12. Структурные характеристики малой группы
Поуровневый анализ групповой структуры.
Многомерный анализ групповой структуры.
Ориентированные на процесс модели групповой структуры.
Приступая к рассмотрению структурных компонентов малой группы, необходимо помнить что понятие «структура» теснейшим образом сопряжено с понятием «система».
Системные признаки структуры: разномерность и разноуровневость.
Поуровневый анализ групповой структуры состоит в выделении теми или иными авторами определенных систем внутригрупповых отношений, иерархически располагающихся в «пространстве» группового функционирования.
различные типы групповых деятельностей задают и различные системы внутригрупповых отношений: деловых, отвечающих деятельностям инструментального типа, и эмоциональных, отвечающих деятельностям экспрессивного типа.
Реализация членами группы заданных обществом функций в сфере деятельности группы по решению задач, поставленных перед ней в рамках более широкой социальной общности (организации), образует систему так называемых официальных отношений. Но одновременно возникают и функциональные образования, заранее социальной организацией не предписанные. Например, роли критика, эрудита, генератора идей в научном коллективе. Связи между выполняющими эти роли индивидами образуют систему неофициальных деловых отношений.
Наряду с ними в группе существует и система неофициальных отношений — отношений эмоционального типа, представляющих собой различные неинструментальные формы межличностного общения.
Т к наблюдается соподчиненность групповых деятельностей (в зависимости от специфики организационных задач), существет и соподчиненность систем отношений в группе, их поуровневом расположении: официальные отношения— неофициальные деловые отношения — неофициальные эмоциональные отношения.
Оригинальная модель многоуровневой структуры межличностных отношений разработана Артуром Владимировичем Петровским в рамках развиваемой им стратометрической концепции коллектива. Модель включает несколько слоев (страт), каждый из которых характеризуется определенным принципом построения межличностных отношений и соответственно своеобразием проявления тех или иных групповых феноменов и процессов.
В качестве центрального (ядерного) звена берется сама предметная деятельность группы, ее содержательные общественно-экономические и социально-политические характеристики. По существу данный слой определяет, как можно думать, своеобразие социальных (официальных) отношений в группе.
Три последующие страты являются психологическими по своей сути.
В первой страте фиксируется отношение каждого члена группы к групповой деятельности, ее целям, задачам, принципам, на которых она строится, мотивация деятельности, ее социальный смысл для каждого участника.
Во второй страте представлены межличностные отношения, обусловленные содержанием групповой совместной деятельности, ее целями и задачами, принятыми в группе принципами и ценностными ориентациями и т.п.
третий психологического уровня групповой структуры представляет собой поверхностный слой межличностных отношений, отношения которого свободны от влияний реализуемой совместной деятельности.
Другая возможная сторона рассмотрения групповой структуры связана с пониманием ее как многомерного образования.
В основу анализа кладется фактор престижности занимаемых индивидами позиций в системах внутригрупповых отношений. Выстроив их получают различные измерения групповой структуры, некоторые из этих переменных чаще других упоминаются различными авторами.
Формально-статусное измерение дает представление о субординированности позиций индивидов в системе официальных отношений в малой группе и фактически полностью зафиксировано в штатном расписании социальной организации.
Социометрическое измерение характеризует субординированность позиций индивидов в системе внутригрупповых межличностных предпочтений и проявляется как в классическом варианте социометрической структуры группы. По существу социометрическое измерение в значительной мере является аналогом неформальной структуры группы. Изучаются связи неформального статуса с различными аспектами группового процесса.
Так, внимание некоторых исследователей привлекло соотношение между величиной статуса индивида и степенью соответствия его поведения нормам группы
Феномен «генерализации статуса», суть которого состоит в том, что статусные характеристики индивидов, связанные с членством в других социальных группах и первоначально внешние к ситуации межличностного взаимодействия в данной группе (своего рода «внешний» статус), будучи привнесенными в ситуацию, начинают оказывать значительное влияние на особенности разворачивающегося взаимодействия, в частности на «внутренний» статус самих его участников.
Коммуникативное измерение групповой структуры – субординированность позиций индивидов в зависимости от расположения индивидов в системах информационных потоков и концентрации у них той или иной информации, касающейся группы.
Центральным моментом проблемы является выяснение эффективности решения группой тех или иных проблем в условиях централизованных и децентрализованных коммуникативных сетей.
Если речь идет не о диалоге двух людей, а о взаимодействии большего количества людей то возникают коммуникативные сети. При какой структуре коммуникативного процесса группа наиболее эффективна в решении поставленной проблемы? Иначе говоря, как должна быть налажена циркуляция информации в группе (кем, кому и как часто должна передаваться), чтобы группа быстрее справилась с задачей? В конце 40-х гг. Алекс Бейвелас попытался экспериментальным путем ответить на этот вопрос.
Пять человек рассаживаются вокруг круглого стола, разделенного перегородками на пять кабин, причем так, что люди не видят друг друга. Каждый из них получает карту, на которой напечатаны пять символов из шести возможных (круг, треугольник, звезда, квадрат, крест, ромб). Их задача – определить общий для всех символ. Общаться они могут лишь посредством записок, передаваемых через прорези в стенках кабины. Задача считается решенной, когда каждый назовет общий символ. Открывая одни и закрывая другие прорези, экспериментатор регулирует циркуляцию информации в группе.
В эксперименте Алекса Бейвеласа, а позже Гарольда Ливитта, использовались три вида коммуникативных сетей: круг, цепь и крест (штурвал). Использованные виды коммуникативных сетей, таким образом, различались по степени централизации (крест – максимальная, круг – минимальная).
В итоге экспериментов выяснилось, что коммуникативная сеть типа крест обусловливает наиболее быстрое решение задачи при общем наименьшем числе записок и ошибочных решений. Кроме того, оказалось, что индивиды, занимавшие центральные позиции, получили большее удовлетворение от работы в группе, чем находившиеся на периферии коммуникативной сети. Как предположили авторы, это связано с тем, что позиция определяет шансы человека выдвинуться в лидеры группы, т.е. влиять на поведение других, не подвергаясь влиянию с их стороны. Однако общая удовлетворенность членов группы выше при децентрализованных сетях.
Во всех ли случаях централизованная сеть наиболее эффективна? Обратимся к исследованиям французских психологов К. Фашо и Серж Московиси, где этот вопрос выступил основным предметом изучения.
Авторы исходили из предположения, что между характером задачи, структурой коммуникаций и способностью группы к решению проблемы существует прямая зависимость. Центральная роль отводилась задаче, которая, по гипотезе, обусловливает формирование той или иной сети коммуникаций. Испытуемым предлагалось два типа проблем: одна требовала установить логическую последовательность предъявленных фигур и содержала единственное верное решение; другая предполагала активизацию творческих способностей испытуемых, которые из заданного числа элементов составляли как можно больше различных фигур. Решение первой задачи предполагало выработку строгой стратегии, подчиняющейся единым правилам, и было невозможно вне тесной координации членов группы. Во второй задаче необходимость объединения индивидуальных усилий отсутствовала, напротив, она требовала раскрепощения индивидуальной фантазии.
В результате исследования оказалось, что при решении той и другой задачи вырабатывались как централизованные, так и децентрализованные сети. Но группы, решающие первую проблему, в два раза чаще приходили к централизации коммуникативного обмена и в этом случае были эффективнее. В группах, обсуждающих вторую проблему, в три раза более продуктивной являлась децентрализованная сеть, и именно она формировалась в первую очередь. Исследователи пришли к оправданному выводу, что лучше функционирует группа, в которой структура коммуникаций и взаимодействий соответствует структуре поставленной задачи. Иначе говоря, когда реально сложившаяся коммуникативная сеть адекватна той, что оптимальна для достижения цели. Подобная оптимизация естественным образом происходит в процессе развития группы.
Так же является хорошо установленным фактом, что обладание информацией позитивно и весьма тесно связано с величиной официального статуса индивида в группе и что, как правило, высокостатусным членам группы адресуется больше сообщений, и они носят более благоприятный (дружелюбный) характер, нежели сообщения, посылаемые низкостатусным индивидам.
Позиции социальной власти отражают субординированность вертикальных расположений индивидов в зависимости от их способности оказывать влияние в группе. Собственно говоря, феномен социальной власти, изучение которого одним из первых предпринял еще в 40-е годы Курт Левин, и означает актуальное или потенциальное влияние, оказываемое одним из членов группы на другого. Причем проявления этого влияния могут осуществляться по разным направлениям. Одна из наиболее известных классификаций оснований власти была предложена Дж. Френчем и Б. Равеном
Теория предлагала рассматривать шесть оснований власти которые субъект влияния может использовать для изменения представлений, аттитюдов или поведения объекта влияния:
1. Власть поощрения. Люди готовы изменять свое поведение, если они ожидают, что это поможет им более полно удовлетворять свои потребности, больше заработать, продвинуться по службе, пользоваться признанием, получать награды и подарки. Поэтому тот, кто имеет право и возможности контролировать распределение благ и привилегий, обладает реальной властью и может реально влиять на поведение людей, для которых эти поощрения представляют ценность.
2. Власть силы (насилие).Этот вид власти основан на страхе. Индивид подчиняется такой власти из страха перед теми негативными последствиями, к которым может привести неповиновение. Данная власть поддерживается применением или угрозой применения физического насилия, причинением боли, лишением свободы или возможности нормального удовлетворения
Власть насилия и власть вознаграждениия могут иметь личностную и безличную формы. Одобрение со стороны человека, которого мы любим, может выступать в качестве значительно большего вознаграждения, чем, например, денежное вознаграждение. Аналогичным образом, отчуждение или неодобрение со стороны индивида, которого мы высоко ценим, может рассматриваться как источник насильственной власти.
3. Должностная (легитимная) власть. Формальное положение (должность), которое занимает менеджер в организации, обеспечивает его возможностью влиять на поведение подчиненных, а также предполагает обязанность последних подчиняться и согласие быть руководимыми. Эта власть закреплена всей системой государственно-правовых норм, организационных инструкций и правил и поэтому нередко именуется легитимной, т. е. законной властью. Дальнейшие исследования позволили Б. Равену выделить следующие частные проявления должностной (легитимной) власти:
1) Формальная легитимность основана на структурных взаимосвязях между субъектом и объектом власти. Применение легитимной власти сопровождается использованием таких выражений, как «ты должен», «ты обязан», «тебе следует», «от тебя требуется» и т.п. Наиболее ярко легитимная власть проявляется в тех случаях, когда она основана на формальной организационной структуре.
2) Легитимная власть взаимности подчеркивает взаимные обязательства между субъектом и объектом власти: «Я сделал это для тебя, поэтому ты должен сделать определенные вещи для меня».
3) Легитимная власть справедливости основана на обоснованном, часто неформальном праве субъекта власти ожидать повиновения от объекта власти: «Я работал напряженно, страдал и испытывал лишения, поэтому у меня есть право требовать, чтобы ты сделал это». (В определенном смысле эту форму легитимной власти можно рассматривать как своеобразную компенсаторную норму.)
4) Легитимная власть ответственности и зависимости основывается на моральных обязательствах, в соответствии с которыми каждый из нас обязан помогать людям, полностью зависящим от нас или не способным позаботиться о себе самостоятельно.
4. Экспертная власть. «Знание — сила». Этот известный лозунг и в немецком, и в английском языках имеет еще и другое значение, которое нас интересует в данном случае: «знание — власть». Работник, обладающий глубокими профессиональными знаниями и навыками, приобретает реальную власть: от его мастерства, опыта и знаний зависит работа машин и технических комплексов, соблюдение юридических норм и правопорядка, восстановление утраченного здоровья и т. д. Чем уникальнее и незаменимее знания и мастерство работника, тем большей властью он обладает. И от того, как он) распорядится этой власть, зависит очень многое. Когда, например, хирург оперирует больного президента корпорации, в этот момент власть в организации и ее будущая судьба во многом принадлежат скальпелю и рукам врача.
При этом, чем более специализированной становится деятельность организации, тем больше в ней возрастает роль экспертов.
5. Референтная (харизматическая) власть.Желание индивида быть похожим на другого человека, стремление имитировать его поступки и поведение, ориентация на его мысли, признание ценными его целей и планов — все это дает референтному лицу, т. е. тому, кто является примером для подражания, реальную возможность изменять представления, аттитюды и поведение других людей.
Экспертные знания и харизма первоначально рассматривались исследователями только в положительном смысле, но экспертная власть и референтная власть могут иметь и отрицательные формы.Порой люди делают как раз противоположное тому, о чем их просят. Социальные психологи назвали этот феномен «эффектом бумеранга». Если мы предполагаем, что эксперт использует свою власть исключительно в собственных интересах, или, если требование исходит от неприятного для нас человека, мы можем не только не поддаться их влиянию, но и поступить как раз наоборот.
6. Информационная власть.Информация как основание власти была включена в модель только в середине 60-х годов. Характер деятельности людей, их мотивация и аттитюды, принятие ими решений, в значительной степени зависят от информационной поддержки, и тот, кто контролирует доступ к информации, обладает реальной властью. Информационная власть, или убеждение, основывается на информации или логических доводах, которые субъект власти может предложить объекту власти с тем, чтобы добиться изменения поведения последнего. Однако нередко влияние информации бывает более эффективным, если она представлена не «в лоб», а косвенно. Исследования показали, что завуалированная, косвенная агитация часто достигает своей цели лучше, чем прямая.
Последний из рассматриваемых нами аспектов групповой структуры связан с возможностью либо статической, либо процессуальной ее репрезентации. Модели, призванные дать представление об относительно инвариантных состояниях групповой структуры, относятся к категории статических и описываются элементами формальной логики.
Более интересными являются модели иного типа — ориентированные на процесс и подчеркивающие временные изменения в структуре. Модели продолжают традицию двухмерного рассмотрения малой группы.
Одна из таких моделей — внутренняя и внешняя система Джорджа КаспараХоманса. Основу данной теоретической конструкции составляют представления о некоторых основных элементах группового поведения, к которым автор относит индивидуальные действия членов группы, их эмоциональные отношения друг к другу (или чувства) и их взаимодействия в виде взаимосвязанного поведения (к этим элементам добавляются еще и групповые нормы как определенные стандарты поведения, вырабатываемые группой). Постулируется, что между упомянутыми элементами груп-пового поведения имеется тесная позитивная связь, так что изменения в одном из них приводят к аналогичным изменениям в других Согласно модели Д. Хоманса, каждая группа имеет своеобразную границу, внешней к которой является окружающая среда: физическая, техническая, социальная. Отсюда возникают задачи эффективного функционирования группы во внешней среде, порождаемые требованиями последней и вызывающие к жизни упомянутые выше элементы группового поведения. В своей совокупности они образуют внешнюю систему. Однако жизнь группы не исчерпывается только проблемами, связанными с ее внешней средой. Групповое поведение, первоначально генерируемое необходимостью решения проблем внешней среды, порождает новый тип поведения, непосредственно внешней средой не побуждаемый и ориентированный на собственные проблемы группы. Лежащие в его основе элементы (индивидуальные действия, взаимодействия, чувства) составляют внутреннюю систему. Таким образом, обе «системы» имеют одинаковое поэлементное содержание, но различаются функционально. При этом подчеркивается тесная их взаимосвязь и почти полная невозможность операционального разделения.
Другая ориентированная на процесс двухмерная модель групповой структуры предложена Робертом Бейлсом, делающим акцент на взаимодействии ее делового (относящегося к решению задачи) и межличностного (или эмоционального) аспектов. С точки зрения этого автора, возрастающая в процессе решения стоящей перед группой задачи функциональная специализация участников ведет к дифференциации их позиций, перераспределению в доступе к имеющимся ресурсам и различиям в степени влияния на партнеров.
Подобные изменения, вероятно необходимые для более эффективного решения задачи и адаптации к внешней ситуации, одновременно создают трудности во внутригрупповых отношениях, вызывая напряжения межличностного плана и способствуя возникновению дезинтеграционных тенденций. Однако нарастающие напряжения в свою очередь порождают давления, направленные в сторону интеграции, и стремление членов группы к единению «работает» как бы в противовес дифференциации, столь необходимой для решения инструментальной задачи. Таким образом, в определенный момент жизни группа попадает в состояние временного равновесия, являющегося некоей равнодействующей двух противоположных сил.
Проведенный Р. Бейлсом анализ указывает на существенное для успешного функционирования группы обстоятельство: групповая структура (в инструментальном ее измерении), наиболее эффективная для решения поставленной перед группой задачи, может оказаться неудовлетворительной в межличностном (экспрессивное измерение) плане. И, следовательно, необходима соответствующая сбалансированность этих парциальных структурных измерений.
Динамические модели групповой структуры, продолжающие линию двухмерного ее анализа, не исчерпывают все возможные варианты теоретического построения, однако, несмотря на ряд очевидных пробелов (или во всяком случае дискуссионных мест), они, по нашему мнению, являются полезным этапом в разработке проблематики организации группового процесса.