- •От редакции
- •Декабристы
- •Русская правда [...]
- •Якушкин
- •Просветители пнин
- •Гражданин
- •Начертание логики
- •87 Станкевич
- •Моя метафизика
- •Чаадаев
- •Философические письма
- •Прокламация
- •Аксаков
- •Хомяков
- •121 Сидонский
- •[Философия]
- •Гогоцкий
- •Философский лексикон
- •Юркевич
- •Курс общей педагогики
- •130 Революционные демократы белинский
- •Письмо н. В. Гоголю
- •3 Июля 1847 г.
- •150 Петрашевский
- •Спешнее
- •171 [Философия]
- •[Социология]
- •[Философия]
- •[Социология]
- •Чернышевский
- •Добролюбов
- •[Философия]
- •[Социология]
- •[Эстетика]
- •[Философия]
- •[Социология]
- •10 Труде]
- •Серно-соловьёвич
- •[Философия]
- •[Социология]
- •[Философия]
- •[Социология]
- •[Социология]
- •Михайловский
- •[Политика]
- •[Социология]
- •[Философия]
- •Мечников
- •[Социология]
- •Сеченов
- •[Философия и наука]
- •[Социология]
- •Достоевский
- •[О свободе]
- •Дневник писателя
- •Толстой
- •[О цели философии]
- •[Философия истории]
- •Буржуазно-помещичья
- •Идеалистическая философия
- •Второй половины XIX в.
- •Соловьёв
- •История и будущность теократии (исследование всемирно-исторического пути к истинной жизни)
- •Оправдание добра
- •Три разговора
- •Лесевич
- •Чичерин
- •[Философия]
- •485 [Логика и диалектика]
- •Украина шевченко
- •Гайдамаки
- •Дневник
- •1857 Г.
- •10 [Июля]
- •11 [Июля]
- •12 [Июля]
- •27 [Августа]
- •3 [Ноября]
- •Подолинский
- •I. Введение
- •II. Что такое наука?
- •Мысль и язык
- •Леся украинка
- •Яновский
- •522 Белоруссия калиновский
- •[Критика реформы 1861 г.]
- •[Борьба за землю и волю]
- •[Что такое свобода? призыв к борьбе за нее]
- •Богушевич
- •Гуринович
- •Дядька антон
- •И функций организма. Приспособление растений к условиям внешней среды]
- •[Взаимосвязь и взаимовлияние привоя и подвоя.
- •Пропаганда материалистических идей ч. Дарвина.
- •Роль наследственности]
- •[Внешние и внутренние причины изменений возделываемых растений. Законы наследования]
- •Литва снядецкий
- •Юндзила
- •Даукантас
- •547 Сераковский
- •[Социология]
- •[4Ejjobek и общество]
- •Биезбардис
- •[Материя и движение]
- •[Человек и общество]
- •[Философия и социология]
- •Ахундов
- •Критика «ек-кельме» "
- •19* 579
- •Об устранении угнетения
- •Налбандян
- •[Философия]
- •[Эстетика]
- •[Этика]
- •[Социология]
- •Грузия додашвили
- •Чавчавадзе
- •[Социология]
- •Абай кунанбаев
- •Двадцать пятое слово
- •Двадцать седьмое слово (по сократу)
- •Седьмое слово
- •Семнадцатое слово
- •Сорок второе слово
- •Тридцать второе слово
- •632 Сорок второе слово
- •Валиханов
- •Очерки джунгарии
- •652 Киргизия
- •Таджикистан [о русском народе1
- •660 [Об обществе, о правителях бухары]
- •[Этика и социология]
- •Молланепес
- •[Этика и социология]
- •Узбекистан бердах
- •[О поэзии]
- •[О русской культуре]
- •Примечания *
- •Налбандян
- •Валиханов
121 Сидонский
Федор Федорович Сидонский (1805—1873) — видный русский теист рационалистического направления, крупный историк богословия. Выходец из разночинной среды, учился в Петербургской духовной академии, где затем работал бакалавром английского языка и философии. В 1833 г. опубликовал свой основной философский труд «Введение в науку философии», за который получил Демидовскую премию. С 1864 г. руководил кафедрой философии в Петербургском университете, а в 1873 г. — кафедрой богословия.
Φ. Φ. Сидонского глубоко интересовал вопрос о соотношении философии и веры. Он пытался исторически взглянуть на философию, которая, по его мнению, есть история мысли человечества. Философия занимается проблемами космогонии, этики и гносеологии. Философию он определил как «учебное (т. е. научное. — Ред.) решение вопроса о жизни Вселенной, выведенное из строгого рассмотрения природы нашего ума и проведенное до определения законов, по каким должна направляться наша человеческая деятельность» *. Сидонский признает философию самостоятельной областью знания, со своей истиной, не отождествимой с истиной религии. Хотя он и видел в вере необходимое, условие познания всего сущего, однако элементы рационализма, допущенные им в учении о космогонии, послужили основанием изгнания его с кафедры богословия.
Фрагменты из произведений Φ. Φ. Сидонского подобраны автором данного вступительного текста В. В. Вогатовым по изданию: Φ. Φ. Сидонский. Введение в науку философии. СПб., 1833.
[Философия]
В постепенном ходу философии видим как бы три пружины, кои попеременно давали движение умам, настроенным к высшей изыскательности. Это три главных вопроса: о жизни природы, о законах нашей деятельности, о природе и предметном значении наших познаний (стр. 17).
Опыты ближайшего и строжайшего рассмотрения природы наших познаний появляются в наше время в значительном количестве. Хотя их составители суть писатели второстепенные, впрочем, можно смело надеяться, что верное решение вопроса о происхождении, составе и пределах наших познаний положит конец разнообразию систем философских, утвердит верным объяснением былей (Thatsache) нашего сознания, как должны мы мыслить о жизни природы в ее зависимости от бога (стр. 16).
От рассмотрения других существ склоняя взор свой на самого себя, человек находит новый мир, и для него рождается новая задача — определить собственное значение в ряду прочих существ.
Таким образом, мало-помалу разоблачается пред взором человеческим мир сил невидимых и существ мыслимых, и возникают в душе один за другим вопросы об отношении видимого к невидимому, о влиянии невидимого на ощутимое, о последнем начале
* Φ. Φ. Сидонский. Введение в науку философии. СПб., 1833, стр. 24.
122
всего сущего, о его дивной природе и отношении, в каком находится оно к миру (стр. 30).
Важность изысканий о законах нашей деятельности еще менее может быть подвергнута сомнению. Человек не может оставаться без участия в событиях мира, без действий. Особенно души доблестные чувствуют непреодолимое призвание давать ходу дел мира человеческого известные направления. Но то же побуждение, которое вызывает человека на действия, заставляет его искать и твердых начал для своей деятельности. Души возвышенные не могут действовать наобум (стр. 38—39).
В метафизике нужно уже гораздо яснее уразуметь природу условного, которое служило для нас переходом к безусловному, чтоб со всем убеждением и со всею ясностью разумного сознания сказать: есть бог, так действует он в мире, таково существо его. Конечно, в том случае, когда бы образование и уяснение мысли о природе самосущего зависели от одного действования умственных сил наших, без отношения сего действования к самостоятельному быту природы, можно было бы скорее закончить дело образования мысли, завершающей разумение бытного: — все, впрочем, и в сем случае, никто не может похвалиться совершенным развитием сил своего разумения; постижение существа верховного и его отношения к миру долго могло бы оставаться скудным. Но, как нельзя не согласиться, что в настоящем настроении разумных сил наших уяснение идеи существа верховного от сил не одного ума, а приготовляется и восполняется познаниями явлений самого сущего, в котором первосущее являет свою силу, то, естественно, нужно уже иметь предварительно познание природы внешней, и познание, сколько можно, правильнейшее, чтоб вознестись до разумения того способа, каким проливается в нее жизнь от самосущего. Так что, чем совершеннее круг наших мыслей и правильнее наше познание явлений природы, тем развитие мысли о пер-восущем будет совершеннее. [...]
Познание всех частностей сущего для духа конечного есть дело бесконечное. Если же ясным разумением и частных явлений природы никто похвалиться не может, то тем более воспрения мысли, составленные силою ума нашего о таких предметах, каковы отношения божества к миру, внутренняя природа сего верховного существа и вообще все предметы горные, должны быть отнесены к числу представлений темных, надолго оставаться в ряду одних догадок, пока большее уяснение всего нашего сознания не приведет их или в ряд чистых истин, или явных заблуждений (стр. 87—89).
Не истреблять же истины — цель философов, но отыскивать, очищать оные...
Философ ищет убеждения в истине уясненного, основатель ного. Для него слишком дорога истина, чтоб он стал отвергать ее без соображения. Тогда как недовольно образованный готов при знавать истинною всякую мысль, высказанную с каким-либо авто ритетом, довольствуется объяснениями жизни природы самыми смешными и неудовлетворительными, философ хочет всякой мыс ли усвоить приличное достоинство и изъяснения жизни Все ленной признать достоверными только такие, кои выдержи вают строгое испытание ума разборчивого и даже недоверчивого (стр. 98—99). . . . . ,
123
Достаточные основания для сего признания или условия оного' [...] философ находит в сличении мыслей действительно предположительных или поставленных до времени в ряд предположений с бытом действительным (стр. 101).
Все философы всегда старались прилагать свое учение к жизни и приводить в согласие с бытом действительным. И влияние всякой философии потолику только возрастало и усиливалось, поко-лику она, скажем так, хорошо умела укладываться в рамки действительного или искусно покорять оное своей форме (стр. 105).
Племя философов и каждый философ в частности суть как бы невольные мученики человеческой жажды истинного. [...]
Человек находится в состоянии движения; его способности — в состоянии развития; зависимо от сего развития и вместе с ним возрастает и стремление к большей точности в мыслях, к большей ясности ведения. Поднимаясь и одною ступенью выше в своем умственном развитии, человек делает уже новые вопросы, видит открытым пред собою новое и всегда обширнейшее поле исследования (стр. 113).
Будем в бесконечность восходить в разумении истины, хотя бы уразуметь ее в почастном ее составе не удалось нам никогда! Полное созерцание истины есть состояние покоя; им может наслаждаться одно божество; тварь вся призвана к движению, ей дано только приближаться к тому покою; ее еще ждет священная суббота! (стр. 126).
Область мыслей человеческих никак не ограничивается одною верою. Пожелать подобного ограничения и предписать оное возможно и естественно было бы разве тогда, когда бы ум человеческий не имел своего собственного настроения, по коему он должен был действовать, когда бы не мог раскрываться до значительной чистоты в каждом неделимом [человеке] (стр. 180).
Какие бы, впрочем, по истории ни вступали отношения между бытом обыкновенным и философией, все коренной характер последней есть именно возвышенность над всем, действительным, опытным (стр. 199).
Одна и та же цель философии может быть обозначена или выражена различно зависимо от точки зрения, которой считаешь за нужное придерживаться. Говоря предметнее, цель философии — уразуметь образ бытия вещей; говоря субъективнее, цель ее — развить естественный нам образ мыслей о природе, рассматриваемой в целости, или решить главнейшие задачи нашего ведения. Теряется перевес и предметности и своеличности выражения, когда цель философии обозначать — уразумение истины... Противоречия собственного в сих трех способах обозначения одного и того же предмета нет (стр. 228—229).