смирнов УП часть 2 (Лебедев)

пиально новое явление – зарождение рационализма. Следует отметить, что русские еретики были прекрасно информированы о западноевропейских подходах к формированию человека, использовали учебные книги, пришедшие на Русь с Запада.

С. М. Соловьев пишет, что «еретики отличались ученостью, имели книги, каких не было у православного духовенства, которое потому и не могло бороться с еретиками…»

Официальная церковь считала основной целью обучения грамоте усвоение учеником религиозных догматов. При таком подходе грамота выступала как «наставник крепок всякия божественные заповеди господня», как средство познания Бога и воспитания готовности руководствоваться в жизни исключительно христианскими нормами: «Да не знающие бога сим бога познают и заповеди творят и немудрии от сего да умудрятся на законы господня», – убеждал автор отражающей ортодоксальные позиции «Беседы о учении грамоте». Грамота, не ориентированная на религиозное образование была, по убеждению ортодоксов, не только бесполезна, но и вредна.

По мнению еретиков, также, впрочем, не отрицавших необходимости религиозного воспитания и использования в его целях потенциала учения книжного, обучение грамоте было необходимо прежде всего для расширения кругозора человека и раскрытия его возможностей. При этомобучениедолжнобылостроитьсянаосновекритическогопрочтения книжного текста, т.е. на рациональной, а не на догматической основе.

«Написание о грамоте» – документ, который можно было бы охарактеризовать как духовно-образовательный манифест еретиков, – определяет обучение грамоте как средство самовыражения человеческого разума, как условие и канал сохранения и передачи людьми исторического и социального опыта: «Грамота есть толь угодна мудрость многа, учение богоблаженное, изъяшъству навыкновение, невежествию искоренение. Грамота есть ведомо и неведомых тайнеоткровение, неразумию разрешение,истинеосвобождение.Грамотаестьбывшимиминувшимизабвению воспоминание и паметование, настоящим же бывающим и пребывающим предложения и разум и исправление, грядущим и будущим и последним предзрение, извещение и наказание и всему всячески память превечная».

В «Написании о грамоте» выражена такая светлая идея, такая победа мысли, что значение ее для культуры образующегося Русского многонационального государства являлось исключительно важным.

Свои представления о целях образования и способах его осуществления еретики могли черпать из таких книг, как «Написание о грамоте», «Беседы о грамоте», «Грамматика» Дионисия Фракийского, «Еллинский летописец», «О семи частях слова» Иоанна Дамаскина, «Шестокрыл», «Логика», «Диалектика» и др.

41

Есть основания считать взгляды еретиков на роль и назначение образования народа более прогрессивными, более ориентированными на достижениегуманистическихидеалов,чемвзглядыортодоксов.Впрочем, такое заключение отнюдь не умаляет историко-педагогического и куль- турно-образовательного значения послания Геннадия и, главное, намерения автора расширить возможности и улучшить качество образования.

Противоборство официальной церкви с еретическими движениями неизбежно должно было привести к появлению альтернативных (часто прямо противоположных) подходов к определению целей, задач, содержания и способов образования подрастающего поколения.

Так, весьма жесткую позицию по отношению к взглядам еретиков на образование занял Иосиф Волоцкий (1439/40–1515) – основатель Волоколамского монастыря, автор и составитель антиеретического сочинения «Просветитель». Вместо постижения веры через чтение писаний отцов православной церкви, еретики, отмечалось в «Просветителе», «занимались астрологией, чародейством и другими ложными учениями. Учили, как по звездам определять и устраивать рождение и жизнь человека, а Священное Писание они учили презирать как пустое и ненужное людям».

Иосиф Волоцкий и его последователи (иосифляне) указывали на то, что центрами образования, школами духовно-нравственной и трудовой жизни призваны были стать монастыри, а не мирские училища «мастеров грамоты».

Влиятельным сторонником радикальных перемен в православной церкви и в образовании был глава движения «нестяжателей» Нил Сорский (ок. 1433–1508). Человек по тем временам высокообразованный (первоначальное образование он получил в посадской среде, служил скорописцем или подьячим в суде, приняв постриг в Кирилло-Белозерском монастыре, на Афоне и в Константинополе изучал греческий опыт мо­ настырского воспитания), хорошо знакомый с византийской религиознопедагогической литературой, Нил Сорский создал систему подготовки «учительных людей» в небольших скитах. Такие скиты, по разработанному им «Уставу о скитской жизни», призваны были стать высшей ступенью в духовно-нравственном воспитании и книжном образовании.

Образовательно-воспитательная модель Нила Сорского, построенная с учетом этико-педагогических взглядов Григория Синаита, Иоанна Златоуста, Иоанна Синайского (Лествичника), Исаака Сирина и др., определяла пути и способы нравственного самосовершенствования человека (как священнослужителя, так и мирянина). Восхождение к христианскому идеалу, по Нилу Сорскому, предполагало прежде всего овладение умением управлять своими страстями через принятие аскетического образа жизни, через изоляцию в своем доме, в своей семье, в общине от суетногреховного внешнего (мирского) влияния.

42

Восемь «помыслов», утверждает Нил Сорский, лежат в основе страстей человека: чревоугодие, любострастие, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость. Помочь человеку в «умертвлении» страстей и в борьбе со «страстными помыслами» должны были чтение духовной литературы, занятия ремеслом, физическим трудом, учительство (обучение грамоте детей мирян). Известный историк и богослов Г. В. Флоровский, оценивая просветительскую деятельность нестяжателей, отмечал, что они пытались в средневековой России решить задачу совершенствования или «преодоления мира через преображение и воспитание нового человека, через становление новой личности».

Идеологиянестяжателейнебылаподдержанагосударственнойвластью, которой более импонировала авторитарная этико-педагогическая концепция Иосифа Волоцкого, которая была канонизирована в статусе официальной доктрины на Стоглавом соборе.

Одним из наиболее последовательных и непримиримых борцов с распространением ереси был Геннадий Новгородский (ок. 1410–1505).

В90-х годах XV века архиепископ Новгородский и Псковский Геннадий обратился к митрополиту Симону с посланием, в котором просил ходатайствовать перед государем об открытии училищ для подготовки священнослужителей, которые могли бы осуществлять духовное воспитание прихожанвсоответствиисустановкамиофициальнойцеркви.Стремление Геннадия к улучшению образования питалось не столько желанием распространить в народе просвещение, сколько сугубо прагматическим намерением укрепить, опираясь на авторитет великокняжеской власти, заметно ослабленные в этот период идеологические позиции церкви.

Определенный интерес для истории педагогической мысли представляет послание Геннадия как документ, отражающий представления автора о том, чему и как должны были учить в древнерусских школах. На вопрос чему учить? Геннадий отвечал: должны учить «азбуку границу», овладевать умениемразбиратьсловаститламиинавыкамичтенияпсалтырясоследованием.

Впослании не указывается на необходимость обучения письму, грамматике, счету и даже об ознакомлении с новым заветом не говорится ни слова.

На первое место Геннадий ставит азбуку границу, т. е. азбуку, написанную в форме акростиха. В этой азбуке стихи нравоучительного содержания начинались с очередной буквы алфавита. Один из примеров азбу- ки-границы, называющейся «Молитва Константина Философа сътворена азбукою», цитирует П. Ф. Каптерев:

Аз словом сим молюся Богу: Боже всеа твори зижителю Видимыа и не видимыа!

Господня Духа посли живущаго, Да вдохнет в сердце мое слово, Еже будет на оуспех всем, Живущим в заповедех твоих и т. д.

43

Изложение азбуки в форме акростиха, «производилось в тех видах, чтобы путем связных и осмысленных предложений, облегчить запоминание названий букв. Акростих представляет собой своего рода звуковые картинки» (П. Ф. Каптерев).

«Псалтырь со следованием» служила изучению «церковного постатия», т.е. требований к проведению церковных служб. Второй функцией псалтыри было то, что она использовалась как собрание текстов, на которых отрабатывалась техника чтения.

Впослании Геннадия содержатся некоторые сведения о порядке организации обучения и системе взаимоотношений обучающихся и их родителей с мастерами грамоты: «да первое изучит ему вечерню, ино то мастеру принести каша да гривна денег, а завтреня также, а и свыше того,

ачасы то особно…».

ВконцедевятнадцатоговекапосланиеГеннадиясталопредметомострогоспорамеждузападникамииславянофиламипоповодуоценкиуров-

ня русской образованности. По мнению западников (Е. Е. Голубинский, Н. Ф. Каптерев, П. Ф. Каптерев, П. Н. Милюков и др.), послание Геннадия представляет собой бесспорное доказательство «крайне печального положения образования духовенства и вместе просвещения вообще, т. е. отсутствия или крайне малого числа сколько-нибудь сносных школ».

Сточкизренияславянофилов(М.Ф.Владимирский-Буданов,С.И.Ми- ропольский, А. И. Соболевский и др.), Геннадий в послании обращает внимание митрополита не на отсутствие школ, а лишь на то, что они (школы), будучи общеобразовательными учреждениями, не способны были обеспечить качественную профессиональную подготовку членов клира.

§ 3. УЧИТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА В МОСКОВСКОМ ГОСУДАРСТВЕ В XVI–XVI ВВ.

Оценивая состояния образования в Московском государстве, С. М. Соловьев пишет: «Движения, и политическое и религиозное, возбуждали умственную деятельность, вызывали на борьбу словом, к которой нельзя было приступить без приготовления, без начитанности; пример царя в словесной премудрости ритора и людей к нему близких не мог не иметь влияния; духовное оружие собиралось, складывалось в одно место, чтоб удобнее можно было им пользоваться». Главным видом такого «духовного оружия» являлась учительная книга9. Литературные источники, из которых в XVII столетии педагог мог приобретать знания,

9 Учительная литература – раздел древнерусской письменности XI–XVII вв., излагающий в художественной форме дидактический (наставительный) материал: ораторская проза, поучения (гомилии), нравоучительные беседы, патристика (служащие воспитанию тексты святых отцов), экзегезы (толкования текстов Священного Писания), притчи и др. Большинство произведений учительной литературы носит название «Слово».

44

необходимые для осуществления профессиональной деятельности, можно условно подразделить на пять групп:

–школьные учебные книги;

–учебно-справочные книги и светская литература, содержащая ин-

формацию познавательного характера;

–этико-дидактическая (нравоучительная) литература;

–общепедагогические и методические разработки, адресованные

учителям и предназначенные для их профессиональной подготовки и самоподготовки (прообраз учебных пособий по педагогике и методике организации и осуществления учебно-воспитательного процесса);

– переводная учебно-справочная философско-педагогическая и методическая литература.

Перваягруппа–это«школьные»,в современномпонимании, учебные книги, т.е. книги, формально предназначенные для обучения детей, однако на практике активно использующиеся и педагогами в процессе самообразования и подготовки к проведению учебных занятий. Мы уже называли наиболее известные из них: псалтыри учебные, часословы, буквари, азбуки, азбуки-прописи, склады учительные, учебные пособия по грамматике, риторике, диалектике, арифметике, геометрии, «лексисы» и т. п.

Анализ существовавшего тогда состава учебных книг позволяет сделать вывод о том, что свои познания в предметной области учителя могли получить, как правило, из тех же источников, что они предлагали для изучения детям: разница между знаниями ученика и учителя в основном состояла в различной степени прочности запоминания освоенной учебной информации и, вероятно, в различной степени ее понимания.

Важно отметить, что школьная учебная книга была для учителя не толькоисточникоминформации,ноисвоеобразноймодельюорганизации учебного процесса: педагог на своих уроках в соответствии с господствовавшими канонами репродуктивного обучения строго воспроизводил заложенную в учебнике последовательность представления учебного материала, систему и логику аргументации.

Таким образом, школьная учебная книга выступала как:

–основной – если не единственный! – источник систематической учебной информации для детей;

–один из главных источников самоподготовки учителей;

–своеобразное «методическое» пособие для педагога.

Особое место в составе книг, отнесенных к первой группе, занима-

ет трактат Епифания Славинецкого (?–1675) «Гражданство обычаев детских», который можно считать первым изданным на русском языке педагогическим произведением, непосредственно адресованным детям. Эта работа, представляющая собой перевод завоевавшего в Европе большую популярность сочинения Эразма Роттердамского (1467–1536) «De civilitate morum puerilium», была призвана научить подрастающее поко-

45

ление русского дворянства «благопристойным», «цивилизованным» манерам поведения («благие нрав стяжати»), внедрить в русский быт гигиенические нормы и стандарты западноевропейского этикета, избавив, тем самым, соотечественников от язвительных насмешек иноземцев и обвинений в варварстве и дикости.

По своему содержанию, а также по форме, способам и стилю изложения книга «Гражданство обычаев детских» была ориентирована на детское восприятие; примечательно, что никогда прежде этико-дидакти-

ческие сочинения не были предназначены специально детям: в те времена считалось необходимым воспитывать человека вообще, т. е. одинаково – как взрослого, так и ребенка.

И еще одно важное дидактическое отличие книги Е. Славинецкого: несмотря на то, что обычно в обучении правилам и нормам поведения превалировала догматическая форма изложения материала, при которой исключалась необходимость объяснения, почему следовало поступать именно так, а не иначе, в «Гражданстве обычаев детских» представлена система аргументов, подтверждающих и обосновывающих те или иные положения: например, такие-то действия и поступки вредны для здоро- вья,другие–делаютчеловекасмешныминелепымвглазахокружающих, третьи – более соответствуют поведению животных, чем человека…

«Гражданство обычаев детских» было для педагога своего рода программой, отражающей требования к содержанию образования и воспитания детей высших слоев общества.

В книге впервые было определено, что курс детского воспитания должен включать в себя:

–овладение нормами христианской морали;

–обучение семи свободным искусствам;

–овладение нормами культурного поведения.

Вторая группа учебно-справочные книги: своды законодательных актов, справочники, словари, азбуковники филологические10, а также получающая все большее распространение светская литература: исторические повести, руководства по естественным наукам, космографии, географии, медицине, бытовые повести, сатира…

Книги, условно объединенные в составе второй группы, могли использоваться педагогами как для повышения уровня своего общего образования, так и для углубленной подготовки учащихся. Однако эти книги не имели выраженной педагогической направленности, потому мы и ограничиваемся лишь обозначением данной группы, т. е. констатацией факта ее существования.

10 Принято выделять: азбуковники филологические – сборники статей лексико-граммати- ческого содержания, напоминающие толковые словари, и азбуковники школьные – предназначенные для школьного обучения и педагогической подготовки учителей сборники, выступающие аналогом энциклопедических словарей и / или педагогических пособий.

46

Третьягруппа–произведенияэтико-дидактического(нравоучитель- ного) характера. Книги, отнесенные к этой группе, также не были предназначены прямо для учителя, для его профессиональной подготовки, но, бесспорно, не могли не использоваться в процессе самообразования и практической деятельности.

Однимизнаиболеезначительныхпамятниковрусскойэтико-дидакти­ ческой литературы XV–XVI вв. является «Домострой», представляющий собой своеобразный кодекс морально-правовых норм, регламентирующих гражданскую и семейную жизнь человека. Принято считать, что «Домострой» – это документально оформленный символ семейно-быто- вого авторитаризма, основанного на жестком принуждении и применении репрессивных мер за любые нарушения патриархальных отношений. Действительно, заимствованные из ветхозаветных, как правило, источников и освященные религиозными установлениями нормы утверждали безусловную власть главы семьи, предписывали домочадцам проявлять неукоснительное послушание, оправдывали жестокие наказания...

Вместе с тем «Домострой» отражал и прогрессивные черты социальноэкономической жизни русского общества, формировал мировоззрение зажиточного горожанина, которому этот свод правил, собственно, и предназначался, рекомендовал способы домостроения (отсюда и название – «Домострой»), т. е. организации хозяйства и домашнего быта.

«Домострой» создавался с учетом европейских традиций разработки нормативно-рекомендательных актов, регламентирующих семейнобытовые отношения в бюргерской среде; при всем совершенно очевидном национальном своеобразии этого документа заметна его генетическая связь с аналогичными сочинениями античного периода (Ксенофонт, «О хозяйстве») и средневековья (Пандольфини «Рассуждения об управлении семьей»; С. Фляшка «Советы отца сыну»; «Парижский хозяин» неизвестного французского автора XV века). В основу текста «Домостроя» легли фрагменты из Библии, сентенции из сборников «Златоуст», «Измарагд», «Пчела» и др.

Время создания и авторство «Домостроя» точно не установлено. Существует лишь предположение, что первая, ранняя, более полная редакция «Домостроя» появилась в XVвеке в среде зажиточного населения Великого Новгорода; вторая, более поздняя, сокращенная редакция была создана в середине XVI столетия в Москве при деятельном участии члена «избранной рады» Ивана Грозного, протопопа Благовещенского собора Сильвестра, который существенно переработал и дополнил первоначальную версию «Домостроя».

В редакции Сильвестра «Домострой» состоит из 64 глав, которые можно условно объединить в три раздела: главы 1–14 утверждают необходимость почитания веры, духовных и светских властей («духовное строение»); главы 15–29 содержат предписания по организации семей-

47

ных отношений, воспитанию детей, обращению со слугами («мирское строение»); главы 30–63 представляют собой рекомендации по ведению домашнего хозяйства («домовноестроение»). Глава 64-я включает оригинальное сочинение самого Сильвестра «Послание и наставление от отца к сыну». Педагогические воззрения авторов представлены в основном в главах 15, 17, 18, а также в главе 64.

Поучения-предписания, изложенные в главе 15 («Како детей сво-

их воспитати во всяком наказании и страсе божии»), показывают, что составители «Домостроя» целью и результатом воспитания считали такие качества растущего человека, как богобоязненность, милосердие, готовность к выполнению требований старших, грамотность, любовь к труду и умение трудиться, гигиенические навыки («беречь и блюсти чистоту телесную»), трезвость. Родители в воспитании должны учитывать возрастные особенности, способности и возможности каждого ребенка («смотря и по возрасту, их учить»; «кто в чем способен, какие кому бог возможности даст»).

Основной способ достижения воспитательных целей – принуждение с применением жесткого требования и наказания (детей надлежит «любить… и беречь, но и страхом спасать, наказывая и поучая»); важнейший принцип воспитания: «Наказывай детей в юности – упокоят тебя в старости твоей».

Глава 17 «Како дети учити и страхом спасати» раскрывает перед наставником наиболее эффективные, с точки зрения авторов, способы воздействия на воспитуемого: «не жалея бей ребенка: если прутом посечешь его, не умрет, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешьотсмерти»;«любяжесынасвоего,увеличивайемураны»;«воспитай дитя в запретах»; «не улыбайся ему, играя: в малом послабишь – в большом пострадаешь»; «не дай ему воли в юности, но сокруши ему ребра…»

Текст этой главы часто и охотно используют для того, чтобы показатьскольгрубымииневежественнымибылинравынашихпредков,сколь варварским было их отношение к детям. При этом критики забывают, что жестокое отношение к ребенку могло быть объяснено – не оправдано, естественно, а только объяснено! – следующими обстоятельствами:

1. Взрослые несли всю полноту ответственности перед богом и пе-

ред людьми за ребенка, за результаты его воспитания. «Домострой» внушал отцу семейства, что только правильно воспитанное чадо «не станет тебе досадой, и болезнью души, и разорением дома, погибелью имущества, и укоризной соседей, и насмешкой врагов, и пеней властей, и злою досадой». И еще одно предостережение родителям, содержащееся в гла-

ве15:«…Дети,лишенныепоученийотцовиматерей,вчемсогрешатили зло сотворят, то отцам и матерям от бога грех, а от людей укоризна и насмешка, дому же убыток, а себе самим скорбь и ущерб, от судей же

48

пеня и позор». Перечисление небесных и земных кар, которые неизбежно падут на голову нерадивого отца-воспитателя, должно было побудить его ревностно радеть о выполнении долга родительского. А, следовательно, решительно и беспощадно пресекать все то, что не укладывалось в рамки желаемого поведения ребенка.

2. Старшие члены семьи и сообщества в те времена чаще всего вос-

принимали ребенка как маленького взрослого и относились к нему соответствующим образом: все всерьез, никаких послаблений, никаких скидок на возраст, на неумение, на незнание…

3. И, наконец, следует отдавать отчет в том, что изложение в «Домострое» требований применять жестокие наказания отнюдь не являлось свидетельством того, что эти требования неукоснительно исполнялись. Интересные суждения о роли и месте физических наказаний, об эффективности использования в воспитании педагогического жезла («простой глупой палки») высказывает В. О. Ключевский: «Необходимо различать, – писал он, – план начертания от практического его применения. «Педагогический жезл» был больше метафизический, чем реальный. Великое значение приписывалось ему только в планах ради логической стройности и последовательности. О жезле охотно писали, не видя перед собойживогообъекта,ребенка.Передсуровымипедагогамивдействительностиоказываласьнетеоретическая,логическаясхема,ноживыедети,пе- дагоги-отцы видели этих детей и любили их, а видеть детей и любить их – это одно и то же, два нераздельных психологических момента. Да и при «учащении ран» не всегда больше страдает тот, кто терпит наказание – нередко оно больше отдается в сердце того, кто «учащает раны»11.

4. Впрочем, «Домострой» рекомендовал воспитывать детей не толь-

ко «в страхе божии», но и «в добре наказании (в хорошем поучении), и в благорассудном учении». Следовательно, не палкой единой, но и разум-

ным словом, а также приносящим пользу делом призывал «Домострой» воспитывать человека.

Глава 18 «Какодетямотцаиматьлюбить,иберечь,иповиновать-

ся им, и утешать их во всем» адресована уже не воспитателям, а детям. Нормы, внушаемые главе растущему человеку, в полной мере соответствуют установкам, которыми должны руководствоваться наставники: «…Любите отца своего и мать свою, и слушайте их, и повинуйтесь им в боге во всем и старость их чтите, и немощь их и всякую скорбь от всей души на себе понесите, и благо вам будет, и долго пребудете на земле, за то простятся грехи ваши, и бог вас помилует, и прославят вас люди, и дом ваш благословится навеки, и наследуют сыны сынам вашим…».

Определенный интерес представляет 64-я глава: в ней изложены по-

учения отца Сильвестра своему сыну Анфиму, которые сводятся к требо-

11 Ключевский В. О. Два воспитания ... С. 395.

49

ванию неукоснительно придерживаться в делах и во взаимоотношениях с другими людьми обязательных для каждого христианина норм поведения. ГлавнаянравственнаямаксимапоучениявыраженаЗолотымправиломэтики: «не делай другому, чего сам не любишь». Рассматривая пример отца и наставника в качестве действенного способа воспитания, Сильвестр указывает сыну, что «от всех почетаем, всеми любим» он (отец) был потому, что«всякомувнужномугодил…иделом,ислужением,ипокорством,ане гордыней, порочащим словом не осуждал никого, не насмехался, не укорял никого, не бранился ни с кем, а пришла от кого обида – мы бога ради терпели и винили себя, и потому становились враги друзьями».

В ряду памятников отечественной этико-дидактической литературы заметное место занимает еще одно произведение, имеющее название «Домострой». Автор этого сочинения – видный деятель отечественного просвещения, составитель первого в России иллюстрированного букваря и других учебных книг, поэт и переводчик Карион Истомин (ок. 1650– 1717). «Домострой» написан в 1695–1696 гг.; состоит из 14 строф, каждая из которых включает 6 стихов. В отличие от одноименного сочинения протопопа Сильвестра «Домострой» Кариона Истомина освещает только одну область семейно-бытовых отношений, он определяет правила поведения детей в семье и школе.

Одна из главных идей «Домостроя» состоит в утверждении необходимости всеобщего обучения («Умно славна бо душа в человеце, учитися долг всякого в своем веце»).

Порицая безделье и леность («Кто не радеет, не делавши ленится, за безчинство той и бити годится»; «Не праздну быти юну подобает, всяк приличну делу да внимает…»), Карион Истомин большое значение придает развивающим играм и призывает «ради отрады дать время играти. Игра же детям приличная буди, да не вредятся очи их и груди. Мячик и кубарь, городы и клетки. Бегают, плетут, ловят, мечут сетки».

§ 4. ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ИДЕИ СИМЕОНА ПОЛОЦКОГО

Важную роль в развитии отечественной педагогической мысли и образовательной практики в XVII в. сыграл Симеон Полоцкий (в миру Самуил Емельянович Петровский-Ситнианович, 1629–1680), выдающийся белорусский и русский общественный и церковный деятель, просветитель, педагог, писатель.

Педагогические воззрения Полоцкого, отраженные в целом ряде переложенных в стихотворную форму уже известных произведений учительного характера, а также в собственных сочинениях (предисловие к Букварю 1679 года, «Книжица вопросом и ответом, иже в юности сущим

50