Гипнотические реальности

для таких приключений необходимы такт и хороший вкус. С опытом вы научитесь вызывать принятие двойной связки или смех у людей, когда они спонтанно реорганизуют свои ощущения и/или принимают внушения, которые вы им предлагаете в критический момент сюрприза, когда на мгновение отменяются их привычные установки и паттерны понимания. Этот подход используется профессиональными комиками и некоторыми умелыми ораторами.

Метод замешательства-переструктурирования

Пациент “не знает”, что происходит, — это важная тема, вновь и вновь повторяемая Эриксоном в самых удивительных контекстах. В каждый данный момент сознание может сфокусироваться на ограниченном спектре информации. Эриксон использует эти ограни- чения, постоянно вводя изменения в те области сознания, которые лежат вне этого фокуса. Если он уверен, что сознание пациента сфокусировано в области А, то введет изменения в область Б. Когда сознание пациента возвращается, чтобы перефокусироваться на Б, пациенту подготовлен сюрприз: введено неожиданное изменение. Этот сюрприз создает снижение обычного чувства реальности пациентов, они приходят в замешательство, и ищут, и принимают любые внушения, которые терапевт может ввести для реструктурирования потерянной реальности.

В первой главе мы говорили о том, что Эриксон не считает гипервнушаемость характерной для транса (Erickson, 1932). Теперь мы можем яснее понять, что он имел в виду. Под воздействием шока и удивления при многих прежних авторитарных методах гипнотического наведения механизм замешательства — потребности в реструктурировании срабатывал настолько автоматически, что казалось, будто пациент в трансе гипервнушаем. Эта так называемая гипервнушаемость, однако, представляет собой автоматическое принятие любого реструктурирования, которое положило бы конец нестерпимому замешательству, вызванному гипнотическим наведением или любыми средствами деструктурирования обычных для Эго систем отсчета. Базовый процесс, необходимый для принятия внушений, при помощи метода замешательства-реструктурирования, является следующим:

171

ЗАМЕШАТЕЛЬСТВО в результате шока, стресса, неуверенности и т.д.

â

ДЕСТРУКТУРИРОВАНИЕ обычных систем отсчета

â

РЕСТРУКТУРИРОВАНИЕ того, что нужно

â

ГОТОВНОСТЬ К ПРИНЯТИЮ терапевтических внушений

Читатель может понимать вышеописанное как ступени, которые вклиниваются между второй и третьей стадиями в диаграмме потока, представленной в предыдущей главе о замешательстве в динамике наведения транса. Принятие внушений терапевта будет находиться в прямой зависимости от (1) оптимальной степени деструктурирования и (2) приемлемости внушений терапевта для реструктурирования конкретного пациента терапевтичным образом. То, что люди готовы принять в качестве реструктурирования, в значительной степени является функцией их терапевтических нужд и целей. Эриксон применяет этот основной метод замешательства-реструк- турирования в терапии, так же как и при наведении гипноза, чтобы способствовать принятию внушений. Он описывал много случа- ев, когда он использует шок (Rossi, 1973b) — например, чтобы расшатать проблему пациента, так чтобы пациент ухватился за терапевтическое внушение для реструктурирования пошатнувшегося теперь чувства реальности. Достаточно драматичный пример использования Эриксоном замешательства-реструктурирования и наведения представляет собой ситуация, когда медсестра неохотно вышла перед аудиторией, чтобы служить субъектом для демонстрации. Когда женщина приближалась к Эриксону, он запутал ее противоречивыми указаниями, на каком стуле ей сидеть, неожиданно направляя то к одному, то к другому стулу (невербально он направлял ее к одному стулу, в то время как вербально указывал на другой). Когда она совсем запуталась, он в конце концов сказал: “Войдите в транс, как только вы как следует усядетесь” и одновременно четко указал, на какой стул ей следует сесть. Такие подходы пригодны для терапевтов с очень быстрым умом и некоторым практическим опытом. Однако в повседневной жизни и в психотерапии су-

172

ществует много типов ситуаций замешательства — потребности в реструктурировании, которые могут быть творчески использованы любым терапевтом. Мгновение замешательства при громком шуме или неожиданном событии, например, создает моментальный разрыв в понимании, который требует объясняющего внушения. Эриксон постоянно вводит головоломки и странности в ситуацию терапии, приводящие ум в такое замешательство, чтобы он стал готовым принять внушение. Он чарующим тоном задает кому-ни- будь простой математический вопрос или извлекает какие-нибудь увлекательные эзотерические факты из статьи в “Хотите верьте, хотите нет”. Такими простыми средствами он приводит в замешательство обычные ограничивающие установки сознания и пробуждает потребность в объяснении и реструктурировании. Создается последовательность принятия, и пациент с благодарностью примет все то новое, что терапевт может при этом предложить. Читателям самим придется решать, в какой степени эти различные уровни замешательства-реструктурирования могут быть использованы в их собственной терапевтической практике. Простое осознание присутствия процесса замешательства-реструктурирования может быть чрезвычайно ценно независимо от того, как терапевт относится к намеренному созданию замешательства. Большинство пациентов привносят достаточное собственное замешательство, для разрешения которого им требуется терапия! Однако вместо того, чтобы рассматривать такие случаи замешательства негативно, как показатели патологии или проблем, терапевт может посмотреть на них как на возможность помочь пациентам перестроить их собственный мир.

Упражнения на замешательство и реструктурирование

1.Удивление, замешательство и реструктурирование — тесно связанные процессы. Для того чтобы творчески использовать их в терапии, необходима определенная гибкость взглядов терапевта. Творчески ориентированные терапевты, таким образом, будут обращаться к жизненному опыту, который позволит им постоянно прорываться через ограничения их собственных систем отсчета (Rossi, 1972b).

2.Неуверенность, двойственность и замешательство — это типичные жалобы людей, пришедших на терапию. Часто их рассмат-

173

ривают как симптомы, которые терапевт предположительно должен снять. Мы теперь можем понять, что на самом деле они являются предварительной стадией для возможного творческого изменения и роста личности (Rossi, 1972a; Rossi, 1973). Научитесь распознавать в этих жалобах то, что меняется в мировоззрении пациента, и использовать это изменение таким образом, чтобы способствовать росту.

Терапевтический транс как состояние активного бессознательного обучения

Эриксон ясно показывает, что терапевтический транс представляет собой состояние активного обучения на бессознательном уровне, то есть обучение без вмешательства сознательных целей и намерений. Переживания в трансе можно сравнить с переживаниями во сне, когда внутренние события происходят автономно. Здесь может возникнуть вопрос о том, истинное ли это знание (в смысле приобретения новых форм реагирования) или просто автомати- ческое поведение на бессознательном уровне. Проверить новое знание всегда можно по результатам: действительно ли пациент в результате своего гипнотического переживания проявляет новые способности к реагированию? Эриксон постоянно подчеркивает факт обучения без осознания. В данном разделе о наведении, например, он говорит докторам Х. и С.: “Вы развиваете свои собственные психологические методы психотерапии, не зная, что вы их развиваете”. Он явно верит, что такое обучение более эффективно и творчески может происходить в измененном состоянии сознания, когда обычные предрассудки и предвзятости сознательной системы отсчета пациента не активны. Терапевтический транс является состоянием, в котором обычные предрассудки и разбросанность сознания минимизированы так, что обучение может происходить оптимальным образом. Эта точка зрения полностью соответствует тому, что известно о творческих процессах вообще (Rossi, 1968, 1972а; Ghiselin, 1952), так как теоретически сознание рассматривается как исключительно принимающая станция для новых комбинаций креативного процесса, который на самом деле происходит на бессознательном уровне. Это соответствует также ранним гипнотерапевтическим подходам Льебо, Бернгейма и Брейда (Tinterow, 1970), которые иногда погружали пациента в исцеляю-

174

щий транс на короткое время и затем “будили” их без каких-либо прямых внушений о том, каким образом должна произойти терапия. “Исцеляющая атмосфера”, созданная этими ранними терапевтами, в сочетании с системой представлений их времени, функционировала как косвенное невербальное внушение запустить творческие автономные процессы внутри пациентов, которые могли вызвать эффект “исцеления”. Современный человек XX века, однако, связан по рукам и ногам материалистической, чересчур рационалистической системой представлений, склонной принижать функционирование этих автономных терапевтических процессов. Современный человек, к несчастью, обременен гордыней сознательного (Jung, 1960), в силу которой он верует, что вся психическая деятельность может проходить на сознательном и волевом уровне. Такие волевые усилия часто стоят на пути естественных исцеляющих процессов. Чтобы справиться с этими сознательными усилиями, основанными на заблуждении, Эриксон разработал такие косвенные подходы, как замешательство и реструктурирование. Эти подходы служат для того, чтобы смешать и запутать сознательные ограничения пациентов и дать возможность их бессознательному найти новые решения.

175

5. ОБУЧЕНИЕ ТРАНСУ ПО АССОЦИАЦИИ

На этом сеансе Эриксон снова использует более умелого субъекта, миссис Л., для демонстрации гипнотической отзывчивости, чтобы доктор С. могла учиться по ассоциации. Эриксон начинает с сюрприза: он просит доктора С. провести свое первое гипноти- ческое наведение на другом человеке. Она делает это на удивление хорошо, оригинальным образом, и при этом все-таки использует ряд основных принципов гипнотического наведения. Значимость этой неожиданной просьбы в том, что она помешала доктору С. подготовиться заранее, заставила ее полагаться на свою интуицию, на бессознательное знание, которое она приобрела из личного переживания транса. Эриксон тем самым поощряет ее учиться использовать знание, приобретенное скорее в результате опыта, чем интеллектуально.

На этом сеансе Эриксон возвращается к теме бессознательного обучения как к основной причине того, зачем нужно делать подлинную трансовую работу. Он отмечает, что доктор С. “все еще не слишком доверяет своему бессознательному разуму производить все необходимое обучение”. Он явно имеет в виду, что во время транса пациент учится без обычной модели сознания Эго. Сознание не всегда необходимо для того, чтобы учиться. Фактически Эриксон предпочитает, чтобы обучение происходило без вмешательства сознания, полного предубеждений.

В экспериментальной психологии уже было продемонстрировано, что обучение действительно может происходить без состояния осознания (например, так называемое латентное обучение). Такое обучение без осознания Эриксон считает предпочтительным способом работы с пациентами в трансе. Эриксон не раз говорил, что многое из того, что называют гипнозом в экспериментальной литературе, где за коротким наведением на несколько минут следуют стандартизованные внушения (которые не учитывают и не используют индивидуальные различия пациентов), является на самом деле

176

мешаниной, в которой пациент использует сознательное волевое усилие в смеси с бессознательным обучением. Эта привычка полагаться на сознательное волевое усилие и управление является признаком неудовлетворительно обученного гипнотического субъекта. Такие субъекты быстро достигнут своего предела в том, до какой степени они способны переживать подлинные гипнотические явления, поскольку их сознательные установки и приобретенные при обучении ограничения мешают свободному функционированию бессознательных механизмов.

Два косвенных подхода к использованию таких бессознательных механизмов проявляются на этом сеансе: скрытая директива и вопросы. Эти подходы были разработаны Эриксоном и другими в клиническом гипнозе. Было бы увлекательно и важно изучить параметры этих подходов в более контролируемых лабораторных исследованиях одновременно с дальнейшими полевыми и клиническими наблюдениями. Мы только сейчас начинаем ценить сложность и в значительной степени нереализованные возможности использования языка для достижения терапевтических целей.

На этом сеансе Эриксон попросил присутствовать миссис Л., прекрасного субъекта для гипнотерапии, с которой он уже работал раньше. В качестве сюрприза он просит С. загипнотизировать Л. Это первый случай, когда Эриксон может наблюдать ее работу с гипнозом в качестве оператора. С. начинает с того, что обращается к субъекту со своими внушениями.

Успешная практика неведения

С: Закройте глаза, расслабьтесь и представьте себя в каком-ни- будь удивительном месте, которое вам очень нравилось.

(Пауза)

Или возле озера, или реки, где-то в таком месте, которое вам нравится.

(Пауза)

Вам удается расслабиться все больше и больше. Вздохните поглубже и расслабьтесь.

[Субъект действительно глубоко вздыхает в этот момент.] Вы начинаете чувствовать себя все более и более комфортно. (Пауза)

Э: “Представьте себя в каком-то удивительном месте” делает это очень личным, “или у озера, или у реки” затем вводит реальность.

177

Вступает внутренняя реальность пациента, когда она добавляет “просто в том месте, которое вам нравится”. “Вздохните глубоко” — это вполне безобидное внушение, потому что всякому пациенту нужно дышать.

Р: Да, поэтому С. ничем не рискует, когда следует тому, что миссис Л. делает естественно.

Э: И вы можете добавить любое прилагательное, какое хотите, в данном случае “глубокое” дыхание; прилагательное “глубокий” — это внушение, которое поддерживается тем, что ассоциируется с неизбежной реакцией: ведь пациент поневоле должен будет дышать.

Р: Так что эта цепочка внушений, использованная здесь С., превосходна.

Э: Да, но эти внушения уводят миссис Л. далеко-далеко от нашей комнаты. Они уносят ее к какому-то конкретному воспоминанию, но С. не знает, к какому.

Р: В этом-то и состоит проблема. По-настоящему опытный оператор знал бы точно, куда отправляется пациент, если только не хотел бы провести общее исследование.

Гипнотическая тавтология

Вы обнаружите, что этот мир — это ваш собственный мир, который вам очень-очень понравится.

(Пауза)

Прекрасно, давайте попробуем какие-нибудь сигналы, хорошо? (Пауза)

Пусть вот этот вот палец будет “да”.

Э: Если учесть, что сейчас произошло, почему бы ей этот мир очень-очень не нравился? Вы не говорите, чтобы он ей нравился, вы просто утверждаете очевидный факт. Субъект не подчиняется, как автомат. Она просто согласится, что ей и впрямь очень нравится это место, и почувствует, что С. ее уважает.

Р: Так что здесь С. опять очень хорошо справляется. Она инициирует переживания расслабленности и комфорта в таком месте, которое нравится миссис Л. Затем она объявляет, что миссис Л. обнаружит, что “этот мир... ей очень-очень нравится”. Это на самом деле гипнотическая тавтология. С. создает приятное переживание и затем говорит, что это переживание приятно. Миссис Л., погруженная, как сейчас, в это переживание, однако, не узнает тавтологию; она просто чувствует себя комфортно и к тому же увере-

178

на, что ее уважают, поскольку С., кажется, так точно описывает ее внутреннее переживание.

Импликация и косвенное внушение

[С. ударяет по правому указательному пальцу миссис Л.] и когда вы почувствуете, что вам очень мирно и удобно, вы можете сосредоточиться на “да”.

èвы, может быть, заметите, что этот палец всплывает вверх. О’кей, вы можете сделать это сейчас, вы можете сосредоточиться на “да”.

[Пауза, во время которой один из пальцев миссис Л. поднимается

èзависает.]

Хорошо.

Э: “Вы можете сосредоточиться” является констатацией факта, а не приказанием. Если я скажу “вы можете”, при этом предполагается “вы можете сделать это или что-то другое”, это не прямой приказ, это безобидная форма указания.

Р: Так что понимает это С. или нет, она кое-чему научилась в своей личной гипнотической работе с вами: она научилась, как использовать импликацию и косвенные внушения.

Косвенные инструкции

Вы обнаружите, что каждый раз, когда вам захочется провести несколько минут в одиночестве, расслабившись, чувствуя себя очень комфортно и спокойно, вы можете вернуться к этому ощущению,

вы можете отправить себя в этот мир в любое время, когда хотите.

Бывают моменты, когда вам в самом деле очень нужно это чувство спокойствия.

(Пауза)

Хорошо, теперь в любой момент, как только вам этого захочется, вы можете вернуться обратно к нам. Вы можете просто глубоко вздохнуть и потянуться.

[Миссис Л. пробуждается, потягивается, меняет положение тела, происходит общий разговор в течение пяти минут, затем Эриксон начинает гипнотизировать миссис Л.]

179

Э: Да, “моменты, когда вам в самом деле очень нужно” — это какие моменты? У вас, естественно, должны быть воспоминания о каких-то моментах. Так что это ее собственное исследование, она будет его проводить, но С. не сказала ей, чтобы она провела исследование.

Р: Так что снова косвенным и очень безобидным способом С. послала миссис Л. в исследовательское путешествие.

Э: Самоисследовательское, но в то же время не для поиска наименований и т.п., а чтобы обрести душевный покой.

Р: Похоже, что С. кое-чему научилась в косвенном подходе к внушению при работе с вами.

Эриксоновское наведение рекапитуляцией

Э: Я хотел бы, чтобы вы сегодня делали то же самое, что делали вчера.

[Пауза, шестинедельный младенец миссис Л. начинает очень громко плакать где-то на заднем плане, но миссис Л. не обращает внимания] Вы можете сами сосчитать от одного до двадцати.

Теперь вы знаете, что сегодня все по другому, и войдете очень глубоко в транс...

Р: В этом очень простом вводном утверждении вы проводите повторение предыдущей успешной трансовой работы и, тем самым, реактивируете ассоциации, которые будут помогать вашей сегодняшней гипнотической работе.

Р: Почему вы говорите здесь об “изменении”?

Э: Ребенок, который там плачет, не присутствовал, когда я работал с миссис Л. прежде. Поэтому ей лучше измениться самой, чтобы приспособиться к этим новым стимулам так, чтобы они ей не мешали.

Р: Не говоря ей прямо, что она должна проигнорировать сегодня своего младенца.

Э: Я ей достаточно доверяю, она поймет, что я имел в виду под “изменением”.

Р: Если бы вы сказали прямо: “Не обращайте внимания на то, что ваш ребенок плачет”, она бы непременно стала сопротивляться.

Э: Какая женщина не стала бы?

180