§ 4. Гармонизация национального права

В условиях Сообществ, объединяющих все возрастающее чис­ло государств-членов, актуальной проблемой является гармониза­ция права в рамках ЕС. Еще в Договоре о ЕЭС сближению законо­дательства была посвящена специальная глава, а Совету предос­тавлены полномочия на изучение по предложению Комиссии и на основе единогласия директив относительно сближения законода­тельных положений, предписаний и административных действий государств-членов, которые прямо затрагивают создание или функционирование общего рынка. При этом должны проводиться консультации с Европейским парламентом и с Социально-экономическим комитетом относительно директив, выполнение которых в одном или нескольких государствах-членах повлекло бы за собой изменение законодательства.

Характер процедуры принятия таких директив также свидетельствует о важности данной проблемы в глазах учредителей ЕЭС.

По существу, той же цели — гармонизации законодательства служат положения ст. 220 Договора о ЕЭС, регламентирующей вопросы заключения соглашений между государствами-членами в рамках интеграции. Следует отметить, что в первые десятилетия существования Сообществ в этой области был достигнут весьма скромный прогресс³.

Маастрихтским договором были внесены существенные дополнения в главу 3 Договора о ЕЭС, посвященную сближению законодательств. Раньше эта проблема решалась посредством директив (ст. 100, 101), допускающих, как известно, опреде-ленную свободу действий государств, к которым обращены директивы, в достижении поставленных целей. Дополнения (ст. 100а, 100б) свидетельствуют о повышении уровня законодательного регулированияэтойпроблемы и соответственно о большей его императивности. Так, в соответствии с п. 1 ст. 100а Совет, в отступле-ние от ст. 100, может по процедуре, аналогичной прежней, но квалифицированным большинством, а не единогласно выработать меры по сближению норм, вводимых в государствах-членах законодательным или административным путем, для того, чтобы обеспечить создание и функционирование внутреннего рынка. Если раньше такого рода меры разрабатывали — в рамках директив — сами государства-члены, то теперь это делает Совет.

Правда, следующая статья — 100б — допускает участие государств-членов в составлении перечня законодательных и административных мер, подпадающих под статью 100а, но уже не самостоятельно, а совместно с Комиссией. Налицо тенденция к повышению руководящей роли институтов сообществ в процессе гармонизации права. Об этом же говорит полномочие Совета устанавливатьна основании ст. 100а, что положения, имеющие силу в государст­ве-члене, должны быть признаны эквивалентными тем, которые применяются другим государством-членом. Вместе с тем положе­ния п. 1 ст. 100а не распространяются, в частности, на такие сферы, как налогообложение, интересы лиц наемного труда и т. д. Кроме того, государства имеют возможность в случаях крайней необходи­мости, предусмотренных ст. 36 Договора, продолжать применение национальных правовых норм. При этом такое применение не должнобыть средством неоправданной дискриминации или открытых ог­раничений в торговле между государствами-членами.

Углубление интеграции имело своим следствием возрастание правового мас-сива Сообществ¹. Это, в свою очередь, обусловливало необходимость интенсифика-ции работ в сфере кодификации права ЕС. С конца 80-х — начала 90-х гг. такие ра-боты ведутся, в частно­сти, в области частного, таможенного, гражданского процес-суаль­ного права и т. д.

Так, в мае 1989 г. Европарламент принял резолюцию, в кото­рой подчеркива-лась важность гармонизации общего частного права Сообществ, особенно в такой специфической области, как внутрен­ний рынок. В резолюции давалась рекомендация о необходимости работ по подготовке общеевропейского кодекса частного права².

Принятию первой части кодекса предшествовала пятилетняя работа комис-сии во главе с профессором О. Ландо по унификации договорного права ЕС. Первая часть кодекса, принятая посредст­вом резолюции Европарламента в 1994 г., называ-ется "Принципы европейского договорного права"³.

При разработке "Принципов" исследовался опыт унификации частного права в США (Единообразный торговый кодекс), а также подготовки и принятия Конвен-ции ООН о международной купле-продаже товаров 1980 г. Вместе с тем задача авто-ров "Принципов" была сложнее вследствие существенных различий в характере уни­фицируемого права большинства стран-членов, с одной стороны, и Великобритании, с другой. Отсюда — весьма своеобразная пробле­ма унификации, помимо прочего, правовой терминологии⁴.

И еще одна особенность присуща первой части Кодекса (как и кодекса в целом) — он рассчитан на информационное общество и должен действовать на безбумажных носителях информации.

Кодекс включает в себя 59 статей, разделенных на 4 главы. Он был опубликован на английском и французском языках, а коммен­тарий к нему — только на английском. В условиях столь многоязы­кой структуры, как Сообщества, это, конечно же, нельзя признать удовлетворительным.

Принципы определяются в первой части кодекса как общие, нормы дого-ворного права ЕС (ст. 1(1)). Они применяются, когда стороны пришли к соглашению, что договор между ними заключается на их основе; когда стороны договорились, что к контракту приме­няются "общие принципы права", "lex mercatoria" и тому по-добные формулы, когда стороны не определили систему, либо нормы права, приме-нимые к данному договору, а также в случае неясности системы либо норм права, подлежащих применению и достаточных для вынесения решения (п. 1—4 ст. I)¹.

Принятие первой части кодекса частного права юридическая общественность стран-членов встретила в большинстве своем с одобрением. Вместе с тем среди добро-желательных отзывов встречается и критика. Так, отдельные авторы видят недоста-ток этой кодификации в том, что за ее рамками оказалась проблема защиты прав личности, которая становится составной частью современного гра­жданского права. Вследствие этого, по их мнению, резко снижается влияние кодификации как на фор-мирование права, так и на его гармонизацию. Кроме того, высказываются опасения в связи с возможностью неоднозначного толкования положений кодекса в каж­дой из стран ЕС вследствие отсутствия "скоординированной науч­ной дискуссии", адекват-ного образования юристов на основе общих концепций и принципов, общих жур-налов и трудов по праву².

Отдельные авторы вообще отрицают возможность такой унификации или хотя бы гармонизации вследствие слишком глубоких, по их мнению, различий в правовых системах государств-членов³.

О том, насколько обоснованны эти опасения, можно будет судить лишь из практики применения Кодекса.

В 1990 г. Комиссия ЕС дала официальное поручение группе экспертов во главе с профессором М. Штормом разработать проект Гражданского процессуального кодекса. Парадоксальность ситуа­ции состояла в том, что Комиссия к тому времени уже в течение трех лет самостоятельно работала над этим проектом. В 1994 г. он был опубликован на английском и французском языках с общим докладомМ. Шторма (а также с предисловием Дж. Нормана и Дж. А. Йоловича). Необходимость сближения процессуального права стран ЕС обосновывается в докладе необходимостью способствовать свобод­ному функционированию внутреннего рынка. При разработке про­екта кодекса его авторы, с одной стороны, столкнулись с отсутстви­ем в этой области мирового опыта, с другой, работа облегчалась тем, что гражданский процесс в 15 странах ЕС строится на общих демократических основах, коренящихся в праве ЕС, Европейской конвенции и Европейской конвенции прав человека и основных сво­бод. По этой причине разработчики кодекса выступили против не­посредственного включения в него принципов гражданского про­цесса, полагая, что положений ст. 6 упомянутой Европейской кон­венции достаточно для обеспечения демократических принципов в процессуальном праве. Исключение делается лишь для принципа состязательности.

Структура кодекса, отражая логику процесса, включает раз­делы о посредничестве, начале процесса, предмете спора, предъяв­лении документов, свидетельских показаний, технике доказывания и т. д. В целом кодекс оценивается в зарубежной литературе как приемлемый компромисс для 15 государств ЕС¹.

В числе новейших кодексов ЕС важнейшая роль принадлежит Таможенному кодексу: ведь Сообщество основано на таможенном союзе. "Технология" его подготовки существенно отличается от того,как готовились два упомянутых кодекса. Таможенный кодекс Сооб­щества возник в результате консолидации значительной части по­становлений прямого действия, принятых за многие годы Советом и Комиссией. Характерно, что кодекс вводится в действие как бы параллельно Советом и Комиссией: постановления того и другого органа принимались на предмет консолидации, дополнений и, на­конец, принятия кодекса.

Так, консолидация с дополнениями, положившая начало Та­моженному кодексу Сообщества, была принята постановлением Совета от 1992 г.²

Затем по вопросу издания кодекса принимается постановление Комиссии³, дополненное позже рядом ее собственных постановлений⁴ и постановлением Совета⁵.

В большинстве стран ЕС кодекс вступил в силу с января 1994 г., в Соединенном Королевстве — на год позже⁶.

Законодательная гармонизация права, преобладающая сегодня в ЕС, не всегда положительно оценивается в правовой литературе стран-членов. В частно-сти, она подвергается критике за дефицит демократической легитимности, под которой понимаете явный "перекос" в соотношении законодательной компетенции Европарламента, сводной стороны, и Совета и Комиссии ЕС, с другой. Отсюда — призывы к переоценке традиционных приемов гармонизации. Так, предлагается ограничить ее теми сферами, "где она необходима". В контексте этой проблемы подчеркивается важность принципа субсидиарное, а также значимость для гармо-низации права процедуры разрешения конфликтов. Такой подход, по мнению его автора, создает основу для признания структурного равенства различных правовых систем.

Так, в сферах, где гармонизация материального права не может быть достигнута, гражданские дела, "соприкасающиеся" с иностранным правом, будут тем не менее разрешены на основе единых предписаний⁷.

В условиях Сообществ гармонизация права государств-членов осуществляет-ся не только посредством специальной деятельности по унификации, консолида-ции или кодификации права. Сам процесс интеграции является динамичной и все расширяющейся основой для такой гармонизации. В ходе этого процесса происхо-дит не только перераспределение компетенций между институтами ЕС и государ-ствами-членами в пользу первых, но и достижение более высокого уровня едино-образия и согласованности права ЕС.

Так, введение института гражданства ЕС, формальная отмена пограничного контроля в отношениях между государствами-членами, принцип так называемой "единой лицензии" в области кредитных институтов, свобода передвижения и право на поселение (ст. 52 Договора о ЕЭС) и т. д. — все это подтверждает, что делеги­рование компетенции от государств-членов к Сообществам приводит к слия-нию воедино процессов гармонизации и формировании права.

В юридической литературе стран ЕС дискутируются иные на­правления гармонизации, в частности, таких институтов, как соз­дание частично унифицированного в рамках ЕС нотариата¹, систе­мы региональных судов Сообщества, каждый из которых распро­страняет свою юрисдикцию минимум на 3 государства-члена² и т. д. Обсуждаются проблемы, возникающие в процессе гармониза­ции. Так, в процессе унификации налогового права возникла про­блема несовместимости его электронных носителей с традиционной "технологией" налогового делопроизводства, которая исходит из необходимости письменного учета доходов, письменных деклара­ций, подписанных налогоплательщиком и т. д.

Одна из таких проблем — сохраняющаяся несогласованность между правом ЕС и национальным правом государств-членов. Так, французский автор подходит к ней под таким углом зрения. Если, пишет он, Конституция Франции 1958 г. включает положение об обязанности каждого трудиться и его праве на труд, и Договор о ЕЭС провозглашает целью "непрерывное улучшение условий жиз­ни и труда своих народов", то два уровня регулирования одной и той же проблемы (национальный и ЕС) предполагают самостоятель­ные средства реализации таких предписаний. Однако на террито­рии Франции то и другое осуществляет национальная служба за­нятости, которая в своей практике нередко сталкивается с несогла­сованностью французского права и права ЕС. Достаточно сказать, что по праву Франции Национальная служба занятости является монополией, в то время как право Сообществ распространяет на эту область нормы о конкуренции³.

На ход гармонизации права ЕС также накладывают отпечаток процессы общеевропейской интеграции.

Так, в результате подписания соглашения о Европейском эко­номическом пространстве (ЕЭП), вступившем в силу в январе 1994 г., процесс унификации права в основном на базе принципов, действующих в ЕЭС, охватил в известном смысле и страны, входя­щие в Европейскую ассоциацию свободной торговли (ЕАСТ)⁴.

В частности, страны ЕАСТ столкнулись с необходимостью трансформиро-вать в систему своего национального законодательства помимо текста самого Согла-шения о ЕЭП более 1400 юридических актов, принятых в рамках ЕС, в том числе правил о конкуренции (в ЕЭС и в ЕАСТ они различны).

С другой стороны, на процесс гармонизации права Сообществ оказывает влия-ние закрепленный в Соглашении о ЕАСТ механизм толкования его текста, а также соотношения этого Соглашения с предшествующими соглашениями, заключенными государствами-ленами ЕС. Так, при разногласии по вопросам толкования судами ЕС и ЕАСТ положений Соглашения предусматривается специальная процедура по их урегулированию (ст. 111 Соглашения). Более того, в известных ситуациях, согласно Соглашению, оно может превалировать над положениями существующих двусторон-них и многосторонних соглашений, обязывающих ЕЭС, с одной стороны, и одно или более государств — членов ЕАСТ, с другой, в той степени, в какой аналогичный вопрос регулируется данным Соглашением (ст. 120 Соглашения). И хотя вступле-ние в ЕС таких государств-членов ЕАСТ, как Австрия, Финляндия и Швеция, ста-вит под вопрос дальнейшее действие Соглашения с ЕЭП, однако сам факт его под-писания отражает весьма красноречивую тенденцию формирования общеевропей-ских институтов, европейского экономического и правового пространства¹.