Тема 10. Политическая культура и политическое сознание

Политическая культура принадлежит наряду с политической психологией и этикой к важнейшим сторонам гуманитарного измерения политики. Её можно определить как внеинституциональную систему, охватывающую политические традиции, политические ценности и установки практического политического поведения. Понятие политической культуры активно используется в тех случаях, когда нужно объяснить, почему одни и те же политические институты по-иному работают в разных странах, почему те или иные политические новации и заимствования в одном месте прививаются легче, в другом - труднее. Человек не является автоматически действующим механизмом, он всегда - активный интерпретатор осваиваемых или навязываемых ему ролей. Источником таких интерпретаций и является культура. Политическая культура, как и культура в целом, выполняет следующие функции:

- когнитивную (политические знания);

- эмоциональную (политические чувства);

- оценочную (политические ценности и идеалы как основа политических

оценок).

Характер политической культуры влияет на протекание политического

процесса в той или иной стране, повышая или, напротив, снижая вероятность согласования различных групповых интересов, политической предсказуемости, стабильности.

С точки зрения политолога, вопрос о культурном контексте связан с выяснением значимости внеинституциональных аспектов политики: за деятельностью тех или иных политических субъектов, за фасадом институтов просматривается присутствие устойчивых традиционных архетипов или "канонов", отнюдь не всегда осознаваемых, но неизменно действующих. В опыте модернизации обнаружено, что даже новые технологии невозможно

произвольно пересаживать на любую культурную почву; так, будучи импортированными, с Запада на Восток, в развивающиеся страны, они дают заметно меньший эффект, хуже "приживаются". Это тем более справедливо в отношении новых общественных институтов: импортированный извне парламентаризм, "импортированная демократия" оставляют впечатление глубокой профанации. Поэтому изучение культурного контекста становится решающим условием успешности тех или иных социально - политических нововведений и модернизаций.

Политология становится культурно - центричной: не ограничиваясь

исследованием политической системы как механизма, требующего взаимодействия и пригнанности своих "деталей", она анализирует условия интеграции этого механизма в "метасистему" социума, где традиции и нормы, ценности и образы поведения играют не меньшую роль, чем прагматически понимаемые интересы и инструменты их достижения. Словом, в политике, как и повсюду, человек выступает в двух ипостасях: как существо, преследующее практические цели, и как существо, взыскующее "высших смыслов" бытия. Таким образом, вопрос о политической культуре, с одной стороны, выступает как вопрос о наследии, о традиции, в прямых или превращённых формах, оказывающих влияние на политику, а с другой стороны, как вопрос об общих жизнеориентирующих "смыслах" и ценностях.

В политическом процессе всегда существуют и сталкиваются политические идеи двух основных типов: представительские, выражающие интересы и позиции различных групп общества (социопрофессиональных, региональных, этических и т.п.), и глобальные, конкурирующие на рынке политических проектов "лучшего будущего". Эти типы не являются взаимозаменяемыми; они связаны отношением дополнительности. Если политика превращается в конкурс одних только глобальных мироустроительных идей, а представительские функции оказываются подавленными, то это грозит идеократическим (теократическим) вырождением политической культуры, теряющей способность соизмерять "высшие смыслы" с запросами человеческой повседневности. Если же ареал политических идей всецело заполнен формами представительства групповых интересов, это чревато потерей ценностных ориентации; складывается целиком прагматическая политическая культура, не способная представить сущее на суд должного, - культура, в которой гаснет творческое политическое воображение, обращённое к будущему.

Наряду с указанной дихотомией надо иметь в виду и другую: в политике мы имеем дело не только с "пространственными" формами детерминации, взаимодействием и взаимоограничением сосуществующих социальных групп и групп давления, но и с временной формой детерминации, с давлением прошлого опыта и традиций.

Таким образом, культуролог в политике выступает как герменевтик, решающий проблему контекста. Сегодня, когда в Росси вновь встал вопрос о культурной и цивилизационной идентичности, о месте между Западом и Востоком, Севером и Югом, индустриальным и постиндустриальным обществом, понимание специфики и перспектив её политической культуры

приобретает особое значение.

Наиболее известной из современных классификаций политической культуры является та, что предложена американским политологом Г. Алмондом. Он различает четыре типа политической культуры: англо-американскую, континентально-европейскую, доиндустриальную (авторитарно-патриархальную) и тоталитарную. Англо-американскую культуру отличают следующие черты.

Во-первых, она является светской и прагматической: политика здесь выступает не в манихейском обличии непримиримой борьбы сил Добра и Зла (Прогресса и Реакции), а всего лишь как столкновение групповых интересов, каждый из которых имеет право на существование. И поскольку здесь отвергается фаталистический принцип предопределённой коллективной судьбы, оно давало о себе знать в привычной для нас теории "непреложных исторических закономерностей", то политический процесс выступает как процедура открытия реальных возможностей и влияния различных общественных групп, а также как ограничитель их стихийной экспансии.

Во-вторых, эта культура отличается гомогенностью: общенациональным консенсусом по поводу некоторых основополагающих ценностей и не нарушаемых правил игры. Практическим тестом, подтверждающим наличие этого признака, является то обстоятельство, что здесь не только победившая партия признаёт законность и справедливость правил игры, в которой она победила, но и побеждённая партия - тоже, хотя именно ей это признание даётся труднее. Что даёт побеждённой стороне силы вынести своё поражение и не броситься на баррикады, не прибегнуть к тактике террора или тотального саботажа? В первую очередь, светскопрагматическое видение реальности: убеждение в том, что в ходе выборов сталкивались не силы Добра и Зла, а всего лишь "грешные" земные интересы, каждый из которых законен. Далее, представление о том, что общественная жизнь не представляет игру с нулевой суммой, при которой благополучие одной стороны покупается ценой обезболивания другой. Наконец, уверенность в том, что политические победы и поражения не являются окончательными: следует просто потерпеть до следующих выборов. Ясно, что такой культуре чужд "эсхатологический романтизм": предчувствие конца мира, кануна "величайших переворотов" и "окончательных развязок" истории. Этот тип ментальное тяготеет к срединному времени, равноудаленному от варварских стихии начала истории" и от кульминационного напряжения её "позднего часа".

В пространственном отношении эта культура центристская: её олицетворяет партия середины , которую в других политических культурах склонны считать "презренной". Электорат обеих крупнейших партий тяготеет к центру. Например, республиканцы, представляющие в США правый спектр, тяготеют к нему справа, а демократы, представляющие аналог европейского умеренного социал-демократизма, - слева. Поэтому и партийная политика балансирует вокруг центра: всякое смещение позиций в духе правого или левого радикализма угрожает политическим вакуумом; по краям политического спектра массовый избиратель "не водится". В отдельные моменты истории традиция центризма может прерваться, в американской политической лексике это обозначается как "смена рубежей". Но если взять долговременный масштаб, то доминанта политического центризма не вызывает сомнений. С этим связана высокая преемственность различных периодов американской истории: приход новой администрации, столь же близкой к центру, как и предыдущая, не нарушает размеренной ритмики, не порождает ожиданий "нового мира" и "нового человека'

Характеризуя континентально-европейскую политическую культуру, Амонд указывает на её смешанный или переходный - между традиционным и современным обществом - характер. Наряду со светским восприятием политики как борьбы групповых интересов здесь сохраняет влияние её понимание как борьбы идеалов, столкновения Добра и Зла. Эта традиция накладывает свой отпечаток на массовое восприятие политического процесса как "борьбы титанов", как космогонии, рождающей новые миры. Электорат здесь резко поляризирует на левых и правых при явной малочисленности центра. Поэтому и политическим лидерам не выгодно демонстрировать центризм, ибо это угрожает утратой массовой социальной базы и рождает презрительное неприятие с обеих сторон. Здесь имеют шанс на победу только партии и коалиции с ярко выраженной правой или левой доминантой. Поэтому и политическое время в континентальной культуре отличается выраженной цикличностью, прерывностью. Каждая победившая партия пытается начать национальную историю "сначала", "переиграть" и переиначить её.

Таким образом, сопоставление анлго-американской и континентально-европейской культур является достаточно содержательным, чтобы быть принятым во внимание у нас, вырабатывающих стратегию политической модернизации и сопоставляющих различные её модели.

Политическая социализация.

В политике индивид выступает в качестве гражданина. Стать таким он может только в процессе взаимодействия с другими индивидами, политическими и неполитическими институтами, с обществом в целом. Каждое новое поколение застаёт мир таким, каким он был создан отцами и дедами. Как он войдёт в этот мир? Как воспримет ценности и обычаи предыдущих поколений, как распорядиться тем, что досталось ему по праву наследования. Сметут ли наследники, подобно варварам, построенное до них политическое здание или обживут его кабинеты? Это вопросы не праздные ни для политической теории, ни для политической практики. Именно она поставила перед политической наукой проблемы преемственности политического развития, особо актуальные в условиях расширения масштабов политического участия и вовлечения в политику всё новых слоев населения. Для обеспечения преемственности политического развития и сохранения целостности общества при смене поколений следовало понять, как осуществляется трансляция политических ценностей и стандартов политической жизни от одного поколения к другому, как происходит становление политического субъекта.

На этот вопрос призвана ответить теория политической социализации.

Американский политолог Т. Парсонс отмечал, что приход каждого нового поколения можно сравнивать с нашествием варваров, и только процесс социализации может обеспечить усвоение норм общежития этим "пришельцам".

Политическая социализация является неотъемлемой частью политической культуры. Она представляет собой особый политико-культурный процесс.

Ещё в 430 г. до нашей эры Перикл утверждал: "Лишь немногие могут творить политику, но судить о ней могут все". И действительно: судить "в данном случае не важно как" о политике могут все. Ведь политика, так или иначе, затрагивает интересы всех и каждого. Поэтому люди понимают, что они должны иметь хотя бы самые общие представления о мире политического, о власти, о тех, кто принимает решение, и кто несёт ответственность за их выполнение.

Соответственно люди усваивают, "впитывают" в себя господствующую в данном обществе политическую культуру. Каждый отдельный человек (вольно или невольно) включается в процесс властных отношений, постепенно преображается в "политико-культурное существо", обладающее гражданским и политическим самосознанием.

Суть социализации вообще состоит в усвоении человеком определённой системы знаний, норм и ценностей, позволяющих ему функционировать в качестве полноценного и полноправного члена общества.

Проблеме социальной и политической адаптации человека, восприятия им традиций и ценностей начало уделяться повышенное внимание в 20-х гг. нынешнего столетия (особенно адаптации этнических групп в больших

городах). Однако единого подхода к пониманию процесса политической

социализации выработано не было. Так, классическая теория политической социализации, разработанная чикагскими учёными под руководством Д. Истона, трактовала её как процесс обучения человека специальным ролям, которые ему необходимо выполнять в сфере политики. Большинство поддерживающих эту теорию учёных (Л. Коэн, Р. Липтон, Т. Парсонс), естественно, акцентировали внимание на взаимодействии человека с политической системой и её институтами.

Другое авторитетное направление в политической науке (М. Хабермас, К. Луман) рассматривает политическую социализацию как аккультурацию (т.е. основание человеком новых для себя ценностей), выдвигая, таким образом, на первый план внутриличностные, психологические механизмы формирования политического сознания и поведения человека. Учёные же, работающие в русле психоанализа (Э.Эриксон, Э.Фромм), главное внимание уделяют исследованию бессознательных мотивов политической деятельности (формам политического протеста, контркультурного поведения), понимая политическую социализацию как скрытый процесс политизации человеческих чувств и представлений.

Учёными марксистского или диалектико-критического направления рассматриваются процессы социализации в большой мере с точки зрения индивида или группы, чьи проблемы должны быть реализованы вопреки домоганиям на властвование со стороны политической системы. Они отбрасывают разницу между общей и политической социализацией, поскольку за этим скрывается искусственное отделение индивида от государства и общества. Исходя из общественной обусловленности человека, марксистская наука концентрирует внимание на процессе отчуждения личности как важнейшей проблемы индустриального общества.

Несмотря на различия в подходах, большинство учёных всё же сходятся в том, что важнейшими функциями политической социализации являются достижение личностью умений ориентироваться в политическом пространстве и выполнять там определённые властные функции. В этом смысле политическая социализация представляет собой как бы двуединый процесс: с одной стороны она фиксирует усвоение личностью определённых норм, ценностей, ролевых ожиданий и проч., требуемых политической системой, а с другой - демонстрирует, как личность избирательно осваивает эти традиции и представления, закрепляя их в тех или иных формах политического поведения и влияния на власть. А из этого в свою очередь следует, что влияние общества на политические качества личности, а также контроль за ходом политической социализации в решающей степени ограничиваются внутренними убеждениями и верованиями человека.

При этом существует узкое и широкое понимание политической социализации. В узком понимании - это сознательное и целенаправленное внедрение политических ценностей, убеждений, навыков и т. д. Данную задачу выполняют в основном официальные и полуофициальные учреждения,

институты, организации. Они имеют целью создание благоприятных условий для принятия людьми господствующего социального порядка. В широком смысле политическая социализация - это вся система политического обучения, формального и неформального, целенаправленного и непредусмотренного, - на всех этапах жизненного цикла. Такая система включает в себя не только сугубо

политическое, но и неполитическое обучение, которое сказывается на политическом поведении и политических установках людей.

Набор политических знаний, умений и навыков человека прежде всего зависит от его субъективного состояния и выполняемых в политике ролей (поскольку, к примеру, лидер и рядовой избиратель не могут руководствоваться одними и теми же образцами политического поведения), а также от деятельности основных агентов политической социализации: семьи, системы образования, политических институтов, религиозных и общественных объединений, средств массовой информации. Действие этих трёх переменных политического процесса и предопределяет различия первичного и вторичного этапов политической социализации.

Первичная политическая социализация характеризует первоначальное (обычно с 3 - 5 лет) восприятие человеком политических категорий, которые постепенно формируют у него избирательно-индивидуальное отношение к явлениям политической жизни. По мнению учёных Д.Истона и И.Дениса, здесь необходимо различать четыре аспекта процесса социализации: непосредственное «восприятие» ребёнком политической жизни, информацию о которой он черпает в оценках родителей, их отношениях, реакциях и чувствах;

"персонализация" политики, в ходе которой те или иные фигуры,

принадлежащие к сфере власти (например, президент, полицейский, которых он часто видит по телевизору или возле своего дома), становятся для него образцами контакта с политической системой; "идеализация" этих политических образцов, т. е. образование на их основе устойчивых эмоциональных отношений к политике; "институциализация" обретённых свойств, свидетельствующих об усложнении политической картины мира ребёнка или его переходе к самостоятельному, надличностному видению политики.

В целом особенности первичного этапа политической социализации состоят в том, что человеку приходится адаптироваться к политической системе и нормам культуры, ещё нет понимания их сущности и значения. Поэтому для исключения в будущем аномальных, антисоциальных форм поведения необходимо соблюдать определённую последовательность в применении механизмов передачи ребёнку политических норм и прошлого опыта. В частности, для сохранения естественного характера включения его в политический мир предпочтительные те социальные формы, где политическая информация неразрывно соединена с авторитетом учителя, примером деятельности старших и ни в коем случае не содержит жестоких идеологизированных образцов и понятий. Только на этой основе развивающееся детское сознание можно подкреплять императивными суждениями и оценками, а впоследствии и аксиологическими нормами и представлениями (ценностями, идеалами, принципами).

Вторичная политическая социализация характеризует тот этап деятельности человека, когда он освоил приёмы переработки информации и осуществления ролей, способен противостоять групповому давлению и выразить свою способность к индивидуальному пересмотру идеологических позиций, переоценке культурных норм и традиций. Таким образом, главную роль здесь играет так называемая обратная социализация, характеризующая влияние самого человека на отбор и усвоение знаний, норм, приёмов взаимодействия с властью. В силу этого вторичная социализация выражает непрерывную самокоррекцию человеком своих ценностных представлений, предпочтительных способов политического поведения и идеологических позиций.

Очевидно, что политическая социализация имеет свой особый механизм. Он функционирует на трёх уровнях.

Первый уровень - социальный. Это уровень общества в целом. На нём человек вовлекается в политику под давлением серьёзнейших проблем, с которыми столкнулось всё общество. Например, вовлечение людей в массовые общественно-политические движения происходят под давлением глобальных проблем современности, в том числе и экологической.

Политизация людей может быть обусловлена и обострением безработицы, коррумпированностью властей, разгулом преступности, ухудшением качества и уровня жизни.

Второй уровень - социально-психологический. Дело в том, что человек политически социализируется в составе не только больших социальных групп (семья, друзья, товарищи по школьному классу или студенческой группе, коллектив по работе). Поэтому его политической социализации во многом способствует межличностное общение. В ходе такого общения он подвергается внушению и влиянию собеседников. Через общение во многом происходит его политическая самоидентификация (самовосприятие).

Межличностное отношение, кроме того, во многом способствует и научению человека, его ориентации в политической действительности и политических проблемах.

Третий уровень - внутриличностный. На этом уровне политическая социализация происходит через интересы человека, его потребности, мотивы, установки и ценностные ориентации. Именно они играют значительную роль в формировании политического сознания человека. Именно они во многом

управляют его политическим поведением.

Политическая культура общества - чтобы стать частью сознания человека и повлиять на формирование его политических убеждений должна быть

"пропущена" через его индивидуальные потребности. Иначе соответствующая информация о политической действительности лишь "скользит" по поверхности

человеческого сознания.

Наконец, особенности и содержание процесса политической социализации зависят и от целого ряда факторов. Эти факторы возможно разграничить на политические и неполитические. К основным политическим факторам относятся: характер и тип государственного устройства; политический режим; политические институты, партии, организации и движения. К неполитическим факторам относятся: семья; группа сверстников; учебные заведения; работа; культура, искусство, литература; средства массовой информации; национальные традиции.

Обе группы факторов тесно взаимодействуют друг с другом. Ведь в реальной жизни человека политические и неполитические явления взаимопереплетены. Политическое значение для человека нередко приобретают факторы, на первый взгляд не относящиеся к политике. Например, труд, характер взаимоотношений человека и природы и др. Здесь многое зависит от роли и места неполитических факторов во внутренней и внешней политике государства в отношении общества и других государств.

Исследования, проведённые в разных странах, позволили выделить наиболее характерные образцы, стандарты взаимодействия индивида и власти, в результате которого осуществляется преемственность политического развития, передача политических ценностей от одного поколения к другому. Западные политологи выделяют несколько типов политической социализации.

Гармонический тип политической социализации характерен для британо-

американской культуры. Наличие культурно-однородной среды, зрелых демократических традиций, обеспечивают диалог индивида и власти. И власть, и индивид привержены общепринятым идеалам, нормам и ценностям, что позволяет новым поколениям безболезненно входить в политическую жизнь.

Плюралистический тип политической социализации преобладает встранах Западной Европы. Вхождение в политику каждого нового поколения происходит здесь в условиях разнородных субкультур. Поэтому первоначально политическая социализация индивида осуществляется в рамках ценностей и идеалов конкретной этически культурной группы. Однако культурное, религиозное, этническое многообразие не мешает представителям разных групп находить общий язык, достигать консенсуса в отношении главных политических ценностей, вытекающих из установок либеральной цивилизации (свобода, частная собственность, индивидуализм, права человека и т.д.). Несмотря на расколотость культуры, власть и индивид приходят к согласию ибо не только власть, но и индивиды ограничены обязательством подчиняться общепринятым правилам. Автономия личности предполагает способность индивида к самоорганизации, постоянной и всесторонней корректировки поведения.

Конфликтный тип политической социализации свойственен обществам "третьего мира". Нищета большинства населения, многообразие клановых, племенных, родовых ценностей затрудняют достижение согласия между властью и носителями различных ценностей. Политическая социализация протекает здесь на фоне жестокой борьбы между носителями разных субкультур, отсюда высокая степень политического насилия.

Гегемонистический тип политической социализации предполагает включение в политику новых поколений исключительно на основе ценностей какого-либо класса, религии, политической идеологии. Этот тип политической социализации характерен для закрытых политических систем, не признающих ценностей иных систем. Именно этот тип политической социализации до недавнего времени существовал в Украине.

На протяжении десятилетий все институты социализации: семья, дошкольные учреждения, школы, ВУЗы, детские и молодёжные организации, профсоюзы, АПУ представляли собой механизмы единой системы, трансформировавшей официальные политические ценности во внутреннюю структуру личности. Однако неизбежное расширение контактов с зарубежными странами, развитие средств массовой информации ("вражьи голоса") пробивали брешь за брешью в системе политического воспитания советского общества. Обретение Украиной независимости, становление новой социально-экономической и политической системы сопровождалось ликвидацией прежних механизмов политической социализации, а становление новой модели наталкивается на ряд противоречий. Например, старая система ценностей отвергается истеблишментом, но отнюдь не всем обществом. В то же время политические ценности демократического общества не находят поддержку у широких слоев населения.

Даже в странах со стабильной экономикой и устойчивыми структурами власти продуманная и последовательная система приобщения личности к политическим ценностям, в которой все институты социализации дополняют друг друга, время от времени даёт сбой. В современной Украине, где нет согласия даже относительно целей воспитания, агенты политической социализации исповедуют различные политические предпочтения, поставленные в ситуацию выживания, семья, школа не отказывают существенного влияния на формировку политических предпочтений ребёнка. Рост социального неравенства, разрыв между словом и повседневной практикой, осознание бесперспективности в профессиональной области сопровождается равнодушием и апатией по отношению к политическим и иным общественным установкам. Неэффективность власти в решении социально-экономических проблем, разрушение систем доступного высшего образования, здравоохранения негативно действуют на умонастроение людей. Скандалы в высших эшелонах власти, в которых главными фигурами становятся экс-премьеры, очевидная коррумпированность властных структур на областном и местном уровнях способствуют отчуждению населения от политики. У молодёжи формируется стойкое негативное отношение к политической власти вообще. В такой ситуации политические позиции во многом определяются экономическим положением социальных групп.

Таким образом, для процесса политической социализации сегодняшней Украины характерны две противоречивые тенденции: расширение возможности политического участия личности и групп в результате демократизации общества; рост политической апатии, отчуждения большого числа населения в результате падения их жизненного уровня, утраты социального статуса и неверия в возможность политической власти обеспечить обновление страны.

Исходя из вышесказанного можно сделать вывод, что политическая социализация является чрезвычайно сложным и разнонаправленным политико-культурным процессом. Её роль и место в политической культуре общества трудно переоценить. Благодаря именно политической социализации человек последовательно становится не только личностью, но и гражданином; не только объектом, но и субъектом политики, а во многом и её творцом.