Глава III.

Культурологическая детерминанта информационной безопасности российского государства.

3.1. Идеологическая компонента информационной безопасности российского государства.

Информационная безопасность проявляет себя не только как один из самостоятельных и самодостаточных видов безопасности, но и как специфический срез других видов безопасности - экономической, социальной, политической, военной, духовно-идеологической и т.д. В таком качестве информационная безопасность выступает синтетическим, интегрирующим основанием других видов безопасности, раскрывающим и уточняющим их прогрессивно-цивилизационное содержание. С другой стороны, информатизация общественной жизни является таким средством социализации, последствием которого выступает определенный уровень информационной культуры - жизненно важной ценности общества, государства и личности как объекта национальной безопасности. Такой усложненный статус информационной безопасности позволяет говорить о такой ее ценности, как идеологичность, о содержании ее идеологического компонента.

Идеологический смысл социальных явлений в настоящее время раскрывает способность и возможность данных явлений отражать в своем развитии интересы межгосударственного, национально-государственного, корпоративно-группового и даже индивидуального уровней отражения смысла и значимости социальной организации. За идеологией всегда стоит интерес различной иерархии -международный, национально-государственный, корпоративно-групповой, индивидуальный. Профессионально-выраженный идеологический интерес всегда и во все времена представлял собой мощную материальную силу, находящуюся под защитой государства и нацеленную только на победу.

Среди ученых нет единства по поводу понимания сути идеологии и ее социально-политической значимости. Преобладают крайние точки зрения, концептуально представленные теориями деидеологизации и реидеологизации. Считается, что идеология как «нарочитая практически-духовная форма освоения действительности

через призму корпоративных интересов себя исчерпала. Она становится фактом прошлого. Но вообще без идеологии, без жизненной правды, требующей стойкости, которой ... надо держаться, за которую надо стоять, висеть на кресте, - без такой правды нельзя». (СМ. Сноску 53) Общепризнано, что должна быть такая идеология, которая включает и обосновывает понятия наиважнейшего - тех фундаментальных ценностей, идеалов существования, которые целеориентируют, регулируют, мотивируют жизнь на уровне высокого.

Плюралистическое направление политологического анализа явлений общественной жизни упорно держится за вариант их деидеологизации, суть которого состоит в отрицании ценностно-духовного освящения явлений и процессов с позиций общегосударственных интересов, навязывании исключительно партийно-группового варианта идеологического восприятия окружающего нас мира. Будучи убежденными либералами, плюралисты лишают общество, социальные группы и конкретную личность высоких смысложизненных идеалов как мотивов поведения и практического действия. Для них позиция государственного патриотизма не имеет практической ценности и не составляет мотив поступков человека или социальной группы. Аналогичное отношение они формируют в отношении других базовых ценностей социального согласия, таких, как державность, солидарность, социально-политическая сплоченность. Сразу отметим, что российской почвенности такой деидеологизированный подход в корне противоречит.

Обратное отношение к идеологии формируют теоретики-государственники, которые прочно стоят на позициях реального существования ценностей государственной идеологии, мотивирующей практически-жизненный смысл на уровне общенародных ценностей социального, группового и личностного согласия. Нам представляется, что такой вариант идеологического восприятия общественной жизни наиболее характерен для государств с восточным вариантом духовно-практического освоения действительности. Мы полагаем, что за такими государствами и народами - большое будущее в силу нерастраченной духовности как практического принципа, который еще до конца не освоен мировым опытом социального созидания.

К таким государствам принадлежит и Россия, которая в отличие от Запада и США, с одной стороны, не познала до конца все пре

-------

Сноска 53. См.: Россия: опыт национально-государственной идеологии. - М.: Изд-во Московского ун-та. - 1994. - С. 32.

---------

имущества и пороки бездуховного индустриального технологизма, а с другой стороны - имеет все шансы в будущем познать преимущества духовных мотивов и способов социальных преобразований.

С точки зрения государственно-идеологического способа познания и преобразования действительности имеется две модификации такого рода жизненной идеологии, тесно связанной с проблемами информатизации общества, - межгосударственная и национально-государственная.

С точки зрения межгосударственной идеологии, которая претерпела значительную эволюцию, преодолев стереотипы военно-политического противостояния и «холодной войны», события последних лет в Европе в значительной степени изменили политический и социально-экономический облик нашего континента и мира в целом. Огромная роль в этом процессе принадлежит информации вообще и научной информации в частности: достаточно отметить, что они оказывают прямое, положительное воздействие на проблему доверия в международных отношениях. Новая идеология международных отношений предполагает совершенно новое отношение к обмену информацией, нежели в прошлые времена.

Сейчас перед международным сообществом стоит задача вернуть информации ее главную миссию, расширить возможности информационного сотрудничества, взаимный доступ к информации, создать условия для ее свободной циркуляции и открытости. У информации, материализованной в сводках и цифрах, на экранах телевизоров и в радиовыпусках, не может и не должно быть границ, препон и ограничений, поскольку она принадлежит всему миру. И от того, насколько она свободна и объективна, не в последнюю очередь зависят создание системы надежной безопасности не для тех или иных государств за счет других, а для всех членов международного сообщества и в какой-то степени даже судьба нашей цивилизации.

Именно в этой связи в последнее десятилетие возникло понятие «информационная безопасность», которое по сути своей означает возможность и способность распространять и получать надежную информацию по любым вопросам и в то же время предполагает возможность защиты от информации искаженной, тенденциозной, деформирующей сознание в каких-то определенных целях. Свободный же обмен идеями и информацией, сотрудничество в гуманитарной сфере в целом формируют основу для взаимопонимания, для размывания стереотипов, а, следовательно, и для создания атмосферы доверия.

Одну из ключевых ролей в этом процессе играют социальные науки. Либо они дают серьезный, комплексный анализ общественных процессов, всего спектра реальных тенденций, имеющихся школ, точек зрения по той или иной проблеме, способствуя тем самым более глубокому взаимопониманию, либо мы снова скатываемся в трясину сокрытия фактов, идеологизированных, закомплексованных подходов к анализу нынешнего положения, что чревато обострением межгосударственных отношений.

Совершенно очевидно наличие сфер общих интересов различных стран в развитии сотрудничества в области информации. Сюда относятся, в частности:

• нормализация межгосударственных отношений, прекращение политико-информационной конфронтации;

• совершенствование действующих международно-правовых стандартов, определяющих общие правовые рамки развития всех видов информации;

• в Европе - это создание общей для всего континента информационной сети; перспективным направлением здесь выступают европейские информационные банки данных по социальным наукам, естественным наукам, технологии, культуре.

Между тем, как подтверждает анализ современного состояния международного сотрудничества в области информации, международный информационный обмен пока не соответствует этим общим интересам, социальным и политическим реалиям, характеризуется серьезными диспропорциями. Дисбалансы и противоречия в этой сфере в условиях бурного научно-технического прогресса не только не исчезают, но и усиливаются. Они отражают антагонизмы как между отдельными государствами или группами государств, так и между различными компонентами функционирующих информационных структур. Можно отметить хотя бы следующие диспропорции в международном информационном обмене: между развитыми и развивающимися странами; между большими и малыми развитыми странами; между различными развивающимися государствами; между информацией политической и той, которая касается социально-экономической и культурной жизни развивающихся государств; между информацией менее актуальной и той, что имеет весьма важное значение.

Так называемая военно-гуманитарная миссия США и НАТО в Югославии показала, насколько важен информационный фактор в оценке той или иной региональной ситуации и принятии военно-политических решений. Информационная «ошибка», связанная с

сознательным и расчетливым завышением в десять раз потерь албанского населения в Косово, привела к военному вмешательству блока НАТО в разрешение проблемы, носящей в целом внутригосударственный характер. Сегодняшние тупики затяжного ближневосточного конфликта также в значительной степени связаны с искажением и фальсификацией информации, ее заинтересованным характером использования. Будет уместно заметить, что современная межгосударственная идеология, основанная на лидирующей роли США в международных отношениях, предполагает вполне определенные «правила» использования информации, далекие от принципов объективности и истинности.

Целесообразно подчеркнуть, что происходящие сегодня в Восточной Европе общественно-политические и социально-экономические преобразования в условиях технического и технологического прогресса увеличили значение информации как безусловно интегрирующего фактора. Серьезная, адекватная информация может позитивно воздействовать не только на внутреннюю эволюцию восточноевропейских сообществ, но и на взаимоотношения обеих частей континента.

В наше время предельной мобилизации разума и здравого смысла, когда утрачивают силу формулы доядерного локального мышления, и среди них - технологическая самоуверенность, закрытость, вседозволенность, - человечество не может не реализовать свой жизнеутверждающий вселенский интернациональный шанс, дабы избавить мысль от кошмара «самое страшное - будущее». И здесь в соответствии с установками конкретности, всесторонности, объективности охвата событий новая аксиология ориентирует на переход от биполярной системы мира к многополярной. Поддержание максимально прочного режима добрососедства и доверия обусловливает деидеологизацию международных отношений, исключение из дипломатии самодовлеющего параметра идейных разногласий.

Преодоление раскола мира немыслимо без снятия извечного антагонизма между Западным и Восточным блоками, уже не носящими военно-политический характер. Поэтому в качестве первого шага для приближения этого должен возобладать фактор терпимости, обеспечивающий иную мыслительную культуру на базе идейного плюрализма, отражающего многообразие интересов современных народов и государств.

Стимулируемый новой политической философией, идейный плюрализм - не анархическая стихия, не произвольная игра мысли

тельных сил, это - механизм разработки и воплощения оптимальных решений, отражающий исторически сложившуюся дифференцированность мирового сообщества, наличие разных целей, интересов. Уважение к оппоненту, отказ от идеологической чванливости, монополии на истину, стремление понять инакомыслящего, умение говорить на его языке и уважать его интересы, здоровое сомнение в собственной непогрешимости, готовность к корректировке отстаиваемой линии в конечном счете и формирует то, что отличает подход современного политика. Ибо быть политиком и не быть готовым к положительному самоизменению невозможно.

Указанные и некоторые другие требования образуют в совокупности познавательный потенциал вселенской идеологии, который оказывает реальное воздействие не только на формирование новой политической философии, но и на решение текущих политических проблем. Воздействие это осуществляется как ценностная ориентация творческого процесса в политике. Идеология - не поставщик верных ответов на все случаи жизни, а некая руководящая схема выработки адекватной и притом вполне конкретной позиции. Идеология есть высокая практически-значимая культура, функционирующая как обобщение истории познания мира и раскрывающая общие закономерности, тенденции перехода от исходных состояний и фаз в развитии к последующим.

В условиях современности имеет место информационная острота в особенности тех идеологических положений, которые позволяют зафиксировать суть динамического характера нашей эпохи, характер цивилизационного выбора различных народов, определить основные движущие силы мирового развития и в итоге дать соответствующую панораму и перспективу истолкования происходящих процессов через призму высоких жизнеутверждающих идеалов гуманизма и человечности.

Национально-государственная идеология реально и зримо выражает веру конкретного народа в свою историческую судьбу, формулирует совершенство, самовозвышение народа, несет жизнеутверждающий смысл, перспективы национального творчества и созидания. Исходя из того, что сила и свежесть нации зависят от состояния национально-государственной идеологии, что без мобилизующей идеологии нет нации, трезво и непредвзято оценим положение дел с идеологией в России и состояние идеологического компонента информационной безопасности российского государства.

В России ныне сложился особый тип общественно-политической реальности. Говоря прямо, это - динамическая остросоциальная ситуация, поражающая драматизмом и непредсказуемостью хода процессов. Современность, вполне возможно, подвела нас к рубежу, где вслед за Достоевским можно сказать: все начинают осматриваться, рыться кругом себя, разбираться, анализировать друг друга и самих себя. Привыкшие к черно-белому восприятию событий и явлений, люди ищут правду способом обвинений друг друга, поиском виноватых, определением «стрелочников». Иных средств и приемов российский народ не ведал и пока не знает.

Но Россия - материально и духовно созидающаяся держава. Как во все и всякие времена, и теперь в ней, используя мысль Герцена, нет ничего оконченного, окаменелого: все здесь находится в состоянии раствора, приготовления, всюду чувствуется известь, слышны пила и топор. Ни Россия, ни российский народ потому не кончились. Они начинаются, они - в будущем. В текущем порядке необходима ставка на смысложизненные основания, ценностные образования, позволяющие решать принципиальную проблему ментальной, а также деятельностной идентичности, тем самым трансформируя разрозненное население в сплоченный народ с развитыми признаками национально-государственной организованности.

Внедрение во все сферы жизни теории деидеологизации чревато полным и непоправимым распадом, к несчастью, уже наблюдающимся. Классическая идеология коммунизма канула в Лету. В менталитете зияющая пустота с характерным чувством безвременья, неуверенности, неустойчивости, смуты. Говоря слогом Герцена, какая-то тревога пронизывает душу, не дает отдохнуть, отнимает спокойствие; ожидание реформ, трудная ухабистая дорога, движение вспять, ложные шаги мятущегося правительства, постоянные и пустые обещания бездарных мелкотравчатых политических фигур, отгороженных от собственного народа, - все это, равно как и усиливающаяся безысходность, беспросветность жизни поддерживает лихорадочное, близкое к отчаянному болезненное состояние, подтачивает устои существования.

На сакраментальный, но естественный вопрос «Как быть?» имеется лишь один ответ. Поскольку в менталитете нации не может быть вакуума, постольку правильно приняться за направленное формулирование и привитие национально-государственного сознания, которое во всех отношениях оправданно оформлять не как демонстрацию несбыточных идеалов, удовлетворение извечной тоски по недостижимому, но как само понимание, уточнение святынь, высших идей и целей, без коих не может существовать ни нация, ни отдельный ее представитель.

Национально-государственная идеология, следовательно, видится нам как искренняя защита Отечества, умножающая живую силу народа и восстанавливающая национальные традиции и святыни, высокий исторический статус России как влиятельной державы. Сила этого влияния во многом зависит от состояния информационной культуры общества, государства и личности.

Современное общественное развитие свидетельствует о том, что тенденция информатизации, включенная в ткань изжившей себя индустриально-технологической цивилизации, сама по себе небезопасна и представляет собой информационную угрозу цивилизационной безопасности. Надо полагать, что в ценностно-идеологическом смысле речь идет о выработке качественно новых подходов к оценке смысла и социальных функций информационной культуры общества. Не будет ошибки в том, если основным направлением формирования информационной культуры общества признать усиление ее ценностно-нравственного аспекта как резерва дальнейшей цивилизованности общества, государства и личности.

Реформирование российского общества привело к потере цивилизационных и, как следствие, ценностных, социокультурных ориентиров. Общество находится в состоянии неопределенности, смуты и идейной неразберихи. В нем нет четкого представления о целях, ценностях, идеалах, о характере, итогах и перспективах происходящего в стране. Неразрешенность проблемы самоидентификации, приводит к распаду идентификационных полей на более низком уровне, так, описывая последствия развала Советского i Союза, С.Кургинян утверждает: «...все идентификационные поля рассыпаны» (СМ. Сноску 54).

Под самоидентификацией России понимается прежде всего выбор цивилизационной парадигмы развития, и, как следствие этого выбора, формирование национальной идеологии, как генерализированного выражения национального же интереса в форме ценностей, идеалов, нормативных требований и программ поведения. Национальная идеология в первую очередь должна выполнять консолидирующую функцию, обеспечивая приятие национальных интересов, в качестве определяющего, всеми субъектами общественного развития. Помимо консолидирующей роли идеологии необходимо указать на то, что именно в её рамках формируется та политическая информация, которая является содержанием коммуникационных каналов.

------

Сноска 54. Кургинян С. Россия: Власть и оппозиция. - М. - 1994. - С. 25.

----------

К сожалению, на настоящий момент мы можем констатировать тот факт, что консолидирующая идея не найдена, а её поиск ведется в основном в направлении противостояния кому-либо. Впрочем, такое положение дел вполне объяснимо. Традиционно в России субъектом модернизации выступало государство, которое и было ответственно за воссоздание ценностного поля, насаждение новых ценностей, согласование их в той мере, в какой это необходимо, с традициями народа, с его системой мировосприятия.

В настоящее время традиционный субъект общественных преобразований крайне слаб. Элитарный слой, инициировавший реформы, раздроблен и не имеет единых подходов к воспроизводству тех процессов и явлений, которые демократизируют общество. Все попытки (а на данный момент мы все предпринимавшиеся отечественными реформаторами усилия по изменению общества можем назвать попытками из-за их незавершенности) заходили в тупик, поскольку изначально был неверен подход к определению государства и его роли в осуществлении реформ.

Это объясняется рядом обстоятельств.

Во-первых, сама демократия воспринималась реформаторами как нечто отвлеченное, некий образ идеального общества. К тому же неприятие сложившейся на тот момент ситуации большинством граждан страны воспринималось приверженцами демократии как готовность принять демократические ценности. Все это способствовало развитию уверенности в отсутствии необходимости согласования либеральных ценностей с традициями общества. Они насаждались с усердием, полностью отрицающим социально-созидательную фантазию и почвенность страны, ее традиционность.

Во-вторых, не учитывалось то обстоятельство, что для перехода России к демократическому пути развития не достаточно механического заимствования институтов парламентаризма и рыночной экономики. В качестве необходимого условия выступает готовность населения воспринять идеологические смыслы, социальные роли и статусы. То, что в России не было идеологических смыслов, образцов материальной и политической культуры для утверждения либеральных ценностей, приводит к тому, что последние приходят к нам настолько деформированными, что, по существу приобретают иное содержание, выступают как совсем иные ценности.

В-третьих, реформаторами был отвергнут подход к государству, как к учреждению, в пользу государства-корпорации, которое состоит из «активных полномочных и равноправных деятелей, ими же формируется при признании существования общего инте

реса» (СМ. Сноску 55). В основе этого государства-корпорации лежит свободно признанная и вместе с тем свободно отвергаемая и ограничиваемая солидарность субъектов. Но практика показала, что согласие на начальном этапе модернизации, на этапе «дележа пирога», вряд ли возможно. Между тем, никто и не утруждал себя поиском альтернативных вариантов устроения нового государства. И российская государственническая корпорация продолжает обустраивать для себя политический режим, якобы адекватный целям и интересам подавляющего большинства населения.

При всем при этом, «реформаторы» не признавали, да и не признают права выражения собственного мнения и своих интересов всеми остальными субъектами социально-политической жизни. Указанные причины привели к тому, что государство и все с ним связанное все чаще воспринимается как механизм для согласования и реализации узкогрупповых целей, а установившийся порядок воспринимается, как чуждый, навязанные модели совместного существования лишаются смысла и легитимности. Как следствие - потребность в манипуляции общественным сознанием, с одной стороны, и потребность в адаптации вне ценностно-смыслового поля - с другой, что и в том и другом случае ведет к всплеску мифотворчества и утопизма.

Конечно, нельзя не видеть, что информационная культура вводит формы интеллектуальной регламентации, которые в дальнейшем невидимыми нитями станут связывать свободу человека. Ему будет казаться, что правильная жизнь предопределена заранее, но не божественным провидением и не роком, а безличным рассудком, превратившим общие нормы жизни в железный обруч. И характерной чертой грядущего может стать бунт против рассудка.

Такой обруч, однако, может быть разрублен тем же интеллектуальным мечом. А для этого человек должен освоить новое понимание свободы, принять в качестве реальности идеальное измерение своей жизни. Создавая средства реализации этого измерения, он открывает для себя новую форму бесконечности, новые горизонты абсолютно свободного, идеального бытия, которое может стать для него не менее важным, чем бытие материальное.

Представляется, что исторический переход к новым формам бытия, основанным на информационной культуре, вступает в про

------

Сноска 55. Ильин И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. - М.: МП "Paрог". - 1992. - С. 85. 1

------------

тиворечие со сложившимся цивилизационным плюрализмом человечества, чреватым расколом и новым витком исторической конфронтации. Такая перспектива не без оснований предсказывается уже сегодня некоторыми учеными, в особенности крупным социологом и политологом США С.Ф.Хантингтоном (СМ. Сноску 56), поскольку многочисленные попытки найти решение межцивилизационных конфликтов традиционными средствами военного и экономического давления не дают достаточно убедительных результатов. Лишь изменение парадигмы цивилизационного развития может создать предпосылки для того, чтобы не дать в конфликте с историческим прошлым утопить все современные социальные и технические достижения человечества.

Если встать на позиции Запада, то мы получим предельно упрощенный взгляд на историю и цивилизацию. Формационная теория упрощала процесс исторического развития, признавая единственными для восхождения западные стадии эволюционного развития. Плюрализм культур Запад расположил не в пространстве, а во времени. Отсюда все незападные культуры объявлены пещерными, и им придется отмереть по мере восходящего развития человечества. (СМ. Сноску 57) А если авангард всего человечества ошибется и окажется банкротом? Получается, что США со своей всего лишь двухсотлетней историей - развитая держава-гегемон, образец цивилизованности для остального мира, а цивилизации Индии и Китая с их тысячелетней историей олицетворяют задворки всемирного процесса. Такое упрощение изначально выносит за скобки прогресса духовные основания и достижения восточных цивилизаций.

Прав А.С.Панарин, считая, что «сегодня все больше создается впечатление, что тщательно оберегаемая гегемония «большой семерки», Севера над Югом отражает не только желание реализовать свое преимущество в терминах богатства и могущества, но и упростить в свою пользу исторический процесс, сделав его более управляемым и «направляемым» (СМ. Сноску 58). Либералы предписывают восточным цивилизациям, в том числе и России очень сомнительную истину -Запад развивается на основе собственной программы, а Восток - на основе цивилизаторского воздействия Запада. Какая расчетливая и надменная упрощенность?

------

Сноска 56. См.: Хантингтон С.Ф. Столкновение цивилизаций // Политические исследования.

- 1994. - № 1.

Сноска 57. См.: Панарин А.С. Россия в циклах мировой истории. - М.: Изд-во Моск. ун-та.

- 1999. - С. 29.

Сноска 58. См.: Панарин А.С. Россия в циклах мировой истории. - С.30.

-----------

Рискнем предположить, что и в наше время западные ученые и политики не сумели по достоинству оценить ни характера, ни направленности тех изменений, которые произошли в мире в конце 80-х - начале 90-х годов. Будучи в плену собственных представлений о мироустройстве, основанных на жестком соблюдении своих национальных интересов, политики Запада впали в консерватизм и застой, для которого характерен минимум изменения позиций и максимум соблюдения того, что устоялось и что было создано под военно-политическое противостояние Организации Варшавского Договора. Такая позиция оказалась в корне не адекватной глубине и глобализму изменения тех реальностей, которые длительное время определяли облик международных и военно-политических отношений.

Да и современная позиция Запада и США по отношению к России и всем посттоталитарным государствам основана не столько на собственной готовности к изменениям императивов конца XX века, сколько на неуклонном стремлении приспособить и приобщить новые государства к своему военно-политическому курсу, сложившемуся в послевоенное время. На практике это означает то, что происходит на глазах всего мирового сообщества - не реформирование НАТО, а его расширение; не партнерство во имя мира, а навязывание своего варианта «миротворчества»; не оказание экономической помощи, а втягивание в жесткую экономическую зависимость; не поддержка принципа территориальной целостности государств, а инициирование сепаратистских тенденций и тому подобное. На нашем языке это есть - цивилизационная угроза, мягко выражаясь - цивилизационная опасность.

Идеология восхваления западного образа жизни, густо замешанная на цивилизационном превосходстве англо-саксонского варианта социальной общности, мягко говоря, не соответствует вызовам XXI века. В особенности - по части духовных параметров развития, а, следовательно, - такая идеология в перспективе несостоятельна. Информационная «продвинутость» западных обществ и США не поможет им в приобретении духовно-гуманитарных дефицитов, придется менять цивилизационный, идеологический смысл. Азиатско-ментальной России такая смена не грозит, ей остается наработать лишь информационную составляющую своего прогресса, что уже начато и развертывается во всех направлениях.

Таким образом, подводя итог рассмотрению идеологического компонента информационной безопасности в межгосударственном

и национально-государственном планах, можно признать, что идеология не исчерпала свою роль направлять, мобилизовывать, придавать смысл и целеориентировать социальные в том числе информационные процессы, что социально-политические и иные последствия этих процессов могут выступать как в созидательном, конструктивном плане, так и в плане разрушительном, антицивилизованном. Информационная безопасность как и вся национально-государственная безопасность нуждается ныне в усилении гуманитарно-нравственных начал в отношениях между государствами и народами, а также между социальными группами внутри отдельных государств. Это в значительной степени относится к современной России, у которой наблюдаются традиционно-исторический потенциал нерастраченной духовности, острый дефицит цивилизованной и нравственно богатой идеологии, недостаточность и неразвитость информационной составляющей безопасного существования и развития.