Merezhko-3

ем, компетентным в этой области, являлась коллегия фециалов. Перед объявлением войны фециалы в качестве послов отправлялись для пе реговоров к неприятелю и, в случае безуспешности их, уходя, бросали с пограничной черты с особыми обрядами в неприятельскую землю копье. Они же скрепляли мир клятвами и жертвоприношениями.

Древний Китай

В Древнем Китае международное право развивалось в тот период, когда на территории Китая существовало множество государств (770–221 год до н. э.). Развитию регионального международного пра ва на территории Китая способствовало два фактора: 1) общий язык и 2) общее историческое наследие. Государства на территории Китая, обладая сходным политическим и социально экономическим устрой ством, близким к феодальному устройству, были заселены народами, имеющими общую историю, культуру и религию, что содействовало поддержанию интенсивных международных связей. О принципах международных отношений в данном регионе нам известно из произ ведений древних китайских писателей, которые являлись скорее фи лософами, нежели юристами. Благодаря их произведениям нам изве стно, что международные отношения в Древнем Китае регулирова лись на основе принципа равенства и суверенитета, который, однако, не понимался в качестве абсолютного. Вместе с тем, в международных отношениях соблюдался принцип неприкосновенности послов, кото рый охватывал всех людей, находящихся на вершине феодальной ие рархии. Китайские государства добровольно выделяли средства, ко торые направлялись на оказание помощи странам, пострадавшим от голода, наводнения или землетрясения, что говорит о формировании в этом регионе своеобразного принципа международной солидарности. В Древнем Китае было также известно понятие справедливой войны. Причем наступательные и захватнические войны не считались спра ведливыми. В Древнем Китае существовала также своя классифика ция военных союзов. Так, китайские источники сообщают о двух ос новных типах объединений «сражающихся царств»: «по вертикали» (хэцзун) и «по горизонтали» (ляньхэн)124.

Китайские философы полагали, что совершенная система межго сударственных отношений предполагает создание союза государств, в котором государства члены были бы представлены делегатами, выб ранными среди наиболее способных и уважаемых граждан. Такой со юз государств должен был бы заниматься справедливым использова нием естественных богатств и благосостоянием всех людей.

124 Васильев К. В. Истоки китайской цивилизации. — М., 1998. — С. 253.

В своих философских учениях китайские философы затрагивали проблемы международного характера. Так, например, Лао цзы призывал к соблюдению принципа гуманизма во время ведения войны. «Кто ведет войну человеколюбиво, — говорил он, — побеждает, и возведенная им оборона неприступна. Небо его спасает, а человеколюбие его охраняет»125.

Другой китайский философ — Мо Цзы полагал, что залогом мира международного мира является всеобщая любовь. «Новые правители царств, — говорил этот мудрец, — знают лишь о любви к своему царству и не любят другие царства, поэтому всеми силами страны стремятся на нести удар другой стране… Если отсутствует взаимная любовь между людьми, то непременно появляется взаимная ненависть…»126.

Важным элементом учения этого мыслителя был пацифизм. Вот как он предостерегал против войны как средства решения межгосуда рственных споров: «Пытаться с помощью войны решать политические споры между государствами, пытаться добиться мощи и славы — это все равно что заставить всех людей Поднебесной пить одно лекарство для лечения разных болезней, ибо пользы от этого, может быть, будет лишь четырем пяти человекам… Армия нападающей стороны вторга ется на землю другого государства, топчет его хлеба, рубит его леса, разрушает города и поселения, загрязняет и разрушает его пруды и во доемы, угоняет и убивает его скот, сжигает и оскорбляет его родовые кумирни, принуждает работать на себя и убивает его население, измы вается над иноплеменными старцами и женщинами, вывозит из захва ченного царства его богатства… Многочисленные армии уходят в по ход и не возвращаются обратно. Тысячи семей остаются без опоры, же ны становятся вдовами, а дети сиротами, полностью растрачиваются все богатства народа… служилые не занимаются государственными де лами, земледельцы не засевают поля, женщины не ткут полотно, госу дарство теряет своих слуг, простолюдины забрасывают свои дела…»127.

Как видим, древнекитайские мудрецы пытались создать своеоб разную этику международных отношений, которая могла бы содей ствовать искоренению войны и ненависти из международной жизни.

С исторической точки зрения Китай интересен для нас еще и тем, что представляет собой единственную древнюю цивилизацию, сохра нившуюся до нашего времени.

125Мудрецы Поднебесной: Сборник / Лао цзы. «Дао дэ цзин»; Конфуций. «Лунь юй»; Мо цзы. «Мо цзы»; Мэн цзы. «Мэн цзы»; Чжуан цзы. «Чжуан цзы»; Сюнь цзы; Хань Фэй. — Симферополь: «Реноме», 2003. — С. 36.

126Там же. — С. 192.

127Там же. — С. 194.

1.2. Средневековый империализм и международное право

Еще Карл Шмитт удачно подметил, что наиболее значительные концепции современной теории государства и права на самом деле представляют собой «секуляризованные теологические концепции» не только в силу их исторического развития, в рамках которого они были перенесены из сферы теологии в сферу науки права (так, напри мер, всемогущий Бог превратился во всемогущего законодателя), но также в силу «систематической структуры» этих концепций128. В этом смысле эпоха Средневековья и его теология оказала колоссальное влияние на содержание и историю современного международного права и его науки.

Главной идеологией Средневековья стало христианство, которое, однако, в значительной мере утратило свой первоначальный дух па цифизма и ненасилия, и приобрело, в качестве имперской идеологии, ярко выраженные черты воинственности. В этом смысле христиан ство действительно принесло в средневековый мир не столько мир, сколько меч.

Как полагает немецкий философ Хаймо Хофмайстер: «В рамках определяющей для западноевропейского мышления духовной уста новки, а именно христианской, не было поначалу разработано ника кой самостоятельной теории войны: ни для священной войны, ни для справедливой. Решающим тут выступало то обстоятельство, что ран нее христианство было непричастно власти, и даже когда не оправда лись ожидания второго пришествия Христа и грядущего царства ми ра, христиане продолжали видеть в Римской империи последнюю ис торическую державу»129.

Однако с течением времени христианство начинает постепенно приспосабливаться к политическим реалиям, а христианские теологи начинают искать оправдания для участия христиан в войнах. Так, уже в 197 году Тертуллиан объявляет о лояльности к римскому императору. Затем, после Миланского эдикта императора Константина, признавше го христианскую Церковь и ее независимость, в 314 году синод, заседав ший в Арле под председательством императора, принимает решение о том, что те, кто в мирное время отказывается нести воинскую службу, подлежат отлучению от Церкви. Одним из главных аргументов в поль зу ведения войны становится высказывание Амвросия Медиоланского

128Schmitt C. — Op. cit. — P. 36.

129Хофмайстер Х. Воля к войне, или Бессилие политики. Философско политический трактат. — СПб., 2006. — С. 223.

относительно того, что тот, кто не борется с несправедливостью, так же виновен, как и тот, кто причиняет эту несправедливость. При этом пе ред христианскими теологами возникает необходимость истолковать запрет на убийство, содержащийся в декалоге, таким образом, чтобы это не распространялось на войны. В этой связи начинается разработка концепции справедливой войны. Первым приступил к разработке христианского учения о справедливой войне Св. Августин. «Справед ливыми, — писал Августин, — обычно называют те войны, которые на казывают несправедливость; это означает, что какой либо народ или го сударство должны быть (настигнуты) войной, если они отказываются исправить несправедливость, ими причиненную, или вернуть то, что было несправедливо отнято»130.

Причем в разряд справедливых войн Августин включает не только оборонительные, но также наступательные войны, т.к. «добрые люди» сами должны вести войну, чтобы не предоставить это тем, кто движим жаждой мести или стремится к завоеваниям. При этом Августин под черкивает важность того, чтобы война объявлялась и велась закон ным правителем. Августин также указывает на то, что человеку, несу щему воинскую службу, следует выполнять приказы монарха в той мере, в какой это не противоречит Божьему закону.

Вместе с тем, в политико правовом учении Августина одно из цент ральных мест занимает идея международного мира. Мир в качестве особой ценности в международных отношениях рассматривается Ав густином как состояние сосуществования государств в согласии друг с другом, когда эти государства не только не допускают действий, нано сящих друг другу ущерб, но также оказывают взаимную поддержку131. Однако, с горечью отмечает Августин, мир, несмотря на всю свою же лательность, никогда не являлся устойчивым состоянием на протяже нии истории человечества. Причины войн он видит в том, что человек и общество, в котором он живет, руководствуются жадностью и жаж дой господства.

Главным принципом, характеризующим «справедливую войну», Августин, как это ни парадоксально звучит, считает любовь к врагу. Война, осуществляемая во имя любви, является своеобразным лекар ством, а также наказанием, которое, однако, осуществляется без стремления уничтожить противника или отомстить ему. В его учении война представляется в качестве средства достижения мира. Поэтому

130Там же. — С. 228.

131См.: Jozwiak S. Panstwo i Kosciol w pismach sw. Augustyna. — Lublin, 2004. — S. 95.

вести войну следует так, чтобы не провоцировать в побежденном на роде ненависть и чувство унижения, поскольку это может помешать установлению стабильного мира по окончанию войны.

Исидор Севильский, со своей стороны, предложит такую формулу справедливой войны: «Справедливой является та война, которая ве дется по наказу свыше ради того, чтобы вернуть назад свое добро или же отразить нападение врагов»132.

Вместе с тем, некоторые теологи, разрабатывавшие учение о спра ведливой войне, высказывались в том духе, что при определении справедливости или несправедливости той или иной войны надлежит выяснить, не приведет ли она к большему злу, нежели сотворенная неприятелем несправедливость. «Поскольку война, — писал в этой связи Франциско де Витория, — должна вестись именно ради общего блага, нет никаких сомнений, что государь обязан отказаться от свое го права и воздержаться от войны, если овладение каким либо горо дом неизбежно повлечет за собой еще большее зло для государства, такое, как опустошение многих городов, убийство многих людей, ожесточение государей, поводы к новым войнам во вред Церкви, а также появление у язычников возможности для вторжения в христи анские страны и их завоевания»133.

В период Средневековья Церковь присваивает себе право защищать себя силой оружия, а для светской власти — устанавливать правила, ко торые определяют обстоятельства, при которых война считается спра ведливой (bellum justum). Церковь также предпринимает первые шаги по ограничению средств и методов ведения войны, известным приме ром чего является запрет под страхом анафемы, введенный папой Иннокентием II на Втором Латеранском соборе (1139 год) относитель но использования стрелков из лука и арбалета «против христиан и ка толиков». Причем папа привел аргумент, что искусство лучников и стрелков из арбалета является «ненавистным Богу». Тем самым папа фактически признал за собой роль судьи в вопросах войны.

Заслуживает внимания тот факт, что войны периода Средневе ковья, которые велись внутри христианского мира, имели ограничен ный характер и не отменяли единства Respublica Christiana (христиа нского государства), т. е. всеобъемлющего международно правового единства европейского Средневековья. В отличие от войн между

132Цит. по: Хофмайстер Х. — Указ. соч. — С. 24.

133Francisco de Vitoria. De iure belli // Obras de Francisco de Vitoria — Releccciones Teologicas. — Madrid, 1960. — P. 839.

христианскими странами, войны с нехристианскими народами и госу дарствами не были регламентированы.

По убеждению христианских теологов Средневековья, суть истори ческого процесса заключалась в смене одной империи другой. Такой взгляд на историю основывался на библейском пророчестве (Дан. 2, 35–45) и подразумевал учение о четырех последовательно сменяю щих друг друга царствах: Вавилонском, Персидском, Греческом (Ма кедонском) и Римском. Как полагали средневековые теологи, три пер вых царства прекратили свое существование, а четвертое существует в настоящее время, поскольку Священная Римская империя, т.е. Гер мания и Северная Италия, рассматривались ими как прямое продол жение Древнего Рима. Причем грядущим пятым царством должно было стать Тысячелетнее Царство Господне. В представлении христи анских теологов «империя» означала историческую силу, способную сдержать и предотвратить появление антихриста.

По мнению британского историка Средневековой Европы Гельму та Кенигсбергера, организация человеческих обществ подчинена еди ному основополагающему правилу: «сильные стремятся властвовать и эксплуатировать слабых, а самые сильные — создавать империи, размеры которых ограничиваются только географическими условия ми и человеческими возможностями»134.

Как отмечает этот историк, европейцы сумели выработать в себе два фундаментальных качества: во первых, они смогли успешно противос тоять на протяжении почти тысячелетия могущественным и порой бо лее высокоорганизованным соседям; во вторых, европейцы распрост ранили свою власть и основные ценностные установки на неевропейс кие общества135. Одной из таких главных европейских ценностей считается «европейское международное право христианских народов».

Характерной чертой средневекового правового порядка Европы была особая роль Католической Церкви, которую некоторые авторы даже считают единственным государством в современном значении этого слова, существовавшим в тот исторический период136. Plenitudo potestatis (полнота власти) папы римского иногда рассматривают как эквивалент современной идеи суверенитета. Главным источником власти, как светской, так и религиозной, был в тот период христианс

134Кенигсбергер Г.Г. Средневековая Европа, 400–1500 годы. — М.: Издательство «Весь Мир», 2001. — С. 25.

135Там же. — С. 26.

136Figgis J. The Divine Right of Kings. — Cambridge: Cambridge University Press, 1922. — P. 15.

кий Бог, а папа римский был его представителем на Земле и должен был руководить миром от имени Иисуса Христа. На этой основе папа римский мог, по крайней мере, теоретически, устранить от власти светских королей и князей, включая даже императора Священной Римской империи. Более того, территориальная власть папы была не ограниченна и в принципе охватывала весь земной шар. Именно папа римский Александр VI своею буллой 1493 года (Inter caetera divinae) санкционировал раздел между Испанией и Португалией еще не отк рытых европейцами стран под предлогом усмирения и наставления варварских народов137.

Одной из международно правовых функций папы римского было рассмотрение международных споров. Как считает польский юрист международник С. Нахлик, роль папы римского в этих вопросах зави села от того, обращались ли к нему спорящие стороны как к личности, либо как к главе Католической церкви138. В первом случае папа римс кий действовал как своего рода посредник и пытался привести сторо ны к согласию силой своего авторитета, тогда как во втором случае он действовал в качестве судьи, используя своих легатов в рамках про цесса, напоминавшего каноническое судопроизводство. Такая роль папы римского иногда рассматривается в качестве прообраза инсти тута международного арбитража. Примером решения папы римского, имевшего важное международно правовое значение, является реше ние 1321 года, принятое легатами папы Иоанна XXII, осудившее Орден крестоносцев.

Прототипом международных конгрессов во времена Средневе ковья считаются соборы, в которых наряду с представителями цер ковной власти принимали участие также представители светской власти. На этих соборах обсуждались не только проблемы религиоз ного характера, но также вопросы внешней политики и международ ных отношений. Если говорить в целом, то наиболее важными собора ми в истории Католической церкви были следующие:

1)Четыре Латеранских собора (1123, 1139, 1179, 1215),

2)Собор в Констанции (1414–1418),

137В 1494 г. Испания и Португалия (крупнейшие морские державы) на основании бул лы папы римского Александра VI от 4 марта 1493 года разграничили сферы влияния. 7 июня 1494 года в Тордесильяссе был подписан договор, согласно которому линия раз дела проходила через Атлантический океан и соответствовала 46°37’ западной долготы; области западнее этой линии признавались собственностью Испании (точнее, союзно го государства Кастилия и Арагон), а восточнее — Португальского королевства.

138Nahlik S. E. Prawo miedzynarodowe i stosunki miedzynarodowe. — Krakow, 1978. — S. 17.

3)Тридентский собор (1545–1563),

4)Первый Ватиканский собор (1868–1870),

5)Второй Ватиканский собор (1962–1965).

Основными институтами средневекового международного права, помимо упомянутой выше «справедливой войны» (bellum justum), были такие.

Вмеждународном праве Средневековья существовало «право на войну» (jus ad bellum), определявшее субъект, обладающий правом ведения войны, ее причины и цели, а также «право войны» (jus in bello), под которым имелось в виду совокупность норм и ограничений, характеризующих способ осуществления боевых действий.

Вобласти регулирования статуса иностранцев вместо более ранне го института jus albinagii, согласно которому феодальный властитель приобретал всю собственность после смерти иностранца, возникает институт jus detractus, предполагающий специальный налог в отно шении наследства, оставленного иностранцем.

Развитие международной торговли, повлекшей за собой интенси фикацию международных связей, привело к тому, что к XV веку в Ев ропе, в основном в итальянских городах государствах, возникают пос тоянные дипломатические представительства.

Прототипом международных организаций в средневековой Евро пе стали союзы городов, возникшие вследствие развития морской торговли между крупными портовыми городами. Известный пример такого союза городов — «Великая Ганза».

Всвязи с развитием морского транспорта в период Средневековья возникают сборники морского права, среди которых такие, как «Амальфитанские таблицы» XI века, «Олеронские решения» XII ве ка, «Визбуенские законы» XIII века и т. д.

Для источников средневекового международного права было ха рактерным многообразие и разнородность. Так, среди этих источни ков, как религиозных, так и светских, выделялись, в частности, такие, как: Евангелие, письма апостолов, труды отцов Церкви, сборник Гра циана, сборник папы римского Григория IX, акты соборов и синодов, кодексы рыцарской чести, военные уставы, римское право, сборники решений судов портовых городов, а также различные международные договоры (союзные, мирные, торговые и арбитражные).

Как начиналась история международного права Средневековья? После падения Западной Римской Империи в 476 году Европа

вследствие нашествия варварских племен находилась в состоянии по литико правового хаоса. Постепенно в Европе начала складываться

децентрализованная феодальная структура, которая, однако, еще не приобрела иерархический характер. Лишь с началом XI века некото рые европейские монархи начинают консолидировать свою власть, и пытаются создать более менее организованную форму государствен ного управления. В этот же период в Европе разного рода политичес кие образования начинают складываться в некое духовное объедине ние в виде европейского христианского сообщества, что не только ук репило международные связи внутри Европы, но также привело к глубокой социальной трансформации в масштабах Западной Европы. На авансцену европейской политики выходят два новых мощных субъекта — папа римский и император Священной Римской империи. Оба субъекта стремились к верховенству и, в конечном счете, к созда нию в Европе под своей властью наднационального правопорядка. В 800 году, когда Карл Великий воссоздал Священную Римскую им перию германской нации139, в которой видели естественное и юриди ческое продолжение Римской империи, казалось, что император признает верховенство папы римского. Однако уже в 843 году, после заключения Верденского договора, который заключили между собой три сына Людовика Благочестивого, новый император начал подвер гать сомнению вселенский характер власти папы римского. В ответ папская власть выдвинула теорию «двух мечей», согласно которой Господь непосредственно делегировал папе духовную и светскую власть. На что император заявил о своем верховенстве в светской сфе ре над commuitas communitatum (т.е. сообществом сообществ). По су ществу, император утверждал, что Господь в равной мере распределил светскую и духовную власть и что ему достался, так сказать, «меч светской власти». Позднее папская и императорская власть смогли прийти к некоему балансу своих интересов.

Историк права Гарольд Дж. Берман выдвигает гипотезу относи тельно «папской революции», начало которой, по его мнению, было положено в 1075 году Диктатами папы Григория VII, а кульминация которой наступила в 1122 году благодаря Вормсским конкордатам140. Суть этой революции Берман видит в том, что она совершалась во имя свободы церкви, т. е. против подчинения духовенства императорам, королям и феодальным баронам, за утверждение римской церкви как независимого, корпоративного политического и юридического обра зования под эгидой папства.

139Вольтер не случайно иронично заметил, что на самом деле эта Империя не является ни священной, ни римской, и даже не империей. Дело в том, что весьма сложно определить и описать юридическую природу этого политико правового образования.

140Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. — М., 1998. — С. 9.

По мнению Карла Шмитта, противостояние императоров и пап не носило характер абсолютного антагонизма, а лишь отражало различ ные порядки, в которых воплощался единый порядок Respublica Christiana141. Как пишет Шмитт: «Ни для императора, который мог назначить или низложить папу, ни для папы, освобождавшего импера торских или королевских вассалов от присяги своему суверену, един ство Respublica Christiana даже на мгновение не могло быть поставле но под сомнение. Тот факт, что не только германский король, но и дру гие христианские короли принимали титул императора и называли свои державы империями, что они получали из рук папы мандаты на миссионерскую деятельность и крестовые походы, т.е. юридически оформленное право на приобретение территорий, не только не отменял основывавшегося на привычной локализации и надежном порядке единства Respublica Christiana, но, напротив, только укреплял его»142.

Таким образом, европейское сообщество Средневековья представ ляло собой арену борьбы, происходившей в двух измерениях: 1) гори зонтальном: между папством и императором; 2) вертикальном: между папством и императором, с одной стороны, и зарождающимися раз личного рода политико правовыми сообществами — с другой. Так, например, европейский монарх мог вести борьбу за власть на двух фронтах: со своими вассалами и своим народам, а также с папством и императором. Все это вело к возникновению чрезвычайно сложной иерархически организованной и многослойной структуре политико правовых отношений.

Несмотря на попытки укрепить свой статус по отношению к госу дарствам Европы, власть папства неуклонно увядала. Крупные евро пейские монархии, такие как Франция и Испания, никогда не призна вали вассальную зависимость от папы, а Англия в 1366 году отказалась признавать господство папы. Позиции папы были серьезно подорваны расколом христианства (1378–1417), а особенно Реформацией.

Параллельно происходил процесс уменьшения влияния императо ра Священной Римской империи. К XIV веку власть императора над светской сферой перестает считаться прерогативой императора. Если Испания никогда формально не признавала власти императора, то Франция оборвала феодальные связи с ним после 973 года, а вассаль ная зависимость Англии по отношению к императору была прекраще на в XIII века. Этот процесс ослабления императорской власти нашел

141Шмитт К. Номос Земли в праве народов jus publicum europaeum. — СПб., 2008. — С. 36–37.

142Там же. — С. 38.

выражение в учениях легистов, которые начинают обосновывать кон цепции, объективно направленные на подрыв власти императора и укрепление независимости местных монархов. Так, согласно учению Бартола, «государи не признают над собой высшей власти», а соглас но теории Бальда, «государь в своем собственном королевстве являет ся его императором».

ВXI–XII веках в Северной Италии возникает система относитель но независимых городов (Генуя, Флоренция, Венеция, Пиза), которые обрели и укрепили свою автономию благодаря противоречиям между императором и папством. Можно сказать, что здесь возник свой осо бый международный правопорядок, который предвосхитил правопо рядок, сформировавшийся после Вестфальского мира.

Впериод Средневековья война рассматривалась как своего рода тяжба (judicium belli), в которой обе стороны, чтобы выяснить, кто прав, сходятся на поле боя143. В этот период происходит формирова ние обычаев ведения войны. Так, например, существовал обычай пе ред началом сражения (а иногда и вместо него) устраивать поединок,

вкотором участвовали бы два предводителя или их лучшие воины. Этот обычай подчеркивал средневековое отношение к войне как к международно правовому способу решения конфликтов, когда Гос подь выступает в роли арбитра.

Согласно другому обычаю, имеющему германское происхождение, решающие сражения следовало устраивать на берегах рек. Еще один обычай устанавливал правило, согласно которому, чтобы победа была несомненной и общепризнанной, победителю следовало оставаться на поле боя целый день либо даже три дня, когда речь шла о «назначен ном сражении». Правило «трех дней» проистекало из древнегерманс кого обычая относительно времени, необходимого для приобретения имущества.

На протяжении раннего Средневековья пленников часто умер щвляли либо продавали в рабство. Однако с течением времени варва рские общества, желая заручиться покровительством Бога или свя тых, начинают ограничивать насилия и грабеж во время войны. Жизнь пленных начинают щадить и за них позволяют выплачивать выкуп. Объявление войны осуществляется в соответствии со специ альной процедурой: войну объявлял герольд, который либо привозил вызов, либо метал оружие в сторону противника или ворот города, ко торый собирались осадить.

143 Контамин Ф. Война в Средние века. — СПб.: Ювента, 2001. — С. 278.

Для средневекового международного права характерным было то, что его главным предметом регулирования являлась война, формы и способы ее начала и ведения. В этой связи выделялось военное право (jus militare) и право народов (jus gentium). Как писал Исидор Се вильский, «военное право распространяется на правила объявления войны, обязательства при заключении союзов, приемы нападения на противника, начало или завершение боя по данному сигналу; оно так же определяет: наказание за оставление поста — воинское бесчестие; почетные вознаграждения, в том числе короной или цепью, и распре деление добычи с выделением государевой части». Право народов, в свою очередь, по мнению Исидора Севильского, распространяется на «занятие мест, постройку и укрепление поселений, а также войны, взятие в плен, обращение в рабство, право возвращения на родину, мирные договоры, перемирия, обязательство уважения послов, запрет браков между иностранцами», а само название «право народов» про исходит оттого, «что им пользуются все народы».

Данное определение интересно для нас, прежде всего, тем, что оно носит не абстрактный, а конкретный, можно даже сказать прагматич ный, характер, что наиболее точно выражает средневековое понима ние сути международного права.

Карл Шмитт связывает конец существования международного пра ва средневековой Европы с установлением «совершенно иного прост ранственного порядка», который появился вместе с возникновением централизованного, независимого как от императора и папы, так и от всех соседей, пространственно замкнутого территориального евро пейского государства, которому открыто неограниченное свободное пространства для захватов земли144. Новыми правовыми основаниями, характеризующими это новое, ориентированное на государство меж дународное право, Шмитт считает такие институты, как открытие и оккупация.

Некоторые авторы даже считают, что в позднем Средневековье воз никает государство в качестве одной из форм правительства. Так, сов ременный израильский историк Мартин Ван Кревельд в своей книге «Расцвет и упадок государства» утверждает, что государство начало за рождаться около 1300 года в Западной Европе145. Становление государ ства он также связывает с решающими изменениями в период между смертью Карла V в 1558 году и заключением Вестфальского мира. Вот как этот историк описывает процесс становления государства: «Ведя

144Шмитт К. — Указ. соч. — С. 45.

145Кревельд М. Расцвет и упадок государства. — М.: ИРИСЭН, 2006. — С. 509.

борьбу с универсализмом, с одной стороны, и с партикуляризмом, с другой, и одержав победу, небольшое число «абсолютных» монархов консолидировали территориальные владения и сконцентрировали по литическую власть в своих руках. Одновременно с этим, для того что бы осуществлять как гражданский, так и военный аспекты этой власти, они начали строить обезличенную бюрократию, а также необходимую для ее содержания налоговую и информационную инфраструктуру. Как только бюрократия укрепилась, в силу самой ее природы — состо ящей в том, что правила, на которых она строилась, не могут быть про извольно нарушены без риска полного распада — вскоре привела к то му, что она стала забирать власть из рук правителя в свои собственные, тем самым порождая государство в собственном смысле»146.

Одним словом, с этой точки зрения появление государства было тесно связано с падением средневекового мира и последующими ре лигиозными войнами, а его цель заключалась в установлении внут реннего правопорядка и ведении войны. Как отмечает Мартин Кре вельд, государство было создано войной и для войны147.

2. Миросистемная парадигма международного права

Миросистема, отмечает Валлерстайн, возникла в «долгом шест надцатом веке», наполненном множеством важных исторических со бытий, оказавших влияние на современный миропорядок. Логично предположить, что тогда же возникло и право миросистемы в образе международного права.

Как пишет Валлерстайн: «В конце пятнадцатого и начале шестнад цатого века возникло то, что мы называем европейской мироэкономи кой. Это не была империя… это была своеобразная социальная систе ма, которой мир не знал ранее, и которая является характерной чертой современной миросистемы. Это экономическое, но не политическое единство… это именно мироэкономика, поскольку основная связь между частями системы экономическая…»148.

Причем эта миро экономика была капиталистической, что позво ляет нам определить право, регулирующее отношения в рамках миро системы как капиталистическое, буржуазное право. В качестве тако вого, современное международное право в большей мере направлено

146Там же.

147Там же. — С. 510.

148Wallerstein I. The Modern World System: Capitalist Agriculture and the Origins of the European World Economy in the 16th Century. — New York: Academic Press, 1974. — P. 15.

на защиту интересов экономически сильных государств, входящих в центральную зону миросистемы.

Одной из характерных черт миросистемы стало то, что ее полити ческой основой стала гегемония определенного наиболее мощного в экономическом и политическом смысле государства, способного дик товать правила игры другим государствам миросистемы. Как прави ло, определенное государство становится гегемоном в результате масштабной, иногда мировой, войны за гегемонию. Так, американский ученый Джордж Модельски выделяет пять «длинных циклов гло бальной политики», связанных с гегемонией определенного государ ства, каждый из которых длился около ста лет149. Главную задачу госу дарства гегемона Модельски видит в поддержании порядка в сущест вующей глобальной политической системе, что подразумевает решающую роль в определении политических и правовых правил иг ры в этой системе. Согласно его теории, «длинный цикл глобальной политики» проходит несколько этапов. Во первых, цикл начинается со слабой организационной структуры международного сообщества и усиливающейся политической конкуренции, которая ведет к глобаль ной войне за гегемонию. Такая война имеет широкий географический охват и заканчивается тем, что победитель получает возможность оп ределять новый политический порядок. Весьма интересно, что этот этап цикла завершается подписанием международного договора, леги тимирующего новый политический порядок, и формально закрепляю щего этот порядок в центре с новым государством гегемоном. Однако поскольку рано или поздно ресурсы гегемона, направленные на под держание своего господства в глобальной политической системе, ис черпываются, неизбежно наступает фаза его упадка. Вначале такого упадка система международных отношений становится биполярной, затем мультиполярной, после чего опять наступает дезорганизация системы и она снова готова к появлению нового государства гегемона.

Первым государством гегемоном, согласно теории Модельского, стала Португалия, добившаяся своего могущества в рамках зарожда ющейся миросистемы в XVI веке в результате «итальянских войн» (1494–1517). Именно Португалия благодаря своему могуществу оп ределяла содержание миропорядка того периода истории. В XVII ве ке на авансцену мировой политики в качестве гегемона выходит Гол ландия как следствие испанских войн (1579–1609) и заключенного с Испанией мира в 1609 году. Период гегемонии Голландии привел к ут

149 См.: Modelski G. The Long Cycle of Global Politics and the Nation State // Comparative Studies in Society and History. — Vol. 20. — № 2. — April 1978. — P. 214–235.

верждению в международных отношениях принципа открытого моря (Mare liberum), международно правовое содержание которого разра ботал голландский юрист Гуго Гроций. После заката могущества Гол ландии приходит черед гегемонии Великобритании (Pax Britanica), чье доминирующее положение закрепляется благодаря Утрехтскому договору 1713 года, явившегося результатом французских войн 1688–1713 годов. Интересно обратить внимание на то, что, по мысли Модельского, Великобритания стала единственной державой, чья ге гемония продлилась не один, а два глобальных политических цикла. Второй цикл ее гегемонии начался в результате победы в наполеоно вских войнах (1792–1815), а гегемония Великобритании была легити мизирована на Венском конгрессе 1815 года. В период своей гегемонии Великобритания стремилась к закреплению принципа свободы тор говли и поддержанию баланса сил на континенте. В семидесятых годах XIX века начинается неотвратимый упадок могущества Великобрита нии (эпоха империализма и нового меркантилизма). Конец британс кой гегемонии, а вместе с ним ее колониальной империи, был положен двумя мировыми войнами XX века, в результате которых на глобаль ном политическом небосклоне восходит звезда США. Международно правовым выражением Pax Americana становятся Версальская (1919) и Потсдамская (1945) конференции. Детищем этого периода становит ся также ООН. Однако ничто не вечно в подлунном мире, и уже с се редины 60 х годов XX века, в связи с фактическим поражением во вь етнамской войне и прогрессирующим уменьшением доли в мировом производстве, политическая, военная и экономическая мощь США на чинает постепенно увядать перед лицом конкуренции со стороны ев ропейских стран, Китая и Японии. Даже победа в холодной войне над

СССР не смогла предотвратить наступление конца американской геге монии. То, что мы сейчас наблюдаем в мировой политике, связано с за вершением очередного глобального политического цикла, признаком которого является распад международного правопорядка. По всей ви димости, международный правопорядок в его нынешнем виде переста ет отвечать политической реальности и его существенного обновления следует ожидать в связи с новым историческим циклом гегемонии.

2.1.Вестфальская система международных отношений

имеждународного права

Реформация, положившая начало, по выражению Макса Вебера, протестантскому «духу капитализма», была неизбежным следствием становления капиталистической миросистемы, поскольку капита

лизм нуждался в соответствующей идеологии. Если средневековый католицизм идеологически тяготел к созданию универсальной теок ратической империи, то протестантизм в большей мере ориентиро вался на федерализм и индивидуальную свободу. Реформация стала также тем историческим водоразделом, который разделил историю Европы на историю Средневековья и историю Нового времени. В хо де Реформации несколько могущественных немецких князей, приняв сторону протестантов, восстали против императора. Восстание завер шилось заключением в 1555 году Аугсбургского мира между князьями протестантами и императором, в котором был закреплен важнейший принцип «cuius region eius religio» (религия князя является религией его княжества). После подписания Аугсбургского мира в течение поч ти полувека в Европе воцарился неустойчивый религиозный мир, ко торый, однако, нарушался ограничениями, вводившимися императо ром в отношении права свободного исповедования религии. К началу XVII века в Европе сформировались два противостоящих друг другу лагеря: Евангелистский Союз (1608), представлявший собой оборо нительный союз протестантов, и Католическая Лига (1609), объеди нившая приверженцев католицизма. К Евангелистскому Союзу при соединились или поддержали его Англия, Франция, Швеция, Нидер ланды и Россия. На основе Католической Лиги сформировался габсбургский блок, в который помимо католических князей Германии вошли Испания, Австрия и Речь Посполитая.

Той искрой, которая привела к началу Тридцатилетней войны, стало антикатолическое восстание в Богемии, начавшееся с того, что 23 мая 1618 года группа протестантов в Праге захватила имперский дворец и выбросила через окно двух католических членов Совета Богемии, ко торые, упав с высоты 70 футов на кучу навоза, отделались легкими ушибами. Эти события привели к ряду кровопролитных войн в Евро пе, получивших название «Тридцатилетней войны». Если поначалу Тридцатилетняя война носила религиозный характер, то позднее она все больше приобретала черты политического конфликта150. В основ ном театром военных действий служила территория Германии, на ко торой вели кровавые боевые действия, с одной стороны, Франция и Швеция, а с другой — габсбургская коалиция. Война велась с перемен ным успехом и, когда стороны исчерпали свои силы, в 1644 году нача лись переговоры с целью завершения войны. Надо отметить, что нес мотря на остроту противостояния между католиками и протестантами,

150 По некоторым оценкам, Тридцатилетняя война унесла жизни около двадцати про центов населения Европы.

все таки существовал определенный сдерживающий фактор, позволив ший им, в конечном счете, не уничтожить друг друга, а сесть за стол пе реговоров. Дело в том, что, как подметил Т. Парсонс, «оба «лагеря» — католический и протестантский, вполне очевидно, оставались частью западного христианского мира»151.

В международно правовой историографии получил широкое расп ространение тезис о том, что исходным пунктом возникновения сов ременного международного права и европейской межгосударствен ной системы стал Вестфальский мир 1648 года, положивший конец Тридцатилетней войне и создавший систему суверенных европейских государств. Вот, например, как оценивает историческое значение Вестфальского мира Мартин Уайт: «Вестфальский мир стал правовой базой системы государств. Последующие мировые договоры, вплоть до по крайней мере Тешинского 1779 г., открыто подтверждали Вест фальский договор и были дополнениями к нему… В ретроспективе считали, что Вестфальский мир отметил переход от религиозной к светской политике, от «Христианства» к «Европе», исключение из международной политики святого престола, реальную кончину Свя щенной Римской империи с фактическим признанием суверенитета ее членов, формальный допуск Соединенных Провинций и Швейца рской Конфедерации в семью независимых наций и начало системы баланса сил. Престиж Вестфальского мира был подкреплен Гроцием, репутация которого как отца международного права была обязана ра боте, появление которой было вызвано той же самой всеобщей вой ной, которую завершил Вестфальский мир»152.

Вместе с тем, Уайт также признает, что «в Вестфалии система госу дарств не появилась, она стала взрослой»153.

На самом деле Вестфальский мир не был тем переломным момен том истории, благодаря которому возникла система суверенных госу дарств, а Священная Римская империя утратила свое значение. Симп томатично, что 1648 не стал также годом окончания вооруженных конфликтов в Европе, поскольку война между Францией и Испанией продолжалась до 1659 года, а война между Швецией и Польшей, а так же между Швецией и Данией завершилась лишь в 1660 году.

Отметим также, что уже к началу XVII века ни Священная Римс кая империя, ни папство не представляли уже собой той господству ющей силой, которая бы контролировала светские и духовные дела.

151Парсонс Т. Система современных обществ. — М.: Аспект Пресс, 1998. — С. 187.

152Wight M. Systems of States. — Leicester University Press: Leicester, 1977. — P. 113.

153Ibid. — P. 152.

Вместо этого европейские страны уже обладали значительным объе мом политической автономии.

Итак, в 1648 году (24 октября) происходит заключение Вестфальс кого мира, который фактически состоял из двух отдельных соглаше ний. Оснабрюкский договор был заключен между протестантской ко ролевой Швеции и ее союзниками, с одной стороны, и Габсбургским императором Священной Римской империи и немецкими князьями — с другой. Мюнстерский договор был заключен между католическим королем Франции, с одной стороны, а также Габсбургским императо ром и немецкими князьями — с другой. Тот факт, что наряду с импе ратором участниками упомянутых договоров выступили немецкие князья историки обычно связывают со стремлением Франции и Шве ции таким образом ослабить позиции императора.

На Вестфальский конгресс съехались 145 делегатов, представляв ших 55 юрисдикций, включая Священную Римскую Империю и все основные государства и княжества за исключением Великобритании и России. Вместе с тем, то обстоятельство, что фактически мир был заключен не с помощью одного договора, а посредством подписания двух отдельных договоров в Мюнстере и Оснабрюке, историки объяс няют тем, что католиков и протестантов так и не удалось усадить за один стол.

Можно сказать, что с заключением Вестфальского мира политичес кая и правовая система Европы не изменилась в одночасье, а элементы старого порядка продолжали еще существовать довольно долго. Счита ется, что Вестфальский мир привел к созданию системы суверенных го сударств, что не в полной мере соответствует действительности. В чем же заключался смысл Вестфальского мира? Во первых, основываясь на опыте применения положений Аугсбургского мира 1555 года, Вест фальский мир стремился к установлению определенного режима в воп росах религии. Хотя Вестфальский мир и не отменил принцип, соглас но которому монарх имеет право определять религию в своем государ стве, он предусмотрел определенные ограничения монарха этого права. Так, согласно ст. 5 параграфа 11 текста Договора, правитель, меняющий свою религию, не вправе насильно принуждать к изменению вероиспо ведания своих подданных. Оснабрюкский договор также поддержал принцип равенства католиков и протестантов в органах Империи.

Во вторых, Вестфальский мир решил ряд территориальных вопро сов, в основном в пользу Швеции и Франции. Кроме того, его сторо ны формально признали независимость Нидерландов и Швейцарской конфедерации.

Однако в целом Вестфальский мир, по сути, признал международ ную практику, существовавшую ранее в течение полувека. Как пишет один из современных авторов: «В сумме главные цели и положения Ос набрюкского и Мюнстерского договоров по большому счету не поддер живают традиционное мнение, что Вестфальский мир являлся парадиг мальным сдвигом, благодаря которому соответствующие политические образования обрели исключительную власть над своей территорией»154.

Таким образом, Вестфальский мир решил проблемы, связанные с религией и территорией, защитил интересы религиозных меньшинств от произвола правителей их государств, а также предоставил некото рые гарантии равенства между католиками и протестантами. Более того, Вестфальский мир не только не упразднил Священную Римс кую империю, но даже сделал ее органы (Ассамблею и Сейм) элемен том механизма реализации своих положений. На самом деле Вест фальский мир представлял собой лишь очередной шаг на пути от иде ала универсальной империи к концепции множества отдельных политических образований, наделенных большей степенью независи мости. Эрозия власти императора также началась задолго до Вест фальского мира и завершилась много позже его заключения. Священ ная Римская империя прекратила свое существование лишь в 1806 го ду в результате завоевания Германии Наполеоном.

Вместе с тем, Вестфальский мир нанес сокрушительный удар по ка толической церкви. Как пишет Т. Парсонс: «Вестфальский договор, за кончивший беспощадную Тридцатилетнюю войну, не только сделал не зависимыми от империи Голландию и Швейцарию, но и провел разгра ничительные религиозные линии внутри оставшихся в составе империи областей; многие германские князья выбрали для своих вла дений протестантизм, следуя формуле cuius regio, eius religio. В гораздо большей степени, чем отпадение от Рима Англии Генриха VIII, этот вы бор подрывал легитимность прежней секулярной структуры христиа нского мира, поскольку империя прежде мыслилась как «мирская ру ка» римско католической системы, обладающей единством. Договор представлял собой вынужденный компромисс, альтернативой которо му могло быть лишь бесконечное продолжение крайне разрушительной войны. Как бы то ни было, он похоронил любые реалистичные надеж ды на восстановление римско католической европейской системы»155.

154Beaulac S. The Westphalian Legal Orthodoxy — Myth or Reality? // Journal of the History of International Law. — Vol. 2. — 2000. — P. 168.

155Парсонс Т. Система современных обществ. — М.: Аспект Пресс, 1998. — С. 73.

2.2.Влияние американской, французской и российской революций на международные отношения и международное право

Как полагает историк права Гарольд Дж. Берман, западную тради цию права, а значит и международное право, существенно изменили шесть великих революций, к которым он, в частности, причисляет Французскую, Американскую и Российскую революции. В этих рево люциях с их лозунгами и идеалами нашел выражение мессианский идеал справедливости.

Социально психологическое значение этих революций состояло в том, чтобы привести позитивное право в соответствие с интуитивным правом, выражением которого являлся естественно правовой идеал справедливости.

Американская революция оказала влияние не только на демократи зацию внутриполитической жизни и правопорядок в Северно амери канских штатах, но также и на международную жизнь, хотя бы потому, что бросила дерзкий вызов главной мировой державе того времени — Англии. Эта революция, установив республиканскую форму правления, тем самым пошатнула устои миропорядка, опиравшегося на монархию. Кроме того, Американская революция стала первой попыткой реализа ции идеалов Просвещения. Декларация независимости, принятая 4 июля 1776 года, и Конституция США 1787 года являлись не только докумен тами, проектирующими новое государство и общество, но также попыт кой радикальной реформы межгосударственных отношений, поскольку в этих документах шла речь о равенстве людей, народов и праве на неза висимость. В них также нашли отражение идея справедливости между народами и принцип суверенитета народа. Именно Американская рево люция привнесла в межгосударственные отношения такие ценности и концепции, как демократия, необходимость избрания правительств, основанных на согласии народа, а также право на восстание против деспотического правительства. Как гласила Декларация независимос ти США: «Мы считаем очевидными следующие истины: все люди сот ворены равными, и все они одарены своим Создателем некоторыми неотчуждаемыми правами, к числу которых принадлежат: жизнь, сво бода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав учреждены среди людей правительства, заимствующие свою справедливую власть из согласия управляемых. Если же данная форма правитель ства становится гибельной для этой цели, то народ имеет право изме нить или уничтожить ее и учредить новое правительство, основанное