Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
doc_235 / doc_235.rtf
Скачиваний:
19
Добавлен:
24.02.2016
Размер:
3.59 Mб
Скачать

3. Противоречия права и государства

Возможности противоречий между правом и государством обусловлены тем, что они (право и государство) различны по сво­им сущностным качествам.

1 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 1. С. 439.

132 Сущность права. Проблемы теории и философии права

Вещественное воплощение государства — определенные орга­ны и должностные лица, их система, фактическая деятельность, взаимодействия с людьми и их организациями, международные отношения. Право же обретает реальность в правилах поведения (нормах) и специфических общественных отношениях, в заранее оп­ределенной процедуре рассмотрения и решения жизненных ситу­аций и, наконец, в особой форме общественного сознания, оценоч­ный характер которой выражен в юридических понятиях и кате­гориях.

Элементарная единица ("клеточка") права — правовая норма и правоотношение. Государство состоит из лиц и учреждений, об­леченных властными полномочиями.

Нормы права классифицируются по областям регулируемых отношений (отрасли права), по степени абстрактности и определен­ности, по юридической силе. Государственные органы и должност­ные лица различаются по их месту в государственной иерархии, по рангу (чину), по предмету их ведения и объему полномочий.

Правовая норма обезличена, абстрактна, касается лишь наи­более общих, типичных сторон и особенностей регулируемых от­ношений. Должностные лица и другие служащие государства ви­дят общественную жизнь во всем многообразии ее проявлений и склонны оценивать общественные отношения и ситуации исходя из ведомственных, партийных, личных симпатий или антипатий.

Правовые нормы представляют собой модели, рамки обще­ственных отношений, которые предполагается упорядочить, воспро­извести или видоизменить. Должностные лица порой стремятся выйти за эти рамки, сконструировать отношение не по заданной правом "модели", а исходя из собственного понимания, жизненно­го опыта, ведомственных интересов, внешнего давления, личных мотивов.

Правовые нормы оцениваются по их юридической силе, точ­ности формулировок, эффективности, справедливости. Государ­ственные органы и должностные лица различаются по объему пол­номочий, дисциплинированности, компетентности, предсказуемос­ти решений, по степени честности и другим нравственным, лич­ным и деловым качествам.

Ряд правовых норм не может быть реализован без решения, принятого государственным органом или должностным лицом в результате исследования обстоятельств дела, имеющих юридичес­кое значение, и соответствующих доказательств.

Некоторые должностные лица склонны выполнять свои обя­занности проще и быстрее, чем указано в законе, принимать ре­шения без сложных правовых (формальных) процедур, без изуче­ния всех относящихся к делу обстоятельств и доказательств (а то и вообще отказаться от решения дела или затянуть его рассмот­рение).

133

Глава 5. Право и государство

Норма права — образец решения спора, "бесстрастный ар­битр", по своей сущности заведомо безразличный ко всем будущим спорам, конфликтам, недоразумениям.

Лица, управомоченные применять правовые нормы, не всегда беспристрастны. Они могут сочувствовать одной из сторон, или стре­миться угодить высокопоставленному лицу, либо, наоборот, отнес­тись с неприязнью, естественной или вынужденной, к тем, в отно­шении кого применяется право. Даже при режиме строгой закон­ности лица, применяющие право, нередко имеют возможности так подобрать доказательства и истолковать норму, что решение бу­дет соответствовать не столько закону, сколько интересам право-применителя. Именно этим более всего порождена коррупция го­сударственных служащих. Коррупция — это торговля правом, т. е. незаконное освобождение за деньги от какой-либо обязанности (на­логовой, воинской и др.) или наказания (либо смягчение наказания, уменьшение обязанности), предоставление (за плату) необоснован­ных прав и преимуществ либо, наконец, незамедлительное, без во­локиты, решение правового дела вместо бесконечных отклады­ваний и отсрочек.

Юридические факты, указанные в гипотезе правовой нормы, порождают правоотношение, т. е. связь граждан через права и обя­занности. Обязанностью должностных лиц является признание или удостоверение этих юридических фактов. Однако чиновник может стать не посредником, а преградой между гражданином и правом, не признавая юридических фактов либо не разрешая пользовать­ся возникшим правом.

В праве порой содержатся практически недействующие, "мер­твые" или "бессильные", нормы, существование которых иногда ус­ложняет изучение и применение права. В государственной иерархии есть ненужные должности и органы (забытая комиссия или коми­тет по проведению не очень важного мероприятия), содержащиеся за счет государственной казны и нередко дающие лицам, числя­щимся на таких должностях, ряд льгот, привилегий и даже власт­ные полномочия.

Сопоставление сущностных качеств права и государства дает возможность глубже и конкретнее определить связи и противосто­яния этих двух основных социальных регуляторов, каждый из ко­торых порожден потребностями общества, имеет социальные осно­вания и обоснования, не может обойтись без другого, но по своей сущности нередко вступает с ним в конфликты и противоречия.

При изложенном подходе к понятию государства получается, что состояние правопорядка и законности в любой стране зависит не только от качеств нормативной правовой системы и велений высшей государственной власти, но и от отношения к праву ниже­стоящих государственных служащих.

134 Сущность права. Проблемы теории и философии права

Как отмечено, одной из сложных проблем правового регули­рования является соотношение правовой нормы и индивидуально­го распоряжения (приказа).

Приказ (распоряжение по конкретному делу, случаю) отлича­ется от нормы тем, что исчерпывается исполнением ("приказ вы­полнен"), норма же, в отличие от приказа, действует до ее отмены в установленном порядке. По ряду признаков приказ аналогичен норме права: приказ — веление государства (агента власти), пред­писывающее должное поведение; нарушение или невыполнение при­каза (распоряжения) влечет применение санкций. Ряд правовых норм невозможно реализовать без актов применения права, при­нятых управомоченными государственными органами или должно­стными лицами в установленной для этого форме (постановления о зачислении на должность, о назначении пенсии, присвоении зва­ния, все судебные решения, определения, приговоры и т. п.). При­нятые на основе и во исполнение правовых норм акты применения являются необходимой формой реализации права и входят в со­держание правопорядка.

Здесь, однако, существует определенная опасность. Акты при­менения права, или индивидуальные акты (приказы, решения), за­висят от субъективных качеств агентов власти и потому могут по своему содержанию противоречить нормам права или делать ис­ключения из них. В государствах строгой законности всегда суще­ствуют правовые (например, право жалобы) и организационные (органы надзора, прокуратура и т. п.) гарантии против такого рода противоречий и исключений. Индивидуальные акты носителей вла­стных полномочий (государственных органов и должностных лиц), противоречащие действующему праву, — едва ли не главная опас­ность для стабильности права, законности и правопорядка.

Как отмечено (гл. 2), общественный порядок ("замиренная сре­да") в государствах неполной законности может основываться и на таких актах. Сущность решений по конкретным делам государствен­ных органов и должностных лиц в общей теории права оценивает­ся по-разному. Кельзен относит их к праву и называет "индивиду­альные нормы"1. Однако нормы носят общий, абстрактный харак­тер и не исчерпываются исполнением; решение по конкретному делу может стать нормой только как прецедент, обязательный образец для решения (в будущем) аналогичных дел; само же это решение (если оно основано на правовой норме) переводит общие (норма­тивные) предписания в конкретные обязанности и права участни­ков правоотношения, которое уже не зависит от нормы, а может быть исчерпано исполнением или преобразовано, в случае нару­шения, в другое правоотношение. Там, где речь идет о нормаль-

1 См.: Чистое учение о праве Ганса Кельзена // Сборник перево­дов. Вып. I. M., 1987. С. 15, 27 и др.

135

Глава 5. Право и государство

ном, соответствующем своему понятию, правопорядке, предпола­гается, что все индивидуальные правовые акты (особенно акты при­менения права государственными органами и должностными ли­цами) основаны на действующих в данное время, в данной стране правовых нормах. Собственно, об этом и писал Кельзен, рассуж­дая об "индивидуальных нормах". Однако состояние правопорядка нередко зависит от степени распространенности произвольных ко­манд и приказов, не соответствующих действующим нормам пра­ва. Такое несоответствие может иметь разные причины: попусти­тельство государства чиновничьему произволу, недостаточная оп­ределенность, расплывчатость компетенции должностных лиц, их малая умелость, коррумпированность и т. п. Поэтому распоряже­ния чиновников и иных лиц, облеченных властью, могут прийти в резкое противоречие с правом. Объясняя свою концепцию "инди­видуальных норм", Кельзен писал: "Требование грабителя выдать ему определенную сумму денег имеет тот же субъективный смысл, что и требование налогового инспектора: человек, которому это тре­бование предъявлено, должен предоставить определенную сумму денег. Но только требование налогового инспектора, а не грабите­ля, имеет смысл действительной, обязывающей адресата нормы; только требование налогового инспектора, а не грабителя, представ­ляет собой акт, устанавливающий норму, так как этот акт уполно­мочен налоговым законодательством, в то время как акт грабителя не основан ни на какой уполномочивающей его норме"1.

Приведенный Кельзеном пример удачен в том отношении, что дает возможность определить уязвимое звено идеи "индивидуаль­ных норм". Достаточно известно, что в Древнем мире и в период Средних веков сбор налогов по правилам "откупов", "кормлений", "прении" сопровождался такими насилиями и произволом сборщи­ков по отношению к населению (избиение недоимщиков, изъятие имущества, захват скота, закрытие дорог, колодцев и выходов к водоемам и т. п.), что их действия и требования не всегда отлича­лись от требований упомянутого грабителя. Историки пишут: "...Не­которые епископы дошли до того, что в сборе податей прибегали к помощи разбойников"2. Однако беззаконие совершалось как бы по праву: полномочия откупщиков, наместников, волостелей, прониа-риев и других сборщиков податей были почти безбрежны, а свобо­да усмотрения весьма обширна.

При широкой свободе усмотрения лиц, наделенных властью, и при неопределенности их компетенции общественный порядок представляет собой смесь правоотношений (отношения, основанные

1 Чистое учение о праве Ганса Кельзена // Сборник переводов. Вып. I. M, 1987. С 17.

2 Олъденбург 3. Костер Монсегюра. История альбигойских крестовых походов. СПб., 2001. С. 68.

136 Сущность права. Проблемы теории и философии права

на заранее установленных и общеизвестных правилах), властеот-ношений (права агентов власти по-своему регулировать конкрет­ные отношения) и их порождений (права и обязанности, не соот­ветствующие праву, но установленные для данного отношения но­сителями властных полномочий).

Именно таким был общественный порядок полицейских и то­талитарных государств, которые Кельзен исходя из своей "Чистой теории права" относил к правовым государствам на том основа­нии, что любое государство оформлено правом.

Особенностью командно-административных режимов была ут­рата правом качества арбитра в спорах, особенно между правящими и подвластными, поскольку наделенные властными полномочиями чиновники, государственные органы, должностные лица принима­ли решения по своему усмотрению и произволу том числе при решении частных споров). Это подрывало такие сущностные каче­ства права, как стабильность, нормативность, авторитетность. Ад­министративно-командные системы неизбежно создают в обществе нестабильность и неуверенность, поскольку индивидуальные акты если и упорядочивают одно или группу общественных отношений, то вносят дезорганизацию и рассогласование в другие отношения, которые не то регулируются (неотмененным) правом, не то будут отрегулированы будущими (непредсказуемыми) актами-распоряже­ниями1. В крупных государствах административно-командное уп­равление нередко ставило произвол местной власти (власти, близ­кой к населению) по существу выше указаний центральной влас­ти2. К тому же эффективность административно-командного управ-

1 Именно в этом кроется одна из главных причин неудачи хозяйствен­ных реформ в нашей стране в 1965 и последующие годы. Предприятиям не было смысла проявлять хозяйственную инициативу и напряженно ра­ботать, так как все их сверхплановые результаты и достижения прика­зами и распоряжениями министерств и ведомств распределялись между отстающими предприятиями для получения общего благополучного ре­зультата. Руководители предприятий сетовали, что общие нормы хозяй­ственной деятельности, плановые задания и заключенные на их основе договоры постоянно нарушались административными распоряжениями ру­ководящих ведомств, приводившими к дезорганизации нормальной рабо­ты предприятий, порождавшими безответственность и хаос в производ­ственных отношениях.

Озабоченность тем, что в СССР законы подменяются ведомственными распоряжениями, выражали еще П. И. Стучка и другие советские пра­воведы 20-х годов (Государство и право. 1997. № 2. С. 19—20). XIX Всесо­юзная конференция КПСС с горечью констатировала: "Действующая по­литическая система десятилетиями приспосабливалась не к организации общественной жизни в рамках законов, а главным образом к выполнению волевых распоряжений и указаний" (Материалы XIX Всесоюзной конфе­ренции КПСС. М., 1988. С. 37).

2 На это не раз сетовал Ленин (см. особенно: О "двойном" подчине­нии и законности // Ленин В. И. Поли собр. соч. Т. 45. С. 197—201 и след).

137

Глава 5. Право и государство

ления в целом обусловлена качеством кадрового состава и нала-деенностью работы управленческого аппарата. Перебои в работе это­го аппарата создают в обществе атмосферу неуверенности, неста­бильности1.

Состояние правопорядка зависит от всей вертикали органов государственной власти.

Немалую, порой решающую, роль в существовании и реали­зации права играет верховная власть (монархи — в монархиях, кол­легиальные органы — в республиках).

Верховная власть определяет содержание государственной дисциплины, а тем самым — степень обязательности права для всех звеньев государства.

Верховная власть также определяет компетенцию подчинен­ных властей, границы их свободы усмотрения при осуществлении властных полномочий.

Наконец, от верховной власти зависят организация и налажен-ность работы органов правосудия, государственных служб надзо­ра и контроля за соблюдением права, отношение к жалобам на на­рушения правовых норм, неотвратимость ответственности за пра­вонарушения.

Слабая и бездарная верховная власть государства так же не способна создать реальное право и прочный правопорядок, как без­ответственное и некомпетентное руководство вооруженными сила­ми страны неспособно организовать ее оборону.

Отмечено, что во всех государствах правотворческая, особен­но законодательная, деятельность всегда восходила к верховной власти как высшей инстанции, выражающей государственную волю. Соответственно, от верховной власти зависят содержание права, его целесообразность, эффективность, авторитетность, непротиво­речивость и другие качества, находящие воплощение в правопо­рядке.

С самого начала существования права и государства обсуж­дался вопрос об актах носителей верховной власти, противореча­щих действующему праву.

Возможность нарушения государством им же установленных и не отмененных норм — наиболее уязвимое звено права и право­порядка. Если это нарушение совершено чиновником или судом, у потерпевшего остается право жалобы на то, что государственный служащий нарушил выраженную в праве волю суверена, носите­ля верховной власти. Однако при нарушении действующего права самой верховной властью жаловаться некому.

1 "Машина советской администрации, — писал Ленин в начале 20-х годов — должна работать аккуратно, четко, быстро. От ее расхля­банности не только страдают интересы частных лиц, но и все дело уп­равления принимает характер мнимый, призрачный" (Ленин В. И. Поли, собр. соч. Т. 54. С. 101).

138

Сущность права. Проблемы теории и философии права

Государственная власть суверенна в том отношении, что она может изменить или отменить любые нормы права; но произволь­ное решение власти, противоречащее действующей норме права, явно выходит за пределы права и вносит дезорганизацию, беспо­рядок в общественные отношения. За пределы права явно и оче­видно выходят распоряжения власти по вопросу, уже урегулиро­ванному правом, нормы которого рассчитаны на длительное вре­мя. Таковы, например, распоряжения о дополнительных сборах и поборах, о возложении на всех или часть подданных повинностей и обязанностей, не предусмотренных действующим правом, нару­шение установленного обычаем или законом порядка рассмотрения каких-либо юридических дел и т. п.

Возможность издания верховной властью "незаконных зако­нов" — одна из острых политико-правовых проблем истории и со­временности.

Возможность произвола верховной власти государства по от­ношению к праву возрастает по мере того, как ведущим источни­ком (формой) права становятся законы и иные нормативно-право­вые акты, принимаемые государственными органами. Такая фор­ма права в наибольшей мере подвержена произволу. Один закон может противоречить другому закону; нормативно-правовые акты правительства, министерств и ведомств не всегда соответствуют друг другу и законам высших органов; законы и иные норматив­но-правовые акты субъектов федерации содержат положения, про­тиворечащие федеральному законодательству, которое, в свою оче­редь, не во всем соответствует конституции. Во всех современных странах, где законы являются формой права, необходимы (и су­ществуют) специальные юридические службы и государственные органы, назначение которых — обеспечение единства права, его со­ответствия действующей конституции страны.

Дополнительные трудности развития права посредством зако­нодательной деятельности государственных органов создает то, что в тексте законов право нередко подменяется его идеологическим обоснованием, не имеющим юридического содержания. Давно за­мечено, что любой закон или иной источник права относится к об­ласти литературного творчества1. Это творчество может носить не юридический, а политико-идеологический характер. В континен­тальной Европе, с ее абстрактным и политизированным мышлени­ем, довольно распространено внесение в тексты законов положений неюридического характера: "Англичане, — пишет Рене Давид, — не воспринимают европейских правовых норм: они им кажутся ча­сто просто общими принципами, выражающими какие-то пожела-

1 См.: Пашуканис Е. Б. Избранные произведения по общей теории права и государства. М., 1980. С. 79.