2626303

51

Швеция не была допущена к третьему этапу ЭВС, так как она никогда не являлась з^астником обменного механизма Европейской Валютной Системы и этим не соответствовала одному из Маастрихтских критериев конвергенции. Помимо этого, было признано, что национальное законодательство в отношении Центрального Банка Швеции не соответствует требованию независимости НЦ Банка государства-члена ЕС.

Естественным следствием неучастия ряда государств-членов ЕС в третьем этапе ЭВС является разделение государств-членов ЕС на группировки: участвующ51Х и неучаствующих в третьем этапе ЭВС. В принципе это явление нарзш1ает сложившийся уклад Европейской интеграции. В 1990 году Дейче Банк сделал заявление, в котором говорилось, что создаваемый в Сообществе валютный союз является «клятвенным братством - один за всех и все за одного», которое требует даже более тесных уз в форме всеобъемлющего политического союза^^^. По замыслу немецкой стороны, валютный союз долзкен был стать валютным объединением для всех государств-членов ЕС.

В преддверии встз^пления Сообщества в третий этап ЭВС С. Визерил и П.

Европы, которая изложена в Преамбуле Римского Договора и Преамбуле Договора о Европейском Союзе» ^2'^. Разделение на участвзгюище и не участвуюш^1е в третьем этапе ЭВС' приводит к тому, что одни государствчленов ЕС обладают единой валютой и имеют единый валютный орган, а другие - сохраняют национальные валюты и национальные валютные органы. Это неминуемо подрывает единство внутреннего рынка и способствует созданию внутри Сообщества группировок государств, конкурирзоощих между собой в силу несовпадения их валютных интересов. В лучшем случае различные валютные интересы будут совместимыми, а в худшем -

126 Corbett R., The Treaty of Maastricht, From Conception to Ratification: A Comprehensive Reference Guide, Longman, Current Affaires, Harlow, 1993, p. 244.

127 Weatherill S., Beaumont P., EC Law. The Essential Guide to the Legal Workings of the European Community, p. 659.

52

противоположными. По мнению профессор Кашкина С.Ю., «подрывается главная цель интеграционного процесса - строительство единой Европы»^2^.

Участие не всех государств-членов ЕС в третьем этапе ЭВС создает и такую проблему институционального характера, которая связана с поочередным председательством государств-членов ЕС на периодических заседаниях институтов и органов Сообщества. Согласно сложивщимся правилам государства-члены ЕС, сменяя дрз^ друга, имеют статус председательствующего в Европейском Совете, Совете ЕС и Совете Экофин. В связи с потребностью в обсуждении министрами финансов и экономики государств-членов ЕС, которые ввели единз^ю валюту евро, обищх для них экономических проблем в рамках Совета Экофин была образована неформальная Группа евро, что породило проблему председательства в ней. В Группе евро председательствуют министры финансов и экономики не все государств-членов ЕС, а только тех, которые участвз^от в третьем этапе Экономического и Валютного Союза. Так, министр финансов Бельгии, Д. Рейндерс125 вступил в председательство Группой евро на полгода раньше, с 1 января 2001 года, и председательствовал в ней не щесть месяцев, как это принято, а целый год, поскольку Швеция, председательствующая в Европейском Союзе в первой половине 2001 года, не ввела евро.

В длительной перспективе существование валютного союза, объединяющего ограниченное число государств-членов ЕС, несовместимо с концепцией единого для всего Сообщества право-вого пространства и единого внутреннего рынка. Обнаруживается противоречие в том, что право Сообщества распространяется на все пространство Сообщества, а полож:ения правовых актов Совета ЕС и Совета Управляющих ЕЦ Банка - только на участвуюище государства-члены ЕС, то есть только на часть пространства ЕС. Как пищет профессор Кашкин С.Ю., «новая компетенция и решения институтов Сообщества, принятые в отношении евро,., не распространяют свое действие на территории названных стран [Примеч. авт. - государств-членов ЕС, не З^частвующих в третьем этапе ЭВС]»13о,

128 Право Европейского Союза. Учебник, Под ред. Кашкина С.Ю., с. 218. 129 InfEuro, 2 0 0 1 , No. 2, p . 1.

130 Право Европейского Союза. Учебник, Под ред. Кашкина С.Ю., с. 218.

54

Первое, положения Маастрихтского Договора прямо указывают на то, что введение единой валюты евро не всеми государствами-членами ЕС является врёменным^зз явлением, а это значит, что в третьем этапе ЭВС долж;ны З^аствовать все государства-члены ЕС, в то время как полонсения о продвинутом сотрудничестве не устанавливают ограничений по времени. Второе, продвинутое сотрудничество не должно порождать134 дискриминации или ограничений в торговле между государствами-членами ЕС, Общепризнанно, что главной целью введения евро является повышение эффективности торговых сделок между государствами-членами ЕС, поэтому отказ от введения тремя государствами-членами ЕС валюты евро не мозкет не оказывать отрицательное воздействие на торговлю меткду ними и остальными двенадцатью государствами-членами ЕС.

Третье, самое вазкное, продвинутое сотрудничество не должно осуществляться в областях, которые относятся к исключительной компетенции 135 Сообщества, а определение и проведение валютной политики в пространстве евро относится именно к такой области. В. Жискар д'Эстена, председатель Европейского Конвента по подготовке Европейской конституции, на Копенгагенском Европейском Совете в декабре 2002 года заявил, что Европейская конституция официально закрепит «отнесение валютной политики евро к исключительной компетенции Европейского Союза»13б. Это подтверждено, пока неофициально, пололсением проекта Конституции Европейского Союза, которое гласит: «Союз имеет исключительную компетенцию ... в области валютной политики, для государств-членов ЕС, которые приняли евро»^^'^.

133 Статья 1091 (3) «Если и пока существуют 'государства-члены ЕС с изъятиями'» и Статья 109т (2) «С начала третьего этапа и пока какое-либо государство-член ЕС остается 'государством-членом ЕС с изъятиями'» Маастрихтского Договора ЕС.

55

В решении Суда ЕС от 15 июля 1964 года по делу Фламинио Коста против ЭНЕЛ^^^ говорится, что «исполнительная сила права Сообщества в государствах-членах ЕС не мож:ет быть различной из зшажения к соответствующему внутреннему праву, не подрывая этим достижение целей Договора, определенных в Статье 5 (2), и не порождая дискриминации, запрещенной Статьей 7». В этом решении речь идет о необходимости соблюдения единообразия правоприменительной практики в Сообществе, наилучшим средством достилсения которого является широкое применение решений Суда ЕС. Суд ЕС в своих решениях, наряду с ответами на конкретные вопросы, обычно дает толкование по самому широкому спектру положений права Сообщества, предназначенное для всеобщего применения на всем пространстве Сообщества в течение неограниченного периода времени. Уже в настоящее время можно предвосхитить будуище сложности, с которыми столкнется Суд ЕС. Распределение государств-членов на две категории затронет узловые проблемы, которые не только осложнят работу Суда ЕС, но и будут подрывать сложившиеся устои права Сообщества, разрушая его единое правовое пространство.

Переход к третьему этапу ЭБС порождает в себе сложнейшую проблему правового статуса Восточно- и Центрально-Европейских стран, Кипра и Мальты после их вступления в Европейский Союз. Появление двойного стандарта в праве Сообщества вызвано тем, что новые государства-члены ЕС не обладают правом выбора альтернативы участию в третьем этапе ЭВС и введению единой валюты евро, которым обладали первые пятнадцать государств-членов ЕС^зэ, Этим правом выбора воспользовались Великобритания, Дания и Швеция. Это их право остается незыблемым. В своем выступлении в Палате Общин 20 апреля 2004 года премьер-министр Великобритании Тони Блэр 1^*0 отметил, что Великобиртания против своей воли не присоединится к евро, и что сзпдествуюпще договоренности по единой валюте в npoeicre Конститзщии Европейского Союза сохраняются.

'38 Case 6/64, Flaminio Costa v ENEL, (1964) ECR 594; Суд Европейских Сообществ. Избранные региения, Москва, Норма, 2001, с. 16.

135 http://www.ecb.int/enlargement.

1*0 http://europa.eu.int/futurum/documents/speech/sp200404_en.pdf.

57

Глава 2

Институционсишзация Экономического и Валютного Союза

2.1 Институционстъное строение Сообщества

Жан Монне в Мемуарах^'^'* выразил свое понимание того, что достиж:ение целей доступно только человеческому обществу, которое монсет вылсить только при условии его организации, написав, «ничто не возможно без людей, ничто не долговечно без институтов - Rien n'est possible sans les hommes, rien n'est durable sans les institutions». Это убеждение одного из отцов-основателей Европейских Сообществ нашло свое воплощение в Римском Договоре, полоясения которого предусматривали, что осзоцествление поставленных перед Сообществом задач обеспечивается институтами ^'^^^ коими являются Европейский Парламент, Совет ЕС, Европейская Комиссия и Суд ЕС. Список институтов Сообщества Маастрихтский Договорi'*^ расширил, внеся в него Счетнз^ю Палату^'^7. Смысл концепции института состоит в том, что «институты необходимы для выполнения задач, возлож;енных на Сообщество: когда Сообщество действует - оно действует посредством институтов, когда институт принимает акт - он делает это для Сообщества» ^'*^.

Принимая во внимание важность определения организационного строения Европейского Союза, в Маастрихтский Договор была включена Статья С, устанавливающая, что «в Союзе действует единая институционная структура, которая должна обеспечивать согласованность и преемственность деятельности, осуществляемой для достинсения его целей, с соблюдением и опорой на достигнутый в Сообществе уровень интеграции». Английские

!'*'• Monnet J., Memoires, Fayard, Paris, 1976, p. 172. 145 Статья 4 Договора ЕЭС.

146 Steiner J., Woods L., Textbook on EC Law, S**» Edn, Blackstone Press Limited, London, 1997, p. 16.

i'*7 Статья 4 Договора EC.

^'^^ Integration Tbrough Law, Ed. by Cappelletti M., Seccombe P., Weiler J., Sweet & Maxwell, London, 1986, p. 184.

59

институциональной структуры Сообщества были закреплены в Статье F (1) Маастрихтского Договора о Европейском Союзе. Она провозглапхает, что Европейский Союз обязуется з^ажать «принципы демократии, на которых основаны политические системы государств-членов ЕС». Амстердамский Договор развивает это положение Статьи F (1), устанавливая, что «Союз основан на принципах свободы, демократии, з^ажения прав человека и основных свобод, а также господства права».

По мнению шотландского профессора Европейского права Дне. Ашера, излож;енному в монографии Институты ЕС и законот.ворчество^^^, возникает вопрос о том, насколько полозкения Статьи F (1) Маастрихтского Договора соблюдаются в деятельности институтов Сообщества. Английский ученый Д. Чалмерс в монографии Право Европейского Союза^^^ пишет о том, что «перенесение регулятивного полномочия из столиц государств-членов ЕС в Брюссель усилило опасения в отношении технократии [ведущей роли

публичных дебатов, в Европейский Парламент нет доступа частным лицам, а протоколы заседаний не публикуются. Вследствие этого общественность... не осведомлена о том, что происходит в Совете ЕС, а Совет ЕС не несет парламентской ответственности, как это имеет место в государствах-членах ЕС».

Вопрос о применении «принципа открытого правительства»^^8 5ыл впервые поставлен во время подготовки Маастрихтского Договора, когда Правительство Нидерландов предлонсило, чтобы Совету ЕС было дано полномочие принимать регламенты о свободном доступе общественности к информации. Соответствз^ощая Декларация № 17 была прилонсена к

155 Usher J.A., ЕС Institutions and Legislation, Longman, London, 1998, p. 14.

'5^ Chalmers D., European Union Law. Volume L Law and EU Government, Ashgate, Dartmouth,

1998, p. 190, 191.

>57 Chalmers D., European Union Law. Volume L Law and EU Government, p. 184. '58 Chalmers D., European Union Law. Volume L Law and EU Government, p. 191.

60

Маастрихтскому Договору. В ней говорится, что «открытость процесса принятия решений укрепляет демократическую природу институтов и веру обш;ественности в правильность управления Сообщ,еством»^59^

Профессор Л.М. Энтин^бо пишет, что «учредительные акты 90-х годов обращают особое внимание на расширение открытости и прозрачности в деятельности институтов и органов Сообщества, повышение элементов гласности, расширение доступа публики к материалам и документам». В то лее время профессор Энтин Л.М. подчеркивает, что «это отнюдь не равнозначно полной открытости... и не ликвидирует полностью тот 'дефицит демократии', который все еще зачастую отмечают, говоря о построении и функционировании институтов ЕС». Академик Б.Н. Топорнин!^! обращает внимание на то, что в последнее время усиливается «критика механизма управления интеграцией за 'дефицит демократии'».

Наличие «дефицита демократии» исследуется в работе П. Крейга и Г. де

«доминирование исполнительной составляющей», «отсутствие прозрачности и процессуальная сложность», «обход демократии». Этому способствует наличие в Сообществе значительного числа комитетов Европейской Комиссии, над которыми чрезвычайно усложнен контроль в связи с особой спецификой разрабатываемой ими проблематики. Появился даже термин «комитология».

В Сообществе существует проблема отсутствия реальной открытости в деятельности его институтов и органов, что мешает иззи[ению глубинных процессов, происходяищх в недрах его институтов и органов. Можно сказать, что в Сообществе применяется специфический метод информационной открытости. Не только в рамках Сообщества, но и за его пределами в большом объеме распространяется информация о деятельности Европейского Союза,

'59 European Union. Selected instruments taken.from the Treaties, Book I, Volume I, Office for Official Publications of the Еигореал Communities, Luxembourg, 1995, p. 665.

160 Европейское право. Учебник для вузов. Отв. ред. Энтин Л.М., с. 215. 1^1 Топорник Б.Н., Европейское право. Учебник, с. 309, 322.

162 Craig Р., de Burca G., EULaw. Text, Cases, and Materials, p. 155-161. 163 Craig P., de Burca G., EU Law. Text, Cases, and Materials, p. 155.