1 СЕМЕСТР. Экономика. Микроэкономика. Поведение, институты и эволюция Самуэль Боулз / Микроэкономика. Поведение, институты и эволюция_Самуэль Боулз_2010 -576с

Глава 1. Социальные взаимодействия и институциональный дизайн 39

ходы носят название провалы координации, и происходят, когда некооператив­

ное взаимодействие двух или более людей ведет к неоптимальному по Парето результату1. Я называю проблемами координации ситуации, в которых провалы

случаются с заметным постоянством. Известные провалы рынка, например экс­ терналии, связанные с загрязнением окружающей среды, являются одним из ти­ пов провалов координации, однако более широкое понятие включает в себя все типы некооперативных взаимодействий, а не только те, что происходят при ры­ ночном взаимодействии. Гонка вооружений и дорожные пробки являются при­ мерами провалов координации. Важный тип провалов координации, а именно провалы государства, возникает, когда равновесные действия правительствен­

ных чиновников приводят к неоптимальному по Парето исходу. Более широкий термин провал координации (а не провал рынков) я использую для того, чтобы

обратить внимание на то, что все институциональные структуры, как и рынки, имеют тенденцию к установлению неэффективных по Парето исходов.

Таблица 1.4

Игра «невидимой руки»

Провалы координации могут возникать во внеравновесных ситуациях, но внимание исследователей привлекают равновесные исходы, в которых провалы координации появляются в двух случаях. В первом случае один или несколько Парето­неоптимальных исходов могут быть равновесиями по Нэшу; во втором случае не существует никакого оптимального по Парето исхода, которое является равновесием по Нэшу. В качестве исходной ситуации рассмотрим игру 2 × 2 с единственным равновесием по Нэшу, также оптимальным по Парето, что показано в табл. 1.4. Я называю эту игру игрой «невидимой руки», потому что эгоистичные действия обоих игроков приводят в результате к такому исходу, при котором максимизируется благополучие обоих (а именно, если Строка вы­ ращивает томаты, а Столбец — кукурузу, то выигрыш каждого будет равен пяти, что является наилучшим результатом для обоих). В этом случае каждый игрок не только преследует собственные эгоистические цели, но и выигрывает от того, что и второй игрок делает то же самое. Выбор стратегии, сделанный Строкой, будет зависеть от того, что, по ее мнению, станет делать Столбец. Представим, что Рациональная Строка заметила, что для Столбца доминируемой стратеги­ ей стало выращивание томатов, и поэтому сама решает (используя логику по­ следовательного исключения доминируемых стратегий) выращивать томаты. Но пускай теперь вместо того, чтобы преследовать собственные цели, Безумный

1 Это более общее определение провала координации, которое иногда ограничивается только такими ситуациями, когда исходом является худшее по Парето равновесие, в то время как существует другое (лучшее по Парето). Мое определение включает случаи, в которых не существует равновесия вообще.

40 Часть I. Координация и конфликт: базовые социальные взаимодействия

Столбец подбрасывает монетку и таким образом выясняет, что ему тоже нужно выращивать томаты. Данный пример подчеркивает тот факт, что даже если и существует единственное равновесие по Нэшу, мы все равно должны понимать, как игроки к нему придут, и снова затронем эту тему в гл. 2.

Впротивоположном примере с «Дилеммой заключенных» мы увидели, что

вэтой игре равновесие в доминирующих стратегиях существует и является не­ оптимальным по Парето. Результатом станет провал координации, потому что вред, наносимый одним игроком другому своим отклонением, не отражается на его выигрыше, поэтому ни один из заключенных не примет во внимание влия­

ние своих действий на результаты другого игрока. Провалы координации по той же самой причине возникают в игре «На доверие». Но структура данной игры су­

щественно отличается от той, что присуща «Дилемме заключенных»: платежная матрица в игре «На доверие» такова, что в ней существует более одного равно­ весия, одно или несколько из которых неоптимальны по Парето. (Игры с такой структурой часто называют играми с координацией, но я не буду использовать по отношению к ним этот термин, чтобы избежать путаницы с терминами «провал координации» и «проблема координации», введенными выше.) Таким образом, хотя профиль Парето­оптимальных стратегий и может стать исходом игры, он не обязан им быть. Примеры включают изучение иностранного языка или текстового редактора (их ценность зависит от того, сколько других людей также изучили их), участие в таких коллективных действиях, как образование картеля или забастовка (где ожидаемая выгода зависит от количества участни­ ков), и определение уровня занятости в экономике (если работников нанимают все наниматели, то уровень зарплат будет соответствовать общему уровню спро­ са, оправдывая высокий уровень занятости). Другие примеры включают приня­ тие общей системы стандартов (систем мер и весов, академических дипломов, компьютерного программного обеспечения, видеостандарты VHS и противо­ положный ему Betamax), фирмы, занимающиеся обучением квалифицирован­ ных работников (если у работников есть возможность переходить на работу из одной фирмы на другую, то доходы фирмы, предлагающей тренинги, зависят от количества фирм, принимающих в них участие), и поддержание коллективной репутации (если ваше торговое общество известно своим оппортунизмом, то наилучшим ответом для вас тоже становится оппортунистическое поведение).

Как видно из примеров, в играх «На доверие» провалы координации воз­

никают из­за наличия обобщенной возрастающей отдачи или того, что иногда называют стратегической дополняемостью: индивидуальные платежи растут с

числом людей, совершающих те же действия. Если я использую ту же програм­ му текстовой обработки, что и мои коллеги, я дарю им некую выгоду, но никак не учитываю ее при принятии решений. (Сравните это с рассмотренной нами игрой «невидимой руки», в которой специализация ведет к получению преиму­ ществ, так что выращивание одним игроком кукурузы снижает доходы от вы­ ращивания той же кукурузы.)

Поскольку стратегическая дополняемость способна стать причиной возник­ новения множественных равновесий, исходы могут быть исторически зависи-

мыми в том смысле, что без знания о недавней истории популяции невозможно

Глава 1. Социальные взаимодействия и институциональный дизайн 41

сказать, какое равновесие возникнет. В таком случае две популяции с одинако­ выми предпочтениями, технологиями и ресурсами, но различной историей при­ дут к различным исходам. Чтобы это увидеть, возвратимся к фермерам из Па­ ланпура, чьи урожаи зерновых были бы выше, если бы они сажали зерно раньше. При этом если один из фермеров решит засеять участок раньше, все его зерна склюют птицы. Представим, что существует только два фермера, взаимодейству­ ющих некооперативно в течение одного периода. Их платежи представлены в табл. 1.5. Предположим, что более поздний посев зерна даст бо2льшую выгоду при условии, что другой игрок посеет зерно раньше, чем если оба игрока сделают это. Первый засеявший поле заполучит себе всех птиц, но одновременная по­ садка зерна «распределит» поровну и птиц. Хотя одновременная ранняя посадка есть, конечно же, единственный оптимум по Парето, одновременное позднее засевание полей также является равновесием.

Таблица 1.5

Посев в Паланпуре: игра «На доверие»

Платежная матрица для этой игры иллюстрирует «ловушку бедности»: люди в одинаковых условиях могут столкнуться как со вполне адекватным жизнен­ ным стандартом, так и с лишениями, в зависимости лишь от их предшествую­

щей истории. Проблема Паланпура — особый случай игры «На доверие», в ко­ торой есть два или более симметричных равновесия в чистых стратегиях (т. е.

все игроки выбирают одинаковые чистые стратегии). Такие равновесия называ­ ются соглашениями, и исходы с обоюдными наилучшими ответами в них под­

держиваются потому, что практически все игроки ожидают, что практически все остальные игроки ответят наилучшим образом. Мы вернемся к исторически случайному характеру исходов в гл. 2, где рассмотрим аналитические инструмен­ ты для изучения динамики на уровне популяции.

Рассмотренные до сего момента игры (плюс распространенная детская игра) позволяют проиллюстрировать источники провалов координации, пере­ численные в табл. 1.6. В «детской игре», известной по всему миру (говорящие по­ английски называют ее «камень, ножницы, бумага», все остальные — «уховертка, человек, слон»), не существует равновесия по Нэшу в чистых стратегиях1. То есть

1 Вот один из вариантов игры: сосчитав до трех, игроки выбрасывают вперед раскрытую ладонь («бумага»), или кулак («камень»), или два пальца в форме буквы V («ножницы»), имея в виду, что камень бьет («разбивает») ножницы, ножницы бьют («разрезают») бумагу, а бумага бьет («заворачивает») камень; соответственно определяется, кто выиграл, а кто проиграл в очередном раунде. (Если оказалось, что игроки выбросили одно и то же, победа не достается никому, но можно получить много удовольствия от попыток «разрезать» ножницы друг друга, «разбить» камни или «перекрыть» бумагу.) Для меня остается загадкой, как уховертка

побивает человека; но попытайтесь объяснить сначала, как бумага побивает камень. См. работу Сато, Акиямы и Фармера (Sato, Akiyama & Farmer, 2000).

42 Часть I. Координация и конфликт: базовые социальные взаимодействия

ни один оптимум по Парето не становится равновесием по Нэшу, но из­за того, что это игра с нулевой суммой (сумма платежей для каждого профиля стратегий равна нулю), все исходы будут Парето­оптимальными. Благодаря тому что в игре нет неоптимальных по Парето исходов, она не станет проблемой координации, даже несмотря на то, что нет никакого рационального способа играть в нее (по­ этому заниматься ею так весело).

Представление различных структур социальных взаимодействий в виде игр позволило систематизировать возникновение проблем координации. Оно также наводит на мысль о стратегии, касающейся конституционной загадки: если ве­ роятный исход взаимодействия хуже по Парето каких­либо других допустимых исходов, нужно принять такие политические меры или ввести права собствен­ ности, которые смогут изменить структуру игры таким образом, что второй на­ илучший результат станет более вероятным. Пример приведен ниже.

Основное различие между «Дилеммой заключенных» и игрой «На доверие» заключается в том, что в первой игре нежелательный исход — единственное рав­ новесие по Нэшу, так что единственным путем достичь какого­либо из других исходов остается перманентное вмешательство в игру, т. е. изменение ее правил или исходов. В игре «На доверие», наоборот, желательный исход (например, еди­

новременное раннее засевание участков) является равновесием, так что задача управления сводится к менее сложному вопросу как этого исхода достигнуть вместо более комплексного, включающего в себя и как в нем потом остаться.

В спорах о подходящем типе (и продолжительности действия) правительствен­ ного вмешательства в экономику основные различия в подходах экономистов заключаются в том, какую проблему они считают основополагающей — «Ди­ лемму заключенных» или игру «На доверие». Государственное вмешательство может потребоваться в обоих случаях, но в игре «На доверие»могут вполне обос­ нованно потребоваться скорее однократные, нежели длительные интервенции. Отчасти поэтому общий подход, используемый для предотвращения провалов координации, заключается в изобретении такой политики или создании такой конституции, которые смогли бы трансформировать платежную матрицу, и из матрицы для «Дилеммы заключенных» она превратилась бы в матрицу для игры «На доверие», т. е. обоюдно кооперативный исход стал бы равновесием по Нэшу. Взаимодействие, называемое «Дилеммой заключенных», может стать однопери­ одной игрой и развиваться по типу игры «На доверие», в которой совместное кооперирование получится равновесным по Нэшу, если игра повторится, что мы и увидим в гл. 7.

44 Часть I. Координация и конфликт: базовые социальные взаимодействия

Поскольку мы вернемся к этой идее, нам понадобятся некоторые определе­ ния (ограниченные случаем игры 2 × 2). Назовем соглашение, при котором оба

игрока выбирают стратегию k, k­равновесием. Другая стратегия будет обозна­ чаться как k ′. Обозначим рисковый фактор k­равновесия как очень малую веро­

ятность p — такую, что если один игрок считает, что другой выберет стратегию k с вероятностью большей чем p (а стратегию k ′ — с вероятностью меньшей чем

(1 – p)), то k будет для него строго наилучшим ответом. Равновесие с наимень­ шим значением рискового фактора называется равновесием, доминирующим по риску.

В приведенном примере рисковый фактор равновесия поздней посадки ра­

вен 1/3, и он меньше, чем рисковый фактор равновесия с ранней посадкой (2/3). Поздняя посадка будет носить название доминирующей по риску стратегией

Строки, т. е. эта стратегия максимизирует ожидаемые платежи игрока, при­ писывающего равные вероятности стратегиям, доступным второму игроку. По­

скольку это же верно и для другого игрока, то для них обоих поздняя посадка зерновых стандет равновесием, доминирующим по риску. Эти концепции про­

иллюстрированы на рис. 1.4. Та часть, что сажает зерно рано, — p, а πi и πe есть ожидаемые платежи от поздней и ранней посадки соответственно, зависящие

от ожиданий игрока относительно p. Равновесие, в котором все сеют зерно рано, станет называться равновесием, доминирующим по платежам: оно доминирует

по платежам, если не существует другого равновесия, которое было бы строго лучше по Парето, чем данное. В нашем примере ранняя посадка будет доми­ нировать по платежам, поскольку платежи в этом равновесии больше, чем для поздней посадки.

Заметим, что фермеры предположительно стремятся максимизировать свои ожидаемые платежи, что означает, что они нейтральны к риску, так что тот факт, что доминантное по риску, но не лучшее по Парето равновесие может быть до­ стигнуто, не предполагает неприятия риска фермерами (нейтральность к рис­ ку и неприятие риска обсуждаются в гл. 3 и 9). Заметим также, что в данном случае у нас не появляется провалов координации из­за конфликта интересов фермеров, как это произошло в игре «Дилемма заключенных». Каждый рыбак предпочел бы, чтобы он ловил больше рыбы, а его оппонент — меньше. Однако фермеры предпочтут изо всех исходов такой, при котором все они засеивают свои поля рано. Их провал координации в стремлении достичь желательного для всех результата возникает вследствие их неуверенности в том, какие действия собираются предпринять другие игроки, а не конфликта их интересов. Предпо­ ложение о том, что доминирующее по риску равновесие непременно предпоч­ тется равновесию, доминирующему по платежам, нашло подтверждение в ре­

альных экспериментальных играх, повторяющих логику проблемы Паланпура (Van Huyck, Battalio & Beil, 1990). Далее (в гл. 12) мы увидим, что доминирующее

по риску равновесие может сохраняться в течение длительных периодов, даже если возможно также и равновесие, доминирующее по платежам.

Таким образом, даже если политическое вмешательство приводит к транс­ формации «Дилеммы заключенных» в игру «На доверие», желательного Парето­ оптимального исхода можно и не достичь. Более серьезной целью станет такое

Глава 1. Социальные взаимодействия и институциональный дизайн 45

изменение лежащего в основе игры социального взаимодействия, чтобы «Ди­ лемма заключенных» превратилась в игру с невидимой рукой. Чтобы понять, как это работает, рассмотрим стандартную «Дилемму заключенных» с платежами a, b, c, d в табл. 1.7 (проигнорируем пока выделенные жирным шрифтом плате­ жи). Данное взаимодействие представляет собой «Дилемму заключенных», если a > b > c > d и a + d < 2b, где второе требование выражает то, что ожидаемый платеж как для Строки, так и для Столбца станет больше, если они оба выберут сотрудничество, чем когда один выберет сотрудничать, а второй — отклонит­ ся, причем выбор (кто конкретно и какую стратегию предпочтет) произойдет случайным образом. Предположим, что Строка и Столбец решают, что «сотруд­ ничать» станет теперь нормой, и примут закон, согласно которому тот, кто на­ рушает эту норму, должен будет в достаточной мере компенсировать потерю в платеже тем, кто пострадает от его нарушения (пока отложим важный во­ прос о том, как защищать эти новые права собственности). Таким образом, если Строка причиняет ущерб Столбцу, она сначала, как и раньше, получит a, а затем должна будет компенсировать Столбцу потери, которые тот понес, т. е. столько, чтобы Столбец получил b (что было бы платежом Столбцу, не будь нарушения со стороны Строки). Если же оба игрока нарушат норму, они оба получат по c, но затем должны будут компенсировать друг другу потери в размере b – c. Из­ мененная платежная матрица для Строки состоит из выделенных полужирным шрифтом платежей в табл. 1.7.

Примечание. Измененные платежи выделены полужирным шрифтом.

Достигло ли улучшение прав собственности своих целей? Поскольку согласно определению «Дилеммы заключенных» a – b + d < b решение о сотрудничестве будет наилучшим ответом на кооперирование и двустороннее сотрудничество станет равновесием по Нэшу. Сотрудничество будет также и наилучшим отве­ том на нарушение нормы (потому что b > c), так что оно станет доминирующей стратегией, а двустороннее сотрудничество — равновесием в доминирующих стратегиях. Таким образом, переопределение прав собственности (введение ответственности за причинение ущерба) приводит к социальному оптимуму, заставляя каждого принимать во внимание то, как его действия влияют на дру­ гих. Переопределение прав собственности трансформировало смешанную из игр с конфликтом и общим интересом игру в игру с чистым общим интересом. Однако, как мы увидим в последующих главах, большинство провалов коорди­

46 Часть I. Координация и конфликт: базовые социальные взаимодействия

нации нельзя решить так просто. Причина в том, что отслеживание нарушений и обложение нарушителя соответствующим штрафом требует информации, а она недоступна соответствующим сторонам либо не может быть использована в суде или любом другом органе, наделенном властью для защиты соответствую­ щих прав.

игры и институты

Действительно ли игры проливают свет на институты? Институты (в том смысле, в котором я использую этот термин) — это законы, неформальные правила и соглашения, обеспечивающие долгосрочную основу для социальных взаимодействий членов популяции. Соответствующие институтам поведенческие

практики могут защищаться комбинацией централизованно организованного принуждения (законами), социальных санкций (неформальных правил) и вза­ имных ожиданий (соглашений), делающих эти практики наилучшим ответом фактически для всех членов соответствующей группы. Институты определяют, кто с кем и для выполнения каких задач взаимодействует, в каких возможных направлениях взаимодействие идет и каковы последствия этих совместных дей­ ствий. Из данного определения ясно, что институты формально моделируются в виде игр. Например, институты рынка рабочей силы (см. гл. 8, 10) можно пред­ ставить следующим образом: некоторый институт определяет, что наниматель может (делать первый ход в установлении зарплаты, закрыть рабочее место), а что — нет (физически наказать работника). Работник может изменять уровень прилагаемых усилий. Так же определяются и платежи обоих в зависимости от профиля стратегий. И сами рынки, и институты, возникающие на уровне фир­ мы, моделируются в виде игр. Институциональные инновации — такие, как минимальный уровень оплаты труда или инструкции, управляющие процессом увольнения, возможно рассматривать как пути избегания наборов стратегий, платежей, информационных структур и игроков таких, что равновесие в игре можно сместить.

Но чтобы понять, почему могут изменяться институты, иногда полезно представить их не как игру, а как равновесие некой лежащей в их основе игры. Поскольку институты чаще долговременны, а не кратковременны, естественно представить их в виде устойчивых равновесий соответствующих игр, набор стра­ тегий в которых включает широкий спектр возможных действий (наказание от­ лынивающего работника, отказ отдать владельцу фирмы результат своего труда); указанным выше способом они институционально не описаны, но могут быть частью другого равновесного профиля стратегий. Таким образом, если продол­ жить рассматривать пример с работником и нанимателем, ожидание того, что

именно наниматель, а не рабочий станет обладателем произведенных товаров, будут взаимным наилучшим ответом, т. е. исходом некой игры (или, что более

вероятно, игр), предположительно такой, в которой игроками выступят не толь­ ко работник и наниматель, но и полиция, судебные чиновники и многие другие. Когда определенный набор взаимных наилучших ответов фактически становит­ ся универсальным для всего населения и сохраняется длительное время, он ста­ новится частью одного или нескольких институтов.

Глава 1. Социальные взаимодействия и институциональный дизайн 47

В гл. 2, а также в гл. 11—13 я стану моделировать права собственности, по­ садку зерна, законы, управляющие распределением ресурсов, и подобные вещи в виде равновесий, и изучать, как эти равновесия могут изменяться в ответ на какие­то случайные события, коллективные действия тех, на кого институты влияют, и экзогенно задаваемые изменения структур соответствующих базовых игр. В гл. 2 я моделирую процесс расовой сегрегации при выборе места житель­ ства, чтобы показать, как институт (сегрегированное проживание) может быть равновесием в игре.

Не будем непоследовательными и не поставим под угрозу наши результаты, если представим институты и как игры, и как равновесия неких базовых игр. Что станет наиболее подходящим представлением, зависит от рассматриваемой ана­ литической проблемы. Если мы заинтересованы в понимании причины, почему бедным сложно получить кредит (гл. 9), то нам достаточно построить модель взаимоотношений заемщика и кредитора (а вопросы истоков ограниченной от­ ветственности и прочих лежащих в основе этого прав собственности уводят в сторону от основной темы). С другой стороны, желая узнать, почему же суще­ ствует ограниченная ответственность, мы можем смоделировать этот аспект ин­ ститута прав собственности как исход некой базовой игры. Похожим способом, если нам надо понять, почему право первородства реже встречается в Африке, нежели в Азии, мы должны построить модель, в которой законы наследования будут являться соглашениями, т. е. считать законы наследования равновесием в игре «На доверие».

Примечание. Платежи отражают исходы для Строки, окончательный расчет можно осуществить в предположении, что один заяц стоит трети оленя.

Термин «институт» иногда используется, когда говорят о таких отдельных

вещах, как определенная фирма, профсоюз или центральный банк; но чтобы из­ бежать путаницы, я буду называть эти явления организациями. Можно рассма­

тривать такую организацию как индивидуального игрока в игре, и это способно принести свои плоды, если существуют основания полагать, что она действи­ тельно действует как единый организм. При этом отношение к фирме как к от­ дельной персоне может быть разумнее применения той же логики к «рабочему классу».

Охота на оленя у Руссо иллюстрирует взаимосвязь между институтами и играми. Представьте, что вы наблюдаете за группой охотников, охотящихся за зайцем, несмотря на то что в окружающем их лесу живет олень. Вам интерес­ но, почему они не пытаются поймать оленя, и обращаетесь к «игре с охотой на оленя» (табл. 1.8). Итак, предположим, что у нас есть два охотника, которые не­ зависимо друг от друга и не имея представления о выборе друг друга решают,

48 Часть I. Координация и конфликт: базовые социальные взаимодействия

охотиться ли им на оленя (и если поймать его вместе, то поделить поровну, в противном случае не получив ничего) или на зайцев (убить одного зайца и разде­ лить его независимо от того, что делает второй охотник). Представим, что охот­ ники не ожидают, что они еще когда­нибудь встретятся. И наконец, пусть для каждого охотника ценность трети оленя равна ценности одного зайца. Техно­ логии охоты (не выигрыши) описаны в табл. 1.8. Данная игра отражает важные аспекты соответствующих институтов — например, то, что охотники решают, на кого им охотиться, не совместно (или, если быть точным, у них нет возможности заставить себя и друг друга выполнять любое принятое ими решение); что, если оба охотника примут участие в ловле оленя, добычу поделят поровну, и что даже если один из них убьет зайца, оставив другого без добычи, то он сможет взять себе этого зайца, ни с кем не делясь. Все это служит примером того, как игра может принести пользу для описания института, если заданы соответствующие причинно­следственные связи.

Сама по себе игра, однако, может мало что показать. При данных платежах как совместная охота на оленя, так и решение обоих охотников охотиться на зайцев являются соглашениями (это игра «На доверие»), так что, не зная ничего об их ожиданиях относительно вероятных действий соперников, мы не сможем предсказать, какой зверь окажется в опасности — заяц или олень. Представим теперь, что процесс взаимодействия охотников уже происходит, и в предыду­ щий период они оба ловили зайцев (по каким угодно причинам), но в данный момент один из охотников решает все­таки начать охоту на оленя. Поскольку такой выбор как раз в интересах охотника (если посмотреть на его платежи только в этом периоде), он вполне может ожидать, что и другой охотник тоже решить поохотиться на оленя, и вероятности наступления такого случая он при­ своит вероятность, равную как минимум двум третьим. Чтобы провести подоб­ ные расчеты, первому охотнику потребуется знание истории данной группы охотников и, в частности, прошлых исходов игры, возможно, включающих такие сложные исходы, как совместная охота на оленя по выходным и охоты на зайцев

водиночестве по будням. Если не определившийся со своей стратегией охотник не обладает таким знанием и поэтому приписывает одинаковую вероятность выбору другим охотником одной из двух стратегий, то он предпочтет охоту на зайцев, поскольку для него очевидно, что, хотя совместная охота на оленя есть равновесие, доминирующее по платежам, охота на зайца доминирует по риску. Таким образом, двусторонние ожидания (вытекающие из знания истории или из любого другого источника) становятся такой же частью объяснения того, что охота будет вестись на зайца, а не на оленя, как и предположение о том, что у них нет способа заставить друг друга подчиниться связывающим соглашениям.

Заметим также, что некоторые аспекты этой игры, принятые нами как экзо­ генно заданные, можно также описать как результаты действий институтов, т. е.

ввиде равновесий неких игр. Принятие того, что поймавший зайца охотник по­ требит его в одиночестве, даже если его коллега не поймает ничего, или разде­ ление пойманного оленя поровну можно (как мы далее увидим) смоделировать как исход некой игры, в которой конкретно эти права собственности будут рав­ новесными и в которой другие права собственности (деление, например, пой­