1 СЕМЕСТР. Экономика. Липсиц И.В "Учебник для не экономистов" / Экономика_Липсиц И.В_Учебник для не экономистов_2006 -656с
.pdfЭкономическое устройство России на рубеже XX—XXI вв. |
561 |
тельно, к категории развивающихся стран Россию отнести нельзя, так как наша страна обладает сегодня:
•мощной, хотя и устаревшей и малоприбыльной, промышленно стью;
•огромной, хотя и изношенной, транспортной сетью и обширной, хотя и устаревшей, системой связи;
•высокоразвитой культурой и системой общего образования;
•большим числом научных и технических разработок.
Рис 1.1. Соотношение стран мира по уровню доходов (исходя из величины валово го внутреннего продукта надушу населения, долл., 1999 г., поданным ООН, для России — расчет на основе паритета покупательной способности рубля и доллара, т. е. соотношения сумм в рублях и долларах, которые надо потратить на покупку одинакового набора товаров и услуг)
Вместе с тем уровень жизни в России (если оценить его, как приня то в мировой практике, по величине валового годового продукта в рас чете на душу населения) довольно низок (рис. 1.1). Кроме того, многие важнейшие экономические механизмы в нашей стране сейчас либо от сутствуют вообще, либо находятся в зачаточном состоянии. А потому и
562 |
ПРИЛОЖЕНИЕ I |
в группе экономически развитых стран для России места пока нет. Труд но отнести Россию и к одному из 4 типов экономических систем.
Валовой продукт страны — совокупная рыночная стоимость всех произведен ных в стране за год конечных товаров и услуг.
Содной стороны, в России ликвидирована система директивного пла нирования, а бывшие государственные предприятия в массовом порядке принудительно преобразованы в частные фирмы (приватизированы).
Сдругой стороны, все отрасли и регионы постоянно чего-то требуют от правительства, и оно вынуждено вмешиваться в решение даже про стейших хозяйственных задач (например, подготовка к отопительному сезону).
Вконце концов, специалисты сошлись на том, что Россию, равно как и страны Восточной Европы, правильнее всего отнести к совершен но особой категории — постсоциалистическим странам с экономикой пе реходного типа, поскольку они обладают совершенно уникальным на бором признаков и решают задачи, отличные от задач промышленно развитых и развивающихся стран.
Постсоциалистические страны — бывшие государства социалистического ла геря, имеющие развитую промышленность и высокий образовательный уровень населения, но лишь приступившие к созданию целостной экономической систе мы рыночного или смешанного типа.
§ 1.2. Государство как основа российской экономики
Экономика России устроена совершенно особенным образом — в ней до сих пор очень многое начинается и заканчивается государством, и провести грань между государством и национальным хозяйством прак тически невозможно. Перефразируя слова Владимира Маяковского, можно сказать: «Мы говорим «экономика» — подразумеваем государ ство, мы говорим «государство» — подразумеваем экономику». Имен но поэтому отечественные публикации по любой экономической про блеме содержат призывы к государству либо вмешаться в ее решение, либо, наоборот, прекратить вмешиваться.
Чтобы понять причины такого особого устройства хозяйства страны, нам необходимо обратиться к истории.
Еще очень давно хозяйство нашей страны строилось по совершен но особой модели — модели осажденной крепости.
На протяжении нескольких веков Россия постоянно готовилась к обороне от врагов или сама собиралась завоевывать новые территории
Экономическое устройство России на рубеже XX—XXI вв. |
563 |
(вспомним взятие Казани Иваном Грозным, походы Ермака, Петра I, войны в Крыму, на Кавказе и в Средней Азии). Это выдвигало перед страной совершенно конкретные экономические задачи:
1)создание мощной военной промышленности;
2)развитие всех отраслей, обеспечивающих работу военной про мышленности;
3)достижение экономической независимости, позволяющей суще ствовать даже при враждебных отношениях с окружающими странами.
По сути дела создание того гигантского военно-промышленного ком плекса, который был основой экономики СССР, началось еще в XVII в. при Петре I и продолжалось до конца 80-х годов XX в. Особенно отчет ливо такая логика экономического развития проявилась после прихода
квласти в стране в 1917 г. партии коммунистов (большевиков). Этот по ворот российской истории привел к резкому обострению отношений с подавляющим большинством развитых стран мира (недаром именно тог да родился термин «железный занавес», характеризующий курс макси мальной изоляции Советской России от сопредельных стран).
Впрочем, и до Октябрьской революции Россия стремилась макси мально обособиться от своих соседей. Недаром даже ширина железно дорожной колеи была в нашей стране избрана меньшей, чем в сосед них европейских странах (и остается такой по сей день). Предлогом была необходимость максимально затруднить прохождение на террито рию страны вражеских эшелонов с войсками и снаряжением. Любопыт но, что, скажем, ни Франция, ни Германия, хотя эти страны веками враждовали друг с другом, ничего подобного не сделали. Их правители понимали, что такие изоляционистские меры затруднят взаимную тор говлю, а на ее долю приходится все же больше лет, чем на войны.
Руководители СССР, напротив, думали о военных проблемах взаи моотношений с окружающим миром куда больше, чем о необходимос ти всемерного развития международной торговли. И это наложило ре шающий отпечаток на развитие экономики нашей страны в XX в. Пер вым следствием обособления явилась необходимость создания в стране полного набора производств — от швейных иголок до танков. У нас все должно было быть свое, чтобы никакое прекращение поставок из стран «вражеского окружения» не могло вызвать в стране экономических про блем.
Тем самым СССР практически отказался от использования важней шего источника роста благосостояния — международной специализации, отдав предпочтение созданию гигантского натурального хозяйства в масштабах страны.
564 |
ПРИЛОЖЕНИЕ I |
Международная специализация — сосредоточение различных стран на изго товлении тех товаров и услуг, в производстве которых они имеют экономическое преимущество перед другими странами.
Решать эту задачу было тем легче, что XX в. стал в России веком ин дустриализации, т. е. периодом создания мощной промышленности, включающей самые разнообразные отрасли. И поскольку индустриали зация развивалась почти с нуля (напомним, что за годы гражданской войны подверглось разрушению многое из того, что уже было создано в ходе индустриализации начала века), то вновь рождавшейся промыш ленности было легко придать любую форму.
Надо помнить, что в этом веке в нашей стране наряду с индустриа лизацией развивался еще один мощный процесс — урбанизация, т. е. ус коренное развитие городов и перемещение в них все большей части на селения из деревень.
Если в начале XX в. Россия была в основном страной сельского на селения, то сейчас в одних лишь крупнейших городах (с населением свыше миллиона человек) живет 25,6 млн человек, или каждый шестой россиянин.
Реализация стратегии экономического развития, основными элемен тами которой были:
1) преимущественное развитие военно-промышленного комплекса (на оборонные нужды работало около 80% промышленности и более 80% всех ученых и конструкторов страны);
2)формирование натурального хозяйства в масштабах страны, т. е. создание предприятий для изготовления всех видов товаров;
3)индустриализация в сочетании с урбанизацией;
4)создание максимально крупных предприятий как средства сниже ния средних затрат на производство;
5)исключение конкуренции как «ненужной» в условиях плановокомандной экономики,
привела к тому, что Россия завершила XX в. с совершенно особым уст ройством своего хозяйства.
Основными чертами этого устройства можно считать:
•запущенность всех секторов экономики, которые должны удовлет ворять нужды граждан (сельское хозяйство, производство потре бительских товаров, служба быта, жилищное строительство, ме дицина, сфера досуга и т. д.);
•крайнюю бедность большей части населения в силу того, что деся тилетиями людям платили мизерную зарплату, а все доходы госу дарство вкладывало в армию и оборонные предприятия (например,
Экономическое устройство России на рубеже XX—XXI вв. |
565 |
в1928—1937 гг. потребление населения возрастало ежегодно лишь на 0,7%, тогда как вложения в промышленность — на 14,5%);
•превращение гигантских предприятий в основу не только всей про мышленности, но и организации жизни граждан (недаром же имен но в нашей стране широкое распространение получил жуткова тый, если в него вдуматься, термин «город-завод»). В СССР доля предприятий с численностью занятых в них свыше 1000 человек
в1987 г. составляла 74%, а в США — лишь 31%;
•свертывание до минимума участия страны в международном раз делении труда и сужение ее роли в нем до сырьевого придатка эко номически развитых стран (так, в 1990 г. в структуре экспорта
СССР на долю сырьевых товаров приходилось 62,9%, а на долю машин и оборудования — лишь 17,6%);
•крайне низкий уровень качества продукции и расточительное исполь зование всех ресурсов, порожденные отсутствием конкуренции (по уровню производительности труда Россия сейчас находится лишь
на 37-м месте в мире и этот показатель на начало XXI в. в 8 раз ниже, чем в США);
•неразвитость многих важнейших экономических механизмов, кото рые сейчас в России приходится создавать практически с нуля (бан ковская система, система торговли, рынок ценных бумаг и т. д.).
И все это усугублялось ликвидацией частной собственности, повсе местной заменой ее так называемой общенародной собственностью, а проще говоря, собственностью государства.
В итоге родилось уникальное социально-экономическое устройство, советской экономики, доставшееся России по наследству после распада
СССР. В этом устройстве государство играло основную роль при реше нии практически любых задач в жизни как предприятия, так и отдель ного гражданина, поскольку государственные чиновники распоряжались всеми типами ресурсов и благ, а все люди работали на единственного ра ботодателя — государство.
Социализм настолько изуродовал всю экономику России и мышле ние ее граждан, что с его последствиями не смогли поначалу совладать даже государственные планы экономических реформ. Примером служит история либерализации цен в 1992 г.
Концепция этого реформаторского шага была простой и логичной: необходимо отказаться от государственного установления цен на все виды ресурсов и товаров и предоставить право такого установления са мим предприятиям-производителям, как это принято в странах с ры ночной и смешанной экономическими системами.
566 |
ПРИЛОЖЕНИЕ I |
Тогда начнется возрождение нормальной экономической логики по ведения продавцов и покупателей, станут ясны реальные, а не «плано вые» величины спроса и предложения, заработают рыночные механиз мы их согласования, и страна выйдет из мира «планового абсурда» в цар ство «рыночной рациональности».
Конечно, специалисты понимали, что такое освобождение цен при ведет к их росту, поскольку страна до этого жила в условиях постоян ного дефицита практически всех благ. Действительно, к осени 1991 г. дефицит принял просто ужасающие масштабы — полки магазинов были пусты, и все с ужасом ожидали голода наступающей зимой, а правитель ство всерьез обсуждало планы заготовки хвои, чтобы готовить из нее лечебные отвары против цинги — спутницы голода.
В данной ситуации цены просто не могли не повыситься, и прави тельство рассчитывало, что этот рост сильно уменьшит размеры свобод ных средств предприятий, понизит ценность сбережений граждан и всем в стране придется «крутиться» куда активнее, чтобы восстановить раз меры прибылей предприятий и личных доходов граждан. А в итоге вся экономика получит мощный импульс к развитию и выйдет из кризиса.
Возникал, естественно, вопрос: насколько могут повыситься цены после либерализации? Оценки специалистов были различны: оптими сты говорили, что общий уровень цен повысится в 1,5 раза, пессимис ты же склонялись к цифре 2. В основе этих оценок лежали расчеты, опи равшиеся на законы денежного обращения, и в частности на тождество Ирвинга Фишера (которое, как было показано выше, связывает уровень цен с величиной денежной массы и скоростью обращения денег).
Поскольку количество денег в стране было точно известно, по дан ным банковской статистики, можно было определить предельно воз можное при этой массе денег повышение иен. Разница же в оценках порождалась расхождением в прогнозах относительно судьбы сбереже ний граждан и предприятий: все они будут потрачены на покупку това ров и ресурсов по новым ценам или часть все же сохранится?
На самом деле ошиблись и оптимисты, и пессимисты: цены на то вары и услуги для населения повысились на протяжении 1992 г. в 26 раз, а на промышленные изделия — в 20 раз. В чем причина столь неудач ных прогнозов? Может быть, тождество Ирвинга Фишера несправедли во и связь между уровнем цен и величиной денежной массы носит со всем иной характер?
Нет, Ирвинг Фишер был прав, вот только в условиях России многие экономические закономерности проявляются по-особому, поскольку их искажает влияние чрезмерного огосударствления хозяйства нашей страны.
Экономическое устройство России на рубеже XX—XXI вв. |
567 |
Что же произошло после того, как цены в России в январе 1992 г. от пустили «на волю»?
Российские предприятия-монополисты немедленно решили разбо гатеть, повысив цены на свои издавна дефицитные товары во много раз. Например, предприятия черной металлургии сразу повысили цены в 14 раз! Логика российских директоров была проста: «Мы единственные производители такого рода продукции, потребителям деваться просто некуда, и они будут покупать у нас по любым ценам». В условиях ры ночной экономики, основанной на частной собственности, такая логика привела бы лидеров «ценовой гонки» к немедленному краху: покупате ли просто не смогли бы приобрести столь вздорожавшие товары, и не задачливые «ценоповышатели» сразу бы обанкротились.
В России такого не случилось. Причин было несколько. Во-первых, наши предприятия начали выпускать свои деньги. Нет, ко
нечно, они не стали создавать подпольные мастерские по изготовлению фальшивых банкнот или с помощью компьютерных мошенников фаль сифицировать данные о своих банковских счетах. Все было куда проще, прозаичнее и результативнее. Российские предприятия придумали псев доденьги под названием «неплатежи»: они просто перестали платить друг другу за приобретаемую продукцию, получив в итоге огромные долги.
Но разве неплатежи можно назвать деньгами? На первый взгляд нельзя. Но если присмотреться повнимательнее, то картина станет выг лядеть совсем по-иному.
Выше мы выяснили, что первейшая функция денег — средство об мена, так как люди меняют товары на деньги, а деньги на товары. И если российские предприятия продолжали посылать своим должникам това ры, получая в результате только рост суммы неплатежей, то, значит, они признали неплатежи деньгами!
По состоянию на ноябрь 2000 г. почти 70 тыс. предприятий имели неплатежи (т. е. просроченную — по сравнению с договорными срока ми платежа — задолженность), а общая сумма таких неплатежей соста вила 34,6% по отношению к валовому внутреннему продукту всей стра ны (против 19,5% в 1994 г.).
Во-вторых, такое устройство российского «рынка» стало возможным потому, что директора российских предприятий уже в 1992 г. сообрази ли: если долги есть у отдельных предприятий, и долги небольшие, то это вина самого предприятия. Но если долги есть у всех, и огромные, то это проблема государства. И пусть государство само ее и решает!
Подобная экономическая логика оказалась возможной потому, что в 1992 г. все предприятия в стране были государственными и потому ни-
568 |
ПРИЛОЖЕНИЕ I |
|
какое банкротство им не угрожало. Ведь банкротство — это разорение собственника фирмы, а как государство-собственник могло объявить о банкротстве ему же принадлежащего предприятия?
И потому государство было вынуждено отступить под давлением ди ректоров предприятий и провести так называемый «взаимозачет непла тежей». В его основе лежал следующий принцип: если предприятие А должно предприятию Б 100 млн руб., а предприятие Б предприятию А — 120 млн руб., то пусть эти долги взаимопогасятся. И тогда в итоге у пред приятия А долгов вообще не останется, а предприятие Б будет должно предприятию А только 20 млн руб.
На первый взгляд вполне разумное решение. Но поскольку в основе кризиса неплатежей лежали непомерно вздутые государственными предприятиями-монополистами цены, то взаимозачет неплатежей ока зался актом признания этих цен. И страна получила тот мощнейший толчок к инфляции затрат, который ей пришлось мучительно гасить на протяжении 1992—1995 гг. Так родилась та инфляция, в огне которой сбережения населения погибли уже не частично, а полностью (их по купательная способность стала практически нулевой), а спрос обнищав шего населения упал до минимума, надолго лишив отечественные пред приятия рынка сбыта.
Тогда стало ясно: пока Россия не сумеет найти способ поменять эко номические модели поведения своих предприятий, не отделит их от го сударства и его бюджета, никакие рыночные преобразования в стране успеха иметь не будут.
§1.3. Особенности российских предприятий
иих приватизация
Таким образом, к концу 1992 г. на первый план выдвинулась задача проведения в России приватизации государственной собственности.
Приватизация — передача бывших государственных предприятий на опреде ленных условиях новым частным собственникам в лице граждан и негосударствен
ных организаций.
Разработчики программы приватизации считали, что они нашли вы ход из сложившейся ситуации. Этот выход виделся им в быстрейшем решении двух задач:
1)преобразовании государственных предприятий в частные;
2)практической реализации процедуры признания несостоятельны ми (банкротами) предприятий с безнадежно большими долгами. Такое
Экономическое устройство России на рубеже XX—XXI вв. |
569 |
развитие событий давало бы возможность в крайнем случае просто лик видировать безнадежно устаревшие и неспособные к прибыльной ра боте предприятия.
Несостоятельность (банкротство) предприятия — неспособность удовлетво рить требования кредиторов по оплате товаров (работ, услуг) в связи с превыше нием денежной суммы обязательств должника над стоимостью его имущества.
Российская приватизация развивалась невиданно высокими темпа ми: только за 1993—1994 гг. государство передало новым собственникам более 64 тыс. предприятий (а всего за 1992—2000 гг. было приватизиро вано более 135 тыс. предприятий). В итоге уже в 1994 г. на долю част ного сектора экономики пришлась 1/4 валового внутреннего продукта, произведенного страной за год. А поскольку первый этап приватизации предполагал продажу предприятий в обмен на приватизационные чеки (ваучеры), розданные всем гражданам, то миллионы россиян к тому же внезапно стали совладельцами множества предприятий страны.
Приватизационный чек (ваучер) — государственная ценная бумага, бесплат но выдававшаяся всем гражданам России в 1992—1993 гг. в подтверждение пра ва стать совладельцем имущества выбранного ими государственного предприятия.
Затем был принят целый ряд документов, определявших процедуру банкротства тех приватизированных предприятий, которые не улучшат своей работы и после перехода к новым владельцам. Стало казаться, что оздоровление ситуации в отечественной экономике уже не за горами.
Ксожалению, эти надежды начали осуществляться очень медленно,
исдвиг в ситуации стал заметен в самом конце XX в. — после девальва ции рубля в 1998 г. Лишь в результате девальвации отечественные пред приятия смогли потеснить на внутреннем рынке иностранных произ водителей, цены на товары которых после девальвации оказались на много выше, чем на товары российского производства. И тем не менее неплатежи и плохое управление предприятиями сохранились в эконо мике России и в начале XXI в.
Почему же и приватизация не смогла принципиально изменить ма неру хозяйствования российских предприятий? Вот что писала по это му поводу в 1995 г. одна из ведущих экономических газет мира — анг лийская «Файнэншл Тайме»: «Опыт Польши, Венгрии, Чехии и России показывает, что приватизация — вовсе не панацея».
Из этих четырех стран Россия имела самую масштабную программу приватизации. Однако отсутствие жесткой финансовой политики по от ношению к неэффективным предприятиям, недостаточная экономичес-
570 |
ПРИЛОЖЕНИЕ I |
кая либерализация, которая не позволила успешно развиваться конку рентоспособному частному сектору, и недобор в реформаторском эко номическом законодательстве привели к тому, что настоящей трансфор мации экономики не произошло.
Врезультате неэффективные, хотя номинально приватизированные, предприятия продолжают подпитываться от бюджета, а связи в «верхах», позволяющие рассчитывать на субсидии и кредиты, по-прежнему иг рают более важную роль в жизни российских предприятий, чем грамот ное ведение хозяйства.
ВВенгрии и Польше, напротив, до сих пор не осуществлены про граммы массовой приватизации. Но жесткая финансовая политика и последовательная либерализация не только заставили большинство гос предприятий играть по рыночным правилам, но и породили настоящий частный сектор, довольно мощный и конкурентоспособный, который играет в экономике этих стран более весомую роль, чем в «приватизи рованной» России».
Оценка английских экспертов справедлива, но неполна. Низкая ре зультативность российской приватизации имела и объективные причи ны. Одной из важнейших было то, что отечественные предприятия про сто не могли быстро превратиться из «звеньев единого народно-хозяй ственного комплекса» (как их называли при социализме) в частные фирмы, живущие по строгим законам рыночной экономики.
Отечественные предприятия походили на зарубежные производ ственные фирмы лишь в том, что осуществляли сходные технологичес кие операции при выпуске аналогичной продукции. Во всем остальном это были совершенно отличные образования.
Дело в том, что в рамках описанной выше стратегии экономическо го развития страны отечественным предприятиям на протяжении пос ледних 70 лет отводилось выполнение нескольких социально-экономи ческих функций:
1) обеспечение возможности существования страны независимо от мировых рынков;
2)создание материальной базы для поддержания технического уров ня и масштабов военной системы общества;
3)гарантирование занятости и социально-бытовых условий жизни населения (мы уже познакомились с тем, как российские предприятия нанимали избыточное число работников, чтобы избежать безработицы);
4)формирование территориально-производственной структуры стра ны с учетом политических и мобилизационных факторов (для этого круп ные предприятия строились преимущественно на Урале и в Сибири, что бы они могли уцелеть и в случае захвата западной части страны);