительно демократической Думе в виде чиновничье-аристократического Государственного совета. 20 февраля 1906 г. был издан указ о его реформе. Ранее Государственный совет был совещательным, сугубо бюрократическим по своему составу органом при царе. Теперь он превращался в верхнюю по отношению к Думе законодательную палату, получив право отклонять думские законопроекты. Половина членов Государственного совета назначалась царем из высших, наиболее доверенных сановников-бюрократов, а половина — избиралась. При этом около JL выборных (74 члена из 98) были представителями земельной аристократии — крупных помещиков; 12 человек представляли крупную буржуазию; 6 человек избирались от духовенства, 6 — из «ученой среды»: академиков и профессоров. При таком составе Государственный совет «был обречен» занимать самые консервативные позиции. В правительстве реформированный Совет именовали «регулятором» по отношению к Думе; по сути же, он сразу стал тормозом в ее законодательной деятельности.

И наконец, 23 апреля 1906 г., за три дня до открытия I Думы, были опубликованы новые «Основные законы Российской империи», отразившие серьезные изменения в ее государственном строе. Определение царской власти как власти неограниченной было устранено. Статья 7 гласила, что император осуществляет законодательную власть «в единении с Государственным советом и Думой». Законопроекты, не принятые законодательными учреждениями, считались отклоненными.

В то же время решение целого ряда принципиально важных вопросов царь оставлял за собой: возможность пересмотра «Основных законов», руководство внешней политикой, объявление войны и заключение мира, верховное командование вооруженными силами, объявление местности на военном положении, право чеканки монеты, назначение и увольнение министров, помилование осужденных и общая амнистия.

Очень коварной оказалась 87-я статья, позволявшая правительству вследствие «чрезвычайных обстоятельств» самостоятельно принимать законы во время думских каникул. Правда, подобные указы должны были затем в течение двух месяцев после возобновления думских заседаний выноситься на одобрение Думы или они теряли свою силу. Кроме того, «чрезвычайное законодательство» не могло касаться «Основных законов» и «Положения о выборах». Однако, как оказалось впоследствии, этой статьей правительство открыло себе лазейку для самых серьезных злоупотреблений — прежде всего в репрессивно-карательной сфере.

В целом же царское правительство, вынужденное поневоле, под давлением революции, идти на уступки, сделало все возможное, чтобы придать им как можно более формальный характер. Дума должна была стать простой декорацией, своеобразным громоотводом — реальную же власть правящая бюрократия постаралась сохранить в своих руках.