IIм«-1 пикгивный творец - человек, бессознательно жаждущий ( лмоутвердиться хотя бы посредством удовлетворения

инстинктов, и находящий себя в творчестве. ***

Фентои

(Д. дю Морье. «Алиби»)

I >i чцчн характеристика. Главный герой рассказа современной англий- | Mill писательницы экзистенциального направления страдает от тоскливого пн.иоиолучия обыденности, не умея выразить свое жаждущее самоутверж- н пня «Я». Для самовыражения он не находит ничего лучше кроме плани-

I" .и жестокого преступления, притворяясь художником, чтобы замаски-

л п. его. Однако внезапно агрессивный инстинкт трансформируется в

I .а юс 11, художественного творчества. Но намеченные до этого жертвы все I i.iiiiio гибнут, хотя и не от его руки, асам он обвинен именно в том преступ- Н1Ч111П, которое раньше мечтал совершить.

(>пшошение к жизни. Жизнь для Фентона — «... пожизненное заключе­ние. ежедневно возобновляющееся». В нем все неизменно: «И вот так зи­мой и летом, осенью и весной, и при сменен времен года сменяются только чехлы на стульях и диване в гостиной да деревья за окном на площади покрываются листвой или стоят голые». Фентона мучает пустота жизни, которая кажется ему кошмарным сном, жена и другие люди - марионет ками, которые раскачиваются, когда их дергают за ниточки, как будто «ку кольные партнеры, прикрепленные друг к другу, исполняют свой старомодный танец». Он сам воспринимает себя как раба привычных ри туалов. Ему казалось, что все они, и он с ними, движутся «вперед к бездар­ной гибели часов, точно так же, как течение этой реки увлекает крутящиеся бревна и пустые ящики к какой-то неизбежной зловонной илистой отмели под доками».

Наступает момент, когда Фентон испытывает мощное побуждение изме нить рутинный ход жизни, скрывая его ото всех и предполагая, что обы ватели не смогут его понять. Увлекшись творчеством, в которое неожиданно преобразовалась накопившаяся агрессия, он по-иному воспринимает жизнь: у всех жизнь текла как обычно, «только для одного Фентона измени лось абсолютно все». Он торжествовал: «Поразительно, как мелькают дин. которые раньше тянулись и казались бесконечными».

Поступки. Фентон решил утвердить свое «Я» в каком-нибудь акте на силия. В случайно выбранном доме на случайной улице он попросил сдан, комнату на несколько часов в день. Вопрос хозяйки, не художник ли он, подсказал ему «алиби». Он накупил рисовальных принадлежностей, что «ударяло ему в голову, как вино». Непривычный адрес «придавал при ключению еще большую пряность». Названия красок ассоциировались с дальними странами и морями, пятна красок выглядели празднично. «Он начал выдавливать краски из остальных тюбиков на вторую палитру н смешивать их, и теперь это было самое настоящее буйство красок» как изобилие жизни.

С текущими делами Фентон справлялся с грехом пополам утром и не возвращался на работу после ленча, решив порвать с фирмой. Он хотел снять большую настоящую мастерскую. «Там бы он смог по-настоящему работать, действительно чего-то добиться и не чувствовать себя всего-на всего любителем, работающим урывками». Преступление стало ненужным. Когда его обвинили в убийстве, он пытался объяснить, что его охватило желание писать, длящееся уже шесть месяцев. Но никто ему не верил. I I не удивительно: он сам себе не мог объяснить причин своего поведения, которое таил от всех. Ведь первопричиной был бессознательный агрес­сивный импульс, которому он и не пытался сопротивляться и который лишь ми м II i пучая трансформировался в творчество. «Яне могу это объяснить. Иным да не смогу. Это просто нашло на меня». И Фентон приходит в •I чинннс: «Хорошо, я сознаюсь во всем. Конечно, я был ее любовником и

мой. Я включил газ сегодня вечером, перед тем как уйти из дому.

| i hi н их всех. Я собирался убить и свою жену, когда мы приедем в Шот- нипдню. Я хочу сознаться, что это сделал я... я... я...»

Ih "if жизнедеятельности характеризуется взаимосвязью отношения ■ шипи как к тюрьме, пожизненному заключению, в котором его «Я» мши пируегся, и поступков, направляемых бессознательным побуждением 11м рди и, «Я» (сначала в агрессии, потом в творчестве).

Дифференциальный диагноз жизненных ориентаций и жизненной по-

1НЦ1411.

I ни жизненных ориентаций: преобразователь с жаждой самоутвержде-

необычных ситуациях, жаждой, которую он не сумел реализовать в

мши едпсином ходе событий.

Ппу I ренний локус контроля проявляется в стремлении управлять своей hi пп.т. «И вдруг - остановка у моста Альберта - слова Эдны - и время нрерпнлось. Нет, оно точно так же течет для Альхузонов, которые подходят и I спсфону, - для всех вовлеченных в этот танец - лишь для него все и тенилось. Возникло ощущение внутренней силы. Он управляет, он - |n mi кукольника, заставляющая марионеток покачиваться. А Эдна, бедная •ими, которая мчится в такси домой, где сыграет отведенную ей роль - " м I расставлять напитки, взбивать подушки, вытряхивать соленый мин- mi т. in банки - она понятия не имеет о том, что он шагнул из кабалы в никое измерение».

I иорческая направленность проявляется в порыве радикально изменить in но жизнь, хотя бы ценой убийства, но затем в неожиданном увлечении

южественным творчеством.

Ж пшенная позиция: бессознательная направленность на самовыра­жение.

А // /ценная ситуация Бессознательное самовыражение и возмездие за |» шумное следование разрушительным инстинктам, лишь случайно преоб- prt «жавшимся в творчество.

Нравственные характеристики. В жизни Фентон казался обычным слу- | мним конторы. Однако в нем накопилась ненависть к людям за собствен- имо ппкчемность и неумение выразить себя. Утверждающая жизнь и лю- ' н пи. репродукция мадонны с младенцем у хозяйки вызывает у него раздра- 11 пне: «Глаза мадонны, заискивающие и притворно застенчивые, улыбаются Фентону». Жизнь человеческая для него мало что значит не­случайно первое, что приходит в голову Фентону в порыве само утверждения, это убийство. Другой вариант самореализации ему не при ходит в голову - он действует по велению инстинкта, не контролируемого разумом.

Направленность (жизненная задача)^-, бессознательное самовыражение О бессознательности свидетельствует его импульсивное «бегство» от жены с сознанием лишь того, что «больше он так не может». «Он шел с един ственной целью - отделаться от самого себя и стереть из сознания воскрес ный ритуал, рабом которого он был». Самовыражение вначале принимаем форму реализации агрессивных инстинктов: «Они не знают, - подумал он, — эти люди в домах, что один мой жест сейчас, в эту самую минуту, может изменить весь их мирок. Стук в дверь, и кто-нибудь открывает зевающая женщина, старик в ковровых шлепанцах, ребенок, посланный раздосадованными родителями, - и все их будущее зависит от того, что мене будет угодно, какое решение я приму. Разбитые лица. Внезапное убий ство. Кража. Пожар». Все так просто». Войдя в случайный дом, хозяйке «его так и подмывало сказать: "Я пришел, чтобы задушить вас. Вас и вашей» ребенка. Я вовсе не питаю к вам злобы, просто так уж вышло, что я орудие судьбы, посланное с этой целью". Вместо этого он улыбнулся». Хозяйка поинтересовалась, для чего нужна ему снимаемая комната: «Вот где собака зарыта. Чтобы убить тебя и ребенка, моя милая, разобрать пол и похоронить вас под досками. Но еще не время. <.. .> Нет, и речи не может быть о резне. Никакой крови. Никакого беспорядка. Лучше всего задушить их обоих во сне, женщину и ребенка - это самый гуманный способ».

И вдруг он увидел смысл в рисовании, и даже стал мечтать о большой мастерской:

« - Когда я был моложе, - произнес он вслух, - у меня была мечта.

Стать великим художником? - спросила она.

• Да нет... не совсем так, - ответил он, - просто стать великим. Про­славиться. Добиться чего-то выдающегося.

• Еще есть время, мистер Симе, - сказала она.

• Возможно... возможно... <...> Отец Эдны с его манерой вечно кри­тиковать их образ жизни был настоящим бедствием. С того самого момен­та, как Фентон обручился с Эдной, он ни разу ничего не сделал правильно. Старик вечно брюзжал, вечно придирался. <...> Он с самого начала стоял между ними. Маркус Симе... Художник Маркус Симе - совсем другое дело. Сюрреалист. Модернист. Старик в гробу переворачивается». Не

is чайпо безымяный Фентон (автор не дает ему имени) назвался хозяйке именем тестя, который подавлял его «Я».

(>/'■ анизация внутреннего мира. Внутренним миром Фентона управляет in мощное «Я», забитое, подавленное и рвущееся наружу, и бессозна- н т.hi,1с побуждения - инстинкты как подоплека самовыражения, агрес-

• пиш.Щ инстинкт в первую очередь. Однако насилие привлекает Фентона in Ii.ik таковое, а как самовыражение. И потому он не сразу реализует агрес-

Hiini.iii инстинкт: «Но нет, пожалуй, еще не пришло время для насилия. II, 101 о ему хочется - ощущение внутренней силы вызывает жажду подоль- iiie насладиться ею».

< )н иыбирает комнату, в воображении рисует яму, которую он выкопает | пн I е на хозяйки. « - Вы художник? - спросила она. - Они любят северный | in I, не правда ли?

(>и почувствовал огромное облегчение. Художник - ну конечно же! Вот •ими пение, которое ему нужно! Вот решение всех проблем!» Алиби най- по 11о вскоре оно стало ненужным, творчество захватывает Фентона. • К ак восхитительно вдруг вспомнить, что ты не в конторе и не дома - in i i i.i Маркус Симе, художник, непременно великий художник, творя- ишй сени не шедевр живописи, то преднамеренное убийство, а перед тобой - I in hi жертва, которая отдает свою жизнь в твои руки и смотрит на тебя как ни cm icm спасителя - а ты и в самом деле ее спаситель». Фентон утверждает

• ног «я» в творчестве на фоне «бесцветных» неудачников - беспомощной

щой женщины и ее «странного», видимо, отстающего в развитии ре-

гн пка.

11 юбражая женщину на холсте, Фентон испытывал необыкновенное ощущение силы. Причем дело было не в ее глазах, ее чертах, ее цвете — пиши 1>ог, она достаточно бесцветна! - нет, дело в ее очертаниях. Главное — т. что он может перенести на холст плоть живого человека, женщины». | >п иже не мог вспомнить, что его заставило сюда прийти: что-то вызвало ирис гуп раздражения, «знал только, что его жизнь изменилась с тех пор и чю на маленькая узкая комната в подвале - его утешение, а женщина \ hi i.i Кауфман и ребенок Джонни каким-то образом символизируют его чип от себя и покой. Она всего-навсего готовит ему чай и моет кисти. Она фон» Гму было приятно, что «она продолжала монотонно бубнить, глядя ни пет и помешивая чай, и ее голос с вялым немецким акцентом, довольно приятным для слуха, был успокаивающим аккомпанементом к его мыслям, 1111 орый смешивался с тиканьем будильника на кухонном шкафу и со сту- | им ножки малыша о тарелку»

.Роль бессознательного в жизни Фентона подчеркивается его автопорт ретом: он не мог нарисовать свои глаза и написал его с закрытыми глазами, стал на нем похож на спящего, на больного.

Фентон был счастлив творчеством и был уверен, что его работы блестя­щие, а сам он гений (когда все раскрылось, его работы назвали «мазней» не умеющего рисовать человека). «Он улыбнулся, уже видя, как они с Эдной заходят в одну из маленьких галерей неподалеку от Бонд-стрит и он не­брежно роняет: "Мне говорили, здесь выставка какого-то новенького Очень спорный. Критики не могут разобрать, гений он или сумасшедший". А Эдна: "Наверно, ты впервые заходишь в подобное место". Какое ощу­щение силы, какое ликование! А потом, когда он объявит ей новость, в ее взгляде появится проблеск нового уважения. Осознание того, что ее муж наконец, после стольких лет, добился славы. Ему хочется именно такого шока от изумления. Вот именно! Шока от изумления...»

Способ взаимосвязи внутреннего и внешнего мира — спонтанное реше­ние следовать инстинктам, готовность к чему угодно, даже к преступлению, лишь бы утвердить свое «Я». Он случайно выбрал улицу и дом, где пре­ступление будет совершено. Для отсрочки накупил рисовальных принад­лежностей. Вместо нескольких пакетов оказались громоздкие свертки. «Од­нако все это лишь усилило его возбуждение».

Он ощущал себя творцом если не шедевра, то преднамеренного убий­ства.

Внешняя реализация внутреннего мира. Ярко выраженное стремление к самовыражению и его спонтанная реализация в художественном творче­стве, скрываемая от окружающих. Он сочинял на ходу историю для жены, якобы после своей конторы он заходит в клуб и играет в бридж. «В голову не приходит ничего лучше, чтобы она не догадалась о его восхитительной двойной жизни».

Развитие личности - бессознательное спонтанное выражение вовне своего «Я» в агрессии, трансформирующейся в творчество, которое должно быть подавлено в обычной жизни. В терминах психоанализа, произошла «сублимация» - выражение неприемлемого обществом инстинкта соци­ально приемлемым способом. Однако в своих поступках Фентон меньше всего ориентировался на общество.

Норма и патология личности тягостные переживания Фентон испыты­вает в начале и в конце своей самореализации. Начало - жизнь как кош­марный сон, тюрьма, из которой надо во что бы то ни стало вырваться. Конец - обвинения в том, что он хотел сделать, но передумал, внезапно inili iH удовольствие в другом. «Фентон почувствовал, как из него уходит

■ I о сила. Ужас и страх слились в одно густое неодолимое облако, и он

С \ мул па стул». Эти переживания связаны с патологией сознательной 1Морегуляции, не говоря уже о нравственном релятивизме, бездуховности, I и \ мен и и придать своей жизни осмысленность, кроме как слепым ■ -и in шанием бессознательным побуждениям. А они (неуправляемый дикий | щи. по Фрейду) могут привести «всадника» куда угодно.

Питание и помощь личности. Познание личности Фентона осуществ- ми и н через его экзотические поступки, не овеянные не только осмысле- 1МИ м, по даже сознательностью действий. «Когда он шел по набережной Иммории по вечерам - теперь эта прогулка уже не вызывала воспоминаний н юм воскресенье, она входила в новую его жизнь - он выбрасывал в реку " I и И.1 и наброски углем, переведенные в цвете на холст и потому уже in н\ ikmi.ic. Вместе с ними выкидывались использованные тюбики с крас- | ' in, I ряпки, кисти, выпачканные маслом. Он бросал их с моста Альберта

Кнподал, как они какое-то мгновение плывут, или тонут, или их уносит

н hi иг м они становятся приманкой для какой-нибудь взъерошенной, почерневшей от копоти чайки. И все его горести уплывали вместе с ненуж- И11м чплмом. Вся его боль». Не только восхищение и аплодисменты, но и |■ юпыражение само по себе были необходимы Фентону как воздух и от- . п топали в его обычной жизни. Представление себя творцом-убийства чающегося произведения искусства, все равно - возвышало Фентона

и ■ "Octценных глазах, придавало цену его «Я».

***

Жан-Батисг Гренуй

(11. Зюскинд. «Парфюмер: История одного убийства»)

''I нцан характеристика. Действие современный швейцарский писатель

и м романе-бестселлере переносит во Францию, в восемнадцатый век.

I I HHii.iii герой Жан-Батист Гренуй столь же отвратителен, сколь гениален. I иорческая самореализация и удовлетворение ведущего обонятельного "in пммега у него совпадают в едином процессе. Гениальность кроется в niiiiioli природной чувствительности к запахам. Стремящийся к само- ни р Iцепню и демонстрации превосходства своего «Я», влекомый мощ- "' 1мм I норческими побуждениями, Гренуй абсолютно лишен нравственных " нии Ради самореализации он достигает вершин в парфюмерном творче­стве, попутно в исследовательских целях совершая многочисленные убийства без малейших угрызений совести.

Отношение к жизни. Обладающий инстинктивной жаждой жизни, неприхотливый и выносливый, Гренуй с детства умел инстинктивно перс жидать трудные времена, приспосабливаясь к любым обстоятельствам, в суровости которых вряд ли кто-либо другой мог бы выжить. Гренуй сравн и вается с клещом на дереве, «коему жизнь тоже не предлагает ничего иного, кроме перманентной зимовки». Жизнь впервые стала осмысленной, когда он осознал свою необычную гениальность. Он испытал счастье, когда нау­чился с помощью перегонки получать запах. «Если когда-нибудь в жизни что-нибудь вызывало в нем восторг - конечно, внешне никак не прояв­ляемый, но скрытый, горящий холодным пламенем восторг, - то именно этот способ при помощи огня, воды и пара и хитроумной аппаратуры вы­рывать у вещей их благоуханную душу. Ведь благоуханная душа - эфирное масло - была самым лучшим в них, единственным, что его интересовало Пошлый остаток: цветы, листья, кожура, плоды, краски, красота, живость и прочий лишний хлам — его не заботил. Это была только оболочка, балласт. Это шло на выброс». Впоследствии, не задумываясь, он считал вполне естественным захват ради своих целей «благоуханной души» у человека, без которой он воспринимался таким же «хламом».

Бессознательно счастлив был он, когда уединился в наиболее удаленной от ненавистных ему людей точке Франции — на вершине вулкана. На горе не было человеческих запахов, что вызвало восторг. Он праздновал при бытие на гору одиночества и кричал от счастья — «он был единственны человеком в мире!». Гренуй чувствовал себя в своем убежище в безо­пасности под землей, как в гробу. «Если б даже снаружи сгорел весь мир, здесь он ничего бы не заметил». «Внутренний» Гренуй в своем вообра­жении пил бокалы из бутылей с запахами, читал книги о запахах своей жизни - с отвращением и интересом. Он предавался подробным и ярким воспоминаниям и мечтам исключительно в форме запахов. После кошмар­ного сна он решил добиться самоутверждения. Но, достигнув власти над людьми, он испытал лишь ненависть к ним и жизни в целом, что побудило его сознательно уйти из нее.

Поступки. Целеустремленные поступки Гренуя обусловливаются страстным стремлением получить необходимые для парфюмера знания. Он сознательно поступает в ученики к парфюмеру в Париже, затем совер­шенствуется в качестве подмастерья в парфюмерной столице Грасе. Все свободное время, включая ночное, он посвящал экспериментированию в новых запахов и составлении новых. Однако, движимый

• и и| мщением к людям, он после насыщенного запахами Парижа в течение . - ми nei блаженствовал в каменном склепе, «самодержавном царстве своей ■is urn», и довольствовался собой по двадцать часов в сутки, в полной и mi вне и полной тишине: «темная дверь в его "я" открывалась, и он вхо- IIIп It театре Гренуевой души начинался очередной спектакль». После

ьр.гжаемой внутренней катастрофы поступки Гренуя, не имеющего за-

II I ,1. движимы целью создания для себя странных духов, имеющих запах 'н и!" пни пахнущего человека, ради завоевания человечества. Ему удалось • I hi I вся неинтересным в обществе, его оставили в покое, больше он ничего и иг жепал. Он весь отдался охоте за ароматами, научился извлекать их из неодушевленных предметов. Овладев техническими приемами, позволя- 1"|||||мп насильно у человека отобрать его аромат, он использовал их на ill' н, I икс, получив эссенции аромата двадцати пяти убитых им девушек, и им hit своей цели. Не получив удовлетворения и не видя, ради чего еще

• н 11., он использует свое изобретение для ухода из жизни.

Дифференциальный диагноз жизненных ориентации и жизненной по- пн(1 т.

Inn жизненных ориентаций: преобразователь. Жизнь, инстинктивно I" пиыующаяся под действием мощного инстинкта, вместе с тем интен- I шню осмысливается. Поступки решительны, колебания не свойственны. I lone жизнедеятельности имеет структуру, свойственную преобразователю.

Творческая направленность проявляется в неустанном парфюмерном I отдании, оригинальности внутреннего склада. Жизнь кажется in мысленной лишь в процессах творчества и на подступах к нему.

Нпутренний локус контроля проявлялся с детства. Никакие наказания не могли изменить его поведения. С тринадцати лет Гренуй четко знал, ■и о ему нужно. Он твердо знал, на что способен, и был уверен в себе до Iамоуверенности.

Жизненная позиция: ярко выраженная направленность на самореали- ищшо. При этом поведение во многом определяют бессознательные им­пульсы.

Поле жизнедеятельности отличается особой целенаправленностью п-нствий, направленных на завоевание человечества благодаря своему м пинту; мечты о будущем реализуются в решительных действиях, совер­шаемых «не задумываясь»; физические перемещения способствуют осмы- | пению поступков.

Жизненная ситуация — ситуация напряженного самосовершенствования в парфюмерии с целью приблизиться к максимальному самовыражению, позволяющему обрести власть над людьми. Позитивный исход вызывает разочарование и уход из жизни.

Нравственные характеристики. Г'ренуя отличает абсолютная без­нравственность, презрение к людям, высокомерие. Нравственное, тем бо­лее, духовное, чудовище, казалось, он насквозь пропитан злом. Люди смут ­но чувствовали, что он «состоял в союзе с дьяволом, если не был самим дьяволом». Он нес зло и гибель в мир с момента рождения. Люди, с кото­рыми он на некоторое время связывал свою судьбу, в дальнейшем погибали в силу необъяснимых случайностей. С детства «со словами, которые не обозначали пахнущих предметов, то есть с абстрактными понятиями, преж­де всего этическими и моральными, у него были самые большие затруд­нения. Он не мог их запомнить, путал их, употреблял их, даже будучи взрослым, неохотно и часто неправильно: право, совесть, Бог, радость, ответственность, смирение, благодарность и т.д. - то, что должно вы­ражаться ими, было и осталось для него туманным». Ради своих целей он с легкостью, даже не задумываясь, переступает через жизни — сначала животных, потом людей. День, «когда ему впервые удалось отобрать благо­ухающую душу у живого существа» - а им стал щенок - стал для него «днем триумфа».

«.. Этот одинокий клещ, это чудовище, эта нелюдь Гренуй, который никогда не испытывал любви и никогда не мог внушить любви, стоял в тот мартовский день у городской стены Граса, и любил, и был глубоко счастлив своей любовью.

Правда, он любил не человека, не девушку в доме, там, за стеной. Он любил аромат. Только его, и ничто другое, и любил его как будущий собственный аромат». Он понимал, что за аромат придется заплатить ужас­ную цену, но человек был для него только сырьем для извлечения запаха.

Гренуй ненавидел людей в момент своей победы над ними, завоевав их бессознательную любовь посредством воздействия изощренным запахом. Он хотел, чтобы они это заметили и «ответили взаимной ненавистью на это единственное, когда-либо им испытанное подлинное чувство». Но его чувство не нашло отклика. «... Они позволили ему обмануть и одурачить себя; ибо они суть ничто, а он — все!» В отчаянии он выбирает смерть и умирает, съеденный людьми от избытка все той же бессознательной любви.

Направленность (жизненная задача). Самовыражение на бессознатель­ной основе. С детства он обладал минимальными телесными потребно-

I Iими и был полностью лишен душевных. «Для тела ему нужно было минимальное количество пищи и платья. Для души ему не нужно было ничего. Безопасность, внимание, нежность, любовь и тому подобные вещи, и которых якобы нуждается ребенок, были совершенно лишними для I ре пум. Более того, <.. .> он сам лишил себя их, чтобы выжить, — с самого п.п,1 па». Выжить для того, чтобы, как потом ему стало ясным, осуществить реиошоцию в мире запахов, стать творцом запахов - величайшим пар­фюмером всех времен. «Он же не собирался конкурировать с Бальдини

с любым другим из буржуазных парфюмеров. Он и не думал делать

| шпиние деньги на своем искусстве, он даже не хотел зарабатывать им на

• н ни., если сможет жить по-другому. Он хотел выразить вовне свое вну- I репиес «я», не что иное, как свое внутреннее «Я», которое считал более ■ I пищим, чем все, что мог предложить внешний мир». Однако, влекомый

•пи M.IM бестелесным запахом», он бежал «к магнитному полюсу ишможпого одиночества» и, безразличный к телесному комфорту, чувст-

hi «небесное блаженство» от наслаждения отсутствием человеческого

| нмчл. Он лежал в самой одинокой горе Франции, в пятидесяти метрах in "I к'млей, как в собственном гробу. Еще никогда в жизни он не чувствовал | гон и такой безопасности.

Через семь лет он усложнил свою первоначально поставленную задачу. | hi Iпап уверен, что «смог бы создать не только человеческий, но сверх- ■I. ипнсческий аромат, ангельский аромат, столь неописуемо прекрасный и н мнительный, что, услышав его, каждый будет околдован и должен будет in ем сердцем возлюбить его, Гренуя, носителя этого аромата.

Да. он заставит полюбить себя, <...> они будут опускаться на колени, | и, под холодным ладаном бога! Он хотел стать всемогущим богом аромата, | щ. мм он был в своих фантазиях, но теперь-в действительном мире и над I» Iт.ними людьми. И он знал, что это в его власти».

* in т ематическим трудом он достиг цели, но она оказалась ненужной, нею не было уже желания ни пещерного одиночества, ни жизни среди н. I п м ()пыты оказались непригодными для жизни: «задыхаешься и тут и п а Он вообще не хотел больше жить».

' >1>. (1низация внутреннего мира. Гренуй при всей его обонятельной и мма т.поста не слишком напоминает человека; он сравнивается то с при-

• щи .нишмающейся бактерией, то с выжидающим клещом, то с черньм п I , |им то с хищной рыбой. Действительно, его душа полна инстинктив- 1м 1мн желаниями, но и самыми честолюбивыми мечтами. Свой внутренний мир своеобразный и не похожий на другие, он и не пытался никому рас­крыть. «Он жил, замкнувшись в свою оболочку, и ждал лучших времен», когда бы пригодились его изощренное обоняние, феноменальная память, своеобразный ум. Никто не догадывался, что за невзрачной внешностью прячется огромных размеров «Я». Чудовищно самоуверенный, он захле­бывался самим собой, своим величием лучшего парфюмера мира, был в восхищении и влюбленности от самого себя, к себе же испытывая смирение и благодарность - он обожествлял самого себя и был своим собственным богом. «Он купался в собственном, ни на что не отвлекаемом сущест­вовании и находил это великолепным». Подлинной страстью стала охота за ароматами. Он уже любил в себе будущий совершенный аромат, кото­рый ему удастся раздобыть. И «он создал себе ауру, такую сияющую и неотразимую, какой не обладал до него ни один человек». Благодаря этому он обрел власть внушать людям любовь, это была власть сильнее денег; террора, смерти. Но она не могла дать ему ... собственного запаха: «раз сам он не может пахнуть и потому никогда так и не узнает, кто он такой, то плевать ему на все это: на весь мир, на самого себя, на свои духи».

Способ взаимосвязи внутреннего и внешнего мира. С миром Гренуя всегда бессознательно связывал запах. С младенчества нос был у него глав­ным способом познания мира. В детстве он настолько остро чуял носом, что его считали ясновидящим. Вначале «в синтезирующей кухне его во­ображения» не было эстетического принципа. Причудливые фантазии создавались и тут же разрушались, как кубики играющим ребенком. Позже он научился создавать желаемые ароматы, в том числе и позволивший покорять людей.

Жизнь ему представлялась в запахах, и своя в том числе. Сны ему также снились о запахах. Так, когда он торжествовал победу - парфюмер Баль- дини взял его учеником - «засыпая, он все глубже погружался в самого себя и совершал триумфальный въезд в свою внутреннюю крепость, где праздновал в мечтах некую победу обоняния, гигантскую оргию с густым дымом ладана и парами мирры в свою честь».

Внешняя реализация внутреннего мира. В детстве Гренуй полтора года посещал приходскую школу при церкви. Там он научился читать по складам и писать свое имя. Учитель считал его слабоумным, а у него были выдающиеся способности - обонятельные. У кожевника он стал образцом послушания и трудолюбия, непритязательности. Незаметно для других он гонялся за запахами, страстно их ловил и собирал.

Развитие личности Гренуя происходило, как побочный эффект развития обоняния. В детстве он произносил только названия предметов, когда они

| ипюиились объектом обоняния. Благодаря своим обонятельным спо- I оОностям он не знал в детстве страха темноты и ночи. «Он вскоре овладел in ром ним словарем, позволявшим ему составлять из запахов любое число иопых (|>раз, - и это в том возрасте, когда другие дети, с трудом подбирая омоченные в них слова, лепечут банальные короткие предложения, от-

не достаточные для описания мира. Пожалуй, точнее всего было бы

■ его с музыкальным вундеркиндом, который из мелодий и гар-

Moimii и звлек азбуку отдельных звуков и вот уже сам сочиняет совершенно

мелодии и гармонии, правда с той разницей, что алфавит запахов

"in несравненно больше и дифференцированней, чем звуковой, и еще с I ом, ч I о творческая деятельность вундеркинда Гренуя разыгрывалась толь-

ут ри него самого и не могла быть замечена никем, кроме его самого».

n п.I низ запахов был его любимым занятием. «Цель его охотничьих вылазок oi юм.на в том, чтобы просто-напросто овладеть всеми запахами, какие Moi Iфсдложить ему мир, и единственное условие заключалось в том, чтобы I 111,1411 были новыми».

1'одившись, лишь по чистой случайности Гренуй остался жить. Он вос- мн I мпался за счет монастыря в пансионе у бездушной мадам Гайар. Под- 1<о₍ I ном он держался в стороне, ничем устрашающим не выделялся. В во- п, нет хозяйка пансиона спровадила его к кожевнику дешевым черно- риПочим. С двенадцати лет имел иногда отдых, и его стал влечь «вели- HiMiiiiiii н мире заповедник запахов: город Париж». Привлеченный запахом

oil девушки, он словно родился впервые, адо этого лишь существовал,

| и мшотиое, туманно представляя себя. Он интуитивно понял свою 1 > мшнп.пость и то, что жизнь имеет смысл.

Ih цта и патология личности. Патология нравственности и духовности иырижепа у Гренуя необычайно ярко. Физически он был всегда очень жи- н ч ()п выжил после сибирской язвы в результате тяжелого труда, свя-

oi о с обработкой кож. Выжил после черной оспы уже будучи учеником

nii|ii|iioMcpa, когда никто не надеялся, что он выживет. Заболел же он, меся- нпмн пытаясь получить новые ароматы, которые он носил в своем во- "1> ьмчши, и потерпев поражение. Покинув Париж, он стал тяжело переносить человеческий запах, что

принятию решения об уединении, нарушенном только из-

' I кошмарного сна о том, что он имеет запах и не может его вынести.

Питание и помощь личности. Познание личности Гренуя происходит ifpe I шпкомство с его «запахоориентированной» жизнью. Запахи играли н . шее | венную роль в выздоровлении и повышении жизненного тонуса.

Так, он выздоровел от тяжелой болезни только благодаря тому, что узнал у парфюмера о существовании других способов получения ароматов. Высший покой и умиротворенность он испытывал... сидя у своих жертв в творческом выжидании сбора запаха. В эти часы он испытывал единение -

конечно, всего лишь с чудовищным самим собой.

***

ИТОГИ

Отношение к жизни: затаившееся пережидание вынужденного затишья, желание и готовность к резким изменениям жизни, устремленность в бу­дущее.

Поступки: целеустремленные, настойчивые, утверждающие «Я» под действием бессознательных импульсов.

Поле жизнедеятельности: взаимосвязь отношения к жизни как к мгно­вению настоящего, которым надо воспользоваться, и решительных по­ступков.

Дифференциальный диагноз жизненных ориентации и жизненной по­зиции. Тип жизненных ориентации: преобразователь, отличающийся це­леустремленностью в самовыражении, подчиненном бессознательным им­пульсам. Творческая направленность в стремлении к радикальным жиз­ненным изменениям. Внутренний локус контроля в опоре на свои силы, в жизненной цепкости, в том, что точно знает, чего хочет. Жизненная пози­ция: напряженная самореализация, в которой сильно действие инстинктов, самоотдача.

Жизненная ситуация', подчинение жизни охватившей страсти.

Нравственные характеристики', противоречивы, зависят от действия инстинктов.

Направленность: самовыражение, не знающее границ, на бессозна­тельной основе, в неутолимой жажде новых ощущений сопровождающееся яркими переживаниями.

Организация внутреннего мира. Источник организации внутреннего ми­ра: одновременно действующие различные побудительные импульсы. Принцип организации внутреннего мира: выражение «Я» и его бессозна­тельная подоплека. Противоречивость внутреннего мира.

Способ взаимосвязи внутреннего и внешнего мира: решимость следован, инстинктам; конфликтность переживаний; слабость самоконтроля при их осознании.

Внешняя реализация внутреннего мира: спонтанное самовыражение на нысоком эмоциональном накале.

Развитие личности: носит случайный характер; в индивидуальном |м шит ии предоставленность самому себе; случайное обнаружение веду­щего инстинкта и соответствующее спонтанное самовыражение как по- (М1ЧНЫЙ эффект инстинктивного развития.

Норма и патология личности: от страдания при непризнании «Я» дру- I ими до патологии нравственности и мук совести в результате бескон- ||1ои1,ного самовыражения, приведшего к нелепым поступкам.

Познание и помощь личности-, познание по необычному поведению и | |у()окой его рефлексии; помощь себе самовыражением, признанием со троны других. Объективно помощь должна состоять в расширении круга nt рсживаний, в повышении осмысления эмоций и поведения.

"< уСп,ектная» модель личности в гуманистическом психоанализе

I ly i ь личности как целостности, развивающейся в соответствии с бессо- ниненьиой динамикой разноуровневой потребностно-мотивационной ферм, описан в полюсной «субъектной» модели личности, подверженной

• I pin I ям, но ориентированной на самовыражение, в концепциях «гумани- тического неофрейдизма». Это гуманистический психоанализ К. Хорни,

тгшиидуальная психология А. Адлера, гуманистическая концепция Э. ■1'риммл. Идеал, к которому стремится личность в таком ее понимании в т еш гельной степени бессознателен, скорее, это просто стремление ис­кр щи п. свою неизбежную ущербность, недостаточность; в крайнем случае, ч и .1 и, определяемый каждым для себя, без его соотнесения с реальностью, •и I и/|ящей за пределы «Я». Личность в данной модели имеет промежу-

1. очные характеристики между активностью и пассивностью жизненной

шиш и, в связи с этим, некоторую нечеткость, расплывчатость в обо-

III он пни основных моментов активной позиции, что проявляется в выра-

1. иной разнородности описаний личности. Будучи промежуточной и, соот- ||| и пкч1 по, претендуя на роль «целостной» концепции в одномерной схе-. м. чанная модель, однако, описывает личность скорее противоречиво, чем in мн I но, дисгармонично, чем гармонично, предлагает скорее тупиковый и mi. чем бесконечный. Вторая объединяющая эти концепции черта -при- н мнежность к «облагороженному» психоанализу, внимание к бессозна-