Социология религии_материалы / 750-определений

Луман выделяет две основные операции воспитания – собственно воспитание и селекцию. Т.к. операция воспитания не содержит критериев для определения успешности или неуспешности усвоения знания, то возникает операция селекции, которая предоставляет критерии «успеха/ не успеха» обучения и вводит понятия «лучший/худший»1139. Процесс социальной селекции содержит в себе и указание на воспитательный идеал, к которому направлен весь процесс воспитания в целом. Символом единства воспитания выступает воспитательный замысел. В процессе рефлексии о содержании этого замысла воспитание приходит к определению собственной формулы контингенции («существует так, но может быть иначе» - по Луману)1140. Согласно Луману, воспитание обретает собственную формулу контингенции в понятии «образование»1141. Понятие «образование», сложившееся в XVIII в., означает не сам процесс воспитания, а исключительно его отчетливый результат. Образование – это итог активной работы индивида над собой, символ его общественного успеха1142.

Интересно, что динамика развития воспитания рассматривается Луманом исключительно в контексте эволюции европейского общества – его постепенного перехода от сегментарного к стратификационному, а затем и функциональному типу дифференциации. Причем выделение воспитания в самостоятельную функциональную подсистему осуществляется лишь на поздних стадиях общественного развития1143. Изменение воспитания напрямую связано с внутренней дифференциацией его ирерархических уровней – усложнением интеракции, уточнением среды, выделением организационного уровня. Вычленение организационного уровня воспитания осуществляется лишь при опоре на государство. В европейских обществах становление общегосударственных образовательных структур датируется второй половиной XVIII в.

Вслед за вычленением интерактивного (появления интеракции по типу «урок» и ролевой дифференциации «учитель-ученик») и организационного уровней (появление школьных организаций) выделяется и самоописание – коммуникативный уровень. Применительно к воспитанию таким воплощением ее коммуникационного/ общественного уровня выступает педагогика как своего рода тематическое описание общества (ее формирование Луман относит к XVIII в.). Только при условии окончательного выделения общественного / коммуникативного уровня воспитания становится возможным развитие педагогики как теории рефлексии1144. Педагогика разрабатывает собственное определение воспитательного замысла, изменяя тем самым прежнее содержание формулы контингенции «образование». Воспитательная цель обозначается уже не как освоение научных знаний, а как обретение «способности к обучению». Эта воспитатель-

1139 Luhmann N., Lenzen D. (Hg.) Das Erziehungssystem der Gesellschaft. F/M., 2002. S.73.

1140 Luhmann N., Lenzen D. (Hg.) Das Erziehungssystem der Gesellschaft. F/M., 2002. S.

183.

1141 Там же. С. 187.

1142 Там же. С. 189.

1143 Там же. С. 111.

1144 Там же. С. 202.

351

ная цель ориентирует индивида на изучение всего, что доступно для изучения, и на необходимость дальнейшего непрерывного обучения в будущем1145.

Используя положения Лумана, нам бы хотелось попытаться проанализировать становление института образования в России в общем, и его тесную взаимосвязь с институтами семьи и религии в частности. Для понимания взаимодействия институтов религии, образования и семьи в современном российском обществе необходимо проследить исторический путь формирования этого взаимодействия. Для этого нужно найти и проанализировать первоначальную точку соприкосновения религии и образования, которой является семья.

Семья относится к числу самых древних форм социальной жизни людей. Родственные связи были первоначальной формой организации общества. Понятно, что в условиях неразвитой социальной дифференциации религиозные действия совершались в рамках этой первоначальной социальной структуры. На этой основе возникло предположение: семья и религия находятся между собой в такой тесной связи, что семья может быть понятна именно как «естественный» носитель религии, как религиозное

Если обратиться к отечественной истории, то можно обнаружить, что в русской культурно-исторической сложились и успешно функционировали отлаженные и апробированные механизмы государственного (светского) и религиозного (церковного) регулирования образовательных и воспитательных проблем, возникавших в семье и обществе в разные исторические периоды. При этом следует отметить, что государственное регулирование следует отнести больше к уровню социализации личности (по Лумангу), а религиозное регулирование – к воспитанию личности. формированию целостного мировоззрения человека определенной эпохи.

Княжеская светская власть практически с самого начала российского государства осуществляла контроль над семьей, в частности над процессом воспитания и обучения детей. Судя по «Уставу князя Владимира» (рубеж X-XI вв.) государство с самых первых своих шагов пыталось вмешиваться во внутрисемейные дела, регулировать их. Родители в законодательном порядке наделялись определенными обязанностями, фактически на семью перекладывалась функция родовой общины — подготовка детей к жизни в обществе1146. Функция воспитания и образования детей лежала на старшем поколении и на всей семье в целом, а не только на родителях. Поскольку детей в патриархальной семье было много, образование осуществлялось коллективно: все старшие по возрасту (не только отец и мать, но даже прислуга) учили детей, а дедушка с бабушкой олицетворяли собой наивысший авторитет.

Киевская Русь наследовала с принятием христианства (988 г.) зрелую культуру Византии, опережавшую в 9—10 веках по уровню развития школьного дела Западную Европу1147. Византия была прямым наследником эллинистиче-

1145 Luhmann N., Lenzen D. (Hg.) Das Erziehungssystem der Gesellschaft. F/M., 2002. с. 94.

1146 Церковный устав св. Владимира (пространная редакция) // Мрочек-Дроздовский П. Н. История русского права. Приложение 1. М., 1892.

1147 Культура Византии. Вторая половина VII-XII в. – М.: Наука, 1989.

352

ского порядка семейного воспитания и школьного образования. Если в Западной Европе заботу об обучении юношества взяла на себя церковь, то в Византийской империи, а затем и в Киевской Руси школы основывало государство в лице своих светских правителей. В школах Византии господствовали античные принципы и методы обучения, а содержание образования черпалось из школьных учебников эллинистической эпохи. Поэтому в образовании был силен светский пласт знаний.

На Руси основной объем необходимых для жизни знаний (грамотность и навыки трудовой деятельности), по-видимому, преподавался детям родителями. Именно такое положение вещей предполагает Устав Всеволода, записавший поповского сына, не умеющего грамоте в изгои. Нормальным, очевидно, считалось, что отец-священник обучит своего сына основам своего «ремесла».

Как было показано академиком Б.Д. Грековым существовали различные уровни образования: основа - элементарная грамотность (обучение грамоте и письму), и форма высшего образования - «учение книжное»1148. В понятии «учение книжное» очевидно соединилось представление о разных уровнях образования, стоящих выше элементарной грамотности. Судя по всему поступление на учебу было обычным этапом взросления детей из семей, чьё социальное положение было хотя бы немного выше среднего. Такое «учение книжное» - обычное дело, необходимая составляющая воспитания.

Уровень и объем преподавания был адаптирован к нуждам социальной среды, выступавшей заказчиком такого образования: надо полагать, что в особенные тонкости учитель не вдавался, ведь далеко не все из учеников планировали карьеру церковного деятеля. Дети, стремившиеся вместо учения заняться играми и баловством, становились, в конце концов, княжескими вельможами или купцами. Давать им слишком большой объем знаний было ни к чему, да и юный возраст обучаемых вряд ли бы позволил выйти за переделы изучения «базового курса» церковной литературы, который и в более позднее время составлял основу древнерусского образования: «Псалтырь», «Часосолов» и пр. Для основной массы учеников, приобретенные знания оставались своеобразной «общегуманитарной» (в применении к эпохе можно сказать «общерелигиозной») подготовкой, не связанной напрямую с основным видом профессиональной деятельности, быстро вылетающей из головы, но необходимой для того, чтобы не считаться «невеждами».

В общественном сознании людей того времени присутствовали две противоположные традиции восприятия ценности образования. С одной стороны, для молодежи «приобщение наукам было залогом будущей карьеры»1149. Сторонники сурового христианского аскетизма, противники умственной игры и античного образования, видели в нем лишь источник «искушения» и путь к ереси. В представлении средневекового человека широкая начитанность, «философия», нужна человеку, прежде всего, для максимально глубокого понимания Божествен-

1148 Греков Б Д. Киевская Русь. Л.,1953. С. 405.

1149 Долгов В.В. Представления об обществе в картине мира населения древней Руси. Дисс…. докт. ист. наук. Ижевск. 2008.

353

ного Писания. Конечная цель образования высшего порядка по древнерусским стандартам - не столько овладение знаниями, сколько приобретение навыка понимания, истолкования фактов жизни и Святых книг, христианского мировоззрения.

Школа и педагогическая мысль, получившие высокое развитие в XI — начале XIII вв., с разгромом древнерусских городов полчищами Батыя (1237— 1241 гг.) и установившимся золотоордынским игом (до 1480 г.) — попали в такие условия, когда речь уже должна была идти не о развитии и совершенствовании, а о попытке сохранить крупицы книжной культуры. Забота о просвещении со стороны светских феодалов в это время сводится к домашнему обучению и воспитанию своих детей. Школы книжного обучения практически исчезают. Наступает период резкого отставания Руси от Западной Европы, где именно в XIII веке был осуществлен резкий взлет просвещения, развития высшей школы, рождения университетов.

Престиж грамотности, книжной учености резко снизился в кругах феодальной знати. Ценится главным образом не книжная образованность, а воинские умения. На Руси и в России на долгое время, по сути дела вплоть да XVII в. исчезают государственные школы. Дом и семья становятся чуть ли не единственным местом целенаправленного развития подрастающего человека. Светские феодалы отходят от задач просвещения, а церковные иерархи преследуют лишь свои профессиональные задачи.

Отсутствие государственного вмешательства в процесс обучения значительно усилило на Руси демократическую, народно-педагогическую струю в просвещении. Широкое развитие получают домашне-семейные формы обучения и воспитания. Так как на Руси ремесленники и купцы традиционно практиковали заключение письменных договоров, то параллельно с профессиональным образованием ученикам и подмастерьям давались знания грамоты и счета.

Со второй половины XIV в. активное участие в деле организации центров просвещения занимает черное духовенство. В России началось движение по созданию в труднодоступных для отрядов золотоордынцев местах пустошеймонастырей. Это явление оригинальное, чисто русское, вызванное условиями ига. В Западной Европе роль монастырей в это время резко пошла на убыль, а на Руси — лишь началось. Зачинателем этого движения был великий русский просветитель Сергий Радонежский, являющийся выдающимся деятелем отечественного просвещения. В монастырях того времени осуществлялось так сказать средневековое «комплексное» обучение и воспитание. Сами монастыри были и экономическими (хозяйство), и духовными (церковь), и просветительными (школа-библиотека) центрами.

Следует отметить, что в тот период истории среди обычного населения (посадских и крестьян) грамотных людей было достаточно много. Более того, в Москве XVI века невысоко ценили даже людей просто «грамоты гораздых», предпочитая их тем, кто «словесного любомудрия зело преисполнен, священные

354

же философии до конца навыкл»1150. Таким образом, без обучения в высших школах русский человек достигал высшего образования. Подняться до этого уровня образованности можно было у мастеров книжного учения. Ими были, как правило, приказные дьяки, мастера-«книгописцы». В народе их называли «мирскими дьяками», делом которых было «книги писати и учити ученика грамотной хитрости». Нельзя забывать, что в средневековой России почти во всех ремеслах существовал институт ученичества. Секреты мастерства передавались от мастера ученику и подмастерью в процессе практического изготовления по предлагаемому образцу требуемого изделия, в данном случае, такого изделия, как рукописная книга. Важно отметить, что в предисловиях и послесловиях многих рукописных книг отражены педагогические взгляды «мастеров», а в самом содержании — их высокое методическое мастерство.

Воспитание детей на Руси также осуществляла совместно семья и церковь. Широко использовался метод исповедания детей и подростков 1151 . Для осуществления детской исповеди были разработаны специальные «пособиярекомендации» — «Поновления детям младым». Начиналась исповедь с увещевания, направленного на то, чтобы убедить юного исповедника в необходимости полной и всесторонней исповеди. Для этой цели зачитывались наиболее яркие отрывки из текстов Священного писания, велась доверительная беседа. Само место исповеди в тайном месте церковного помещения настраивало внимание и обостряло все внутренние чувства.

Церковь не удовлетворялась проповедями в церквях и исповедями, она использовала и народные, фольклорные средства для распространения своей идеологии. На Руси появляются, так называемые, «духовные стихи», сходные по форме с эпическими произведениями, а по содержанию с христианской книгой. Нравственно-религиозные понятия, переложенные на былинный лад, на язык народных образов, противостояли мирской былинной стихии. Эти произведения следует считать псевдо-народным средством, пропагандирующим религиозные цели воспитания. Например, в «Стихе о Егории Храбром» (XIV—XV вв.) подвигом считается не служение стране, народу, а служение православной вере.

Вершиной педагогической мысли о семейно-школьном воспитании русского средневековья является «Домострой»1152, составленный известным политическим деятелем из окружения Ивана Грозного — попом Сильвестром. Сильвестр, скорее всего, был знаком не только с отечественным, но и с западноевропейским опытом составления подобных пособий («Советы отца сыну» Смиля Фляшки, «Рассуждения об управлении семьей» итальянца Пандольфини, «Парижский хозяин XV в.» и др.). Однако «Домострой» является сугубо национальным творением, средневековой энциклопедией русской жизни. Воспитание детей рассматривается в нем как особая, специфическая и важнейшая отрасль домашнего хозяйства, тесно связанная с целостным семейным бытом. Оба родите-

1150 Соболевский А. И. Образованность Московской Руси XV—XVII вв. — СПб, 1894, С.

10—11.

1151 Алмазов А. И. Тайная исповедь в православной восточной церкви. — Одесса, 1894. 1152 Домострой / Сост., вступ. ст., пер. и коммент. В.В.Колесова. М. : Сов. Россия, 1990.

355

ля отвечают перед богом и людьми за воспитанность своих детей, их готовность к взрослой жизни.

«Домострой» провозглашал священной обязанностью родителей воспитывать детей с младенческого возраста и контролировать как весь ход их образования, так и необходимость подготовки к жизни вплоть до их женитьбы и обзаведения своим хозяйством. Согласно традиции, «Домострой» провозглашает разделение обязанностей в деле воспитания детей между отцом и матерью по половозрастному принципу. На первое место выносятся задачи нравственного воспитания, прежде всего, религиозного, которое, однако, берется в сочетании с традиционными народными воззрениями на образ «совершенного человека». Список нравственных качеств в «Домострое» значителен. Требует «Домострой» и евангельской покорности власть имущим «повиноваться во всем и всякому властителю» от царя и князя до приходского священника.

На второе место в «Домострое» выносится задача обучения детей необходимым в жизни знаниям, умениям и навыкам. Большое значение составитель «Домостроя» придает проблеме взаимоотношения родителей с детьми, понимаемое как важнейшее условие правильного воспитания. Также определенное внимание уделено методам и приемам формирования подрастающего человека.

«Домострой» рисует нам домашний быт подобно школьному, где домохозяин является учителем всех домочадцев, в том числе и жены, а задача воспитания состоит с одной стороны в подготовке детей к школьному обучению, с другой стороны — к практической жизни. В обязанности родителей входит и контроль за внедомашней, в том числе и школьной жизнью детей.

Влияние идей, зафиксированных в «Домострое», прослеживается не только в XVII, но и в последующих XVIII—XIX вв., а в старообрядческой среде эта книга продолжала оставаться руководством по домашнему воспитанию и образованию детей и в XX веке.

Со времени правления Петра I (1689-1725) домостроевский уклад жизни семьи начал трансформироваться. Возросло подчинение воспитания и образования молодежи государству. Оно отделило молодых от старшего поколения «пропастью» светского образования. Очевидно, переход от прежнего православного семейного уклада к западному образцу противопоставлял семейные ценности и нормы поколений, способствуя открытым и, возможно, даже в чем-то одобряемым государством конфликтам между ними.

В эпоху Петровских преобразований, внесших изменения во все сферы экономики и культуры, резко менялся быт семей, прежде всего, в среде дворянства и купеческого сословия. В это время государство вырабатывает строгие требования к воспитанию детей в семье. Некоторые из них мы находим на страницах интереснейшего памятника «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению», напечатанному в 1717 году. «Юности честное зерцало» требует уважения детей к родителям как непременного условия их правильного воспитания. Задача родителей воспитывать детей, исходя не из народных традиций, а из новых требований придворного этикета. Родители обязаны обучать детей манерам, правилам культурного поведения за столом, в обществе

356

на улице и т. п., учить конной езде, танцам, умению красноречиво говорить: «может добрый разговор учинить, к тому же красноглаголив и в книгах научен, оный может с такими досугами прямым придворным человеком быть»1153 . С раннего детства ребенку внушалось, что необходимо осознавать свой гражданский долг и служить обществу и государю верно на любом поприще – военном или гражданском.

Новые потребности в образованных кадрах поставили Петра I перед необходимостью поиска способов и форм их подготовки. Государственный бюрократический аппарат нуждался не просто в грамотных людях: по результатам исследований уровень грамотности в России к началу XVIII века находился на достаточно высоком уровне. Есть данные, что в стране 96 % купечества, 65 % землевладельцев , 40 % посадского населения и 15 % крестьян владели грамотой1154. Но, как было выше сказано, бюрократический аппарат управления нуждался в специально подготовленных к государственной службе людях. «В условиях формирования русской нации и национальной культуры …нараставшие изменения в укладе жизни и быту диктовали необходимость подготовки отечественных художников, архитекторов, музыкантов и скульпторов»1155. С начала XVIII в. в системе образования и домашнего воспитания усилился светский пласт знаний. В соответствии с требованиями времени в содержание образования все больше включались сведения о реальном мире. Повышение образованности вызывало стремление личности освободиться от устаревших канонов мышления и практической жизни. Это не могло не сказаться на реформировании системы образования.

Реформы, проведенные Петром I, имели поворотное значение в истории начавшего свое формирование российского образования, и новизна эта, как заключается не столько в европейских ее корнях, сколько в изменении ее интенции. Опираясь на культурные традиции Северной Европы, Петр провел секулярную реформу, приведшую к вытеснению религиозного знания из системы государственного образования. Приоритетами в образовании стали государственная польза, невозможная без просвещения народа, приобщения его к мировому уровню знаний, которые сочетались с задачами религиозно-конфессионального воспитания и приобщения к духовным ценностям. Государственная система образования развивалась в условиях частой смены концепций и постоянных реформ, формируясь как система светского (общегражданского) образования, которое пришло на смену собственно церковного. Сам термин «светскость» получил распространение в Западной Европе в начале Нового времени. Во многом это был период размежевания католичества и протестантизма, формирования национальных государств, расхождения сфер влияния религии, искусства и науки.

1153 Ключевский В.О. Курс русской истории: В 9 т. М.: Мысль,1989. Т.5. С. 155. 1154Очерки русской культуры XVII в. / под ред. А.В. Арциновского. М., 1979. С. 27.

1155 Очерки по русской культуре XVIII в.: в 4 т. / под ред. Б.Н. Рыбакова. М.. 1985. Т.2. С.

143.

357

Интересно, что модель семейного поведения (сформированная на основе крестьянской семьи), действовавшая в XVII—XIX вв., обусловливалась, главным образом людей воззрениями на брак, семью, детей. Эти взгляды своим происхождением и бытованием обязаны комплексу социально-экономических и ре- лигиозно-мировоззренческих факторов. В ряду социально-экономических следует отметить невозможность существования крестьянского хозяйства вне семейной формы, высокая смертность, не обеспеченная государством и слабо обеспеченная сельской общиной старость были важнейшими. Представления о ценности семьи и детей, о священности и нерасторжимости брака нашли свое воплощение в нормах обычного права и крестьянской этики, которая в принципе совпадала с христианской православной этикой. Несоблюдение обычая и этических норм ставило крестьянина вне общины и по существу вне общества, потому что для подавляющего большинства крестьян до самого конца императорского режима община была его микрокосмом, где проходила вся его жизнь от рождения до могилы.

В XIX в. в Росси формируется коммуникативный уровень воспитания – педагогика как тематическое описание общества и теоретическое осмысление воспитания. Более того, появляются педагогические концепции, ставящие личность ребенка во главу всего воспитательного процесса. Многие отечественные и зарубежные учёные определяют Новое время (XVII-XVIII вв.) появлением нового образа детства, ростом интереса к ребенку в сферах образования и культуры в Западной Европе. Вопросы детства привлекали зарубежных учёных прошлого. Значительную роль в восприятии феномена детство сыграло произведение Ж.Ж.Руссо «О воспитании». В его произведении мы находим истоки гуманного подхода к детству, который впервые открывает период детства, как самобытный этап человеческой жизни.

Педагогической интерпретацией идеи гуманизма в России является концепция свободного воспитания, которая в отечественной педагогике возникла и развивалась как альтернатива традиционной семейной педагогике, основанной на принуждении подражании, нивелирующей личностное, творческое начало в ребенке. Идея раскрытия сущностных сил ребенка, развертывание заложенного в нем творческого потенциала в условиях ненасильственного, природосообразного, свободного воспитания была воспринята русскими педагогами из учения Ж.- Ж. Руссо.

Теоретические и практические разработки гуманистического направления в русской педагогике и философии представлены в работах выдающихся деятелей просвещения П.Ф.Лесгафта, Н.И.Пирогова, Л.Н.Толстого, К.Д.Ушинского и др. В это время в России была проведена крестьянская реформа. Отмена крепостного права существенно повлияла на нравственный климат общества. В общественном мнении утвердилась мысль о равноправии всех людей, о достоинстве личности человека, о необходимости гуманного отношения друг к другу. В педагогических журналах этого периода «Журнал для воспитания», «Учитель», «Семья и школа», «Педагогический вестник» актуализируются педагогические проблемы, связанные с детством и систематическим изучением внутреннего ми-

358

ра ребенка. Общее состояние научной и педагогической мысли оказало влияние на становление отечественной психологии развития. Распространение генетического принципа в науке создало возможность изучения основных ступеней развития человека, начиная с раннего детства. Изучение детства привлекло особое внимание исследователей по целому ряду причин: описывая процесс психического развития человека в первые годы жизни, ученые пытались понять тенденции его биологического и социального созревания, историю его умственного развития, разобраться в психологии взрослого человека. Особые надежды на познание детства возлагала общественность на педагогику, было признано, что без знания закономерностей детского развития невозможно совершенствовать педагогическую практику1156.

Семейные отношения рубежа нового индустриального общества (XIX-XX вв.) регулировались нормами Свода законов российской империи (Свод законов гражданских), согласно которому родители не только имели право, но и были обязаны воспитывать своих детей1157. Воспитание состояло в приготовлении их к полезной деятельности, т.е. в определении сыновей на службу, а дочерей замуж. Родители должны были обращать особое внимание на нравственное образование детей и стараться домашним воспитанием приготовить их нравы и содействовать правилам правительства. Содержание несовершеннолетних детей должно было соответствовать материальным возможностям родителей. Свод законов гражданских не содержал специальных норм о правах и обязанностях детей, но их можно проследить по главе, посвященной родительской власти. Основными обязанностями детей того времени были: оказание родителям чистосердечного почтения, послушания, покорности и любви; необходимости сносить родительские увещевания и «исправления» терпеливо и без ропота и др.

Кульминация ограничения семейного самоуправления государством пришлась на XX в., когда утвердилась позиция многих западных стран в том, что родительские права предоставляются государством, а роль родителей сводится к воспитанию детей согласно нормам общественного порядка. Постепенно отменялось доминирование права родительского наказания, а решение многих вопросов, касающихся детей, было отдано на усмотрение органов по делам несовершеннолетних.

Советское государство с первых дней своего существования приступило к активному реформированию гражданского законодательства, в том числе в части, регулирующей брачно-семейные отношения. Прежде всего, из процесса этой регуляции была исключена Православная церковь.

В советский период была сформирована система воспитания, жестко подчинявшая личность и ее интересы обществу, поставившая на первый план внедрение в сознание учащихся политико-идеологических доктрин. Система коммунистического воспитания оказалась мощной и эффективной.

1156 Ганина С.А. Концепция свободного воспитания: опыт социально-философской рефлексии феномена детства // Общество. Среда. Развитие. - 2012 - № 1. – С.

1157 Семейное право: учебник для студентов вузов / под ред. П.В. Алексия, И.В. Петрова. А.Н. Кузбагарова. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2009. С. 46.

359

Вскоре после октября 1917 г. началось разрушение существующей системы образования, уничтожались прежние структуры школьного управления, закрывались частные учебные заведения, было запрещено преподавание древних языков и религии. На протяжении 1918 г. вышел ряд правительственных документов, которые должны были стать законодательной основой школьной реформы: об отделении церкви от государства и школы от церкви, о праве нерусских народов открывать учебно-воспитательные учреждения с преподаванием на родном языке. О введении во всех типах школ совместного обучения и др.

В течение 1920-х гг. дореволюционная структура школьного образования была фактически ликвидирована. В эти годы проверялись варианты структуры школьного обучения. Готовились новые учебные программы, вводились трудовое обучение, школьное самоуправление. Была основана государственная система опытно-показательных учебных заведений (ОПУ), превратившееся в последствии систему учреждений дополнительного образования детей.

Система религиозного образования также претерпела серьезные изменения. В дореволюционной России в середине XIX — начале ХХ вв. в структуре Русской Православной Церкви функционировала система религиозных учебных заведений, охватившая все уровни образования. В 1884 г . было законодательно оформлено создание церковно-приходских школ, т.е. начальных общеобразова-

тельных учебных заведений и к 1905 г. действовало 42 696 церковно-приходских школ и школ грамоты, в которых обучалось 1 983 817 учащихся1158. Причем вы-

пускники церковно-приходских школ могли продолжить свое образование в создававшихся с 1884 г . церковно-учительских, и с 1895 г . — второклассных учительских школах, также подведомственных Св. Синоду. Эти учебные заведения осуществляли подготовку педагогических кадров для начальных церковных школ. Причем, даже, несмотря на узкопрофессиональную направленность учительских школ, получаемое образование позволяло их выпускникам не только заниматься педагогической деятельностью, но и поступить в высшие учебные заведения, в том числе и светские.

Для получения духовного образования мужчины могли поступать в семинарии, а затем в академии, уровень которых в то время был вполне сравним с университетским образованием.

Не были лишены возможности получить образование и женщины. С 1868 года получают стройную организацию епархиальные женские училища, которые по уровню образования, приближались к женским гимназиям. В 1914 г. система религиозного образования получила свое структурное завершение: при московском Скорбященском монастыре был открыт Женский Богословскопедагогический институт, который стал третьим государственным высшим женским учебным заведением.

В таком виде система церковных учебных заведений просуществовала до Февральской революции 1917 г., после которой Временное правительство законом от 20 июня 1917 г. передало в ведение Министерства народного просвеще-

1158 Чехов Н.В. Народное образование в России с 60-х гг. XIX в. — М., 1912. С.105.

360